Да, ко времени Видите, что у нас творится. Однако я ожидала не вас
Пётр Андреевич не мог столь скоро оставить службу и попросил поехать меня. Сам он, может быть, также сможет выбраться, но позже.
О, тогда, я чувствую, в моём доме соберётся вся московская полиция!
Ваш пасынок покончил с собой, сидя в этом кресле? спросил Немировский, указывая на кресло, в котором нашли мёртвого князя.
Да Мы услышали выстрел, бросились сюда, а он был уже мёртв
Покончил с собой выстрелом в сердце?
Как вы узнали?
Пятен крови нигде нет, хотя видно, что здесь ещё не успели прибрать. Такое могло быть только при точном попадании пули в сердце. Владимир Александрович был хорошим стрелком и знал анатомию, судя по всему?
Он увлекался химией, физикой. У него даже была своя лаборатория
Он оставил предсмертную записку?
Нет. Всё случилось так внезапно. За четверть часа до этого несчастья с ним разговаривал доктор Жигамонт. Владимир Александрович был сильно раздражён, даже повысил голос. Ему не нравилось, что посторонний вмешивается в наши семейные дела. Но Георгий Павлыч и подумать не мог, чтобы он вдруг наложил на себя руки Господи Боже, и зачем он это сделал? Теперь ведь и не отпоют по-христиански
Это странно, что предсмертной записки нет, задумчиво сказал следователь. Люди, решающиеся на такой шаг, обычно оставляют их. Значит, это было либо спонтанное решение, либо не самоубийство.
Вы полагаете, его убили? вздрогнула княгиня.
Я могу лишь предполагать. Хотя трудно себе представить, как это могло быть. Выстрелить в упор в сердце человеку можно лишь, если он крепко спит. А князь не спал. Он курил сигару, сильно нервничал, разбил чернильницей окно: вон, даже занавески в чернилах, я слегка запачкал себе рукав.
Может, он увидел что-то в окне?
Или кого-то. Я думаю, стоит пройтись вблизи окна может, там есть какие-то следы погода нынче дождливая. Кстати, это ещё одна причина, делающая маловероятным гипотезу об убийстве. Дверь ведь была заперта изнутри, судя по тому, что вам пришлось её выломать?
Да
Значит, убийца мог войти только в окно, либо уже находился здесь. В первом случае он изрядно наследил бы в комнате, во втором ему пришлось бы уходить через окно, и на клумбе под ним остались бы следы. Правда, есть третий вариант. Когда вы вбежали в комнату, вы ведь не проверяли шкафы и прочие укромные углы?
Мы были так потрясены
Разумеется. Когда я вошёл сюда, здесь никого не было. Убийца мог подождать, когда все разойдутся и спокойно выйти из своего укрытия.
Елизавета Борисовна потёрла пальцами виски. У неё редко болела голова, но сейчас она начинала наливаться свинцовой тяжестью. Между тем, Немировский расположился в кресле убитого князя, положил ногу на ногу и невозмутимо продолжал:
Но начнём всё же с версии самоубийства. Что могло так потрясти Владимира Александровича, чтобы он в одночасье решил свести счёты с жизнью?
Не имею понятия, любезный Николай Степанович.
Вы заметили, что в его пепельнице, кроме окурка, лежит ещё горсточка пепла и самый краешек бумаги?
Нет, покачала головой княгиня.
Очень похоже на сожжённую записку.
Елизавета Борисовна подняла голову:
Записку, вы говорите? Записку Может быть, это была записка наподобие той, что я видела тогда Ведь доктор написал в письме, не правда ли?
Записка, подписанная инициалами А.К.? Я тоже об этом подумал. Тогда выходит следующая картина: князь уже был доведён до края последними событиями, его нервы были расшатаны, о чём свидетельствует утренняя ссора с доктором Жигамонтом. В этот момент он обнаруживает очередную записку с угрозой и этого уже не выдерживает. В ярости разбивает окно подвернувшейся под руку чернильницей и сводит счёты с жизнью. К слову, я не нашёл среди вещей Владимира Александровича другой чернильницы. Может быть, поэтому он и не оставил записки? Когда в отчаяние приставляешь пистолет к груди, уже не остаётся сил и духа, чтобы встать, принести чернил или велеть подать их Как вы думаете?
Ах, господин Немировский, я не знаю, что думать. Слишком много смертей становится в этом доме, слишком много. Словно смерть, войдя однажды, решила надолго остаться здесь жить, затаилась в углу и собирает жатву.
Некто, действительно, затаился в углу вашего дома. Только не смерть, а тот, кто несёт её.
А, может, он и не таится, и я каждый день встречаюсь с ним взглядом, вздохнула княгиня, возвращаясь к мысли, неотступно мучавшей её. Вы уже окончили осмотр кабинета?
Да, княгиня.
В таком случае, пройдёмте. Я прикажу Даше приготовить для вас комнату.
Две, пожалуйста. Со мной приехала юная мадемуазель, моя крестница и ассистентка, лицо следователя озарилось теплотой, и Елизавета Борисовна впервые заметила, какие лучистые, молодые глаза у этого человека. Она невольно улыбнулась:
Конечно, две Где же теперь ваша спутница?
Ждёт меня внизу.
О, это не годится. В нашем доме гостей никогда не заставляли ждать в прихожей. Идёмте!
Внизу Николай Степанович и Елизавета Борисовна застали бурную сцену, в которую оказались вовлеченными все обитатели дома. Немировский прищурил глаза и, пользуясь случаем, стал внимательно разглядывать присутствующих. Свою крестницу он заметил сразу: она сидела на бауле, в тёмном углу, не замечаемая никем, поскольку внимание всех было направлено на неопрятного мужчину средних лет с разлохмаченными рыжеватыми волосами и искажённым страхом, пунцовым лицом, решительно направлявшегося к дверям, таща в руке большой дорожный сундук. Дорогу ему преградил невысокий, сутулый человек с неприятной, лживой физиономией, в котором Николай Степанович инстинктивно угадал управляющего имением:
Куда вы направляетесь, Антон Александрович?
Не твоё собачье дело, холоп! рявкнул князь, отталкивая управляющего.
Простите-с, но я не холоп! вспыхнул тот, снова становясь на пути князя.
Пошёл прочь!
Дядя, постойте! крикнул темноволосый молодой человек, сбегая по лестнице следом за Олицким. Вы уезжаете?
Да, будь я проклят! Я ни секунды не останусь в этом чёртовом доме! В нём смертью пахнет, разве вы не чувствуете?! Она всех, всех убьёт! В каждой комнате будет покойник! Она за этим пришла!
А кто пришёл? неожиданно спросила Ася.
Все взоры в одно мгновение обратились на неё.
Кто это?! завопил князь. Какого чёрта в доме делают посторонние?
Меня зовут Анастасия Завьялова. Я приехала из Москвы с моим крёстным по приглашению доктора Жигамонта.
Что?! Ещё одна московская выскочка?!
Антон! Ты не можешь оскорблять нашу гостью! подал голос высокий белокурый юноша.
Вашу гостью! Чёрт с вами и вашими гостями! Хоть все здесь передохните, а я хочу жить! Я сегодня же уеду!
Вашу гостью! Чёрт с вами и вашими гостями! Хоть все здесь передохните, а я хочу жить! Я сегодня же уеду!
Дядя, но как же похороны отца?!
Хороните сами своих мертвецов! А я в могилу не спешу!
Он прав! Прав! раздался истерический вопль. На лестнице показалась едва стоящая на ногах женщина с больными, фосфорическим блеском сияющими глазами, судорожно мнущая в руке платок: Я тоже уеду отсюда! Володичка, прикажи заложить коляску!
Маменька, вы никуда не поедите! Вы нездоровы!
Нет, я поеду Антон, подожди меня
Ну, уж нет! К чёрту вас всех! К чёрту!
Женщина зарыдала и начала оседать на пол.
Доктор Жигамонт! вскрикнул Володя, испугавшись за мать. Стоявший позади неё высокий, сухопарый господин в тёмно-коричневом сюртуке успел подхватить её, и она бессильно уткнулась лицом в его плечо, захлёбываясь слезами.
Воистину кара Господня! воскликнул, всплеснув руками, седовласый старик.
Не впутывайте сюда Господа! Это дело рук человеческих! глухо прорычал Антон Александрович. Прощайте!
Постойте-с, князь! Княгиня рассердится начал управляющий.
Плевать на княгиню!
В этот момент на лестнице появилась Елизавета Борисовна. Она сурово окинула взором собравшихся и, топнув ногой о ступеньку, крикнула громовым голосом:
Тихо!
В воцарившейся тишине, нарушаемой лишь судорожными всхлипами вдовы, Олицкая произнесла ледяным, не терпящим возражения тоном:
Никто никуда отсюда не уедет! Никто не покинет этого дома до той поры, пока я не узнаю, что в нём происходит!
Проклятье! Антон Александрович с угрожающим видом стал надвигаться на княгиню. Да кто вы такая, чтобы мне запрещать?! Я плевал на ваши запреты! Плевал! Тьфу!
Ты никуда не уедешь отсюда. Я приказала закрыть ворота и никого не выпускать без моего разрешения.
Да я убью вас, если вы станете мне препятствовать! князь уже занёс было руку, но перед ним вырос белокурый юноша.
Заклинаю тебя, Антон, опомнись! Побойся Бога! прошептал он.
Щенок! зло бросил князь и, круто развернувшись, выбежал из дома.
Управляющий хотел последовать за ним, но княгиня остановила его:
Оставьте его, Архип Никодимович. Пускай проветрится, ему полезно будет.
Слушаюсь, Елизавета Борисовна. Ох-ох-ох, спаси Господи люди твоя
Какое право вы имеете распоряжаться нами?! вдруг закричала женщина с фосфорическими глазами. Здесь не ваши крепостные!
Успокойся, Катя, холодно отозвалась Олицкая. Куда ты хочешь ехать? Тебе в постели лежать надо, ты горишь вся.
А вы озаботились?! Вы?! Вы всегда меня ненавидели! И Владимира! И Антона! Вы не хозяйка в этом доме! Мой сын теперь хозяин! Володичка, скажи, что хозяин ты
Володя подхватил мать на руки:
Успокойтесь, маменька, успокойтесь
Отнесите её в комнату, негромко сказал доктор Жигамонт. И пусть кто-нибудь остаётся при ней и следит, чтобы она пила микстуры, которые я прописал.
Когда молодой князь унёс свою впавшую в бесчувствие мать, Елизавета Борисовна глубоко вздохнула:
Ну, слава Богу, унялись Если так будет продолжаться и дальше, то мне и в самом деле потребуются ваши услуги, дорогой доктор.
Я всегда к вашим услугам, княгиня, откликнулся Георгий Павлович.
Ах, кель анюи!14 сплеснул руками старик, подходя к Олицкой. Всё это так ужасно. И так позорно! Антон вёл себя возмутительно! Ещё мгновение, и он бы ударил тебя, ма шер! Се терибль!15 Он словно обезумел
Мне кажется, мы все скоро обезумеем здесь, дядя, мрачно сказала Елизавета Борисовна. Кстати, позвольте вам и всем присутствующим представить нашего дорогого гостя, Николая Степановича Немировского. Это друг доктора Жигамонта и мой. Прошу любить и жаловать.
Немировский учтиво поклонился, отметив про себя, что княгиня явно не пожелала сразу оглашать его должность, и, подыгрывая ей, произнёс:
Я сожалею, что приехал в такое печальное время. Если бы я мог знать, то, разумеется, отменил свой визит.
Ну, что вы, что вы! отозвалась Елизавета Борисовна. Гостям в этом доме рады даже в тяжёлые времена. И я настаиваю, чтобы вы остались.
Николай Степанович, заметил, как княгиня слегка прикрыла свои тёмные глаза, словно в знак согласия и одобрения, когда он заговорил.