Он отказался наотрез. Он и его приятели хотели проделать весь этот путь в минивэне своего друга.
Сколько миль уже прошла эта машина?
Он не знал.
Она хотя бы застрахована?
Он не знал.
В каком она состоянии?
Он не знал.
Я не могла не рисовать себе ужасные картины, как он пропадает неизвестно где.
Но я не могла его остановить.
А потом мы сами решили поехать на пляж. Мой муж купил GPS, чтобы мы не заблудились, как в прошлом году, когда я вела машину. Как я могла спорить? Ведь это я тогда пропустила нужный поворот и ехала еще полчаса, прежде чем до меня это дошло.
GPS выглядел как крохотный телевизор, приклеенный к ветровому стеклу. Когда ведешь машину, карта на нем постепенно разворачивается. Если сворачиваешь не в том месте, он велит тебе вернуться. Женский голос подсказывает, куда ехать. «Через 800 ярдов сверните налево», говорит он. Спустя 20 минут мне уже самой хотелось сказать ей, куда именно она должна свернуть. Я терпеть не могу, когда кто-нибудь каждые пять минут указывает мне, что делать, особенно если это какая-то незнакомка с британским акцентом, которая каждую проселочную дорогу называет «шоссе».
Ну, разве не здорово? веселился мой муж.
Нет, не здорово. Я эту штуку возненавидела. Он заснул на пассажирском сиденье, доверив наш маршрут этому безымянному компасу.
И вовсе не так уж это плохо заблудиться, дулась я. Это просто продлевает отпуск. Как-то раз летом мы заблудились, зато обнаружили прекрасный вид на долину Шенандоа. В другой год заблудились на крохотной проселочной дороге, которая на карте казалась не толще волоска. Мы увидели дорожный знак с большой буквой Л. Что это Лукоморье? Нет. Оказалось, это выезд на старую дорогу Линкольна. Мой муж навострил уши. Его двоюродный дед, Майк Сингер, в 1914 году прошел по этой дороге пешком от Нью-Джерси до Сан-Франциско. Ему тогда было 18 лет. Вот это, должно быть, действительно была прогулка! Огромная гора на нашем пути перестала казаться нам такой пугающей, когда мы представили себе, как он по ней взбирался.
Иногда для того, чтобы найти себя, приходится заблудиться.
К сожалению, теперь наш GPS не давал нам сбиться с пути и следил, чтобы мы совершали все маневры вовремя. Мой муж был счастлив, но я чувствовала себя ограбленной этим «совершенством». Ведь в Америке столько всего интересного, что можно исследовать! При наличии атласов, Google и GPS способность теряться в пути становится утраченным искусством. Я скучаю по старым денькам, когда мы доверяли бумажным картам и человеку на автозаправке, веря, что они укажут нам дорогу. А то и просто прыгали в машину и следовали своему внутреннему компасу.
Я думала об этом, когда прощалась с Майклом. К тому времени его планы изменились. Три парня и минивэн превратились в двух парней и легковушку. Парень с минивэном передумал. Но, вместо того чтобы давать Майклу советы, я вручила ему свой атлас, в котором было полным-полно штатов, которые я лишь мечтала увидеть. Я больше не боялась, что он заблудится.
Честно говоря, я ему завидовала. Он впихнул свои пожитки на заднее сиденье маленького «Доджа», и никто не говорил ему, на какое «шоссе» нужно свернуть.
Они действительно заблудились, всего через час от дома, даже не выехав за пределы Огайо. Потом сломался гидроусилитель рулевого привода и кондиционер, и они плавились от жары всю дорогу до Альбукерке.
Да, он заблудился, но нашел себя в этом путешествии. Он готовится получить свой диплом по философии и готов писать диссертацию. Он еще не знает, где это случится, но торит свою собственную дорожку и делает это по-своему.
Урок 29
Расширяй свою зону комфорта, чтобы было комфортнее другим
За считаные минуты до того, как я поднялась на сцену, чтобы выступить с речью на бизнес-конференции, ко мне подошла одна женщина.
Она была переводчиком этой конференции в местном университете и спрашивала, не буду ли я возражать, если она будет переводить мою речь жестами для тех, у кого проблемы со слухом. Она боялась отвлекать меня, но хотела донести до этих людей мои слова.
Конечно, я совсем не против, сказала я ей. Предупредила, что я говорю быстро и ей может быть трудно за мной угнаться. Она только рассмеялась.
До выступления оставалось еще несколько минут, поэтому я спросила, что заставило ее заинтересоваться языком жестов. Я думала, что ее, возможно, воспитывали глухие родители или в ближайшем кругу друзей оказался человек, у которого были проблемы со слухом.
Она рассказала мне чудесную историю, которую я никогда не забуду.
Ей было всего 14 лет, и летом она подрабатывала продавщицей в кафе-мороженое. Однажды в кафе зашел мужчина и поднял перед собой табличку с надписью «один большой шоколадный рожок». Он показался ей немного странным, но она положила мороженое в рожок и протянула ему. С тех пор он не раз заходил в кафе и показывал табличку с одним и тем же заказом: «один большой шоколадный рожок». Наконец, девушка сообразила, что мужчина не слышит.
Тогда она взяла в библиотеке книгу и стала самостоятельно изучать основы языка жестов. Ей потребовалось около получаса, чтобы выучить один вопрос, обращенный к покупателю. Когда в следующий раз мужчина пришел в ее кафе, она знаками спросила его: «Чем я могу вам помочь?»
Он был ошеломлен.
Ошеломлен настолько, что выбежал за дверь, даже не забрав свой шоколадный рожок. Неужто она показала ему какие-то не те слова? Может быть, она как-то его оскорбила?
Несколько минут спустя он вернулся. Привел с собой целую компанию таких же глухих друзей.
Он заговорил знаками, обращаясь к друзьям, они посмотрели на нее и у всех были на глазах слезы. Слезы потекли и у меня, когда я узнала, что эта женщина стала профессиональным переводчиком и преподавателем колледжа и теперь зарабатывает на жизнь преподаванием языка жестов.
Когда мы расширяем свою зону комфорта, чтобы сделать более комфортной жизнь других людей, происходят невероятные вещи. Иногда не мы ищем свою профессиональную дорогу, а профессиональная дорога находит нас за пределами наших зон комфорта.
Аннет Фишер вполне комфортно себя чувствовала, владея магазином платьев для невест, пока не вызвалась позаботиться о животных на ферме ее подруги, пока та будет в отпуске. Давая корм животным, Аннет заметила в хлеву темный угол, весь затянутый паутиной. Она смахнула паутину и обнаружила в углу искалеченную свинью. Пузатая свинка прозябала в забвении, и похоже, у нее были сломаны ноги. Она облысела и не могла ходить. Когда-то эта свинья была толстой и счастливой до тех пор пока кто-то не уронил ее, сгружая с грузовика.
Карьерный путь Аннет привел ее в сферу графического дизайна. 11 лет она владела рекламным агентством, затем вышла замуж, купила несколько акров земли и магазин платьев для невест. К своим 26 годам она осуществила все свои планы, но чего-то ей не хватало. Момент прозрения наступил в тот день, когда она взяла больную свинью к себе на работу, чтобы вовремя давать ей лекарство. Одна из будущих невест была ужасно недовольна тем, что дизайнерское платье, которое она мерила, не подходит к выбранным туфлям и сумочке. Аннет посмотрела на эту капризную женщину в красивом платье, потом на свинью и поняла, что предпочла бы работать со свиньями.
Карьерный путь Аннет привел ее в сферу графического дизайна. 11 лет она владела рекламным агентством, затем вышла замуж, купила несколько акров земли и магазин платьев для невест. К своим 26 годам она осуществила все свои планы, но чего-то ей не хватало. Момент прозрения наступил в тот день, когда она взяла больную свинью к себе на работу, чтобы вовремя давать ей лекарство. Одна из будущих невест была ужасно недовольна тем, что дизайнерское платье, которое она мерила, не подходит к выбранным туфлям и сумочке. Аннет посмотрела на эту капризную женщину в красивом платье, потом на свинью и поняла, что предпочла бы работать со свиньями.
В масштабах жизни не так уж важно, подходят ли твои туфли к платью, сказала мне Аннет.
Когда хозяйка фермы вернулась из отпуска и спросила, сколько она должна Аннет за заботу о животных, Аннет ответила: «Может быть, ты просто отдашь мне эту искалеченную свинью?»
Мысль об этой свинье преследовала ее. Аннет задумалась о том, сколько еще на фермах таких животных избиваемых, забытых, брошенных в темных грязных хлевах. Аннет закрыла свой магазин для невест и открыла приют для фермерских животных «Счастливый путь».
Аннет холила и лелеяла свою свинку, которую назвала Дженис, семь лет, до самой ее смерти в 2007 году. Аннет называет Дженис основательницей «Счастливого пути». Она угощала свинью мятными пастилками, и Дженис счастливо дожила до конца своих дней в крохотной бревенчатой хижине с обогревателями. Она спала, укрытая толстой розовой попонкой, под висящим на стене календарем с изображением симпатичных свинок.
Иногда не мы ищем свою профессиональную дорогу, а профессиональная дорога находит нас за пределами наших зон комфорта.
С тех пор Аннет расширила свою ферму, открыв отделение «Счастливого пути» в городке Равенна, штат Огайо, том самом, где я выросла. Как только весть о ее приюте для животных разнеслась по городу, Общество гуманности, Лига защиты животных и служащие полиции стали приносить и привозить ей несчастных и покалеченных животных. В ее хлевах полным-полно свиней, лошадей, уток, гусей и кур. На счету «Счастливого пути» более 4000 спасенных. Эта некоммерческая организация находит приемные семьи для фермерских животных. Волонтеры чистят хлева и стойла, чинят изгороди, строят новые навесы и разгружают сено. Задача этой фермы реабилитировать и находить новых хозяев для животных, спасенных полицейскими работниками как это случилось, например, с 40 петухами, которых полиция вызволила из незаконного заведения, проводившего петушиные бои в Кливленде.
Мужчина, ночевавший в кемпинге, нашел Уилбура, поросенка, который выглядел так, будто его пинали ногами, точно футбольный мяч. Курочку Бронсон выбросили на шоссе в Кливленде. Конь-тяжеловоз Барни больше не мог работать из-за болезни спины. Маленькая свинка Мария сбежала с бойни в Могадоре. Поросенка по имени Мистер Бо Джанглс оставили на школьной парковке посреди зимы.
Аннет устроила мне экскурсию по своей ферме, занимающей 10 акров. Она показала мне свинью, спавшую в спальном мешке. Брюхо Эсбери опоясывает вмятина, оставленная шлангом. Кто-то привязывал ее шлангом, не снимая его. Когда она выросла, шланг впился в ее тело, и его пришлось удалять хирургическим путем.