Тотчас с криком, подозрительно напоминающим боевой клич индейцев, из ветвей на ее спину спрыгнул электрический монах.
Глава 18
Пока Дирк Джентли кратко пересказывал основные факты, мир Ричарда Макдаффа медленно рушился и тонул в разверзшемся прямо у него под ногами холодном темном море, о существовании которого он даже не подозревал. Дирк закончил, в комнате повисла тишина.
Откуда ты это узнал? спросил наконец Ричард.
По радио передавали, ответил Дирк, едва заметно пожав плечами. По крайней мере суть дела. Об этом трезвонят во всех новостях. А подробности Ну, поспрашивал тут и там. Как ты, наверное, догадываешься, у меня есть пара-тройка знакомых в полицейском участке в Кембридже.
Даже не знаю, верить тебе или нет, пробормотал Ричард. Можно позвонить?
Дирк достал из мусорной корзины телефонную трубку и любезно передал ее Ричарду. Тот набрал номер Сьюзан.
Она ответила почти сразу:
Алло?
Сьюзан, это Ри
Ричард! Где ты? Ради Бога, скажи, где ты? У тебя все нормально?
Не говори, где ты, предупредил Дирк.
Сьюзан, что происходит?
А ты не знаешь?..
Мне сказали, что с Гордоном что-то случилось
Что-то случилось?.. Он мертв, Ричард, его убили
Положи трубку, встрял Дирк.
Сьюзан, послушай, я
Положи, повторил Дирк, перегнулся через стол и нажал на рычаг. Телефон скорее всего прослушивают, объяснил он, выхватил трубку и снова бросил ее в корзину.
Нужно идти в полицию! воскликнул Ричард.
Это еще зачем?
А что мне остается делать? Нужно пойти в полицию и сказать, что убийца не я.
Сказать, что убийца не ты? скептически переспросил Дирк. Ага, тогда точно все будет в порядке. Жаль, доктор Криппен [4] до такого не додумался. От скольких бы хлопот это его уберегло.
Но он был виновен!
Да, так казалось со стороны. В твоем случае тоже все так и выглядит.
Но ведь я этого не совершал, черт возьми!
На всякий случай напоминаю: перед тобой человек, который отсидел в тюрьме за то, чего не совершал. Я тебе говорил, что совпадения бывают пугающими. Поверь, куда лучше самому найти железобетонное доказательство своей невиновности, чем чахнуть в камере, надеясь, что такое доказательство станет искать полиция после того, как она уже решила, что ты виновен.
У меня в голове все смешалось, пожаловался Ричард, прижав ладонь ко лбу. Подожди, дай немного подумать
Если я могу
Дай подумать!
Дирк пожал плечами и переключил внимание на сигарету.
Бесполезно, спустя пару минут сказал Ричард. Не могу сообразить. Все равно что заниматься тригонометрией, когда тебя колотят по голове. Ладно, говори, что, по-твоему, я должен делать.
Использовать гипноз.
Что?
Ничего удивительного, что в теперешних обстоятельствах ты не в силах собраться с мыслями. И тем не менее именно это сейчас крайне необходимо. Нам обоим будет намного проще, если ты позволишь мне погрузить тебя в гипнотический сон. Подозреваю, у тебя в голове полно информации, которую не удастся извлечь, пока ты пребываешь в таком возбужденном состоянии. Вдобавок ты не вполне осознаешь значимость этих сведений, а потому можешь и совсем их не вспомнить. С твоего позволения сейчас и начнем.
Тогда все решено, отозвался Ричард, вставая. Я иду в полицию.
Отлично, сказал Дирк, откинулся на спинку стула и положил ладони на стол. Желаю удачи! По пути, будь любезен, попроси секретаря принести мне спички.
У тебя нет секретаря, бросил Ричард и вышел.
Очнувшись от раздумий спустя некоторое время, Дирк предпринял героическую, но тщетную попытку затолкать коробку из-под пиццы в мусорную корзину, затем подошел к шкафу и достал метроном.
Выйдя на солнечный свет, Ричард зажмурился, немного постоял на верхней ступеньке и решительно шагнул вперед. Шел он слегка приплясывающей походкой, вполне соответствовавшей кружению мыслей в голове. С одной стороны, ему просто не верилось, что у него не получится доказать свою полнейшую невиновность; с другой приходилось признать, что все это выглядит довольно странно.
От мысли, что Гордон убит, в голове возникала жуткая мешанина, начисто лишавшая его способности рассуждать ясно и рационально.
Ричард вдруг с завистью подумал, что нажавшего на спусковой крючок не успело захлестнуть всепоглощающее чувство вины, но тотчас устыдился. Честно говоря, его кидало в ужас от того, что лезло в голову. Мысли, неуместные и недостойные, в основном касались его теперешних перспектив в компании.
Он заглянул в себя и попытался отыскать чувство глубокой скорби или печали. Похоже, оно пряталось где-то очень далеко, за гигантской стеной потрясения.
Ричард не заметил, как добрался до Ислингтон-Грин. При виде патрульной машины у своего дома его словно ударило молотком по голове. Он резко крутанулся на каблуках, уставился на витрину греческого ресторанчика и стал лихорадочно читать меню.
Ричард не заметил, как добрался до Ислингтон-Грин. При виде патрульной машины у своего дома его словно ударило молотком по голове. Он резко крутанулся на каблуках, уставился на витрину греческого ресторанчика и стал лихорадочно читать меню.
Долмады.
Сувлаки. Острые греческие колбаски.
Не поворачивая головы, Ричард попытался мысленно восстановить открывшуюся перед ним картину. На улице, насколько он помнил, стоял полицейский, и боковая дверь, откуда лестница ведет в его квартиру, вроде была открыта.
У него дома полиция Фасолиа плаки! Рагу из фасоли с овощами в томатном соусе.
Он скосил глаза и слегка повернул голову. Полицейский смотрел прямо на него. Ричард опять вперил взгляд в меню и попытался отвлечься на фрикадельки из нежнейшего фарша, перемешанного с картофелем, сухариками, луком и травами, зажаренные в масле. Полицейский, наверное, его узнал и уже переходит дорогу, чтобы схватить и затолкать в фургон, как они проделали это в Кембридже с Дирком несколько лет назад.
Ричард сжался, ожидая удара, но ничего не последовало. Он вновь быстро обернулся: страж закона беззаботно смотрел в другую сторону. Стифадо
Проанализировав свое поведение, Ричард пришел к совершенно очевидному выводу: он ведет себя вовсе не как человек, желающий сдаться в руки полиции.
Что же теперь делать?
Оторвавшись от витрины, он преодолел напряженной походкой еще несколько ярдов в сторону дома, потом вдруг резко повернул назад и пошел к Кэмденскому пассажу, ускоряясь и тяжело дыша. Куда идти? К Сьюзан? Нет. Полиция уже там или неподалеку. В Примроуз-хилл, в офис «Новейших технологий»? Нельзя по той же причине. Что же, черт побери, остается? Пуститься в бега?
Ричард уверял себя (как только что уверял Дирка), что ему не стоит скрываться от полиции. С самого детства его учили: полиция для того и создана, чтобы помогать невиновным и защищать их. При этой мысли он так припустил, что едва не столкнулся с довольным новоиспеченным обладателем уродливого старинного торшера.
Простите, пробормотал Ричард, извините.
Удивившись, как можно приобрести такое, он сбавил шаг и тревожно оглянулся по сторонам. Даже давно знакомые витрины антикварных лавок с блестящей медной посудой, деревянными статуэтками и японскими гравюрами, изображающими рыбу, казались грозными и агрессивными.
Кому понадобилось застрелить Гордона? Этот вопрос внезапно ударил ему в голову, когда он наконец вышел из пассажа. До сего мгновения его заботило лишь, что он сам не причастен к убийству.
Но кто это сделал?
Уйме людей Гордон не нравился, но одно дело испытывать обычную легкую антипатию ладно, так уж и быть, сильную неприязнь! и совсем другое застрелить человека, задушить, утащить через поле в дом и поджечь тот самый дом. Благодаря этому различию большинство людей до сих пор живы.
Неужели обычный грабеж? Дирк вроде не говорил о пропавших вещах, но так ведь Ричард его и не спрашивал.
Дирк. Его нелепая, но все же внушительная фигура, похожая на большую жабу, развалившуюся за столом в обшарпанном кабинете, никак не шла из головы. Ричард вдруг понял, что опять идет в агентство к Дирку, и намеренно свернул направо, а не налево.
Так можно и свихнуться.
Ему нужно место, где бы он мог все обдумать, собраться с мыслями.
Итак, куда теперь идти? Он остановился, повернул назад и снова остановился. Вспомнил о долмадах и вдруг почувствовал голод. Неплохая мысль спокойно зайти в ресторан и поесть чего-нибудь. Он покажет Судьбе, кто здесь главный.
Между тем Судьба тоже не сидела сложа руки. Разумеется, она не пошла в греческий ресторан вкушать долмады (хотя почему бы и нет?), но и на самотек происходящее пускать не собиралась. Ноги безжалостно несли Ричарда по извилистым улочкам, через канал
Ненадолго остановившись у магазина на углу, он вновь заспешил мимо муниципальных кварталов, пока не оказался перед домом номер 33 по Пекендер-стрит. К тому времени как Судьба, допив бокал рецины, вытерла бы рот и задалась вопросом, не заказать ли на десерт пахлавы, Ричард стоял возле викторианского здания с закопченными сажей стенами из красного кирпича и неприветливыми массивными окнами. Неожиданно сильно дунул ветер, и перед Ричардом вдруг возник какой-то мальчишка.
Эй, ты! чирикнул он и осмотрел Ричарда с ног до головы. Мистер! Не отдашь мне свой пиджак?
Нет! бросил Ричард.
А почему?
Потому что он мне тоже нравится.
Чего в нем хорошего? процедил мальчишка и добавил: Ну и пошел ты!
Швырнув камнем в кошку, он поплелся дальше.
Ричард опять вошел в здание, неуверенно поднялся по лестнице и заглянул в приемную.
За столом, скрестив на груди руки и опустив голову, сидела секретарша.
Меня здесь нет, заявила она.
Понятно, сказал Ричард.
Вернулась только убедиться, что он заметил мое отсутствие, пояснила она, не отрывая сурового взгляда от какой-то точки на столе. А то он может и забыть.
Он на месте? осведомился Ричард.
Кто его знает. Разве это кому-то интересно? И вообще спрашивайте у тех, кто на него работает. Лично я нет.
Пропустите его ко мне! рявкнул из своего кабинета Дирк.
Она сердито посмотрела на Ричарда, встала, распахнула дверь в кабинет и сказала:
Сами пропускайте!
А затем захлопнула дверь и вернулась на место.
Давайте-ка я сам себя пропущу, предложил Ричард.
Я вас не слышу, сообщила бывшая секретарша Дирка. Как я вас услышу, если меня здесь нет?
Ричард сделал умиротворяющий жест, который был успешно проигнорирован, и прошел через приемную. Открыв дверь в кабинет, он удивился царившему там полумраку. Жалюзи были опущены, на стуле, откинувшись на спинку, развалился Дирк. На его лице играли тени от странного устройства из нескольких расставленных на столе предметов: серой велосипедной лампы, отбрасывающей бледный свет на негромко постукивающий метроном. К маятнику была привязана начищенная до блеска серебряная ложечка.