Раздался шум, одобрительные и неодобрительные возгласы слились воедино. Председатель хотел еще что-то сказать, но был не в силах перекричать толпу, и замолк. Петр с удивлением смотрел на волнующихся людей, и постепенно до него доходил смысл сбора рабочих. Вместо председателя в костюме вышел новый, одетый по-простому в свитер, но привычкам, взмахам рук, горделивому повороту головы видно, что человек интеллигентный. Он начал выступать.
На заседание рудничного комитета мы пригласили представителей всех участков и служб, но люди еще подходят и пусть включаются в разговор. А вопрос один. Какую нам власть признать: в Петрограде или в Киеве? Вот я зачитываю вам еще несколько пунктов из универсала рады, которая включила наши земли в состав Украины. У меня текст на украинским языке, и я буду сразу же его переводить. Если где-то ошибусь, то извините. Вот. Украина не отделяется от России, и это главное для нашего района, где много русских, много украинцев и других инородцев. Этот пункт я верю поддержат все. Земля отныне переходит в руки тех, кто ее обрабатывает. Для рабочих устанавливается восьмичасовой рабочий день. Что нам и вам еще надо? Рада немедленно вступит в переговоры с Германией о перемирии, а потом для заключения окончательного мира. Великорусскому, еврейскому, польскому и другим народам дается право на национально-персональную автономию
Здесь зал зашумел. Раздались крики: «Нам не надо никакой автономии! Шо такое персональ! Посчитать в Донбассе кого больше украинцев чи русских, и других не забыть! Мы разные, но живем дружно! Не надо нас ссорить!». Оратор, напрягая голос, старался перекричать зал, и это ему удалось.
Я с товарищем Ряжским полностью согласен, на время он отошел от своего предыдущего выступления, что все партии социалистические и демократические должны войти в состав новых правительств. Большевики отказали всем и хотят узурпировать власть. Но мы тоже вели народ на революцию, и хотели бы с ними разделить власть и управлять страной. А вот, что говорит Центральная рада выступающий продолжал гнуть свою линию. Короче, рада приглашает к совместному сотрудничеству все партии, которые хотят строить новую Украину. Поэтому я предлагаю поддержать раду как законное правительство украинского и всех других народов, проживающих здесь, и объявить бойкот российской советской власти!
Но тут шум поднялся больший, чем в предыдущий раз, и оратор, не в силах перекричать толпу, сел, вытирая вспотевшее лицо платком. Петру были непонятны крики, сливавшиеся в единый, как гудок паровоза, вопль. К столу президиума прорвался человек, одетый, как рабочий. Размахивая руками, он заговорил. Вначале его было не слышно, но шум постепенно затихал, и Петр стал различать слова:
все ваши партии, кричал новый оратор, хотят власти! Хотят нажиться за счет народа! Революция сделана для народа, а не для партий! И все партии должны уйти от руководства государством! Мы, анархисты, призываем всех рабочих правильно понимать ситуацию! Если будет государство, оно будет давить, прежде всего, рабочих и крестьян! Даже если в парламенте будут одни рабочие, то они рано или поздно примут решения, чтобы зажать вас как можно крепче! Они выступят, те рабочие-интеллигенты, против вас это закон государства! Оно не сможет жить иначе без доказательства своего превосходства над простым людом, поэтому государство враг трудящегося народа! Нам, рабочим, не нужно правительство ни на Украине, ни в Донбассе! Все правительства продажны и заботятся только лично о себе, а на вас им наплевать! Надо создавать свободные трудовые ассоциации и брать руководство производством в свои руки! Только сам трудящийся может спасти себя, никакое государство не поможет! Центральной власти не должно быть потому, что она как паразит пила и будет пить кровь трудового народа! Власть рождает паразитов это закон истории. Надо нам снизу создавать свои органы управления по фабрикам, заводам, деревням, но без выхода на центральную власть. Только тогда рабочий станет по-настоящему свободным! Анархисты, а нас здесь много, согласны, что революцию должны делать заговорщицкие партии, но потом они должны уступить место трудящимся. Пусть те сами решают все вопросы, в своем кругу. Поэтому призываю своих братьев по лопате отказать во власти всем партиям и правительствам! Давайте на шахте сами наведем до глянца революционную власть! Так мы, снизу, быстрей построим социализм, о котором извечно мечтал наш черный народ! А сверху построенное государство не для нас, а для тех, кто его строит, пусть даже это будет и рабочая партия. Поэтому я еще раз призываю всех братьев своих по забою и лопате сказать наше «нет!» всем-всем правительствам и властям! Власть свободным трудовым ассоциациям народа!
Он ушел с ораторского места. Одновременно раздались свист и одобрительные возгласы. Чего было больше Петр не мог определить, но публичное действие народа его захватывало все больше. Ему даже самому захотелось высказаться, и он чувствовал, что может сказать самое лучшее и сокровенное. Но, взглянув на предыдущих ораторов, сидящих в президиуме и увидев их ехидные улыбки в адрес выступающего анархиста, он поник и понял, что никогда ему не придется выступать перед аудиторией, он не вожак и даже не трибун. У него не хватит слов, чтобы выразить то, о чем он думает.
Председатель вновь обратился к волнующемуся собранию.
А сейчас выступит интернационалист китайский шахтер.
Петр знал и видел, что за годы войны с далекого Востока привозили в Донбасс китайцев для работы в шахтах. Это были трудолюбивые, дисциплинированные и смирившиеся со своей судьбой люди, оторванные от своей теплой, но такой неблагодарной к ним родины. Маленький китаец стал говорить.
Нася революся васий революси он долго набирал воздух в легкие так, что узкие глаза округлились, и вдруг, словно аварийно выпустив пар, прокричал: Привета!!
А сейчас выступит интернационалист китайский шахтер.
Петр знал и видел, что за годы войны с далекого Востока привозили в Донбасс китайцев для работы в шахтах. Это были трудолюбивые, дисциплинированные и смирившиеся со своей судьбой люди, оторванные от своей теплой, но такой неблагодарной к ним родины. Маленький китаец стал говорить.
Нася революся васий революси он долго набирал воздух в легкие так, что узкие глаза округлились, и вдруг, словно аварийно выпустив пар, прокричал: Привета!!
Зад радостно всколыхнулся.
Спасибо, Ваня! Молодец, китаёза! Привет!!!
Петр слышал, что все его называли Ваней, иногда ласково Ванюше. То ли от прилива дружеских революционных чувств, то ли это было общее русское имя для китайцев, но явной насмешки или пренебрежения к китайцу не было. Такова русская душа, желающая чужих людей сделать своими, более близкими. А китаец продолжал под одобрительные крики собрания:
Вася революся лютше нася революси! Она шанго! Хоресё!
Многие знали слово «шанго», которым постоянно пользовались китайцы в разговоре и означающее хорошо. Но трудолюбивые китайцы почему-то не могли выучить русского языка и, кроме пары десятков обиходных русских слов, остальные не усваивали.
Вася революся хоресё! И мы остаться в России. Мы сделаем помочь вам! Шанго!
И все присутствующие дружно захлопали китайцу, впервые на собрании не проявив недоброжелательности к выступающему. Вроде бы ничего значащего китаец не сказал, но напряжение зала было сбито ласково-шуршащим словом «шанго». Китаец, широко улыбаясь, ушел с трибуны.
Тем временем к столу подошел высокий, немного сутуловатый рабочий и, подняв крупную мозолистую руку, вроде бы призвал собрание к тишине. Рaздались крики: «Пусть Филимоненко скажет! Как об этом думают большевики!». Видимо, он был хорошо известен рудничным рабочим, и шум постепенно стих. Филимоненко начал говорить:
Вот сейчас выступали разные люди от различных партий и говорили умно и хитро. Они этим только и занимались все время, и мне, работяге, не сравниваться с их речами но скажу, как думаю, как мыслит моя партия. Вот, говорят, большевики узурпировали власть. И нашли ж такое словечко! А я вас и их спрашиваю как? Наоборот мы говорим все ваше сейчас, рабочее и крестьянское, берите и руководите сами собой. Мы сделали революцию, чтобы отдать все вам: власть, шахты, землю и все остальное. Но вы же только слушаете всяких болтунов, а палец о палец не ударите, чтобы изменить жизнь. Берите все и умно руководите, не ждите, что кто-то придет и поможет. Есть только вы рабочие, а остальные враги, и поэтому они нас охаивают. Скажу честно, что я еще толком не знаю, что делать и как, но знаю точно одно что-то надо делать, не сидеть, сложа руки. Может, на первый случай отстраним старую администрацию рудника и сами возьмемся за руководство? Давайте все вместе думать. Вот меньшевик и эсер обвиняли большевиков, что они такие-рассякие. А сами что сделали? Да ничего! Выступали против революции, а сейчас вас обманывают, что и они помогали нам брать Зимний в Питере. Может, там и были простые эсеры, но руководителей не было. Там были большевистские вожди. Так же нечего говорить о помощи шахтерам. Распахали общественные огороды, а потом вы же с селянами из-за земли дрались они ее вам не давали. Забыли, как все лето огороды охраняли? Да и продуктов-то собрали всего чтобы губы помазать. Нельзя так было делать, отбирать у наших крестьян землю! Нас на руднике больше половины, кто живет по прирудничным деревням. Ладно об этом. Сейчас надо наводить порядок и создавать сильную народную власть. Врагов много у нас на Дону казаки, совсем под боком, подальше какая-то рада мутит воду против народа. Как окончательно у них все отберем, они сразу же пойдут на нас. Поэтому надо вооружаться и создавать Красную гвардию. Вот, когда раздавим эксплуататоров, тогда нам, может, и не нужно будет государство. Давайте выступим за советское государство и его правительство. А наш Донбасс входит не только в Екатеринославскую губернию, а в район, который называется Малороссия. Значит, мы являемся частью России, закончил Филимоненко и хотел уйти, но раздались крики: «А как с Киевской радой?» Филимоненко стал снова говорить.
А никак. Просто не обращать на нее внимания. В ней сидят выходцы из Австро-Венгрии. Там у них район Галицией называется. У себя не смогли сделать отдельное государство, в войну перебежали к нам и хотят на чужой земле галицийскую Украину создать. Это шебуршатся националисты. А мы с вами интернационалисты. Там у них, я слышал, руководят профессора и писатели, а они не знают нашей жизни и ничего не сделают для нас. Будут скубстись, мешать нам строить новую жизнь и все. Они так же тихо разойдутся, как когда-то втихаря собрались. А вы, еще раз говорю, должны стоять за большевиков. Они ваша власть.