Было дело
Короткие рассказы, сборник -3
Алик Гасанов
© Алик Гасанов, 2017
Артисты
Поездом мне пришлось ехать всю ночь. Поездка, мне кажется, самое приятное изобретение человека. Ведь это действительно приятно разместиться поудобнее, подоткнув под себя шмотки-манатки, и, сладко отмечая, что всё вокруг разумно и закономерно, отдаться на волю грёз и фантазий, благо объектов для созерцания море. Вокруг меня бегут чьи-то судьбы, обрывки фраз оседают в голове, а впереди целая ночь, и ты законно бездельничаешь, словно сытый кот с яблони наблюдаешь окончание свадьбы во дворе, когда гости уже выдохлись, и уборка столов отложена на утро. И, хмелея от убаюкивающего стука колёс под плескание литра пива в животе, я мудро размышляю о бытие вещей, украдкой любуясь линией талии девушки в спортивном костюмчике, что-то душистое втирающей в хорошенькую мордочку перед крохотным зеркальцем. Ко сну готовится, чистюля Уставший проводник проходит вдоль открытых плацкарт, заглядывая, бормочет озадаченно что-то. За ним осторожно пробирается здоровяк румяный:
Та там тильки одну ночь!.. Бабушка ста-аренькая!..
Да я понимаю, что «одну ночь», проводник вздыхает, в тон здоровяку мягко оправдывается, Я ж говорю, если только кто уступит А тут кто?, негромко кивает он мне, неслышно похлопав по нижней полке подо мною.
Я всегда готов помочь в ответ на вежливость. Мало того, я ещё и обострённо сообразителен после пива, как я заметил:
Тут женщина с ребёнком. В туалет пошли А что, именно нижнее место нужно?
Да, проводник неопределённо тянет, оглядываясь.
Все нижние полки заняты. Там дед храпит. Тут полная дама доедает «бич-пакет», тоже вряд ли удобно её «наверх» попросить. Свободных верхних полок в вагоне штук десять. А бабульку срочно отправляют поездом. На перроне с десяток людей её бережно провожают, двое ходят, помогают проводнику найти, с кем поменяться на «нижнее», ибо бабулька древняя, закинуть её наверх ни каких проблем, сухонькая, маленькая, а всё боязно, убьётся ночью.
На Сухоревке её встретят, десятый раз здоровяк объясняет проводнику, Тут ехать-то Часиков восемь Неужели не пристроим, товарищ проводник
А тут кто?, проводник хмурится, вздыхает, тихонько пробираясь по сумраку засыпающего вагона.
Со здоровяком они остановились перед мужиком лет сорока, сидящим за столиком.
Мужчина, мягко начинает проводник, и здоровяк благоговейно замер сзади, расплываясь румяной улыбкой, Вы не могли бы поменяться? Женщина очень взрослая. А у неё верхняя полка. Ей до Сухоревки только Очень нужно.
Мужик быстро дожевал пирожок, и поставил стакан на столик:
А я при чём?
Понимаете, синхронно начали здоровяк с проводником, и проводник строго оглянулся, и тот покорно заткнулся, обе ладони прижав к улыбке, Понимаете, все места нижние заняты. А бабушка очень взрослая
Девяносто два года!, быстро шепнул сзади здоровяк, виновато склонив голову.
Неужто мы её заставим на верхнюю полку лезть?.. Если вам не трудно
Мужик нахмурил брови, и стал размышлять над проблемой, ерзая и выглядывая в проход:
А вон там чего?
Там не получится. Там тоже пожилые.
А там?
А там с ребёнком. Женщина. Придут сейчас.
Мужик посочувствовал, что действительно проблема есть, и когда здоровяк подвёл к нему крохотную бабку в платочке, и поставил рядом с бабушкой узелок, до него вдруг дошло, что ему предлагают уступить своё место.
Не-не-не-не-не!, мужик зашептал так горячо, аж руками замахал, мотая головой, Вы что? Не-не-не-не!, подкрепил свой ответ, широко расставив ноги, занимая законную полку, Вы что?.. Я специально беру нижнюю. Вы что? Никак не получится!..
Проводник со здоровяком чуть опешили и замерли, и проводник дал мужику горячо прошептать, и опять начал деликатно, кланяясь, и поднимая брови:
Я очень вас прошу. Больше нет вариантов. Мы уже десять минут по вагону ходим Понимаете? Вам же не трудно совсем Только
Не-не-не-не, мужик отмахивается, как от мухи, всем видом показывая, что даже и слушать не будет этот бред, Вы что? Уто я себе билет покупал, щёб кому-то там место уступать, что ли?..
Я вас очень
Не-не-не-не-не!, мужик аж привстал от негодования, отмахиваясь, зашептал громче, совершенно расстраиваясь, И я тут при чём?.. Уто я буду себе билеты покупать, щёб Не-не-не-не-не!.. Вы что?!, шумно плюхается на своё место, громко отхлёбывает чай, шумно ставит стакан, Уто оно мне надо?.. Ни чего не знаю!.. Вы что?.. Издеваетесь?..
Что вы ей-богу, мужчина!, полная женщина подала голос из прохода, увидев, что бабульку осторожно повели обратно, Вам же совсем не трудно?.. Сделайте такую милость!..
А мужик на первом же её слове уже говорит с ней одновременно, распаляя себя:
Придумать же такое!.., нервно усмехается, Ты смотри, ей богу!.. Уто я себе билеты покупаю, чтобы всем подряд потом уступать, смотри ты на них!.. Да?..
Да нету тут места больше! Мужик! Трудно что ли?, рычу я сверху из своего дупла, и женщина, почувствовав поддержку, тоже говорит погромче, Мужчина вы, или нет, в конце концов?.. Неужели вы не понимаете?..
А мужик разошёлся:
А оно мне надо? Оно мне надо?!, кричит он в проход, упёршись руками в верхние полки, всем видом показывая, что грудью встанет на защиту своего места, Вот сама бы взяла и уступила, раз такая умная!..
Да что вы, ей-богу?!, я не выдерживаю, высовывая голову, Хорош орать. «Внизу» только женщины и старики Не видишь? Неужели
И щё мне теперь?!, переключается мужик на меня, Сам бы взял и уступил?, аж губы побелели.
У меня верхняя полка! Дядя!..
Ага!, мужик не слушает, горько качая головой, словно лев в клетке, ищет поддержки во взглядах, нараспев качая свою обиду, Умные все, гля Уто я буду
И всё в таком духе. Он не пытается даже на секунду предположить, что ему придётся отдать своё.
Нервно допив чай, он остервенело вытер невидимые крошки, пять минут уже расставляет стакан и тарелку на столике, расправляя салфетку, не находя себе места.
Поезд плавно пошёл, и мы с женщиной высунулись в проход, вытаращились друг на друга. Что с бабкой-то?
А за несколько купе от нас смуглая девушка с грудным ребёнком сама вызвалась, и усаживает бабку на своё место, и добренькая, словно из мультика, бабка, шамкает беззубым ртом, и гладит девушке руку, и благодарит неслышно, а сонная девушка улыбается ей сдержанно и осторожно укладывает спящего малыша наверх, а потом осторожно укладывается рядышком, подпихнув под поясницу простынь.
Уто мне оно надо?.. Надо?.. Артисты, ей-богу!.., всё тише бухтит мужик, и поезд разгоняется, стучит, покачивается, и я скоро начинаю дремать, но просыпаюсь уже через пару минут от резкого крика:
Да заткнёшься ты уже, скотина? Спи уже!..
Дед, спавший напротив мужика, не выдержал видно его причитаний в темноте
****
В Коломне.
По Россее-матушке разбросаны мелкими щепотками тысячи маленьких неприметных городков. Раньше построят ферму, к примеру, или фабрику, и вот потянулся уже народец. Сначала посёлок прирастает тощий к фабрике, потом уже и деревенька образовалась. Всегда так было. Маленький городишка всем скопом трудится на фабрике, люди женятся, детей рожают. Хорошо, если фабрика окрепнет, и в целый завод вырастит. Городок разрастётся, школу, того гляди построят, магазинов штук десять уже. И дороги потянут. И работы всем хватит. Так вот и мой родной город рос. Сначала целинники в теплушках-вагончиках обитали, потом посёлок вырос на 45 тысяч человек, и пошло, и поехало Мне четыре года исполнилось, когда отец получил двухкомнатную квартиру на седьмом этаже!.. В школу пошёл, отец «Жигуль» одиннадцатой модели приобрёл!..
А бывает, что не повезло фабрике. Или начальство тупорогое попалось, или разворовали грамотно, и фабрика захирела, аварии кажну неделю. Работа станет, народ давай расслабляться. И вот уже смотри, год-два, а от фабрики одно название. Заказов нема, сырьё съели, народ пьёт. И через десять лет посёлок с когда-то звонким названием Удачный, почти доросший до того, чтобы городком называться, окончательно уже сгнил и потух. Смотрит он на проезжающих мимо испитым беззубым лицом, смотрит зло и невесело. И молодой ещё совсем, а смотри вся рожа в шрамах, перегарище безбожный, и здоровья уже никакого, и карман дырявый
Гоняли нас в армии на работы. Для солдата это волнительное и приятное мероприятие, между прочим. Нет, конечно же можно вляпаться в ударную помощь по сбору кормовой свеклы где-то в Дальних Хреначах под проливным дождём. Пашня липкая, грязи по шею, покупатель*-сука жадный, ни курева нет, ни обеда:
Вот ишо часик поработаем, хлопцы, весело кричит из кабины грузовика, и поедете в часть, на обед
А в части пшёнка опостылевшая. И едем мы потом в кузове, мокрые, злые и голодные, опоздав на обед часа на три
Один раз, помню, так же забрали нас куда-то таскать шпалы. Летний зной, марево пылью пышет по степи. Мы ломами выковыриваем из заброшенного тупика шестиметровые (!) древние шпалы, грузим их вручную (!) в грузовик, а рядом, на небольшом пляжике возле речушки, очередной покупатель затеял пикничок. Музыка поёт про «ягоду-малину», три девушки и пять мужиков плещутся в реке, мангал организовали. Покупатель, чтобы приятное с полезным соединить, пока за нами присматривает, привёз с собой на природу пару друзей с жёнами, дочку с одноклассниками, отдыхают
Если вы никогда не грузили в кузов вручную шестиметровые пропитанные гудроном* шпалы, то я вам не буду сейчас объяснять, чего это такое. Вы сами попробуйте как-нибудь. Тяжелее этого только процесс выковыривания этих вросших уже в землю шпал. На кой они ему сдались, эти шпалы? Говорили коровник он из них затеял сложить. А чё? Шпал целая степь. Когда фабрика работала, к ней с трёх сторон пути прокладывали. Теперь вот разбираем мы. И вот мы уже вшестером измудохались так, что уже и боязно как-то. Кто-то сказал: «когда носишь кирпичи, каждый последующий кирпич на полкило тяжелее становится». Истинная правда, господа! Начните вшестером таскать шестиметровые шпалы, поднимая их на полтора метра в грузовик, и я вам гарантирую после десятой шпалы вы будете готовы поклясться в суде, что шпалы становятся тяжелее и тяжелее. И если первых пять-шесть штук мы с хохотом и негромким матерком весело забрасывали в кузов, подтрунивая друг над другом, то девятнадцатую мы уже волочём, словно бурлаки мёртвого кита, оставляя по степи длинную кривую, молча и тяжело дыша, высовывая языки, и уже особо не заботясь чтобы не пачкать форму в гудроне Руки отнимаются и сохнут. Прибив пальцы в третий раз (на одной и той же руке!), вы уже злобно рычите на друга: