Плавучий мост. Журнал поэзии. 2/2016 - Коллектив авторов 6 стр.

И одна отстаёт и взглядом зовёт
И прячет глаза сама от себя

И ямочки на щеках румяных её
И как капля лицо дождя на снежок

Деревья так легли как будто сруб здесь был
И серые стволы белели из травы
И тени их ползли среди камней листвы
От первой до звезды последней и нездешней

И снег горел в кромешном как снег окне осеннем
И не было окна и дверь была луна
И шёпотом за дверью звёздам и деревьям

У ёлки в глазах зелёных душа
И плоть как смола в омуте глаз
И янтарные тают вместе со снегом

И душа расступаясь погружается в тело
И дождь как по льду мостик дождю

Иголки шумят под корочкой льда
И между ветвей небо светлей
Тени дождя на снеге в ветвях

И день не погас и в течение дня
То конец октября то начало его

Тишина и как дождь качается лёд
И дням ведёт счёт то закат то восход
Плоти к душе днём в октябре

Ни окон ни дверей и домик во сне
Тонком и сон как чьё-то лицо

Осень и воздух как облик ребёнка
Весёлый и строгий и днём и ночью
Одно и то же и который не прожит
День позади тела души

И тише и тише жизнь и то ближе
То дальше душа сама от себя

И встречается взгляд с глазами своими
И гаснет над ними как бы чужими

Себе на лице детском и смех
Над собой смеётся далёким и тёплым

Настала пора расставанья душа
Обретала черты лица и свои

Теряло лицо и зияло оно
Рядом с душой и сияли его

Очи и лик струился с души
В листья цветы и невидимой жизнь

Лика была счастливым глазам
Птицы зверька как снежинка тепла

Островок и на острове в поле не скошенном
Лёд как на озере и воздух как домик
Для плоти с душой и в домике том

Никто не живёт кроме чёрного
Ворона с холода кого-то он ждёт
И осень пройдёт и снова начнётся

И ждёт не дождётся то как шорох взовьётся
Окошко то в чёрном сводящем с ума
Опять тишина в капелькахльда

Сверкнуло и вдруг и как бы не сразу радуга
Ласточкой стала потом громом
Дождём и голос не свой высокая

Птица услышала низкий и цветы
Распустились у неё на палимых солнцем
Крылах и кто-то позвал её из цветов

И воздух на зов откликнулся свистом
Невидимых крыльев с неба над ними
И девять и три у девочки крыл

И сорок в крылатом облачке радуг
Тёплых мохнатых зверёнышей и однажды

И не тайно не явно и как бы случайно
Ни мамы ни папы и ласточки прилетают

В течение ночи и вдруг в одну ночь
Год кончился поздно и не скоро начнётся

И на месте берёзовой рощи сосновый
Бор и под кровом сосен берёзы
Как подсолнухи в поле и от моря до моря

Река и в реке гора на горе
Сосна и подсолнух рядом с сосною
Как луна со звездою и туман над горою

Поднимается дождик из тумана идёт
И манит на тот змей и зверей
Свет и на небе самом последнем

Не душа и не тело и не страшно между
Телом душой на свете том

Яблоня дикая лесная раскинулась
Над земляникою и до самого моря
И с яблони ворон чёрный слетел
И голубь с небес спустился и вместе

Летели из леса и в ливнях дождя
Блестели летя и терем стоял
У них на пути и тихий внутри
Терема скит по лесу бродил

И ручей бороздил реку река
Кипела в волнах морских и дожди
Моросили с реки на невидимых птиц
Голубя ворона в окошках лесного

Доброго злого скита и врата
Его отворились и окна закрылись
И в тереме он прошумел и умолк
Под шелестом волн дверей и окон

Как просит большой у маленького пощады
Как долгий потом сначала незваный

День как просвет между телом душой
И не сон и не явь и плоть не одна
И не вместе душа с ней и не врозь

В дне прошедшем живёт и не узнаёт
Тело её и по следу идёт оно своему

И не плохо ему и не хорошо с ней
Под сенью следов подсвеченных днём
Последним когда снова в первом она

И под сердцем неся душу свою
К последнему дню то медлит то вдруг
Делает круг над сердцем своим
Детским круги один и другой
И стучится в него и висит над собой

В сердцевине кругов как огненный шар
В холодных кругах и сходит с ума

В гулком лесу утро и вдруг
Ни ветвей ни деревьев ни трав ни полян
И стучат в небеса капли дождя

И гроза и гремят громы из леса
После рассвета и долгое эхо
С высокого неба и второе пришествие

В россыпях первых и девятое пламя
И когда обжигает тогда утешает снова
И снова в громах и грозах сороковое

И голос из грома и лик из грозы
И в одних и других пришествиях кто-то
Предшествует плоти своей и душе

И как ветер себе строит он дом
В утробе лесной и полн тишиной
Кого-то зовёт и гонит из дома

Своего и знакомит тело с душой
С безответным собой как ветви с листвой
И с полянами травы не тайно не явно

И как бы случайно и гоня облаками
Гром и грозу выходит из туч
В траву и листву и торопится вдруг

Сон словно явь и лицо и глаза
И не родственница душа плоти своей
И полон очей прожитый день
И расцвёл и растаял лёд и кричали

Чайки огромные над маленьким озером
И качались как сосны птахи и остров
По озеру плыл в море и птиц

На острове не было и высокие пенились
По теченью плывя крошечные берега
И ни ночи ни дня в соснах и взгляд

Чаек в холодных громах и грозах
И по морю волны бегут и в волнах
Озера круг и острова шар

В чаще лесной облака и одно
За другим облако ввысь и по лесным
Тропинкам ручьям поднялись в небеса
И восхитили гам и щебет и рык

На небо своихтеней и возник
Зверь в облаках и пел и рычал
Снегу дождям как если бы сам
Снегами дождём стал и потом

Глазами лицом тени своей
И не встретился с ней в снеге дожде
И нежность к себе и грусть и тоска
И ужас и страсть промелькнули в глазах

Не коснулись лица и проснулся опять
И снова заснул он наяву
И любовь как вину перед собой
Изведал на том свете на этом

Утешение между этим и тем
Светом и бездна разверзлась в очах
Младенца зверька и в бездну стада
Тропинок ручьёв шли с облаков

И плыл небосвод мимо него
И малыш был готов не просить
Не бояться и остался однажды один
На один с ликом своим и полюбил

Как бабочка ночная одна зима
Другая как бабочка дневная и маленькие
Зимы и как бы не большие дневные и ночные

Над маленькими низко облака в обличье
Птичьем и как будто хищном и не грубом

И лучи как клювы мотыльки повсюду
И тихо и на утро снежинки ниоткуда

Мария спит и видит сын
Её во сне своём в семье
Лица и глаз себя и мать

И тает взгляд его как тень
И облик в облачке очей
Плывёт как голос в тишине

И сонмы голосов в душе
Ребёнка и не ночь не день
И только очи на лице

Ни слёз ни страха ни печали
В очах объятых голосами
И душа за облаками

И ни тайны и ни яви
И ни мамы и ни папы
И дыхание как ангел

Мария спит и видит сын
Её во сне своём в семье
Лица и глаз себя и мать

И тает взгляд его как тень
И облик в облачке очей
Плывёт как голос в тишине

И сонмы голосов в душе
Ребёнка и не ночь не день
И только очи на лице

Ни слёз ни страха ни печали
В очах объятых голосами
И душа за облаками

И ни тайны и ни яви
И ни мамы и ни папы
И дыхание как ангел

Предчувствие тепла
Мы были так живучи,
Что можем представлять
Научный интерес.
И смутно на душе.
Так праведника мучит,
Привыкшего к земле, 
Предчувствие небес.

А может мы и впрямь
Диковинной породы?
Иначе кто бы смог,
Удачей не храним,
Не зная ни любви,
Ни Бога, ни свободы,
Прожить изрядный век
Предчувствием одним?..

Брожу по дорожкам парка,
также как прежде ты,
И от этого сходства
испытываю подобие кайфа 
В стране футбольных болельщиков,
наркодилеров, гопоты
И распространителей гербалайфа.
А ты издалёка
«Приезжай,  говоришь,  люблю,
Помню, тоскую
и в настоящее время холост».
Что мне ответить?
Каждому кораблю 
Своя засада.
И хоть у тебя
такой волнующий голос,

Видимо, мне здесь, одной
садиться на мель,
Чтобы не привыкать
ни клянчить, ни суетиться.
Тем более в парке (ты помнишь?)
твоя индевеет ель,
А рядом (ты слышишь?)
твоя бесчинствует птица

Он был учителем пения.
Он и теперь поет
Бравурные восточные песни
Московскими вечерами.
Мы раскланиваемся.
Я отдала его детям
Игрушечный вертолет,
Чего не одобрил сосед 
Тоже приезжий, но «свой»,
Из более ранних.

А тот, «чужой», подметает мой двор
И старательно колет лед 
За неясное будущее
И крышу над головой.
И, возможно, при случае
Он меня не убьет,
Но тогда 
Не убил бы свой.

Пришла весна.
И крошечные люди
Дождинки обрывают, словно груши,
С еще не пробудившихся ветвей.

И плачу я.
И крошечные люди
Поспешными горячими руками
Кидают слезы в общую корзину,
Еще не зная их соленый вкус.

А домик, что мы снимали,
ты знаешь  давно сгорел,
Что дачной округе
добавило, действительно, лоску.
И загнанно смотрит бомжиха,
боясь спросить папироску, 
Ну чистое чудо в перьях,
на которое разрешили отстрел!

Лишь солнце,
ныряющее в поле как в озеро,
всё так же красным 
Красно.
А картофельных грядок нет и в помине.
Новодел победил бы
в этой тихой благородной низине,
Когда бы не церковь,
построенная крепостным

Утро
Цвета солнца, дачи, салата,
Располагающее к успеху.
Утро,
Когда молоденького солдата
Вновь провожает невеста 
Неизвестно на чью потеху

Неужели
Мы рождались, учились в школе,
Жили дальше,
Временами судьбой довольны,
Для того чтоб узнать:
Сколько ни выкашивай поле 
Из него все равно
Прорастают воины

Дай бог  еще раз, без обмана,
Спастись от любви, от тоски,
Где впалые щеки вулканов
И сопок седые виски!

Щедра океанская милость,
Что держит корабль на весу

Нет, сколько бы ни приходилось
Бродить по лугам и в лесу,
Тонуть в затухающем небе
И облако брать на таран, 
А все ж в океане виднее,
Который из нас  океан.

Август. Полдень. Ёлок вереницы.
Три недоразрушенных избы.
Я сюда на запах медуницы
Прихожу, как в детстве  по грибы.

И брожу своими же следами.
И робею у церковных стен:
Что просить нам  траченным годами
Очевидцам бурных перемен?

(Вон и туча щерится морозно,
Будто бы уже закончен суд!)
Славы  стыдно, пониманья  поздно,
А любви не просят, только ждут.

Боже, стать бы тем седьмым коленом,
На котором завершится месть!..
Медуница нежно пахнет тленом 
Неужели горше запах есть?..

Умела прощаться, как умирать  навеки,
Сжигать мосты, сжигать корабли.
А еще умела заговаривать реки 
Чтоб помедленнее текли.

Чтоб не так мелькали под небесами
Первый вдох  и последний звук,
Чтобы лодки, прядая парусами,
Успевали землю принять из рук.

Дождь идет. Минувшее все дороже.
Разреши мне, Господи, отдохнуть,
Потому что так  сгоряча  негоже
Начинать свой главный, ответный путь.