По замыслу организаторов экспедиции, первая «дивизия», состоявшая из шлюпов «Восток» (командир начальник эскадры капитан 2 ранга Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен) и «Мирный» (командир лейтенант Михаил Петрович Лазарев), направлялась в воды Южного полушария с целью поиска там новых земель и максимального возможного продвижения к Южному полюсу. Вторая, т.е. шлюпы «Открытие» (командир начальник «дивизии» капитан-лейтенант Михаил Николаевич Васильев) и «Благонамеренный» (командир капитан-лейтенант Глеб Семёнович Шишмарев) шла в Берингово море, чтобы выйти затем в Северный Ледовитый океан и попытаться дойти по нему до Атлантики, держа курс на восток либо на запад. Перипетии плавания этой 2-й эскадры не имеют отношения к предмету нашего повествования поэтому скажу только, что, по большому счёту, её «вояж» оказался неудачным, но не по вине мореходов. Просто время для сквозных рейсов по северо-западному морскому пути ещё не наступило: даже лучшие суда начала ХIХ в не годились для чего-либо подобного27. Васильев на «Открытии» продвинулся к востоку от Берингова пролива лишь до мыса Айси-Кейп (Icy Cape (англ.) «Ледяной мыс») (дальше, впрочем, чем любой из его отечественных и зарубежных предшественников), где был остановлен льдами; Шишмарев же на «Благонамеренном», идя в противоположном направлении, добрался до мыса Сердце-Камень. Но на первом, рассматриваемом в данной главе, этапе путешествия обе «дивизии», «северная» и «южная», следовали по одному и тому же маршруту, и поэтому все 4 корабля иногда собирались вместе.
Инструкция Морского министерства предписывала командиру 1-й эскадры капитану 2-го ранга Ф.Ф.Беллинсгаузену сделать на пути в малоисследованные южные воды остановки в Англии, на испанском острове Тенериф и в Бразилии; после чего, «коль скоро наступит удобное время в сём году», обследовать открытые в 1774 г Джеймсом Куком остров Южная Георгия и Землю Сандвича (последнюю «с восточной стороны»), а затем двигаться к югу «до отдалённейшей широты, какой только он может достигнуть сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли», не поворачивая назад «иначе, как при непреодолимых препятствиях. Ежели под первыми меридианами, под коими он пустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения (попытки А.Л.) под другими, и не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно как для открытия земель, так и для приближения к Южному полюсу.
Для сего он употребит всё удобное время года: по наступлении же холода обратится к параллелям, менее удалённым от экватора, и, стараясь следовать путями, не посещёнными ещё другими мореходцами, пойдёт к островам Аукландским (Окленд А.Л.), пройдёт проливом Королевы Шарлотты28 и спустится для снабжения провизией и отдыха экипажу в порт Джексон, что может случиться около первых чисел апреля 1820 г.
Отдохнувши, запасшись всем нужным и исправившись, командир 1 дивизии отправится к востоку в параллелях Новой Зеландии и северной части Новой Голландии; потом обратится к островам Общества и Маркиза Мендозы; пройдя наименее посещаемыми путями экваторной полосы, пойдёт к обитаемым островам, к которым приставал Коцебу, и сделает изыскания о других, с ними соседственных, о коих упоминали жители первых; обозрит острова Соломоновы, а ежели время позволит, и Новую Каледонию, и возвратится для отдыха в порт Джексон или в Южный порт Земли Дименовой (Вандименова Земля, т.е. о. Тасмания А.Л.), когда, по предварительным осведомлениям, в сём последнем месте может он найти нужные провизии, подкрепить свежей пищей экипаж и приготовиться к дальнейшим покушениям к Южному полюсу.
По наступлении удобного времени к концу 1820 г 1-я дивизия снова отправится на юг к отдалённейшим широтам, возобновит и будет продолжать свои исследования по прошлогоднему примеру с таковой же решимостью и упорством и проплывёт остальные меридианы вокруг земного шара, обратясь к той самой высоте, от которой дивизия отправилась под меридианом Земли Сандвичевой.
По окончании благоприятного для сих предприятий времени совершит обратный путь в Россию».
В Копенгагене, куда «Восток» и «Мирный» прибыли 14 (26) июля и встретили там несколько опередившие их суда «северной» эскадры «Открытие» и «Благонамеренный», путешественников ждал первый неприятный сюрприз. Русский чрезвычайный посол при датском дворе барон Николаи сообщил Беллинсгаузену, что натуралисты Мертенс и Кунц, которые должны были присоединиться в этом городе к антарктической экспедиции29, прислали письменные уведомления о своём отказе от участия в ней по причине, как они это сформулировали, недостаточности данного им на подготовку к путешествию времени. Предпринятые послом в датской столице по просьбе Беллинсгаузена поиски натуралиста, который мог бы заменить двух подложивших экспедиции такую «свинью» немецких учёных, успехом также не увенчались: хотя Николаи и удалось найти одного молодого человека, в принципе согласившегося плыть с Беллинсгаузеном и Лазаревым, родственники юноши настолько за него испугались, что даже увезли его из города на всё время стоянки в порту русских кораблей (в общей сложности заняла 3 дня).
Итак, важнейшая по задачам экспедиция имела в своём составе всего одного настоящего учёного экстраординарного профессора Казанского университета Ивана Михайловича Симонова (на корабле «Восток»). Мичман Павел Новосильский охарактеризовал его как «образованнейшего и достойнейшего астронома, которого невозможно не любить, кто только его узнает». Но ни замечательные человеческие качества, ни высокая компетентность, ни писательский талант Ивана Михайловича (о наличии такового свидетельствует незавершённая, к сожалению, рукопись учёного о путешествии) не уменьшали серьёзности возникшей проблемы. Астрономическими наблюдениями, так или иначе, занимались в ходе плавания все офицеры обоих шлюпов главным образом, практикуясь в определении координат судов в океане по положению небесных светил. Но медики экспедиции Яков Берг и Николай Галкин могли рассматриваться как естествоиспытатели лишь с очень большой натяжкой, а теоретический аспект геологических исследований в значительной степени взял на себя сам начальник эскадры.
Рисунок 24. Иван Михайлович Симонов.
«Таким образом, констатировал Фаддей Фаддеевич, мы лишились надежды делать обретения по естественной истории, нам осталось утешение набирать по сей части всё встречающееся и, по возвращении нашем, предоставить людям знающим отличить известное от неизвестного; мы всегда сожалели и теперь сожалеем, что не было позволено идти с нами двум студентам по части естественной истории из русских, которые сего желали, а предпочтены были неизвестные иностранцы».
29 июля (10 августа) суда Беллинсгаузена и Лазарева, а чуть позже их и «Открытие» с «Благонамеренным», отдали якоря на Спидхэдском рейде города Портсмута. Важнейший английский порт в Ла-Манше стал в те дни для русских моряков чем-то вроде «места встречи», которое «изменить нельзя»: к моменту прибытия «Востока» и «Мирного» там уже стоял возвращавшийся из Русской Америки шлюп Василия Михайловича Головнина «Камчатка». 20 августа (1 сентября) сюда же зашёл также завершая дальнее плавание корабль Российско-Американской компании «Кутузов» под командованием капитан-лейтенанта Леонтия Андреяновича Гагемейстера.
Закупив в Англии недостающие карты, книги, навигационное оборудование и инструменты для научно-исследовательских работ, Беллинсгаузен и Лазарев покинули Портсмут 26 августа (7 сентября) 1819 г. Затем был остров Тенериф, где накупили фруктов и «долили», по словам командира эскадры, «все бочки свежею водою». Теперь «Востоку» и «Мирному» предстоял долгий и, может быть, опасный переход к южноамериканским берегам.
К счастью, на этом отрезке пути обошлось без каких-либо серьёзных проблем. Общее представление о плавании в тропических широтах Атлантики можно получить, сопоставив описания, сделанные участниками экспедиции.
Рисунок 25. Летучая рыба.
Матрос 1-й статьи со шлюпа «Восток» Егор Киселёв излагал свои впечатления кратко и безыскусно: «М-ца октября 17-го. Поймали летучую рыбу в 7 вершков, которая похожа на ряпуху, и тут их множество летает стадами у самого екватора 30 24-го. Поймали 12 рыб, у которых чешуя как золотая, и употребляли в пищу господа и служители».
Мичман «Мирного» П.М.Новосильский рисует более подробную и красочную картину:
«Как жаль, что с нами не было натуралиста какое обильное поле для наблюдений представили бы ему море и воздух! В струе за кормою плыли дельфины, бониты, акулы, не отставая от нас. Тропические птицы летали над шлюпом, морской орёл, фрегат, распустив широкие крылья, стоял неподвижно в воздухе над грот-брам-реей31, несмотря на скорость нашего хода Над головой сновали летучие рыбки. Бедной этой рыбке нет пощады ни в море, ни в воздухе. В море преследуют её бониты и дельфины, в воздухе тропические птицы; фрегат, завидя с высоты свою добычу, стрелой падает вниз и хватает даже на некоторой глубине несчастную рыбку.
Дельфинов мы легко ловили, надевая на толстый крючок лоскут красного флагдука Дельфины имеют необыкновенную силу даже с палубы делать высокие прыжки: один из них, поменьше сажени (1,83 м А.Л.), так ловко скакнул, что полетел сквозь раскрытый люк прямо в капитанскую каюту и упал плашмя на стол, на котором лежали морские карты, циркули, карандаши, линейки»
По свидетельству астронома И.М.Симонова, «Восток» сопровождал такой же эскорт морских обитателей: « бониты в великом множестве окружали шлюп наш и в виду нашем гонялись за летучею рыбою, и притом так усердно, что выпрыгивали из моря вон вслед за полётом екзоцетов (летучих рыб А.Л.), вместе с ними окружили и сопровождали нас дельфины, дорады, акулы, а иногда вдали мы видели восходящие из моря фонтаны, пускаемые, вероятно, кашалотами, принадлежащими к роду китов меньшего размера Этот род преимущественно любит тропические моря.
Дельфины разных родов окружали нас стаями, и мы очень много ловили их, что доставляло служителям свежую пищу, которая была довольно вкусна».
Рисунок 26. Дельфин, выпрыгивающий из воды. Фотография.
А вот как описывает Симонов охоту на акул:
«Их очень легко ловить. Акула обыкновенно следует за кормою и хватает всё, что к ней бросают с корабля. Чтоб поймать акулу, мы обыкновенно спускали с юта большую крепкую удочку, повешанную на довольно толстой цепи, а другой конец цепи привязан к крепкой верёвке, продетой через блок. Для приманки можно надеть на удочку что угодно: кусок солонины или рыбы и даже красный лоскуток шерстяной материи. Лишь только опускают эту приманку в море, акула мгновенно её хватает, а несколько человек матросов подымают её посредством блока сперва на ют, а потом на шкафут, где и разрезывают её в пищу. Но акула жёстче дельфина, менее его вкусна и требует приправы, как треска».