Далее Крузенштерн приводит почти без изменений свой процитированный нами выше план исследований в зимний и в следующий весенне-летний периоды от ухода судов из полярных вод в середине февраля до осуществления, после повторного плавания к югу, описи Соломоновых островов, «поныне весьма мало известных. Здесь предлежит вопрос: лучше ли, чтобы корабли по окончании зимы отправились опять к югу, дабы пройти не исследованные ещё пространства полярных стран, осмотреть острова Ауроры, Новую Георгию и Сандвичеву Землю, а оттуда по новой параллели достигнуть мыса Доброй Надежды, или не лучше ли употребить последний год на совершенное исследование и верную опись Соломоновых островов, Луизиады, Новой Британии, а особливо Новой Гвинеи, у коей большой Гелвинков залив22 ещё не исследован, а потом идти к Молуккским островам, а от них к мысу Доброй Надежды. Я признаюсь, что последний план кажется мне обещающим более богатое приобретение для географии. Хотя плавание между тропиков и не сопряжено с теми опасностями, коими корабли ежедневно будут угрожаемы в полярном море,. однако и плавание между тропиками сопряжено с опасностями, ибо берега Новой Гвинеи, Новой Голландии и Луизиады, так сказать, усеяны коральными островами и грядами коралловых рифов».
Руководствуясь свойственными ему разумной осторожностью и нелюбовью к авантюрам, Иван Фёдорович советует не спешить с отсылкой судов и не настаивать на одновременном отбытии обеих «дивизий» из Кронштадта:
«Обе экспедиции, имея совсем различные цели, должны одна от другой быть независимы, в самом начале уже приготовления надлежит каждому начальнику предоставить вооружить под начальством его состоящие корабли по его соображениям и отправиться, как скоро готов будет, не дожидаясь другой экспедиции. Если старший начальник примет в команду свою и вторую экспедицию и будет распоряжать приготовлением, отходом и прочим до предписанного разлучения, то не только произойдёт потеря времени, но и может настоять опасение, чтобы не разрушилось согласие начальников Если все 4 корабля пойдут вместе, то ожидать надобно, что 1 корабль будет задерживать прочие, так же должно опасаться и великого промедления во время приготовления, если каждый начальник не может действовать сам по себе Назначенные к Южному полюсу корабли должны непременно отправиться из Кронштадта в начале июля, дабы в половине ноября предпринять плавание к югу, для чего употреблены быть могут только месяцы декабрь, генварь и февраль23 если корабли не могут отправиться ранее начала или половины августа, то я советовал бы отложить экспедицию до будущего года. Чтобы произвести исследование на юге с успехом, из трёх летних месяцев не должно терять ни одного дня, но если корабли упустят полный месяц, тогда едва ли и труда стоить будет приступить в том году к предприятию. Экспедиция в Берингов пролив может отправиться одним месяцем позже, не подвергаясь опасности обходить кап (мыс А.Л.) Горн в самое время худое или прибыть в Берингов пролив слишком поздно, но и для неё нужен отход не позже августа»
Как только определились с числом кораблей и распределением их по «дивизиям», закономерно встал вопрос о назначении командиров. Начальником первой, «южной» эскадры И.Ф.Крузенштерн сперва видел Василия Михайловича Головнина, который во время своего плавания на шлюпе «Диана» в 1807 1813 гг продемонстрировал судоводительские способности, смелость, находчивость и, главное, качества прирождённого руководителя. Но Головнин как раз совершал тогда свой второй океанский «вояж». Поразмыслив, Иван Фёдорович предложил поставить во главе «дивизии» капитана 2-го ранга Ф.Ф.Беллинсгаузена, которого успел хорошо узнать, поскольку тот участвовал в кругосветном плавании самого Крузенштерна в 1803 1806 г, причём, отправившись в путешествие мичманом, ещё до возвращения был произведён в лейтенанты.
«Хотя е. и. в. соблаговолит назначить сам начальников экспедиции, однако в.в.пр-во, позвольте мне, впрочем, рекомендовать в начальники экспедиции к Южному полюсу капитана бар[она]. Беллинсгаузена, он находился со мной на «Надежде» и потому могу судить о нём, он имеет особенные свойства к начальству над главной экспедицией, превосходный морской офицер и имеет редкие познания в астрономии, гидрографии и физике. Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с бар. Беллинсгаузеном».
«Хотя е. и. в. соблаговолит назначить сам начальников экспедиции, однако в.в.пр-во, позвольте мне, впрочем, рекомендовать в начальники экспедиции к Южному полюсу капитана бар[она]. Беллинсгаузена, он находился со мной на «Надежде» и потому могу судить о нём, он имеет особенные свойства к начальству над главной экспедицией, превосходный морской офицер и имеет редкие познания в астрономии, гидрографии и физике. Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с бар. Беллинсгаузеном».
Рисунок 21. Фаддей Фадддеевич Беллинсгаузен.
Де Траверсе не был склонен последовать этому совету: он предполагал поручить руководство «южной» эскадрой Макару Ивановичу Ратманову, тоже участвовавшему в первой русской «кругосветке» (старшим офицером на шлюпе Крузенштерна «Надежда»). У Ратманова были свои достоинства и свои недостатки, но, так или иначе, возглавить «дивизию» ему помешал случай: на пути из Испании в Россию его корабль потерпел крушение у берегов Дании, и Макару Ивановичу пришлось остаться в Копенгагене для лечения. В результате кандидатура Беллинсгаузена была утверждена.
Фаддей Фаддеевич (Фабиан Готлиб Тадеус) Беллинсгаузен впоследствии писал: «Я родился среди моря: как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря». Родился он 18 (29 по новому стилю) августа 1779 г (по другим источникам годом раньше 9 (20) сентября) на острове Эзель (сегодня о.Сааремаа в Эстонии) в семье русского подданного прибалтийского дворянина, этнического немца барона фон Беллинсгаузена. В 10 лет Фабиан поступил в Морской кадетский корпус в Кронштадте, в 1795 г был произведён в гардемарины, послан в Англию для продолжения обучения. Окончив корпус в 1797 г, уже мичманом плавал на Балтике на кораблях Ревельской эскадры. Незаурядные способности молодого «почти офицера» обратили на него внимание И.Ф.Крузенштерна, и он взял Беллинсгаузена на свой шлюп «Надежда», отправлявшийся в кругосветное плавание. Деятельность Фабиана в путешествии (из которого, как отмечалось выше, он вернулся лейтенантом) была охарактеризована его тогдашним начальником следующим образом: «Почти все карты рисованы сим искусным офицером, который в то же время являет в себе способность хорошего гидрографа».
Возвратившись в Кронштадт в 1806 г, Беллинсгаузен служил на Балтике до 1810 г, когда был переведён на Чёрное море. Там он командовал фрегатом «Минерва», затем фрегатом «Флора». С 1810 по 1816 г занимался уточнением карт Кавказского побережья, координат наиболее важных прибрежных пунктов, осуществлял астрономические наблюдения И вот теперь новое задание, и какое! Шутка ли бросить вызов авторитету самого Кука!
Командовать вторым судном «дивизии» доверили лейтенанту Михаилу Петровичу Лазареву, или, как его называли моряки (чтобы не путать с братом Андреем, тоже лейтенантом Балтийского флота), «Лазареву 2-му». Почему выбор пал именно на него?
Михаил родился 3 (14) ноября 1788 г в «сухопутном» Владимире, в семье правителя наместничества, затем сенатора и тайного советника Петра Гавриловича Лазарева. Учился в Морском кадетском корпусе, в 1803 г проходил практику на корабле «Ярослав». В том же году для продолжения обучения поступил волонтёром на службу в британский королевский флот. Под «Юнион Джеком» (государственный флаг Великобритании) Лазарев плавал до 1808 г, ходил в Вест-Индию, а в 1805 г даже участвовал в знаменитом Трафальгарском бою последнем победоносном сражении адмирала Нельсона, стоившем жизни великому английскому флотоводцу. Потом возвращение на Родину, участие в войне со Швецией на корабле «Благодать» (1808 г) Во время Отечественной войны 1812 г молодой офицер на бриге «Феникс» защищал Рижский залив, бомбардировал Данцигскую крепость и помогал высадке там десанта.
Рисунок 22. Михаил Петрович Лазарев.
Наконец, в 1813 1816 гг, командуя корветом Российско-Американской компании «Суворов», М.П.Лазарев совершил своё первое кругосветное плавание (всего в его послужном списке их было три, считая то, в которое он отправился под началом Ф.Ф.Беллинсгаузена, причём Михаил Петрович, подобно Куку, во всех трёх «вояжах» командовал тем или иным кораблём). Это путешествие ознаменовалось открытием названного именем А.В.Суворова атолла в Тихом океане и первым в истории заходом русского корабля в порт Перу (Кальяо), откуда корвет доставил в Петербург коллекцию древних артефактов, а также живых лам.
Рисунок 22. Михаил Петрович Лазарев.
Наконец, в 1813 1816 гг, командуя корветом Российско-Американской компании «Суворов», М.П.Лазарев совершил своё первое кругосветное плавание (всего в его послужном списке их было три, считая то, в которое он отправился под началом Ф.Ф.Беллинсгаузена, причём Михаил Петрович, подобно Куку, во всех трёх «вояжах» командовал тем или иным кораблём). Это путешествие ознаменовалось открытием названного именем А.В.Суворова атолла в Тихом океане и первым в истории заходом русского корабля в порт Перу (Кальяо), откуда корвет доставил в Петербург коллекцию древних артефактов, а также живых лам.
На этапе подготовки «южной» эскадры к походу Лазареву пришлось фактически выполнять обязанности её начальника. Поскольку он был назначен командовать приписанным к экспедиции транспортом «Ладога» уже 15 марта 1819 г, а с назначением «несимпатичного» морскому министру Беллинсгаузена не обошлось без проволочек, и официально оно состоялось почти в самый последний момент (распоряжение де Траверсе от 4 июня 1819 г), вся тяжесть работ по оснащению и оборудованию судов, укомплектованию их экипажей, приёму и размещению снаряжения легла на плечи Михаила Петровича.
В написанном им после возвращения из «вояжа», 24 сентября 1821 г, письме к товарищу по Морскому корпусу Алексею Антиповичу Шестакову, Лазарев даёт краткую характеристику судам обеих «дивизий»: