Все так же молча и бесстрастно ведьмак вошел в кабинет, секунду помедлил и сел на стул у самого окна. Теперь он казался всем присутствующим просто темным силуэтом на фоне светлого прямоугольника.
Я слушаю, сказал он, прищурив глаза.
Поднялся один из старост, сухонький орк, выглядящий старым даже для орка.
Меня зовут Хавиар Сотера. Я староста Куманского. Как называть тебя, ведьмак?
Ведьмаком. Впрочем, если вам обязательно нужно имя, можете звать меня Геральт.
Геральт, проникновенно обратился к нему Сотера. Неужели ты начисто лишен сострадания? У нас пропадают дети, а ты сидишь в стороне и просто ждешь
На лице Геральта не отразилось ничего ни смущения, ни досады.
Любезный староста! Ведьмаков обучают отнюдь не состраданию. Ведьмаков обучают убивать чудовищ. За плату, потому что ведьмаку тоже нужно на что-то жить. Покупать снаряжение для работы, одежду, пищу. Или вы думаете, меня кто-то покормит? Подарит штаны? Кто на этой территории предложил мне хотя бы кружку воды, а? Так уж сложилось, что у вас есть то, что мне позарез необходимо прямо сейчас. И в нужном количестве. Неужели это «что-то» вам дороже собственных детей и собственных жизней?
Если мы все умрем от голода, это вряд ли спасет нас и наших детей.
От голода? Ведьмак состроил презрительную гримасу. Бросьте, староста. У каждого живого в жилище припрятано достаточно консервов, чтобы дотянуть до выработки новой порции сырья. В конце концов, можете договориться о поставке в кредит. На выгодных условиях.
С нами не работают в кредит, хмуро бросил другой староста эльф неопределенного, как и все эльфы, возраста.
А нечего было надувать Москву, отрезал ведьмак. Слово в этом мире ценится превыше всего, и вы это знали с самого рождения.
Ну оставь нам хотя бы половину! взмолился Хавиар Сотера. Остальное мы отдадим позже!
С вами? В кредит? Увольте, я не глупее московских дельцов. Ведьмаки берут плату только вперед, и вы это знаете с самого рождения.
Не по-живому это укоризненно пробормотал третий староста, дородный румяный половинчик.
Я не живой, напомнил ведьмак. Я ведьмак.
Чтоб тебе провалиться, пожелал кто-то.
Подобными штучками расстроить ведьмака было попросту невозможно.
Решайтесь, господа. Решайтесь. Может быть, другого шанса у вас и не случится говорят, на окраине Киева бульдозеры бушуют в одном из районов. Там мне заплатят охотно, причем столько, сколько скажу.
Надо соглашаться, раздраженно вставил Техник. Протянем как-нибудь. Откажем нас прихлопнут собственные территориалы.
Действительно, поддакнул ведьмак. Сколько детей за трое суток? Двадцать два?
Двадцать три.
Ах да! Внучка уважаемого старосты Куманского. Прелестная девчушка. Была.
Орк после этих слов вскочил, с грохотом опрокинув стул.
Ты чудовище, ведьмак! Ты ничем не лучше Рипа, шахнуш тодд!
На серое, словно весенний снег, лицо орка страшно было смотреть. Все отводили взгляды.
Лучше, заверил ведьмак. Со мной можно договориться, с Рипом нет. Он не успокоится, пока не передушит всех. И учтите, взрослые для боевого эспера куда менее сытная пища, чем дети. А потом Рип переберется еще куда-нибудь, и таким образом на вашу совесть лягут новые жертвы.
А не на твою, ведьмак? с бессильной злостью спросил Техник.
У ведьмаков нет совести. И не может быть. В силу того, что они ведьмаки. Что же касается сострадания, любезный Сотера, ведьмак повернулся и чуть заметно поклонился орку, то я предлагал свою помощь, еще когда ваша внучка ковыляла по детской и ловила за юбку мамашу. Так что решайте сами кто лишен сострадания, а кто не лишен.
Жизнь с ним, пробурчал Техник. Пусть идет и убивает Рипа. Отдадим ему все, что у нас есть, и пусть убирается навсегда.
Техник медленно оглядел всех присутствующих.
Есть возражения? Нет?
Он закрыл лицо ладонями и глухо произнес:
Мы согласны, ведьмак. Действуй.
Ведьмак покачал головой и укоризненно поцокал языком:
Ай-ай-ай! Кажется, вы меня не поняли, любезные. Я ведь говорил ведьмаки берут плату вперед. Ведьмак это не дядя Рот Фронт, страдающий благотворительностью. Я отправлюсь убивать Рипа не раньше, чем вынесу сырье за периметр.
Шахнуш тодд, ведьмак! возмутился староста-эльф. А кто гарантирует, что ты не пошлешь нас всех к гоблинским мамашам и не уберешься, палец о палец не ударив?
Слово ведьмака гарантирует. Наше слово в отличие от вашего ценится и в Большом Киеве, и в Большой Москве. Кто-нибудь из присутствующих за свои долгие жизни слыхал, чтобы ведьмак кого-нибудь обманул и не выполнил работу? Слыхал?
Ответом ему была звенящая тишина, нарушенная в конце концов придыхательным шепотом Сотера:
Ответом ему была звенящая тишина, нарушенная в конце концов придыхательным шепотом Сотера:
Не-е-е-ет-т-т
Я не собираюсь нарушать слово. Меня убьют раньше, чем я доберусь до границы Киева. Потому что ведьмачье слово и мне, и остальным ведьмакам принесет в будущем не в пример больше, чем я заработаю сегодня. Расплачивайтесь. Время идет.
Старосты дружно посмотрели на Техника. Техник встал.
Идем.
На этот раз пришлось спуститься в подвал. Самолично отомкнув многочисленные железные двери и одну решетку, Техник привел ведьмака в лабораторию. Точно, лабораторию.
Около минуты Техник Альмелид возился у сейфа, отпирая многочисленные замки. Потом вынул из сейфа никелированный контейнер, выполненный в виде чемодана.
Вот. Здесь все.
Чемодан был заперт на кодовый замок.
Коды, потребовал ведьмак.
Техник едва слышно продиктовал коды; ведьмак молча вращал дискретные верньеры с нанесенными цифрами.
Раздались характерный щелчок и мелодичный сигнал. Крышка чемодана чуть заметно приподнялась.
Ведьмак осторожно откинул ее. Открылись портативная клавиатура, крохотный плоский экранчик и шесть ниш с доверху наполненными чем-то масляно-ртутными цилиндрами.
Ведьмак утопил POWER.
Осветился экранчик, загрузилась система.
READY сообщили ему.
DIAGS велел ведьмак.
По экрану пробежала череда цифр, потом возник шестистолбцовый график. Все шесть столбцов стояли на одном уровне у отметки FULL.
Ведьмак довольно кивнул каким-то своим мыслям, потянулся к медальону-датчику и поднес его, не снимая с шеи, к крайнему слева цилиндру. Медальон налился зыбким розоватым светом.
Отлично! Ведьмак спрятал медальон назад под куртку, погасил систему и запер чемодан. Коды он ввел в карманный твайджер и тут же кому-то передал.
Когда ведьмак покидал лабораторию, за высокой ширмой на столе он заметил десятка два подобных чемоданов; все они были открыты, и все цилиндры в пазах были пусты.
Он поднялся на первый этаж в сопровождении Техника и его помощника. Вышел на крыльцо, с которого староста Сотера как раз вещал территориалам, что ведьмак получил плату и готов убить Рипа. Едва ведьмак показался в дверях, толпа коротко охнула и затихла, а староста умолк. В полной тишине ведьмак шел прямо, не сворачивая, и толпа расступалась перед ним, словно перед прокаженным. С чемоданом в руке и шмотником за плечами, с помповым ружьем на левом боку, он шел сквозь ненависть и надежду, сам не испытывая ни того, ни другого.
Толпа направилась за ним по пятам. Через весь Снеженск-4. К Одинцовскому шлюзу. На последних метрах перед коридором ведьмак услышал далекий гул моторов.
Живые Снеженска остановились, как всегда, метрах в пятидесяти от периметра. Ведьмак обернулся в том самом месте, где любого территориала настигла бы неизбежная смерть, в самом центре коридора.
Он не увидел толпы. Он лишь ощутил сотни взглядов, устремленные на него. А потом повернулся и вышел наружу. За периметр.
К площади перед шлюзом Снеженска-4 как раз подкатили лимузин, легковушка и джип. «Кинбурн», «Черкассы» и «Хортица». Ведьмак по инерции сделал еще несколько шагов и замер посреди площади.
Внутри периметра почти к самому шлюзу осмелились подойти лишь несколько живых старосты, Техник да еще парочка виргов, видимо, те самые, которые вызывали ведьмака утром.
Из лимузина выбрались несколько эльфов, и при виде одного из них Техник и старосты издали дружный выдох:
Халькдафф!
Ведьмак направился прямо к Халькдаффу. Не дойдя пары-тройки шагов, он опустил чемодан прямо на асфальт, ввел коды и продемонстрировал содержимое. Халькдафф сдержанно кивнул. Тогда ведьмак закрыл чемоданчик и поставил его перед эльфом. А сам повернулся и направился к пропускному пункту.
У входа в коридор он почему-то замешкался, и всем вдруг стало понятно, что он не собирается возвращаться за периметр. Техник, старосты и территориалы Снеженска-4 ощутили, что ненависть в их душах окончательно вытесняет надежду.
Эй, снеженцы! громко сказал ведьмак, стаскивая с плеч шмотник и распуская шнуровку. Я спешу. И сейчас уеду
А как же ведьмачье слово? хрипло выкрикнул орк Сотера. Будь ты проклят, ведьмак!
Вы достаточно проклинали меня, спокойно ответил ведьмак. Так что не трудитесь понапрасну. А что до Рипа так мне незачем его убивать. Рип мертв.
Ведьмак закончил распускать шнуровку и вытряхнул прямо на асфальт перед коридором что-то сверкающее хромированными тягами. Металлического паука с тусклым узором на брюшке мнемонакопителя и парой парализаторов-хелицер. Паук был, безусловно, мертв. С лязгом встретился он с асфальтом и застыл омерзительной и все еще пугающей кучей металла, пластика и керамики.
Я убил его в первую же ночь, Техник, почему-то обращаясь к Технику, сказал ведьмак. Условия сделки выполнены.
А дети? недоуменно спросил староста-половинчик, колыхая румяными щеками.
«Скоро жирок-то сойдет с тебя», невпопад подумал ведьмак и ответил:
Детей похищал я. Вы ведь отказались заплатить сразу. А как иначе я мог заставить вас заплатить?
Они мертвы?
Ведьмак криво усмехнулся, не произнеся ни слова.
Надежды в настроении территориалов не осталось вовсе. Осталась только ненависть и гнев. С неживым криком орк Хавиар Сотера попытался кинуться на ведьмака, забыв о поджидающей посреди коридора смерти, но его удержали соседи.
А ведьмак, подцепив ботинком мертвого Рипа, пинком отправил его через весь пропускной пункт на территорию.
Держите. А мне пора.
Он развернулся; в эту же секунду все три автомобиля с тихим урчанием рванулись с места и унеслись прочь.
Эй, Геральт! неожиданно спокойно окликнул ведьмака Техник.
Ведьмак задержался.
Ты не такое же чудовище, каких убиваешь. Ты хуже.
Ничего не отразилось на лице ведьмака. Ничего. Чудовище-экскаватор на его лысине все так же тянуло ковш к живому с пультом в руках.