На мгновение в комнате воцарилась тишина.
Была задействована полиция, сказал Ричер. И ФБР. Дело наверняка пытались расследовать.
Пэтти повернулась к нему и грустно улыбнулась.
Вот мы и приехали. Мы подошли к той точке, где младшая сестричка выглядит помешанной на дикой идее. Но ясно же, что Лейн прекрасно спланировал эту операцию. Все выглядело очень убедительно.
Как ему это удалось?
Благодаря его людям. На него работает банда убийц. Они привыкли подчиняться приказам. Они умны и сообразительны. Они умеют делать подобные вещи и множество раз делали. Каждый из них принимал участие в тайных операциях. И скорее всего, они все до единого убивали людей собственноручно и один на один.
Ричер кивнул. В этом не было ни малейших сомнений. Каждый из них убивал, и не раз.
Вы подозреваете кого-то определенного? спросил он.
Никого из тех, с кем вы познакомились, ответила Пэтти. Никого из тех, кто сейчас состоит в команде «А». Не думаю, что это возможно с точки зрения ротации членов команды, ведь прошло довольно много времени. И вряд ли такое возможно психологически. Но я сильно сомневаюсь, что он использовал кого-то из команды «Б». Ему требовались люди, которым он мог полностью доверять.
Тогда кто?
Члены команды «А», которых здесь больше нет.
И кто попадает в данную категорию?
Двое, ответила Пэтти, Хобарт и Найт.
А почему их больше здесь нет? Почему два самых надежных члена команды «А» вдруг исчезли с горизонта?
Почти сразу после смерти Энни где-то за океаном проводилась операция. Очевидно, что-то там пошло не так. Двое не вернулись. Хобарт и Найт.
Какое поразительное совпадение, заметил Ричер. Двое виновных в смерти Энни не вернулись из-за океана.
Мне кажется, Лейн позаботился о том, чтобы они не вернулись. Ему нужно было запрятать концы в воду.
Ричер промолчал.
Да, я понимаю, сказала Пэтти. Младшая сестричка совсем спятила, да?
Ричер посмотрел на нее. Она вовсе не была похожа на сумасшедшую. Немного чудная, словно пришла из шестидесятых, как и ее сестра. Длинные прямые светлые волосы, расчесанные на прямой пробор, так же как у Энни на фотографии. Большие голубые глаза, маленький носик, россыпь веснушек, бледная кожа. Пэтти была в белой крестьянской блузке и выцветших джинсах, босиком и без лифчика. Ее можно было сфотографировать и поместить на обложку музыкального диска под названием «Лето любви». «Мамас энд папас», «Джефферсон эрплейн», «Биг бразер и холдинг кампани». Ричеру такая музыка нравилась. Во время Лета любви ему было семь лет, и он жалел, что не семнадцать.
Как все произошло, по-вашему? спросил он.
Установленным фактом является то, что в тот день Найт повез ее за покупками, сказала Пэтти. Остался ждать в машине на улице. Но она так и не вышла из магазина. А через четыре часа раздался телефонный звонок. Все как обычно: «никакой полиции» и требование выкупа.
Голос?
Изменен.
Как?
Словно он говорил через платок или что-то подобное.
Сколько попросили денег?
Сто тысяч.
Но Лейн все-таки позвонил копам.
Пэтти кивнула:
Только чтобы прикрыть собственную задницу. Словно ему требовались независимые свидетели. Для него было важно, чтобы в его историю поверили люди, не участвовавшие в операции.
И что потом?
Потом все было как в кино. Фэбээровцы поставили на телефоны жучки и выехали на место передачи выкупа. Лейн утверждает, что похитители их заметили. Но все это дело было сплошным надувательством. Фэбээровцы ждали, однако никто не приехал, потому что никто и не собирался туда приезжать. Поэтому они привезли деньги назад. Чистой воды спектакль. Лейн прекрасно все разыграл, вернулся домой и сообщил своим людям, что все в порядке, копы и ФБР поверили в его историю. И тогда они убили Энни. Я уверена, что именно так все и произошло.
Где в то время находился Хобарт?
Никто не знает наверняка. У него была увольнительная, и он якобы уезжал в Филадельфию. Но я не сомневаюсь, что он ждал Энни в магазине. Потому что он являлся второй частью уравнения.
Вы обращались тогда в полицию?
Меня не стали слушать, сказала Пэтти. Не забывайте, это произошло пять лет назад, почти сразу же после разрушения башен-близнецов. Все были слишком заняты. А военные снова оказались в фаворе. Ну, знаете, все вдруг вспомнили про своих папаш, и люди вроде Лейна стали героями месяца. В те времена бывшие солдаты отрядов особого назначения считались самыми крутыми. Мне пришлось сражаться в одиночку.
А как насчет этого полицейского, Бруера?
Он меня терпит. А что еще ему остается? Ведь я налогоплательщик. Но не думаю, что он делает что-нибудь определенное. Я реалистка.
У вас есть какие-нибудь улики против Лейна?
У вас есть какие-нибудь улики против Лейна?
Нет, ответила Пэтти. Никаких. У меня есть только ситуация, ощущения и интуиция. И это все, чем я могу поделиться.
Ситуация?
Вам известно, для чего вообще нужны частные военные компании?
Они нужны для того, чтобы позволить Пентагону избежать надзора со стороны Конгресса.
Совершенно верно, сказала Пэтти. Эти солдаты не обязательно лучше тех, кто в настоящий момент служит в армии. Зачастую они даже хуже, хотя стоят намного дороже. Они существуют для того, чтобы нарушать правила. Все очень просто. Если у них на пути встанет Женевская конвенция, их это нисколько не обеспокоит, потому что никто не сможет призвать их к ответу в соответствии с ее постановлениями. Таким образом, правительство защищено.
А вы хорошо изучили предмет, заметил Ричер.
Итак, что представляет собой Лейн, который во всем этом участвует?
Вот вы мне и скажите.
Мерзкий самовлюбленный эгоист, скользкий, как угорь.
Что вы могли бы сделать, чтобы сохранить Энни жизнь?
Я могла бы ее уговорить. Вытащить оттуда без гроша, но зато живую.
Это было не просто, возразил Ричер. Вы же младшая сестра.
Но я знала правду.
Когда вы сюда перебрались?
Примерно через год после смерти Энни. Я не могла так все оставить.
Лейн знает, что вы здесь?
Она покачала головой.
Я очень осторожна. А этот город обладает поразительной анонимностью. Здесь можно годами не встречаться со своими соседями.
И чего вы хотите от меня?
От вас?
Вы привели меня сюда не просто так. И очень рисковали, сделав это.
Думаю, пришло мое время рисковать.
Что вы хотите, чтобы я сделал? спросил Ричер.
Я хочу, чтобы вы просто от него ушли. Ради вас самого. Не пачкайте руки в его делишках. Из этого все равно ничего хорошего не выйдет.
Некоторое время оба молчали.
Кроме того, он опасен, продолжала Пэтти. Опаснее, чем вы полагаете. Находиться рядом с ним не слишком умно.
Я буду осторожен, сказал Ричер.
Они все опасны.
Я буду осторожен, повторил Ричер. Я всегда соблюдаю осторожность. Но сейчас я намерен туда вернуться. А от них уйду, когда сам посчитаю правильным.
Пэтти Джозеф ничего не сказала.
Но я бы хотел познакомиться с вашим Бруером, проговорил Ричер.
Зачем? Чтобы обменяться шутками по поводу безумной младшей сестры?
Нет, ответил Ричер. Потому что каким бы он ни был копом, он должен был проверить детективов и агентов ФБР, занимавшихся этим делом. Возможно, у него сложилась более определенная картина.
В каком смысле более определенная?
В любом, ответил Ричер. Мне все интересно.
Возможно, он придет сюда чуть позже.
Сюда?
Обычно он приходит после того, как я отчитаюсь ему по телефону о своих наблюдениях.
Вы же сказали, что он ничего не делает.
Думаю, он приходит ради компании. Мне кажется, он очень одинокий человек, а потому по дороге домой после смены он заходит ко мне.
Где он живет?
На Стейтен-Айленде.
А работает?
В Мидтауне.
Ваш дом не так чтобы ему по пути.
Пэтти Джозеф ничего не сказала.
Когда заканчивается его дежурство? спросил Ричер.
В полночь.
Он приходит к вам в гости в полночь? Да еще делает крюк?
У меня с ним нет никаких отношений, сказала Пэтти. Ему одиноко. Мне одиноко. Вот и все.
Ричер никак не прокомментировал ее слова.
Постарайтесь придумать причину, чтобы оттуда уйти, сказала Пэтти. Посмотрите на мое окно. Если Бруер придет, у меня будет гореть свет. Если нет, окно будет темным.
Глава 19
Пэтти Джозеф вернулась к своей одинокой вахте у окна, а Ричер вышел из ее квартиры. Оказавшись на улице, он обогнул квартал по часовой стрелке ради конспирации и приблизился к «Дакоте» с запада. Было без четверти десять вечера, очень тепло, где-то в Центральном парке играла музыка. Музыка и люди. Великолепный вечер в конце лета. Возможно, где-то в Бронксе играют сейчас в бейсбол, тысячи клубов и баров заполняются посетителями, восемь миллионов людей оценивают прошедший день или думают о завтрашнем.
Ричер вошел в здание.
Охранник из вестибюля позвонил в квартиру и позволил ему пройти к лифту. Он вышел из лифта, завернул за угол и обнаружил, что в коридоре его ждет Грегори.
А мы думали, ты нас бросил, сказал Грегори.
Решил прогуляться, ответил Ричер. Есть новости?
Еще слишком рано.
Ричер прошел за ним в квартиру, где отвратительно пахло китайской едой, по́том и беспокойством. Эдвард Лейн сидел в кресле рядом с телефоном и смотрел в потолок. Его лицо ничего не выражало. Около него на диване пустовало одно место с примятой подушкой. Ричер решил, что это место недавно занимал Грегори. Дальше сидели Берк, Эдисон, Перес, Ковальски. Картер Грум стоял у стены, лицом к двери, словно на посту. «Меня интересует только дело», сказал он Ричеру.
Когда они позвонят? спросил Лейн.
«Хороший вопрос, подумал Ричер. Позвонят ли они вообще? Или ты им позвонишь? И скажешь, что они могут нажать на курок?»
Они не позвонят раньше восьми утра, сказал он вслух. Нужно время на дорогу и чтобы сосчитать деньги. Быстрее не выйдет.
Лейн взглянул на часы.
Через десять часов, сказал он.
Да, подтвердил Ричер.
И подумал: «Кто-то позвонит кому-то через десять часов».
Первый из десяти часов прошел в молчании. Телефон не звонил. Никто не произносил ни слова. Ричер сидел неподвижно, чувствуя, как быстро уменьшается вероятность счастливого исхода. Он мысленно представил себе фотографию из спальни и ощутил, как Кейт и Джейд уходят от него. Точно комета, которая приблизилась к Земле настолько, что ее удалось рассмотреть, а потом вышла на новую орбиту и умчалась в ледяные пространства, превратившись в крошечную светящуюся точку, которая тоже скоро исчезнет.
Я делал все, что они просили, сказал Лейн, ни к кому не обращаясь.
Никто ему не ответил.
Мужчина удивил своих гостей тем, что подошел к окну, а не к двери. Он удивил их еще больше, когда начал подцеплять ногтями клейкую ленту, которой штора была прикреплена к стене. Он снял часть пленки, чтобы можно было немного отодвинуть в сторону узкий прямоугольник ткани, и через образовавшуюся тонкую щель окна открылся вид на ночной Нью-Йорк. Знаменитый вид. Сотни тысяч освещенных окон, сияющих в темноте, точно крошечные алмазы на фоне черного бархата. Такого нет нигде в мире.