Как маменька? спросил он.
Весьма дурно, как видите. Боюсь, что лечение займёт долгое время, отозвался Жигамонт. Сделайте милость, позовите сюда сиделку. Пусть она разведёт сделанный мной порошок горячей водой и даст выпить Екатерине Васильевне. Только маленькими глотками, с чайной ложечки! Как я ей показывал.
Препоручив больную заботам сиделки и проследив, чтобы та правильно подала микстуру, Георгий Павлович направился в сад. Ещё из окна спальни Екатерины Васильевны он заметил молодого князя Олицкого, упражнявшегося с рапирой.
День выдался солнечным, и после запаха различных снадобий доктор с удовольствием вдыхал чистый, вкусный воздух.
Доброго утра, Родион Александрович! окликнул он молодого человека.
Тот быстро обернулся, чуть улыбнулся и кивнул Жигамонту:
Здравствуйте, доктор! Как Екатерина Васильевна?
Скверно, но угрозы жизни нет.
Вы выглядите уставшим.
Да, ночь выдалась не из лёгких.
Несчастная Екатерина Васильевна И Володя! Для него это большой удар Знаете ли, Георгий Павлыч, мы ведь выросли вместе. Он мне как брат.
Жигамонт закурил трубку:
Володя сильно любил отца?
У них были сложные отношения, но отец есть отец
А Екатерина Васильевна?
Володя её очень любит.
Простите мне, если мой вопрос покажется вам не вполне уместным Я сегодня полночи провёл у постели больной, и мне показалось, что она печалится о Каверзине столь же, сколь и о муже Если не больше
Родион воткнул рапиру в землю, вытер полотенцем лицо и шею и отозвался негромко:
Это неудивительно Доктор, я не имею привычки вести разговоры о чужих секретах, поскольку считаю это грехом, поэтому поясню в двух словах. Борис Борисович был влюблён в Екатерину Васильевну ещё до её замужества. Разумеется, никаких надежд он питать не мог, учитывая его происхождение, поэтому он отошёл в тень, но, я уверен, оставался привязан к ней все эти годы.
А что же она?
Она ценила его отношение, дорожила им Должно быть, поэтому так горька ей эта потеря. Простите, доктор, я, в самом деле, не люблю подобных тем. К тому же я мало осведомлён.
Что ж, воля ваша, улыбнулся Жигамонт. Я вижу, вы занимались фехтованием?
Родион слегка покраснел:
Да Просто поддерживаю форму К тому же успокаивает Прежде мы с Володей часто, шутя, скрещивали шпаги
Может быть, мне составить вам компанию? прищурился доктор.
Вам? удивился юный князь.
Я некогда тоже имел большую любовь к этой забаве. Всё-таки фехтование большое искусство, сродни танцу. Почти поэзия! Признаться, я не прочь был бы немного размяться после этакой ночи.
Буду счастлив, доктор! Родион протянул Георгию Павловичу вторую рапиру.
Жигамонт проворно снял сюртук, расстегнул жилет и занял позицию. Юный князь ринулся в атаку. Доктор с лёгкостью отразил её и заметил, покачав головой:
Вы шпагой тычете наугад, а нужно соблюдать тактику. У вас же не палка в руке.
Поединок продолжился, и через десять минут остриё рапиры доктора коснулось груди Родиона.
Боюсь, вы убиты, Родион Александрович, сообщил Жигамонт, тяжело дыша. Однако ж и я запыхался. Отвык, отвык
Поразительно, восхитился юный князь. Я и не думал, что доктора могут столь хорошо владеть шпагой.
А что ж прикажите? Только скальпелем? пошутил Георгий Павлович. Кстати, и я не чаял встретить семинариста с рапирой!
Боюсь, вы убиты, Родион Александрович, сообщил Жигамонт, тяжело дыша. Однако ж и я запыхался. Отвык, отвык
Поразительно, восхитился юный князь. Я и не думал, что доктора могут столь хорошо владеть шпагой.
А что ж прикажите? Только скальпелем? пошутил Георгий Павлович. Кстати, и я не чаял встретить семинариста с рапирой!
О, нашего брата можно и с чем почище встретить, рассмеялся Родион.
А что ж, случись вам вступить в настоящий поединок, так и убили бы?
Не могу вам ответить, дорогой Георгий Павлыч. Если бы речь шла лишь о моей жизни, я предпочёл бы расстаться с нею, нежели отнять во имя её спасения жизнь чужую. Я бы не поднял меч для своей защиты Но если бы речь шла о другом человеке, то я обязан был бы вступиться Но не дай Бог, чтобы такое случилось. Слишком велик грех!
Жигамонт с любопытством смотрел на молодого человека. Лицо последнего вдруг сделалось сосредоточено, а взгляд отстранённым. Родион расстегнул сорочку, подставляя разгорячённую поединком грудь ветру, и, помолчав, спросил неожиданно:
Скажите, доктор, для чего, по-вашему, следует жить?
Полагаю, что не ошибусь, если скажу, что у каждого на этот предмет своё мнение.
Правда. А у некоторых его не оказывается, и они решают, что жить не для чего. Доктор, что должно быть в душе у человека, чтобы он так решил? И воплотил это страшное решение, как мой брат?
Это вопрос не ко врачу, Родион Александрович. Спросите меня, как работает сердце человека, его печень, желудок, и я отвечу вам подробнейшим образом, но о душе мне ничего не ведомо. Душу нельзя препарировать, разобрать на молекулы, изучить под микроскопом. Её один только Бог знает.
Ну, а вы? Ведь вы же для чего-то живёте?
Жигамонт набросил на плечи сюртук, присел на ограду, окружавшую одну из клумб, и ответил:
Я никогда не спрашивал себя, для чего я живу. Ну, уж если задаться этим вопросом, то извольте: я врач, смею сказать, хороший врач. Моё дело помогать больным, облегчать их страдания, спасать человеческие жизни. Делаю я это на совесть, и местом моим в этой жизни вполне доволен, равно как и самой жизнью. К чему ж тогда вопросы?
Счастливы вы, Георгий Павлыч. Всё у вас по полкам разложено. Всё у вас в жизни на своём месте, как каждая вещица в вашем чемоданчике: здесь пинцеты, тут корпия, там скальпель А в моей душе хаос первозданный. Ничегошеньки не разобрать.
Так вам, вероятно, ради Царствия Небесного жить следует.
Все мы ради него живём, в конечном итоге. Да только слова это всё: живу, мол, ради Небесного Царства обетованного. Нет, доктор! Кто так скажет, тот или сам себя обманывает, или других. Царствие Небесное дар Божий, понимаете?
Не совсем.
А, вот, спросите ребёнка, что ему нужнее: отец или же гостинец отцов? Что вы подумаете, ежели он скажет, что гостинец?
Что отца он не любит.
Вот! Ему гостинец нужен, а не отец! А что нужно нам? Царствие Божие или сам Бог? Чего мы ищем? Царствие Небесное это ещё не Бог. Его искать мало! К тому же Царствие оно лишь после смерти, на небесах. А Бог Он и на земле с нами, в земной нашей жизни! Я, Георгий Павлыч, не Царствия Небесного ищу, но самого Бога. Он мне здесь, теперь, в этой жизни моей уже нужен, потому что без него я и живой мёртв буду, понимаете? Я о Царствии Небесном всегда очень мало думал, ничтожно мало. Да и к чему о нём думать? Обретший Бога, Царствие Его уже, само собою, обретает
Родион так увлёкся, что не заметил, как схватил доктора за руку и крепко сжал её. Опомнившись, он смутился и сказал виновато:
Простите, Георгий Павлыч Кажется, меня опять понесло Вам ведь вовсе неинтересно слушать мои полубредовые откровения
Родион Александрович, вы теперь уподобляетесь лицемерам, заметил Жигамонт.
Что вы хотите этим сказать?
Вы ведь ничуть не считаете ваши мысли бредовыми, а мне назвали их так, чтобы из моих уст услышать опровержение и поддержку. Оных я вам по этой причине выказывать не буду. К тому же я слишком мало понимаю в богословии.
Может быть, вы и правы вздохнул Родион.
Вы уж только не обижайтесь на меня.
Что вы, доктор! Я вам только признателен. Человеку нужно указывать на дурные его наклонности, иначе он может не разглядеть их и не сумеет с ними бороться.
Это было сказано искренно и с чувством, и Жигамонт успокоился. После поединка он ощутил, что немало проголодался и, простившись с юным князем, отправился на кухню с твёрдым намерением съесть плотный завтрак и взбодриться двумя чашками крепкого кофе.
Клап-штос!
Прекрасный удар, княгиня! Немировский потёр мелом кончик своего кия, готовясь нанести им удар по намеченному шару, одиноко ожидавшему своей участи на зелёном сукне.
Олицкая поджала губы и, погладив дремавшего на специально принесённой подушке шпица, выпрямилась. Ох, не рада была уже Елизавета Борисовна, что согласилась на предложение Жигамонта «пригласить специалиста». Этот пожилой московский следователь с умными, лукавыми глазами взялся за дело с чрезмерным рвением. Не осталось в доме угла, куда бы ни заглянул он, не осталось никого из челяди, с кем ни потолковал бы он! А теперь снова одолевает вопросами саму её, княгиню Олицкую! И вопросы сплошь лишь отдалённо касающиеся дела. Роет, роет землю этот хитрый следователь А ведь этак он может отрыть и что-нибудь совсем не нужное, лишнее. Какое дело ему до того, чем занимались её пасынки? Взялся восстанавливать чуть ли не всю их жизнь! А заодно и её собственную! Нет, надо было разбираться самой, а не звать сторонних умников, которые так и норовят найти что-нибудь на тебя же саму!
Елизавета Борисовна была раздражена, но всеми силами старалась скрыть это за маской любезности. Тем не менее ей казалось, что пожилой следователь с приятной улыбкой видит её насквозь, читает каждую её мысль. Это приводило в бешенство, и оттого так дурно играла сегодня княгиня.
Зато Немировский был невозмутим и ловко отправлял в лузу шар за шаром.
От борта и в угол, и последний шар отправился за своими братьями-близнецами. Партия, Елизавета Борисовна!
Поздравляю, Николай Степанович! В следующий раз я непременно отыграюсь!
Всегда к вашим услугам!
В комнату вошёл Георгий Павлович и остановился в дверях, не выпуская изо рта трубки.
Как жаль, что вы уже закончили. Я не умею играть в бильярд, но люблю смотреть, как играют другие, промолвил он.
Вы кстати, милый доктор! отозвалась Олицкая. Я собиралась сейчас проехаться по имению, посмотреть, как там жизнь кипит. Вы не составите мне компанию?
Вы хотите ехать сегодня? После всех несчастий?
Что бы ни произошло в этом доме, это не заставит меня ни на йоту изменить раз и навсегда заведённого порядка, резко ответила княгиня, беря на руки собачку. Вы едете?
Извольте, пожал плечами Жигамонт.
Тогда идёмте, сухо сказала Елизавета Борисовна, кивнув на прощание Немировскому, ответившему ей галантным полупоклоном.
В коридоре княгиню и её спутника остановила Даша.
Там Арсений Григорьевич приехали, сообщила она.
Только его мне не доставало! рассердилась Олицкая. Что ему надо?
Елизавета Борисовна, так они всегда в это число являются. Вы сами так установили.
Ах, да С ума я сойду скоро с этой катавасией, вот что Так он колбасу привёз?
Да. И мясо мы должны им продать.
Так, всё! Баста! Пусть с ним твой отец разбирается. Только передай ему, что все счета я проверю лично! Каждый батон колбасы пересчитаю! Так и передай!