Собрание сочинений в одной книге (сборник) - Уильям Шекспир 6 стр.

Вы знаете ее, мой милый дядя?

Не знаю и узнать я не могу
От самого Ромео.

Вы пытались
Настойчиво расспрашивать его?

Расспрашивал и сам, и чрез друзей,
Но в чувствах здесь он сам себе советник;
Хороший ли   не стану говорить,
Но только он так скрытен, недоступен,
Как почка, где сидит уже червяк,
Когда она еще не развернула
На воздухе прекрасных лепестков
И красоты не посвятила солнцу.
Когда бы нам узнать лишь   отчего
Тоскует он, спасли бы мы его.

А, вот он сам. Уйдите; постараюсь
Узнать его печаль, но не ручаюсь.

О если б ты добился   чем она
В нем вызвана! Идем, идем, жена.

Кузен мой, с добрым утром!

Разве рано?

Лишь девять.

Ах, печальные часы
Так тянутся! То не отец ли мой
Поспешно так отсюда удалился?

Да, то был он. Что за печаль так длит
Твои часы?

Отсутствие того,
Что придает им быстрое теченье.

Влюблен?

Не то

Лишен любви?

Лишен
Взаимности.

Подобная любовь,
Прекрасная по виду, быть должна
Так тяжела, мучительна на деле.

Увы, любовь, хотя она слепа,
Без глаз найдет, какими ей путями
Дойти до нас и властвовать над нами.
Где будем мы обедать?   Горе мне!
Что тут была за драка? Впрочем, нет,
Не говори: я слышал все; с враждою
Сопряжено так много здесь тревог,
Но больше их с любовью О, любовь
Жестокая! О, любящая злоба!
Из ничего создавшееся нечто!
О, грустное веселье, суета
Серьезная, бесформенный хаос
Красивых форм, свинцовое перо,
Блестящий дым, морозящее пламя,
Болящее здоровье, сон неспящий,
Которого и сном нельзя назвать!
Такую вот я чувствую любовь,
Не чувствуя в такой любви отрады.
Ты не смеешься?

Нет, скорее плачу.

О чем же это, добрая душа?

О горести, твою гнетущей душу.

Причина этой горести   любовь.
Мне тяжело от собственных печалей,
И хочешь ты свою прибавить к ним,
Избыток их усилить состраданьем.
Любовь есть дым, поднявшийся от вздохов;
Она   огонь, сверкающий в глазах
Любовников; в тревоге, это   море,
Которое питают слезы их.
Что далее? То   хитрое безумье,
Желчь горькая, которая нас душит,
И сладость, что поддерживает нас.
Прощай.

Постой, и я пойду с тобою, 
Обидно мне, когда ты так уйдешь.

Я потерял себя, я не Ромео,
Его здесь нет, он где-то там

Скажи
Серьезно мне: кто та, кого ты любишь?

Потребуй-ка, чтоб человек больной,
В страданиях, составил завещанье:
Как слово то больного поразит!
Но, мой кузен, скажу тебе серьезно:
Я женщину люблю.

Своей догадкой
Я в цель попал.

О, ты стрелок искусный! 
Прекрасна та, кого я так люблю.

Чем лучше цель   попасть в нее тем легче.

Ну, тут, кузен, ты промах дал: в нее
Нельзя попасть стрелою Купидона, 
Дианы ум ей дан, невинность в ней
Защищена броней несокрушимой,
Ей детский лук любви не повредит.
Она к речам любовным равнодушна,
Нахальных глаз не может выносить,
Порой святых, ее не соблазнить.
О, красотой она богата,   вместе
Бедна она   тем, что когда умрет,
Богатство то напрасно пропадает.

Иль поклялась она остаться в девстве?

Да; и к большой потере поведет
Бесплодное такое воздержанье:
Ведь целое потомство в ней умрет,
Заранее лишась существованья.
Она чиста, прекрасна и умна, 
Но для того ль все эти совершенства,
Чтоб, ввергнувши в отчаянье меня,
Тем в небесах ей заслужить блаженство?
Безбрачия обет она дала;
Я умерщвлен суровым тем обетом,
Хотя живу и говорю об этом.

Послушай, друг, забудь о ней и думать.

О, научи, как это сделать мне!

Глазам дай волю, на других красавиц
Вниманье обрати.

Вот средство   чаще
О красоте ее мне вспоминать!
Так маски, что лица прекрасных женщин
Касаются, наводят нас на мысль
О красоте, таящейся под ними.
Тот, кто ослеп, не может позабыть
Сокровища утраченного зренья.
О, покажи красавицу ты мне 
Из ряда вон   и красота ее
Послужит мне лишь памятною книжкой,
Где буду я читать черты другой,
Что красотой ее так превосходит.
Прощай; меня не можешь научить
Забвенью ты.

Я научу, иль буду
До гроба я в долгу перед тобой.

Такой же штраф наложен на Монтекки,
Как на меня; и нам, двум старикам,
Я думаю, не трудно бы жить в мире.

Обоих вас глубоко уважают,
И очень жаль, что длится ваш раздор.
Но что же вы на сватовство мое
Мне скажете?

То, что сказал уж прежде:
Что дочь моя едва вступила в свет,
Ей нет еще четырнадцати лет;
Когда краса еще двух лет увянет 
Для ней пора невестой быть настанет.

Есть матери моложе, чем она.

Зато они и блекнут слишком рано.
Я все мои надежды схоронил,
Она   одна моя надежда в мире.
Но, милый мой Парис, понравьтесь ей,
Ее любви добиться постарайтесь:
Согласие мое заключено
В согласии и выборе Джульетты.
Сегодня пир вечерний я даю,
По старому обычаю семейства,
И множество гостей я пригласил
Из тех, кого люблю я; в том числе
Вы будете моим желанным гостем.
И я вас жду; придите в эту ночь
В мой скромный дом, чтоб на земные звезды
Там посмотреть, которых яркий блеск
Сиянье звезд небесных затмевает.
Вас у меня то наслажденье ждет,
Что юноши так чувствуют весною,
Когда она, цветущая, идет
За скучною медлительной зимою.
Там в цветнике из почек молодых
Вы видом их прекрасным насладитесь;
Прислушайтесь ко всем и присмотритесь 
И выберите лучшую из них.
И дочь моя там будет меж другими
Для счета лишь: она   ничто пред ними.
Пойдемте, граф;
(слуге)
а ты скорей ступай
По городу; ищи и приглашай
Всех, кто вот здесь записан в списке этом;
(отдавая записку)
Скажи, что жду их с лаской и приветом.

Один огонь теряется в другом,
Страдание страданьем уменьшится;
Коль голова твоя идет кругом,
Заставь ее обратно закружиться;
Одна печаль другою исцелится:
Пусть новый яд в глаза твои войдет 
И прежняя зараза пропадет.

Пользителен тут подорожник твой.

Где? для чего?

Для поврежденной кости
Твоей ноги.

Нет, не сошел, а хуже, чем сошел:
Я заключен в тюрьму, лишен я пищи,
Истерзан я, измучен.
(Подходящему слуге.)

Один огонь теряется в другом,
Страдание страданьем уменьшится;
Коль голова твоя идет кругом,
Заставь ее обратно закружиться;
Одна печаль другою исцелится:
Пусть новый яд в глаза твои войдет 
И прежняя зараза пропадет.

Пользителен тут подорожник твой.

Где? для чего?

Для поврежденной кости
Твоей ноги.

Нет, не сошел, а хуже, чем сошел:
Я заключен в тюрьму, лишен я пищи,
Истерзан я, измучен.
(Подходящему слуге.)

На вечере у Капулетти будут
И Розалина милая твоя,
И первые красавицы Вероны:
Иди туда и, беспристрастным взором,
Сравни ее с другими, на кого
Я укажу, и белый лебедь твой
Окажется вороною простой.

Коль ересью подобной заразятся
Мои глаза, то пусть они умрут;
Пускай в огонь их слезы превратятся,
Еретиков, отступников сожгут!
Чтобы была красавица другая
Прекраснее возлюбленной моей?
Нет,   солнце, все на свете созерцая,
Не видело другой, подобной ей.

Ты не видал еще других с ней рядом,
Она одна твоим владела взглядом;
На чашечках кристальных глаз твоих
Взвесь вид ее с наружностью других 
И красоты найдешь ты очень мало
В той, что твой взор доныне чаровала.

Пойду туда, но только не за тем,
Чтоб на других красавиц любоваться:
Я буду там своею восторгаться.

Кормилица, где дочь моя? Зови
Ее ко мне.

Невинностью моей
В двенадцать лет клянусь, что я звала.
Ягненочек, порхающая птичка!
О Господи, да где ж она?   Джульетта!

Что там еще? кто кличет?

Ваша мать.

Я здесь. Что вам угодно?

Вот в чем дело
Кормилица, оставь нас; нужно нам
Поговорить наедине.   Постой, вернись.
Я вспомнила, что следует тебе
Присутствовать при нашем разговоре.
Ты знаешь, что Джульетта подросла