Да пожалуйста! Швед приложил руку к груди. Исследуйте что хотите! Главное, если по основной работе что понадобится, чтобы выполнялось.
Это само собой разумеется. И второе: кто будет заниматься кадрами в моем отделе?
А раньше кто этим занимался? решил уточнить Швед.
Формально штатный кадровик Дозора Дарья Пална Шацких. Реально я и мой заместитель Рустам Зарипов.
Ничего не имею против, чтобы все так и обстояло в дальнейшем.
Увы, Дарья Пална предпочла перебраться в Испанию, но это, я полагаю, не важно: кто-то ведь будет назначен на ее место.
Совершенно верно.
И третий вопрос, Дмитрий. Вы уже разговаривали с Завулоном?
Да, признался Швед. Сегодня вечером.
И Бермас немного помялся. Он сказал что-нибудь по поводу вашей кандидатуры во главе киевского Дозора? Простите, но я должен это знать.
Я понимаю, Аркадий Семенович. Повторяю, я с радостью уступил бы эту должность кому-нибудь более опытному. Однако все вокруг почему-то советуют работать и не заморачиваться. Вот и Завулон тоже посоветовал работать. Обещал помочь с установкой защиты на новый офис. Ну и вообще сказал: мол, если я столкнусь с чем-нибудь, что мне окажется не по зубам, он вмешается. Вроде и все.
Бермаса это, видимо, удовлетворило, потому что он покивал и несколько раз повторил:
Прекрасно, прекрасно Н-да. Действительно, прекрасно. Если и Завулон
Они как раз поднялись из перехода к дороге. У бордюра поджидал белый фургончик с затейливой надписью на боку: «Елоквенцiя».
Надпись была выполнена на украинском, от которого Швед в морях успел отвыкнуть.
Ефим и Симонов уже поднимались следом. Тело погибшего и лишенного жизненной силы парня парило рядом с Ефимом примерно на уровне коленей. Симонов на всякий случай придерживал его сзади за носок ботинка, для чего ему пришлось слегка нагнуться вперед.
Завидев процессию, водитель выскочил из фургончика и метнулся к задней двери, открывать. К удивлению Шведа, водитель был Темным Иным оборотнем. Швед полагал, что Ефим в очередной раз захомутал первую попавшуюся машину.
Доброй ночи, поздоровался водитель. Как его, Семеныч, просто на пол или подстелить чего?
Да что ему сделается? На пол клади.
И то правда, хмыкнул водитель. Холод ему теперь до лампочки
Ефим с Симоновым погрузили тело и направились к боковой дверце. Водитель захлопнул задние и полез за руль. Рядом с ним впереди пассажирское сиденье было двойное, поэтому Швед пропустил вперед Бермаса, а сам уселся с краю.
На Подол, Витя, велел Аркадий Семенович.
Что, и правда Дозор оживает? весело спросил водитель. Давно пора!
Оживает, Витя, оживает, благодушно подтвердил Бермас. Вот можешь с новым шефом познакомиться.
Шофер наклонился вперед, к лобовому стеклу, и с любопытством глянул на Шведа.
Мое почтение! хохотнул он, прикладывая ладонь к виску. Транспортом опять Смерека будет командовать?
Поглядим, проворчал Швед. Не все сразу. Дайте хоть осмотреться, я только приехал!
Забавно, но лаборатории Дневного Дозора располагались по соседству с домом, где жил Дима Рублев. Швед знал, что в этом здании какая-то больница, но понятия не имел, что именно тут Дневной Дозор арендует под лаборатории часть первого и второго этажей с отдельным входом. Вроде и велик Киев, ан все едино самые невероятные пересечения случаются.
Швед быстро содрал наклеенные узорчатые ленты с входных дверей. А вот на видимые только в Сумраке печати Инквизиции ушло минут десять спасибо, Аркадий Семенович подсобил, поскольку хорошо знал, как эти печати правильно снимать. В одиночку Швед точно возился бы до утра и уж точно не догадался бы оставить собственную метку заранее разрешения на съем печатей он не брал, но Аркадий Семенович объяснил, что разрешение можно оформить и задним числом, раз уж у Шведа имеются все полномочия. Ну а раз имеются надо пользоваться.
Вот и воспользовались.
Первым делом Аркадий Семенович клацнул рубильником в электрощите, и в холле зажегся свет.
Заносите! скомандовал он Ефиму и Симонову. Во-он в ту дверь! И на стол.
Сам же Бермас пошел отпирать свой кабинет на второй этаж. Швед отправился с ним.
Кабинет был небольшой и уютный, возможно, из-за того, что все свободное пространство на стенах было отдано под книжные полки, и все они были забиты под завязку. У Шведа с детства было много книг, поэтому обилие книжных полок было привычным и сразу навевало мысли о доме, да и уютным казалось по той же причине. Правда, у Шведа на полках обретались в основном приключения с фантастикой и в основном на русском, а тут все больше специализированные издания на доброй дюжине языков.
Вот и воспользовались.
Первым делом Аркадий Семенович клацнул рубильником в электрощите, и в холле зажегся свет.
Заносите! скомандовал он Ефиму и Симонову. Во-он в ту дверь! И на стол.
Сам же Бермас пошел отпирать свой кабинет на второй этаж. Швед отправился с ним.
Кабинет был небольшой и уютный, возможно, из-за того, что все свободное пространство на стенах было отдано под книжные полки, и все они были забиты под завязку. У Шведа с детства было много книг, поэтому обилие книжных полок было привычным и сразу навевало мысли о доме, да и уютным казалось по той же причине. Правда, у Шведа на полках обретались в основном приключения с фантастикой и в основном на русском, а тут все больше специализированные издания на доброй дюжине языков.
Присаживайтесь, молодой человек, на правах хозяина предложил Аркадий Семенович. Может, чаю?
С удовольствием! охотно согласился Швед. Я как раз с вами поговорить хотел! А под чай оно как-то правильнее.
Да понятно, что у вас сейчас вопросов превеликий куль, усмехнулся научник. Беспокойная должность даже для ветерана
В кабинете у Бермаса осталась вода из старых запасов шестилитровая баклага «Кришталевой». Ну а электрочайник сейчас обычен в любом офисе.
Вы спрашивайте, спрашивайте, сказал Бермас, сноровисто протирая сразу две чашки вафельным полотенцем.
Спасибо. Вы возьмете на себя труд обзвонить своих сотрудников и пригласить их вернуться на работу? С прежними окладами и все такое.
Да, конечно. Тем более что достаточно позвонить секретарше, а дальше уж она.
О, совсем хорошо! обрадовался Швед. Мы с Ефимом, не сомневаюсь, в ближайшие дни погрязнем в покупке здания под офис.
Уже подобрали? поинтересовался Аркадий Семенович. А то я у Ефима как-то не поинтересовался.
Да, я быстро подобрал оно как-то само подобралось, если честно. Кошкин дом на Гоголевской. Даже Завулон одобрил.
Знаю, знаю, вполне симпатичное зданьице. И комнату с башенкой вы, конечно же, отведете под свой кабинет?
Угадали, засмеялся Швед. А откуда вы знаете?
Ну, мне тоже когда-то было сорок лет, вздохнул Бермас. Поверьте, Дмитрий, когда вам перевалит за сотню, вы и сами станете предугадывать ответ раньше, чем его произнесут.
А сколько вам сейчас, простите? Если не секрет?
Да какие уж тут секреты, пожал плечами Бермас. Сто семьдесят четыре недавно мне стукнуло.
А инициировали вас в молодости? Или позже?
В пятьдесят восемь. В самом конце позапрошлого века. А до того был я самым обычным киевским врачом Смею надеяться неплохим для своего времени.
Бермас умолк, без сомнений, вспоминая минувшие годы.
Тихонько заворчал чайник, разогреваясь. Швед решил не ждать, потому что времени натикало уже под четыре утра, а еще неплохо было бы вздремнуть хотя бы пару часов перед завтрашними хождениями в будущий офис.
Аркадий Семенович! Что вы имели в виду, когда говорили труп, мол, без ауры, явно не вампирская работа? Что тут творится-то, в Киеве, а?
Бермас ответил, но, как показалось Шведу, очень неохотно:
Промышляет кто-то ночами не пойми кто. Светлые проводили расследование, видимо безрезультатное. По-моему, они даже не очень возражали, когда Инквизиция затеяла возрождать наш Дозор.
Но кто может промышлять? Видно же, это не вампир, не оборотень не бескуд, в конце концов. Кто может выпить жизненную силу без остатка?
Из Иных никто не может, очень спокойно сказал Аркадий Семенович.
А если не Иные то кто тогда? Не люди же?
Не люди, подтвердил Бермас. Точно не люди. Я же сказал не знаю кто. Мы, Иные, не единственные под этим небом, кто пользуется магией.
У Шведа непроизвольно вытянулось лицо:
В каком смысле?
В прямом. Бермас встал и вернулся к закипевшему чайнику. Мы пользуемся магией Сумрака. Те, кто пьет силу у людей без остатка, пользуются какой-то другой магией, кардинально другой, не имеющей отношения к Сумраку. Они не люди и не Иные они отдельно. К сожалению, Светлые не хотят этого признавать и ведут себя так, словно в Киеве орудует заурядная темная секта, не исполняющая Договор.
Аркадий Семенович заварил чай, выложил на блюдечки по паре кубиков сахара и снова присел к столу.
Так вот зачем нужен во главе Дозора желторотый болванчик, тихо произнес Швед, глядя в пол.
Аркадий Семенович заварил чай, выложил на блюдечки по паре кубиков сахара и снова присел к столу.
Так вот зачем нужен во главе Дозора желторотый болванчик, тихо произнес Швед, глядя в пол.
Вы умный юноша, бесстрастно похвалил Бермас. Быстро догадались.
Швед мрачно прикидывал много ли у него шансов уцелеть, если все сказанное Бермасом правда и если в Киеве заварится серьезная каша. По всему выходило, что шансов немного если даже Лайк предпочел по-тихому исчезнуть и отсидеться где-то в тайной норе.
И что, давно эти не-Иные объявились?
В этот раз около года назад.
Выходит, были и другие разы?
Бермас без особого веселья усмехнулся:
Молодой человек, в этом мире все уже случалось, и не по одному разу. Бытие это бесконечный бег по кругу, как бы банально это ни звучало.
Он немного помолчал.
Доказательств у меня нет, но зато есть подозрения и основанная на них уверенность. Я тогда был просто врачом и знать не знал ни о каких Иных и ни о каком Сумраке, хотя в магию, стыдно признаться, верил вполне искренне. У меня умерли несколько пациентов, тогда я так и не понял, от чего. А сейчас уверен, что у них точно так же откачали жизненную силу, всю без остатка. Я пытался расспрашивать старых Иных Лариса Наримановна меня однажды довольно резко осадила. И я перестал касаться этой темы. Это все, что я знаю, Дмитрий. И я буду признателен вам, если в дальнейшем вы не станете слишком настойчиво ссылаться на меня, если дойдет до разговоров с кем-нибудь из корифеев. Просто примите эту информацию к сведению, но постарайтесь на нее особенно не опираться, поскольку сами видите это просто догадки и ничего, кроме них. Я могу быть сколько угодно уверен, но под прессом-то окажетесь вы.