Все пройдет
Все пройдет? Но климат не изменишь
Пасмурность и стынь из года в год,
Хмурость лиц, угрюмость настроений
Я не верю в то, что все пройдет.
Слякоть весен влипнет в сырость лета,
Зябкость вновь в озноб перетечет.
День за днем мы ждем тепла и света,
Ясных дней у нас наперечет.
Тем дороже нам любовь и нежность
Жарким поцелуем завершить.
Пылкий взгляд дарует нам надежду
На тепло объятий и души.
Лишь когда тела соприкоснутся,
В страсти окунувшись водоем,
Шторы затрепещут и сомкнутся
Станет наплевать, что за окном.
Крутые пороги
«У нас опять в июне падал снег»
У нас опять в июне падал снег.
Нет, я не вру, всамделишный, поверьте.
Полярный круг. Живет здесь человек
В извечно беспогодной круговерти.
Кому метафора, для нас же это явь
Холодная, бездушная и злая.
И этот снег, без сожаленья смяв,
На тополиный пух я променяю.
Все пройдет
Все пройдет? Но климат не изменишь
Пасмурность и стынь из года в год,
Хмурость лиц, угрюмость настроений
Я не верю в то, что все пройдет.
Слякоть весен влипнет в сырость лета,
Зябкость вновь в озноб перетечет.
День за днем мы ждем тепла и света,
Ясных дней у нас наперечет.
Тем дороже нам любовь и нежность
Жарким поцелуем завершить.
Пылкий взгляд дарует нам надежду
На тепло объятий и души.
Лишь когда тела соприкоснутся,
В страсти окунувшись водоем,
Шторы затрепещут и сомкнутся
Станет наплевать, что за окном.
Крутые пороги
Круты в Карелии пороги.
За разом раз, из года в год,
Промокнув, сбив в походе ноги,
Нрав Севера извечно-строгий
Байдарочник смирять идет.
Страшней порогов расстоянья.
От полустанка сотня верст
Без транспорта, без пропитанья
До нужной точки мирозданья
Ну хоть бы кто-нибудь подвез!
Удачно повернулся глобус
Машину повезло найти,
Грех жаловаться на погоду,
И даже рейсовый автобус
Везет нас целых полпути!
А дальше только бездорожье,
Длиной в два роста рюкзаки.
Лес разговорами встревожен,
Корнями ставит нам подножки,
И портят обувь ручейки.
Пахнуло влагой, зажурчало
Чуть слышно что-то вдалеке.
Компания давно устала
И этим звукам не внимала.
И тут выходим мы к реке!
Восторги, вздохи облегченья,
И плеск воды, и смех, и визг,
В ночи и звон гитар, и пенье,
А величавое теченье,
Гася, уносит звуки вниз
Вниз по течению наутро
Байдарки тронулись, скользя.
Придумал реки кто-то мудрый,
Ни морю, ни горам, ни тундре
Сравниться с реками нельзя!
Пороги нас встречают пеной,
Эмоций круче не найти!!!
Пейзажи просто несравненны!
И показались просто тленом
Проблемы долгого пути
Таежный край
Там, где мхи прорастают белые
Мудрость вечная всей земли.
Чтоб дорога сыскалась верная,
Я мечтаю, чтоб люди верили,
И хотели бы, и могли
Поезда
Поезда, поезда, поезда
У железной дороги наш дом.
Каждый день мы туда и сюда
Вдоль железной дороги идем.
С нею связаны наши мечты,
Расставания, встречи все здесь.
В нашем одноколейном пути
И печали и радости есть.
Не садится у нас самолет.
Путь по трассе длинен и непрост.
Поезд ближе. Состав издает
Мягкий шелест без стука колес.
Мягко дрогнет бесшумный состав,
Увозящий то сына, то дочь.
Ухожу, от прощаний устав,
По перрону остывшему в ночь
«Когда я вырос, понял наконец»
Когда я вырос, понял наконец,
Что взрослых не бывает совершенно.
Я был паяц родительских сердец,
Теперь немного шире стала сцена.
Как прежде, ждем награды за талант,
Все так же, обижаясь, дуем губки,
Вновь выбираем легкий вариант.
Лишь цены изменились за поступки
«Живем всегда на лучшее в надежде»
Живем всегда на лучшее в надежде,
Но вновь и вновь у жизни за бортом.
И целый год, как раньше, как и прежде:
Работа дом работа дом работа дом.
Владелец автопарков и имений
Уверен в развлечениях не глуп.
Но жизнь не оставляет размышлений:
Работа клуб работа клуб работа клуб.
«Городские окна светятся теплом»
Городские окна светятся теплом,
Но тепла душевного многим не хватает.
Стылых луж осенних тонкое стекло
От улыбки солнечной к полудню растает.
Золотые брызги вспыхнут на листве,
Сделав сразу ситчики дорогой парчою.
Высоко над лесом в чистой синеве
Птичий клин курлычащий манит за собою.
Странною тоскою сердце защемит
Душу в стынь осеннюю тоже тянет к морю:
Теплый плеск прибоя голубой магнит.
И в беззвучной зависти губы птицам вторят.
На снегу без пищи смерть пернатых ждет.
У людей другая цель перелетов дальних
Растопить надеясь свой душевный лед,
Нагревают телеса в солнечных купальнях
В мозаике случайных лиц
В мозаике случайных лиц
Светлана Елфимова. Великобритания, г. Лондон
От автора:
Моя жизнь это странствие, я очень люблю путешествовать. Родилась в Ставропольском крае, до 18 лет жила на Севере, в Архангельске. Потом переехала в Сочи, оттуда в Лондон, где сейчас и нахожусь.
Пишу стихи и прозу, работаю в медиасфере, веду блог, экспериментирую с жизнью, срываясь каждые полгода в новую географическую точку. Фотографирую, люблю выступать перед аудиторией, хоть и страшно боюсь публичности. В компании нескольких людей чаще всего молчу и борюсь со своей застенчивостью.
Стихи для меня это не просто способ выражения мыслей и чувств, это скорее подытоживание какого-либо этапа в жизни: проходишь через испытания и выносишь из них благо, учишься чему-то и заключаешь это в строки. Я люблю времена, когда пишется, они особенные.
Два года назад у меня родилась идея поэтического проекта. Осенью 2013 года любители скоротать время в пользу и в радость начали собираться в одном кафе и читать стихи. Встречи продолжаются по сей день, вот уже больше года они дарят людям вдохновение и позволяют быть услышанными. Так и через мои произведения мне хочется быть услышанной.
© Елфимова С., 2015
Путь одинокого странника
В режиме эмоционального уничтожения,
Вне экстренного реагирования,
Утопая в своем собственном напряжении
и страхе быть любимой, я
Выбираю путь одинокого странника.
Пусть тропа ведет в два направления,
Выберу тот, что идет на удаление
От тебя.
Бегство ли, попытка самосохранения?
В тебе, по сути, часть волка
В человеческом обличье умещается ловко
с маленьким ребенком.
В твоих глазах отражение тысячелетия,
Голосе и скулах мужество и долголетие,
Привычках неутомимое
дисциплинированное кредо.
А я тем временем борюсь с безрассудством
и внутренним бредом.
Обернувшись в яркие ткани,
улыбку натянуть не успеваю,
Лучше укроюсь по самые уши пледом,
Включу музыку громче
И засну до скончания века.
Напишите на моем теле дерево
напишите на моем теле дерево,
пусть не маслом и с болью,
заключенное в идеальной форме,
как необозримое колесо Дхармы.
пусть будет мне силой и в корне
перевернет всю эту труху наверху,
и светом и небом пусть станет
заключенное в круге, манящее
древо, всему будущему посылом
о необходимом в душе застолье,
один на один перед лицом
вселенной и болью,
и жилкой не поведет ствол
стоящего на твердой земле,
питающего корни младым светом,
планету солнцем.
Держать равновесие на скользких камнях
Удержать равновесие на скользких камнях,
Слиться с ходом лошади,
Держаться за руку, пересекая реку
Горную. Пить воду леденящую,
Жить до рассвета, идти до заката,
Жечь костер до победного блага,
Ощущения вселенского да
Взлетать над горами, над бездной,
Ногами толкая круглую Землю,
Смеяться открыто с детьми и смотреть
В бесконечно звездное небо.
Дождь Ришикеша
Очисть мою душу, дождь Ришикеша,
Смой с меня сажу, стряхни ее небрежно.
Ополосни мои плечи свежей водою,
Искупай мое тело, чтоб стало собою.
Убереги меня от искушения, от боли,
Сохрани голову в здравии, сердце в покое,
Обратись в летнего друга, ветер изгоя,
Наполни дух мой силою воли.
Обернись вспять моим спасителем,
Чтоб ночь не казалась кошмаром.
Стань хоть на минуту хранителем,
Не дай мне истратить себя даром.
Мы вверяем жизни пилотам
Мы вверяем жизни пилотам, у которых стаж
в километраже, высоте и часах.
Мы внимаем словам странника,
что читает по нашей ладони.
Пьем воду из колодца, куда бежит она подземными
невидимыми ручьями.
Мы пишем строки, не понимая,
какими неземными путями
они превращают слова в песни.
И слышим ритм, биение сердца, стук западни.
Любим в ярких солнечных лучах греться
или прятаться за шторкой иллюминатора.
По ту сторону поверхность планеты
ниже этой махины на тысячи километров.
Она похожа на карту в учебном пособии,
что пытались донести до нас учителя географии,
научить ее прочтению. Но зачем нам карты без полетов?
Без пилотов?
Без салонной прохлады, без невесомости чувства,
без трапа самолета?
Город
Город
В мозаике случайных лиц,
среди дорог, огромных площадей,
кварталов городских, неуклюжих построек
память молчанием соскребает тебя
с портретов этих шумных улиц.
Сворачиваю за угол, ускользаю за поворот,
отсчитываю лестниц ступени.
Вот здесь парк и скамейки стоят
одиноко под желтыми ветвями.
Ты когда-то на них сидел,
рассматривал линию жизни
на собственной ладони.
Позади море шумело,
и вокруг были птицы.
Петербург
Отойдите! Мне нужны лишь кареты,
Люди с зонтами, люди в беретах
Для пущей тонкости, изящности
И романтичности.
Для постностальгирующего ощущения сущности,
Для мнимой с городом близости,
Его и моего настроением,
С дождливостью и расторопностью,
С бегущими азиатами, влюбленными парами,
С градациями частного и международного,
Старинного и новомодного.
С историей, традицией,
Мимолетностью и вечностью.
С моей в тебе необходимостью.
Ты в каждом глотке любимого мною кофе
Ты в каждом глотке любимого мною кофе,
Каждом газетном ларьке,
Между строк на тонкой бумаге,
Ты приходишь ко мне во сне.
Я, наверное, тобою брежу
Ты растворен в воде, воздухе свежем,
Ты в горах меня за руку держишь,
В океане с дельфинами дружишь,
Ты мне послан не богом.
Скажешь, нам вместе не рисовать сюжеты,
Не выписывать романтично пируэты,
Не пить красное при закатном солнце?
Нам, в общем-то, прописаны пути
Без пересечений на данном этапе.
Тебя, девочка моя, тяжело любить
Тебя, девочка моя, тяжело любить:
В тебе красота и беспокойство,
В тебе темнота и свет,
К тебе, девочка моя, иногда ни на метр,
Ни на шаг даже
Не подойти ни с огнем, ни с нотой.
Ты дикарем, сама по себе,
А я без тебя вне себя.
На тебя глядеть сквозь рану,
Обнять тебя хотеть, но как же?
Для тебя законы писаны другой рукой.
У тебя свои притоны,
У тебя свой прибой.
И покой у тебя тоже свой.
«ты можешь смотреть безучастно»
ты можешь смотреть безучастно,
не отвечать на вопросы,
молчаливо теребить часы на запястье
и притворяться,
что остаешься глуха до волнений,