Нет, ответил Второй министр. Изображения государственных талисманов являются объектами повышенной секретности.
Вы усложняете нам задачу, сказал Милодар, но настаивать не стал, потому что, как Коре было известно, на потолке над столом находилась видеокамера, которая давно уже сделала копии фотографий и гравюры.
Эпидавряне не возражали. Они не знали, оскорбительно ли сравнение с пинг-понговой ракеткой, и потому предпочли помолчать.
И вы за ним прилетели? спросила Кора.
Вот именно.
А зачем я вам понадобилась?
Чтобы это зеркало найти, сказал Милодар, наши гости лишь приблизительно представляют себе, где оно могло потеряться
Пошлите туда группу, пускай отыщет с приборами, сказала Кора.
Прошло триста лет! Место известно лишь условно Милодар подошел к большому глобусу. Глобус был старинный, прошлого века и, говорят, принадлежал кому-то из латиноамериканских диктаторов. Шар доставал Милодару до носа, и потому, чтобы разглядеть Северный полюс, комиссару приходилось запрокидывать голову. Вертелся глобус со скрипом.
Милодар чуть шевельнул глобус, чтобы Коре было удобнее смотреть, и шлепнул ладонью по северной части Индийского океана.
Оно на дне? спросила Кора.
Нет, на суше, в горах. В северной Бирме.
И найти нельзя?
Надо обыскать площадь в шесть тысяч квадратных километров гор и лесов и найти кончик иголки в стогу сена.
И что вы предлагаете?
Я предлагаю тебе поехать в Бирму и найти зеркало.
Ну что ж, легкомысленно ответила Кора. Я в Бирме не была. Когда лететь?
Ты не совсем правильно поняла, сказал Милодар. Ты должна отправиться в Бирму не сегодня, а триста лет назад, в тот момент, когда там воевали мятежники. Ты их отыщешь по шуму боя и крикам населения.
Чепуха, сказала Кора. Такой машины времени еще не изобрели. Можно отправить человека на десяток лет в прошлое, но не дальше.
На двенадцать лет, это пока рекорд, согласился Милодар. Но у меня есть другая идея. Она еще не испытывалась на людях, но когда-то надо начинать.
Опасная? спросила Кора.
Еще какая опасная, сказал Милодар. Как раз по тебе.
Нет, спасибо, сказала Кора.
У тебя нет семьи.
У меня есть кот Колокольчик и бабушка Настя. Я их не оставлю.
Но есть шанс, что ты вернешься.
Лучше я и слушать не буду. Вы же меня обязательно загубите!
Девушка, послушайте нас, сказало Лицо из Эпидавра. Уже три столетия наше государство живет не в полную мощность. У нас нет коронованных императоров, и страной правят регентши, одна другой глупее. Сейчас же подрос интеллигентный, умный, добросовестный наследник престола. Если мы достанем хотя бы Зеркало, мы попытаемся короновать, и миллионы людей вздохнут свободно.
Кора сочувствовала горю вельмож, хотя не понимала, будучи демократкой, почему появление на троне императора должно облегчить жизнь миллионов людей.
Нет, сказала она.
Вы обязаны нам помочь, сказало Лицо.
Поможет, сказал Милодар. Обязательно поможет. У меня дисциплинированные агенты. Я разрешаю им побунтовать и поворчать в разумных пределах, а потом приказываю замолчать. Кора, молчать!
Слушаюсь, вздохнула Кора.
Разговор продолжался в Институте Номер Шесть, крайне засекреченном учреждении, которое занимается генетическими опытами и достигло таких сенсационных результатов, что, по слухам, всем его сотрудникам отрезали языки и приковали их цепями к рабочим местам в лабораториях. Все это, разумеется, чепуха и сплетни, а институт охраняется столь тщательно только от чайников, сумасшедших и авантюристов, а также людей с манией величия, которые могут проникнуть в Институт Номер Шесть и воспользоваться его установками, и особенно установкой Дельта.
Так как, несмотря на глубокую секретность, установка Дельта многократно описывалась, только не совсем верно, в популярных изданиях, то лучше довериться рассказу о ней, прозвучавшему в Институте Номер Шесть.
Вот что рассказала, пользуясь притом иллюстрациями, стремительная худенькая девица с таким острым носом, что Коре страшновато было приблизиться к ней а вдруг уколет. По сторонам носа размещались маленькие черные глазки, а волосы девицы были покрашены в красный цвет и покрыты блестками.
Я сегодня собралась на дискотеку, сообщила девица. Так что давайте сократим лекцию до минимума.
Я сегодня собралась на дискотеку, сообщила девица. Так что давайте сократим лекцию до минимума.
Возмущенный Милодар потребовал было сменить лектора, но более ответственные лица находились в то время на заключительном заседании международного симпозиума, и пришлось удовлетвориться девицей.
Девица взяла светящуюся указку, велела гостям садиться на неудобные табуретки, а сама поднялась на небольшую эстраду, фоном которой служила зеленая доска, исписанная формулами и разными словами, оставшимися от вчерашних научных споров.
Помимо памяти индивидуальной, сообщила девица, существует память вида. Вы знаете, что такое вид?
Вопросы задавать будем мы, резко ответил Милодар, все еще недовольный тем, что ему приходится выслушивать лекцию лаборантки.
Заявление Милодара лаборантку не смутило.
Вы мало читаете, сообщила она Милодару. Иначе бы вы знали, что в любом фантастическом романе приходит великий ученый или его ассистент и рассказывает дуракам, которые собрались в лаборатории, в чем суть изобретения. Дураки хлопают глазами, а читатель умирает от скуки на десятой странице.
Кора даже ахнула от такой наглости лаборантки, но Милодар ничего не ответил, он лишь приоткрыл рот и смотрел на лаборантку, словно только сейчас сообразил, что под этим камуфляжем скрывается юное существо с отличной фигурой. Зато посланцы Эпидавра были повергнуты оземь таким хамством, потому что положение женщины в той империи своеобразно и ограничено таким числом запретов и правил, что большинство женщин кончают с собой, не достигнув зрелости. Зато те, кто выживает, превращаются в существа высшего типа, в частности, именно из них формируется корпус регентш.
Продолжайте, произнес Милодар, скользя взглядом от пяток до затылка лаборантки. И сообщите нам свое имя.
Зовут меня Пегги, сообщила девица. Мне двадцать два года, но я отлично сохранилась, и мне редко дают больше семнадцати, я давно уже не девушка, учусь в аспирантуре, любимая ученица профессора Гродно.
Спасибо, сказал Милодар. Умоляю, продолжайте.
«Когда-нибудь я тоже начну тебе хамить, старый бабник, подумала Кора. Тогда ты у меня запляшешь».
Существует память вида, продолжала Пегги. Обычно поддерживается она прямым обучением от родителей к детям. Приходилось ли вам видеть, как кошка учит котят ловить мышку?
В голосе девушки прозвучал металл. Кто-то из учеников должен был поднять руку и ответить на вопрос.
Никто не решился.
Это поучительное зрелище, сообщила Пегги. Точно так же кошку учила ее мать.
Лаборантка тронула себя за ухо, и по красным космам пробежали золотые огоньки. Зрелище было внушительное. Хотелось убежать.
Кошка, как примитивное существо, учит детей жить в меняющемся мире, передавая им свой опыт. Причем не только генетический, но и благоприобретенный. Ведь червяк не учит ему достаточно того, что заложено в генах. А кошка учит. Поняли?
«Она будет профессором, подумала Кора. Перебесится и профессором станет».
Котенок, строго продолжала лаборантка, ритмично помахивая светящейся указкой, получает от матери часть памяти данного семейства кошек, а так как сама мама-кошка была обучена ее собственной матерью, то мы при возможности можем проследить, что знали и умели кошки этого семейства, а то и популяции нашей страны и как эти знания накапливались или терялись. Да! Вдруг девицу охватил пафос. Кое-что теряется! И безвозвратно. Например, с приходом медицины люди забыли о травах. Что касается и кошек!
Ну уж и кошек! недоверчиво воскликнул Милодар.
Пустите современного котенка, а то и взрослого кота в лес. Он сожрет какую-нибудь гадость и отравится. Ведь он жил в городе, и даже если его мама-кошка знала, какую траву можно есть, а какую нет, она не может найти в комнате образца нужной травы и показать ребенку.
Слушатели замолчали, переваривая информацию.
Кора была согласна кошке неоткуда взять травку, чтобы предупредить детей об опасности отравиться.
То же самое происходит и с человеком. На то есть учителя и родители, на то изобрели книги, видео и компьютеры, чтобы не утерять информацию, добытую предками. Но информация это еще не память!
Пегги подняла к потолку указку и вытянула луч на максимальную длину. Луч коснулся потолка и образовал на нем темную точку, настолько ему передался накал души преподавательницы. Из ее красных волос сыпались редкие искры. Падая на ковер, они тихонько шипели.
Вам не казалось обидным, спросила она, что вот ваш дедушка, генерал, завоевавший четыре страны, погиб в бою на безымянной высоте, названной впоследствии его именем, но не успел ничего вам рассказать? Этот вопрос Пегги обратила к Лицу.
Вы откуда знаете? глухо и подозрительно спросило Лицо.
Пегги только пожала плечами, а Милодар, может, и незаслуженно воспользовался обстановкой и заметил:
Мы многое знаем.
Пегги подождала, пока он замолчит, и продолжала:
А как интересно было бы заглянуть в его память, в его душу
Пегги вздохнула. Лицо не удержалось и тоже вздохнуло.
А ваш прадедушка? спросила Пегги у Лица. Ведь его только называли разбойником с большой дороги. На самом же деле он был куда сложнее, чем тот простой злодей, которого рисовали ваши недруги.
И поплатились, заметило Лицо.
Это уже другой разговор, сказала Пегги.
Кора смотрела на лаборантку совсем другими глазами. Та, оказывается, успела подготовиться к визиту и неплохо выучила урок. А все разговоры о дискотеке и красные космы это на публику.
Пегги сделала паузу. Теперь уже никто не смел ее прервать.
Наш Институт во главе с профессором Ахметом Гродно решил эту задачу. Но мы пока держим наше открытие в тайне. Нельзя же нарушать естественный ход событий.
Что вы открыли? спросило Лицо.
Мы нашли способ проникать в прошлое. Но не грубым физическим способом, не с помощью машины времени, что не дает достойных результатов. Ну, прыгнете вы на двадцать лет в прошлое. Ну, посмотрите еще раз на собственную маму в молодости. А дальше что? Менять течение событий на Земле? Загонять себя и собственную планету в параллельный мир? Нет, дайте нам пожить у себя дома!