Дельфины разных родов окружали нас стаями, и мы очень много ловили их, что доставляло служителям свежую пищу, которая была довольно вкусна».
Рисунок 26. Дельфин, выпрыгивающий из воды. Фотография.
А вот как описывает Симонов охоту на акул:
«Их очень легко ловить. Акула обыкновенно следует за кормою и хватает всё, что к ней бросают с корабля. Чтоб поймать акулу, мы обыкновенно спускали с юта большую крепкую удочку, повешанную на довольно толстой цепи, а другой конец цепи привязан к крепкой верёвке, продетой через блок. Для приманки можно надеть на удочку что угодно: кусок солонины или рыбы и даже красный лоскуток шерстяной материи. Лишь только опускают эту приманку в море, акула мгновенно её хватает, а несколько человек матросов подымают её посредством блока сперва на ют, а потом на шкафут, где и разрезывают её в пищу. Но акула жёстче дельфина, менее его вкусна и требует приправы, как треска».
С наступлением темноты на безоблачном небе загорались невиданные или едва заметные в Европе звёзды Южного полушария Ахернар, Канопус, Сириус, созвездие Южного Креста Но ещё более диковинные огни вспыхивали по всему окружавшему суда водному пространству. «Ночью мы видели в море весьма много фосфорического света, вспоминал Ф.Ф.Беллинсгаузен, знакомый с этим феноменом ещё по плаванию с И.Ф.Крузенштерном, происходящего от множества малых как будто искр и больших светящихся глыб. Величественное явление сие поражает зрителя: он видит на небе бесчисленное множество звёзд и море, освещённое зыблящимися искрами, которые в струе за кормою образуют огненную реку. Тот, кто сего никогда не видал, изумляется и совершенно в восторге. Фосфорическое блистание происходит, как известно, от склизких морских червей (Molusca). Для поймания сих искр и больших светящихся шаров с кормы шлюпа опущен был на верёвке в воду флагдучный мешок: вытащили во множестве как больших, так и малых блестящих животных, из коих по особому блистанию обратила внимание наше пирозома (Pyrosoma) животное сие кажется будто стеклянное, когда в воде в спокойном состоянии иногда лишается света: спустя несколько времени начинает светить, после того снова постепенно тускнеет, а при малейшем потрясении воды мгновенно блистание возобновляется».
Разумеется, типичный день матроса или офицера находящегося в дальнем плавании корабля включает в себя не только развлечения вроде вышеописанных охотничьих забав или созерцание красот природы. П.М.Новосильский воспроизводит в своей книге распорядок дня офицеров шлюпа «Мирный»:
«День у нас разделялся на 5 вахт, или очередей, а именно: 1-я вахта с полудня до 6 часов, 2-я с 6 часов до полуночи, 3-я с 1-го до 5-го, 4-я с 5-го до 9-го и 5-я с 9-го до полудня. В 8 часов мы собирались в кают-компании пить чай. Тут рассказывались новости, если были какие на ночных вахтах В 10 часов делали солнечные наблюдения, по которым вычисляли время на шлюпе; сравнивая это время с хронометром, получалась долгота места. Перед полуднем все офицеры являлись на палубу брать секстанами полуденную высоту солнца. Особенный звон колокола «рында» возвещал полдень, после чего каждый спешил вычислять широту места шлюпа в полдень.
Рисунок 27. Пирозома атлантическая (см. выше).
В час сходились к обеденному столу, не роскошному, но всегда хорошо приготовленному; капитан Лазарев обедал и пил чай вместе с нами. В кают-компании всякий занимался своим делом, притом у нас была довольно значительная библиотека русских и отчасти иностранных книг; мы наперёд условились, кому какие взять Карты решительно изгнаны были на нашем шлюпе, капитан Лазарев не мог терпеть их. Хороший вечер обыкновенно проводили на палубе. Тут начинались забавы матросов: иные, собравшись в кучу, пели песни, другие занимались гимнастическими играми»
Прямо в пути произвели замену некоторых неудачно сделанных элементов рангоута «Востока», до чего перед отплытием из-за нехватки времени просто «не дошли руки»32. «Я имел намерение, писал Беллинсгаузен, во время плавания при пассатных ветрах переменить все стеньги и поднять запасные, которые, по просьбе моей, в Кронштадте сделаны были 3-мя с половиною футами (на 1,067 м А.Л.) менее настоящих. К исполнению сего мы имели самое удобное время, и как шлюп «Восток» был в ходу многим превосходнее шлюпа «Мирный», то я надеялся, что от работы не будет в плавании остановок; но, чтоб при жарах работа была для служителей легче, разделил оную на 3 дня Паруса также убавлены и переменены. Все работы я производил в море, потому что при береге всегда бывает много других».
18 (30) октября 1819 г корабли впервые в этом «вояже» пересекли экватор. Произошло это на 22°1956 западной долготы. По международной морской традиции, приживавшейся уже и в русском флоте, день ознаменовался празднеством в честь владыки морей Нептуна. «Обыкновение особым образом торжествовать переход через экватор, хотя кажется маловажным и совершенно детскою забавой, однако производит большое действие на мореплавателей, указывал Ф.Ф.Беллинсгаузен. Скучный и единообразный путь между тропиками разделён экватором на 2 части; достигнув экватора, мореплаватель радуется, что совершил половину сего пути, празднует и начинает снова вести счёт дням, забывая прошедшие. Остальная часть плавания кажется ему не столь продолжительною; приятные чувствования удовольствия способствуют сохранению здоровья мореплавателей».
Однако с организацией такого праздника на «Востоке» возникла весьма специфическая проблема: единственным человеком на борту шлюпа, проходившим ранее экватор, был сам капитан, а ему по статусу не положено было рядиться Нептуном. Поэтому ограничились тем, что Фаддей Фаддеевич, по его собственным словам, «почерпнутою с Южного полушария морскою водою окропил офицеров и учёных, дабы, так сказать, познакомить их с водами Южного полушария. Комиссар33, над коим вместе с прочими совершён сей обряд, исполнил то же над командою, с той только разностью, что вместо капель выливаема была полная кружка воды в лицо каждому. Все с удовольствием подходили к комиссару, и в ознаменование перехода в Южное полушарие я велел раздать по стакану пунша (Симонов добавляет: «с ямайским ромом» А.Л.), который пили при пушечных выстрелах за здоровье его величества императора Александра I».
Между тем на «Мирном» имел место настоящий морской карнавал. В книге П.М.Новосильского торжество описывается так: «На богато убранной кораллами, раковинами и морскими растениями колеснице пожаловали к нам Нептун с Прозерпиной34, наядами и тритонами; после произнесения забавных речей все, кто не переходил ещё линии, выкупаны были в морской экваториальной воде, налитой в шлюпку Офицеры, однако ж, откупились от этого обряда. Затем началось угощение океанских посетителей и всего экипажа. Громкие песни и пляски не прекращались до самой ночи. Колесница сделана была из брандспойта; Нептуна с трезубцем представлял рулевой, не раз переходивший уже экватор, а Прозерпину капитанский юнга».
2 (14) ноября оба судна «южной дивизии» вошли в порт Рио-де-Жанейро, тогда важнейшего города в южноамериканских владениях Португалии. «Мы весьма обрадовались, увидя в Рио-Жанейро шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», которые двумя днями после нас отправились из Портсмута и одним днём прежде нас пришли в Рио-Жанейро; сие последовало оттого, что господин Васильев никуда не заходил, а мы пробыли 5 дней у острова Тенерифа», вспоминал потом Ф.Ф.Беллинсгаузен.
Рисунок 28. Рио-де-Жанейро. ИллюстрацияXIXв.
На момент прибытия четырёх русских кораблей Рио временно исполнял роль столицы не только собственно Бразилии, но и всего Португальского королевства. Дело в том, что ещё в 1808 г, когда французская армия Наполеона Бонапарта вторглась в Португалию, король последней Жуан VI бежал со своим двором из Лиссабона за океан и в 1819-м по-прежнему пребывал вдалеке от Европы, в экономическом и политическом центре своей крупнейшей колонии. Поэтому здесь, помимо российского генерального консула коллежского советника Георгия Генриховича Лангсдорфа (в 1803 1805 гг участвовал как естествоиспытатель в 1-й русской кругосветной экспедиции под началом И.Ф.Крузенштерна) и вице-консула Кильхена, находился и посол России при португальском дворе генерал-майор барон де Тейль фон Сераскеркен. Эти трое оказали нашим морякам всяческое содействие и в снабжении их необходимым для дальнейшего плавания провиантом, и в обеспечении наилучших возможных условий для проверки корабельных часов-хронометров (осуществлялась на расположенном вблизи от места стоянки шлюпов Крысьем острове И.М.Симоновым с помощью прикомандированных к нему гардемарина Адамса и унтер-офицера артиллерии Корнильева), и в ознакомлении любопытствовавших с городом и страной пребывания. Так, с помощью вице-консула Кильхена офицеры всех шлюпов совершили экскурсию к знаменитому водопаду в 16 милях от Рио-де-Жанейро, а посол устроил четырём командирам Беллинсгаузену, Лазареву, Васильеву и Шишмареву приём у самого короля.
Великолепие тропической флоры и фауны, очевидное обилие природных богатств, почти райский, по российским меркам, климат и красота отдельных, особенно монастырских, построек не могли, тем не менее, лишить наших путешественников способности видеть и подмечать реалии другого рода: неудачная планировка города, узкие улицы, на которые прямо из окон домов выкидывали мусор и нечистоты, отсутствие светских учебных заведений, засилие церкви в общественной и культурной жизни, примитивность экономики, специализировавшейся почти исключительно на выращивании на экспорт кофе и сахарного тростника Особенно угнетающее впечатление произвели на офицеров и учёных невольничьи лавки, где, как скотом, торговали привезёнными в Бразилию чернокожими рабами обоего пола и разных возрастов. Ф.Ф.Беллинсгаузен в своей книге назвал эти лавки «мерзостными» и рассказал, что в них происходило:
«В каждой лавке неотлучно находится один из португальцев или из негров прежних привозов; должность такового надзирателя состоит в том, чтоб стараться представить сих несчастных в лучшем и весёлом виде, когда приходят покупщики. Он держит в руке плеть или трость; по сделанному знаку все встают, потом скачут с ноги на ногу, припевая плясовые песни; кто же из них, по мнению продавца, не довольно весело смотрит, скачет или припевает, тому он тростью придаёт живости. Покупщик, выбрав по желанию своему невольника, выводит его вперёд, осматривает у него рот, ощупывает всё тело, руками колотит по разным частям, и, уверясь в крепости и здоровье негра, его покупает».