– Красавец, – одобрительно сказал покупавший животное Арнвид, – богам должен понравиться!
Конунг лишь хмыкнул, но не сказал ничего, а по выразительности его лицо могло поспорить с плитой древнего алтаря, сплошь покрытой странными корявыми рунами.
Сверкнул клинок, ловя свет взошедшего недавно солнца, и с обманчивой нежностью коснулся лошадиной шеи. Животное дернулось, из горла его вырвалось ржание, быстро перешедшее в смертный хрип. Густая алая струя плеснула на жертвенный камень, заливая выбитые в нем надписи.
Арнвид заговорил, вскинув к небесам руки. Речитатив быстро перешел в заунывную песню, слова которой вызвали в мышцах Ивара дрожь, а в голове – неясный, путающий мысли гул.
Кровь пузырилась на жертвенном камне, словно тот вдруг нагрелся, стоявшие вокруг него древние деревянные идолы, что изображали богов, скрипели и слегка раскачивались, на едва различимых лицах злобно сверкали глаза…
А затем вдруг все кончилось.
Эриль замолчал, а алтарь оказался чистым, без единого пятнышка крови.
– Боги приняли подношение! – воскликнул Арнвид, поворачивая к викингам залитое потом лицо.
– Все на корабль, – сказал конунг, пряча в ножны обтертый от крови клинок.
Смеясь и переговариваясь, викинги рассаживались по лавкам. Трех дней не прошло с той ночи, когда в собственной усадьбе был сожжен гордый херсир. Раумсдаль остался позади, погони не было. Если кто из родичей убитого и жаждал мести, ему ничего не оставалось, как отложить ее на потом.
В отваливший от берега драккар вцепились волны, принялись колотить в борта прозрачными массивными телами. Доски обшивки заскрипели, создавая привычную для путешествия по морю негромкую музыку.
Белоснежное полотнище паруса с алым диском посредине развернулось над палубой, и тут же надулось, ухватывая ветер. Боги не подкачали, и корабль стремительно несся на юго-запад, острым носом разрезая воду и оставляя след из белой пены.
– Ну что, доплывем до Бретланда для начала? – спросил Ивар у вольно раскинувшегося на лавке Нерейда, который, несмотря на холодный ветер, разделся по пояс, обнажив мускулистый торс, кое-где помеченный росчерками шрамов.
– Доплывем, – ответил тот, почесывая рыжую башку, – либо на драккаре, либо в брюхе рыб, которые нами пообедают.
Оставшийся за кормой берег острова Сэла, где расположилось древнее святилище, постепенно уменьшался, превращаясь в темную полоску. В чистом небе висело солнце, неодобрительно поглядывая на идущий по морю корабль.
Десять дней викинги плыли, не видя ничего, кроме воды и неба.
Первыми предвестниками того, что скоро покажется земля, стали чайки, от пронзительных воплей которых Ивар проснулся холодным и ветреным утром. К вечеру показался берег. Из серой полосы, протянувшейся вдоль западного горизонта, он вырос в пологую холмистую равнину, поросшую негустым лесом.
– Бретланд! – проговорил Вемунд с такой гордостью, словно демонстрировал соратникам собственную богатую усадьбу.
– И что здесь сейчас? – поинтересовался Ивар, жадно оглядывая берег и пытаясь вспомнить, бывал он в этих местах или нет.
– А ничего особенного, – пожал плечами толстый викинг. – На севере все ограбили, что могли, а на юге наш друг, конунг Артур, свои земли хорошо защищает. Вот в том году мы вместе с Рагнаром Кожаные Штаны ходили грабить окрестности Лундунаборга, так едва ноги унесли.
– Ноги-то унесли, – подал голос Нерейд, – а кое-кто едва без портков не остался.
– И кто же? – спросил с интересом Ивар.
– Сигфред, – ответил рыжий викинг, поглядывая туда, где на лавке спал упомянутый воин, – мы одну деревню грабили, ну он девицу какую-то прихватил и давай ее пользовать… А тут, откуда не возьмись – рыцари! Большой отряд! Мы – на корабль! Отчаливать собрались, и смотрим – несется наш Сигфред к берегу, мечом машет – а портков подтянуть не успел, и все его хозяйство болтается, что твой сук на ветру…
Дружный хохот, заглушивший даже рев колотившего о берег прибоя, прокатился по палубе.
– Хватит ржать, жеребцы! – донесся с носа голос конунга. – Беритесь за весла, если хотите ночевать на твердой земле!
Потревоженная вода небольшой речушки забурлила под килем, и вскоре викинги уже спрыгивали с борта на пологий травянистый берег.
– За хворостом по трое! – привычно приказал Хаук. – И оружие не забудьте!
В кольчуге тащиться через густые заросли было неудобно, меч на поясе цеплялся за сучья, но Ивар помнил, что они вовсе не в родном Трандхейме, и что из‑за любого дерева может вылететь стрела или выскочить вооруженный воин.
Но на этот раз обошлось.
Костер запылал, разгоняя сгущающуюся тьму, на лиловом небе зажглись первые, самые смелые звезды. Викинги расселись вокруг пламени, кто чинил одежду, кто правил оружие, но все ждали ужина.
– Не нравится мне тут, – неожиданно проговорил Арнвид, до сего момента мрачно молчавший.
– Это еще почему? – поинтересовался оказавшийся рядом конунг.
– Наблюдают за нами из леса, – ответил эриль, – и очень внимательно.
– Да, я тоже чувствую, – подал голос Ингьяльд, – словно иголкой в спину колет…
– Колет! – усмехнулся Нерейд. – Может, тебя просто блохи заели?
Ученик эриля насупился и обиженно засопел.
– Зря ты шутишь, – одернул Хаук рыжего насмешника, и тут же голос конунга стал жестким: – Дежурить будем по трое.
На ворчание викингов Хаук внимания не обратил.
Ивару досталось сторожить первым, вместе с близнецами из Халогаланда.
– Они первый раз в походе, – сказал конунг, – так что ты за старшего. Следи не только за окрестностями, но и за ними. Если любой из них проворонит, наказан будешь и ты тоже.
Ивар недовольно засопел – с какой это стати я должен отвечать за других? Подобное положение вещей казалось несправедливым, но спорить с конунгом было все равно, что рыбацкой сетью таскать зерно…
Викинги укладывались, лагерь потихоньку затихал. Костер стрелял искрами, свет его становился все слабее. Один из близнецов – Ивар еще не научился их различать – хотел бросить в пламя несколько поленьев, но Ивар остановил его.
– Зачем? – сказал он. – Холода особого нет, а свет от костра сделает из нас прекрасные мишени. Ты… – он замялся.
– Рёгнвальд, – правильно поняв неловкость собеседника, подсказал парень.
– Рёгнвальд, – кивнул Ивар, – ляг вон там, возле самого драккара, – а ты, Гудрёд, – повернулся он ко второму брату, – останешься здесь, я же буду вон там, у леса. Чуть что – орите. И упаси вас Один заснуть на посту – синяками не отделаетесь!
Близнецы совершенно одинаково улыбнулись.
«Зря скалитесь, – подумал Ивар, устраиваясь за толстенным старым пнем. – «Прозеваете – за вас сам конунг возьмется, а у него рука тяжелая».
С того места, где он расположился, видны были спящие соратники, сидевший спиной к угасшему костру Гудрёд и даже неясная тень там, где должен был быть Рёгнвальд. Но, с другой стороны, точно так же их всех могли видеть и затаившиеся среди деревьев враги.
Ивар прислушался: шумели волны, равномерно храпел Вемунд – точно несколько пил сразу кромсали вязкую неподатливую древесину, где-то выше по реке надрывались ночные птицы.
Лежать было неудобно, хотелось перевернуться на спину или прилечь на бок, но Ивар терпел, понимая, что если примет удобную позу, то тут же уснет. Зевки раздирали горло, а голова становилась все тяжелее, словно в нее очень медленно вливали расплавленный металл.
Что-то прошуршало над макушкой, за спиной послышался глухой удар, а за ним стон.
– Тревога! – заорал Ивар, а воздух уже наполнился шорохом летящих стрел. Счастье еще, что викинги по обыкновению спали в кольчугах, а темнота не давала лучникам возможности хорошо прицелиться.
Ивар вскочил, выставил перед собой щит. К нему, высоко задирая ноги, помчался от корабля один из близнецов, второй, судя по всему, оказался тем, в кого попала первая стрела.
Из тени деревьев, размахивая сверкавшими в слабом звездном свете клинками, высыпала толпа воинов. Ивар заученно отразил удар мечом, второй принял на щит, от третьего ушел, а рядом с ним уже кто-то сражался, а за спиной слышался топот бегущих ног.
Ощутив поддержку, Ивар атаковал сам. Его меч, выкованный некогда на этой земле, проявил к кольчуге, изготовленной человеческими руками не больше почтения, чем дорожная грязь к сапогам. Легко прошел сквозь стальные кольца, и глубоко вонзился в плоть.
Ивар выдернул меч из начавшего падать врага, и тут же подставил его под падающий на голову клинок. С лязгом лезвия соприкоснулись, ночь рассекла крошечная искра.
С ревом врубился в ряды наступающих Кари, его удар развалил одного из врагов на две половинки, плеснула кровь.
– Отходим! – закричал кто-то из нападавших испуганным голосом, и тут же, как это обычно бывает, паника охватила отряд бриттов.
Все, как один, они развернулись и бросились бежать.
Вемунд, занесший секиру в могучем замахе, промахнулся и весьма ощутимо брякнулся на брюхо.
– Уд Всеотца! – выругался он, выдирая из земли глубоко вошедшее в нее лезвие.
– Даг, проверь, не осталось ли кого рядом с лагерем, – голос конунга был полон уверенности, – Арнвид, надо выяснить, сколько у нас раненых.
Костер радостно вспыхнул, когда в него швырнули целую охапку хвороста, пламя принялось сначала робко, а потом все смелее и смелее облизывать древесину множеством язычков.
Один за другим к костру подходили воины, получившие раны, кто не мог идти – того несли друзья. Эриль и его ученик вовсю трудились, шепча заговоры и чертя руны прямо на коже пострадавших. Волшебные знаки светились болезненным бледно-зеленым светом, а потом с шипением исчезали, впитываясь в плоть.
Ивар, не получивший ни единой царапины, ощутил, как его бьет дрожь. Он спрятал меч в ножны и тщательно вытер оказавшееся мокрым от пота лицо. Повернувшись, он столкнулся с конунгом.
– Как новички? – поинтересовался тот. – Не заснули?
– Вроде нет, – Ивар пожал плечами, – впрочем, я не знаю… один, по-моему, ранен…
– Плохо, – Хаук чуть нахмурился, – командир должен всегда знать, как вел себя каждый из его воинов.
Гудрёд, действительно, оказался среди пострадавших – стрела вонзилась ему в мякоть ноги, пробив мышцу насквозь. Арнвид обработал рану, и молодой воин сидел рядом с братом, лицо которого тоже почему-то было сморщено от боли.
Чуть дальше, на самом краю круга света, отбрасываемого костром, лежал единственный погибший в этот вечер дружинник. На лице Хрои застыла изумленная улыбка, словно он никак не мог поверить в собственную гибель, а в русой шевелюре запеклась кровь. Молодой воин кинулся в бой без шлема – это его и погубило…
– Искренне надеюсь, что он сейчас пирует в Валаскьяльве с самим Свидуром, – сказал конунг, – и кубок его полон хмельным пивом, а тарелка не пуста…
– Ох, думаю, разгневает он Отца Ратей дурацкими шутками! – бросил подошедший Нерейд. – И тот отправит Хрои в Хель. Там уж ему будет не до подначек!
– Думай, что говоришь, – одернул Болтуна Хаук, – Хрои похороним завтра, а сейчас пойдем, посмотрим, с кем же мы сражались.
От костра был разожжен факел, и Ивар вслед за вождем отправился туда, где у опушки остались валяться тела нападавших.
Часть из них принадлежали к пиктам – без доспехов, с изуродованными ритуальными шрамами щеками, часть – к бриттам, в хороших кольчугах и с овальными щитами. Но были воины, которых Ивар видел в первый раз. Обликом они походили на викингов – недлинные мечи, круглые щиты с изображенным на них белым конем, из-под конических рогатых шлемов выбиваются светлые волосы.
– Это еще кто? – поинтересовался Ивар.
– Саксы, – ответил конунг, – наши дальние родственники, живущие в болотах к югу от данов.
– Так что же они тут делают?
– Наш старый приятель конунг Артур решил предоставить им северные и восточные земли Бретланда для поселения в обмен на защиту этих земель от викингов, – Хаук усмехнулся. – Вот уже два года переселенцы плывут с востока, вот только как бы бритты потом не пожалели, что пригласили таких защитников.
Из тьмы бесшумно выступил Даг.
– В лесу никого, – сказал он, – проклятые бритты удрали, точно кот, которому наступили на хвост.
– Тем лучше для них, – угрюмо бросил Хаук. – Ивар, оставайся на страже, пока с ранеными не разберемся, а потом тебя сменят.
Первым корабль заметил востроглазый Нерейд. Встав на лавку, он долго вглядывался в южный горизонт. То, что драккар изрядно шатало, рыжему викингу совсем не мешало.
– Корабль! – выкрикнул он, наконец. – Небольшой, под парусом!
– Где? – поинтересовался конунг.
– Вон там, прямо на юге! – показал Нерейд. – Скоро вы его тоже увидите. Он идет на северо-восток, так что никуда не денется.
– А ну на весла! – приказал конунг. – Хоть развлечемся немного!
По палубе прокатился радостный гул.
Шесть дней прошло с того момента, как под серой каменной плитой на берегу был похоронен Хрои, и все это время драккар шел на юг, не останавливаясь, вопреки обыкновению, для грабежа. Берег Британии остался позади, Валланд еще не показался из‑за горизонта, воины скучали, и кое-кто уже поговаривал, что не стоит плыть куда-то далеко, если добычи и здесь, под боком, хватает…
Так что корабль встретился как никогда кстати.
Весла вспенили морскую гладь, и драккар, подгоняемый еще и ветром, помчался на юг. Небольшой округлый кораблик выскочил из‑за горизонта точно деревяшка из-под воды.
На мачте его висел необычный косой парус, но весел видно не было.
– Не уйдет! – уверенно сказал Хаук, ноздри которого хищно раздувались, точно у волка, учуявшего запах крови.
На корабле тоже заметили викингов – видно было, как мечутся по палубе люди, как судно разворачивается, надеясь уйти от встречи с морскими удальцами. Вздулся, ловя ветер, косой парус, но он был гораздо меньше, чем тот, что висел на мачте драккара, и расстояние между судами неумолимо сокращалось.
– Навались! Раз-два! Раз-два! – командовал Хаук. Ивар чувствовал, что мускулы на его руках готовы лопнуть от напряжения, а спина взмокла от пота. – Первые ряды – к оружию!
Сидевшие на носовых лавках викинги бросили весла и принялись надевать кольчуги. Драккар мчался, точно стрела, дальше разгонять его не было смысла, а поддержать скорость смогут и обитатели задних скамей, где сидят не самые лучшие воины.
Ивар продел руки в рукава кольчуги, нахлобучил шлем, ощущая, как свербит голова под слипшимися от пота волосами.
Корабль уже был рядом. Там, похоже, отчаялись убежать. Но вместо того, чтобы взять в руки оружие и сражаться, команда суденышка в полном составе брякнулась на колени.
– Чего это они? – недоуменно вопросил Кари, с усилием морща кожу на лбу.
– А они своему богу молятся, Христу, – охотно объяснил Арнвид, – просят, чтобы он их спас от ярости нордманнской, то есть нашей.
– Табань! – крикнул Хаук.
Драккар встал борт о борт с парусным кораблем, стало возможным разглядеть белые от ужаса лица.
– Вперед! – и конунг первым перескочил на чужую палубу. За ним, кровожадно рыча, последовали прочие викинги. Но никто не встретил их оружием, никто не попытался защититься, люди с корабля продолжали стоять на коленях, что-то бубня себе под нос.
Воины в растерянности остановились.
– Что делать, конунг? – спросил Сигфред, недоуменно пожимая плечами.
– Вон тех оставить в живых, – Хаук мечом указал на двоих людей, одетых куда богаче прочих, – а остальных принести в жертву богам.
– Ох, как они удачно стоят на коленях! – восхитился Вемунд, потрясая секирой. – Очень удобно будет рубить головы!
Толстый викинг, сладострастно сопя, подошел к застывшим в растерянности пленникам.
– Так, ты отправишься к отцу нашему Одину! – раздался глухой удар, и обезглавленное тело рухнуло на палубу, кровь плеснула на желтые доски. – А ты – к Тору, да придаст он нам силы!