– Все равно куда? – поинтересовалась я на всякий случай.
– Не строй из себя умную, навыков нет. Оденься оживленнее, творческие люди все немного придурки, то есть с чудинкой…
– Может, ты трубку повесишь, а ну как он сейчас мне звонит?
Женька трубку повесила сразу, причем без предупреждения, чем очень порадовала, а буквально через пять минут позвонил Аверин.
Голос в самом деле подозрительно сладкий.
– Добрый день, Анна, это Ярослав беспокоит. – «Смотри-ка, Ярослав, да еще беспокоит». – Не могли бы мы встретиться? Сегодня вечером? Поужинать вместе?
– Конечно, – промямлила я, теряясь в догадках: что это он со мной ужинать решил, а главное – хорошо это для дела или плохо?
– Часов в семь вас устроит? – спросил он.
– Да.
– Куда мне подъехать за вами?
Я объяснила, мы простились до вечера, я уставилась на телефон и некоторое время пребывала в прострации. Из нее меня вывела Женька, потому что опять позвонила.
– Ну? – рыкнула она.
– Слушай, он пригласил меня ужинать.
– А что сказал?
– По делу ничего. Просто пригласил.
– Так-таки ничего не сказал?
– Говорю, ничего. Как думаешь?
– Я думаю? Чего я могу думать, если разговаривала с ним ты? А ты не могла спросить, как, мол, там моя рукопись? Прочитали вы ее, дорогой Ярослав Сергеевич, или все еще дурака валяете?
– Что ж ты сама не спросила, шустрая и умная, когда он у тебя мой телефон узнавал?
– Я думала, он тебе скажет…
– Наверное, скажет, а нет, так я сама спрошу. Вечером.
– Во сколько договорились?
– В семь. Он подъедет к моему дому.
– Я тоже подъеду, оценю внешний вид.
Мой внешний вид Женьке не понравился, она явилась минут в двадцать седьмого и сразу скривилась:
– Ну что ты вырядилась, как секретарша? Он что, тебя на работу принимает?
– Отвали, – ласково попросила я. – В конце концов, это деловая встреча, а не любовное свидание. Слушай, а как этот Аверин выглядит? Вдруг я его не узнаю?
– С ума сошла, что ли? Он на «Мерседесе» подкатит, в твоем дворе «мерсов» много? Ну, тады узнаешь.
Мы сели на диван, поглядывая друг на друга и на часы.
Тут под окнами раздался автомобильный гудок, я выглянула, прячась за занавеской, и в самом деле увидела «Мерседес», большой, белоснежный и, надо полагать, дорогой.
– Ну давай, чадо, – шмыгнула носом Женька и с чувством меня перекрестила. – Не шали. Держи ухо востро и вытряси из него деньги. Начнет цепляться, помни золотое правило: утром деньги, вечером стулья, и так далее… С богом…
– Спасибо, маманя, – дурным голосом ответила я и зашагала прочь. Женька решила дожидаться вестей в моей квартире.
Самым примечательным у Ярослава Сергеевича был его «Мерседес». Сам он выглядел лет на тридцать с небольшим, темные волосы до плеч, гладко зачесанные назад, небольшие карие глаза, короткий нос, пухлые губы. Маловыразительное и незапоминающееся лицо. Молодой мужчина, каких тысячи. Впрочем, что-то в нем должно было быть, ум, например, или талант. По Женькиным сведениям, свою фирму он открыл в двадцать три года и управлял ею весьма успешно.
Мы поздоровались, и я устроилась рядом с ним. Аверин водил сам. Я не спросила, куда мы направляемся, а он не сказал, и ехали мы в молчании, время от времени обмениваясь улыбками. Что ж, может, он от природы неразговорчивый, а мне и вовсе болтать ни к чему.
– Вам очень идет белый цвет, – вдруг брякнул он, а я кивнула и с довольно глупым видом отозвалась:
– Да? Спасибо. – И только тогда поняла очевидную вещь: Ярослав Сергеевич волновался. На это намекали голос, взгляд, неуверенная улыбка и слегка дрожащие руки. Может, Женька права и он влюбился? С чего это вдруг? Но ведь и не с моей рукописи его так разбирает? Поведение Аверина меня озадачило, и я не сразу сообразила, что машина уже некоторое время стоит, а сам Ярослав Сергеевич смотрит на меня с некоторым недоумением. Ему пришлось повторить свой вопрос:
– Вам не нравится этот ресторан?
Я машинально посмотрела в окно и торопливо заверила:
– Что вы, очень нравится.
Машину мы покинули и стали подниматься по широкой лестнице, причем Ярослав Сергеевич трогательно поддерживал меня за руку. «Точно, влюбился, – испугалась я. – Что ж мне теперь делать-то? Надо было Женьку с собой взять. Посидели бы втроем…»
Зал был небольшим, на десяток столов. Мы устроились у окна, сделали заказ и попытались начать разговор. Делом это оказалось нелегким, Ярослав Сергеевич не только не успокоился, он начал волноваться еще заметнее, смотрел как-то странно, словно приценивался. В конце концов мне это надоело, и я решила взять инициативу в свои руки.
– Вы прочитали рукопись?
– Да, – торопливо кивнул он и опять замолчал.
– Вам не понравилось? – подсказала я.
– Нет, почему… по-моему, все прекрасно. Интересная вещь, хороший конец, читается легко… Я думаю, она будет иметь успех.
– Правда? – не поверила я и тоже стала смотреть с подозрением.
– Конечно. Я не знаток литературы, но мне кажется… в общем, я уверен, что книга многим понравится.
– И вы мне поможете?
– Что? Ах да. Конечно.
На пьяного он не похож и на душевнобольного тоже, но ведет себя очень странно.
– Если сделать тираж тысячу экземпляров, – начала я, – потребуется около…
Аверин положил ладонь на мою руку и сказал:
– Аня…
– Да? – Я насторожилась, а Ярослав Сергеевич на секунду смешался и вдруг заговорил очень деловито:
– Техническую сторону нашего соглашения мы обсудим позднее. Я хотел побеседовать с вами вот о чем… – Он по-дурацки хихикнул, смешался и продолжил торопливо: – Просто мне, человеку, далекому от литературы, очень интересно: как появляются сюжеты?
О господи, вот ведь олух!.. Я уж начала беспокоиться.
– Трудно сказать, – честно попыталась я объяснить необъяснимое. – Я смотрела какой-то детектив по телевизору, он мне не понравился, я лежала и думала, что в нем следовало бы изменить, а потом в голову пришел этот сюжет. Когда начала писать, кое-что изменила, подправила…
– Вы все это придумали? – вроде бы не поверил Ярослав Сергеевич.
– Ну конечно. Возможно, это не совсем оригинально, то есть подобный сюжет мог уже где-то встречаться, но ведь вряд ли кто-нибудь способен придумать что-то совершенно новое.
– И никаких реальных событий за всем этим нет? Может быть, газетная статья или чей-то рассказ? – разволновался Ярослав Сергеевич.
– Возможно, я когда-то слышала или читала что-нибудь похожее, – с некоторой растерянностью ответила я, не понимая, куда он клонит, может, подозревает меня в плагиате? – Но то, что написано, написано мною. Это плод моего воображения, а некоторые незначительные совпадения с чем-либо ничего не значат.
– Так они все-таки есть? – вкрадчиво поинтересовался он.
У меня на мгновение отвалилась челюсть, правда, справилась я с собой довольно быстро и, кашлянув, ответила:
– Наверное…
Это его явно не удовлетворило, он некоторое время пристально смотрел на меня так, что я уже начала волноваться, и опять спросил:
– С чем?
– Что?
А вдруг он свихнулся от напряженной работы?
– С чем совпадения? Ведь вы не зря написали эту вещь?
– Я вас не совсем понимаю, – пролепетала я.
Он вроде бы очнулся, посмотрел внимательно, вновь пожал мою ладонь и сказал:
– Извините. Просто я хотел, чтобы вы знали: мы друзья.
– Спасибо. То есть я очень рада.
Просто сумасшедший дом какой-то. К счастью, принесли горячее, и мы немного отвлеклись. Однако Аверин продолжал вести себя довольно странно, то и дело смотрел на меня с намеком на проницательность, неуверенно улыбался и вроде бы подыскивал слова. Теперь он совершенно не походил на влюбленного, и я просто не знала, как себя вести. Одно мне было ясно: идиотский разговор надо прекращать, пока я сама не начала хватать его за руки и зловеще коситься.
Но одно дело осознать это, другое встать и уйти; это было бы невежливо, да и рукопись ему вроде бы понравилась.
– А почему вы обратились именно ко мне? – задал он очередной вопрос.
– Если честно, не только к вам. Гавриленко отказал, в нашем городе именно он занимается благотворительностью, я имею в виду, помогает художникам…
Про Гавриленко Ярославу Сергеевичу слушать было неинтересно, он даже непроизвольно поморщился, а я свернула свою речь на середине фразы, кашлянула и добавила:
– Вы даете рекламу в газете, где работает Евгения Петровна, вот мы и подумали… – Могу поклясться, он опять не поверил. Погладил мою ладонь и спросил очень тихо:
– Вы знали Стеллу?
– Кого? – не поняла я. Он улыбнулся, убрал руку и кивнул, точно с чем-то соглашаясь. Может, стоит спросить, здоров ли он?
– Значит, все это вымысел? – Он широко улыбнулся, тряхнул головой, точно освобождаясь от назойливых мыслей, и буквально через пять минут стал совершенно нормальным человеком, заговорил вполне осмысленно и даже деловито, я успокоилась и понемногу начала получать удовольствие от ужина.
Однако под конец он опять все испортил. Мы прощались у моего подъезда. Ярослав Сергеевич покинул машину вместе со мной, чем, признаться, несколько насторожил, ухватил мою руку, заглянул в глаза и замолчал. Очень многозначительно. «Может, в гости напрашивается? – запаниковала я, но, вспомнив о Женьке, ждущей вестей в моей квартире, успокоилась. – Пусть напрашивается, я и приглашу, посидим втроем, выпьем чаю».
– Я ваш друг, – заявил Аверин несколько невпопад и торопливо зашагал к машине, а я со вздохом облегчения скрылась в подъезде.
Дверь распахнулась сразу, я еще даже не успела позвонить. Женька хмурилась и шарила глазами по моей физиономии.
– Ну? – спросила она грозно.
– Гну, – ответила я, прошла, сбросила туфли и устроилась в кресле.
– Долго ты будешь меня мучить? – заныла подружка.
– Все нормально. У нас. А у Аверина явно не все дома.
– Приставал? – плюхнувшись в кресло, обрадовалась Женька.
– Черт его знает. Может, и приставал, да я не поняла. Только сдается мне, мужик он с приветом.
– Деловые все с приветом, работа тяжелая, баксы много соков из мозгов отсасывают. А чего начудил-то?
– Говорил как-то странно. Выспрашивал, задавал совершенно нелепые вопросы. Стеллу приплел…
– Кого?
– Откуда я знаю? Спросил ни с того ни с сего: «Вы знали Стеллу?»
– А ты?
– Чего я?
– Да ничего, сказала бы, что знала, трудно, что ли?
– Мало мне одного чокнутого… – разозлилась я и пошла ставить чайник.
Женька пошлепала следом.
– Денег даст?
– Даст.
– Порядок. О чем базарили так долго, ведь интересно мне…
– Слушай, а твой Аверин часом не вдовец? – озарило меня.
– С какой стати?
– С такой. Говорю, дурацкие вопросы задавал, откуда сюжет, и все такое. Стеллу приплел.
– Думаешь, тюкнул бизнесмен Стеллу под горячую руку, а теперь шибко переживает?
– Чем-то его сюжет взволновал…
– Меня тоже, плакала два раза.
– Его по-другому взволновал, – нахмурилась я. – Он точно не был женат?
– Нет. Я узнавала… в личных целях. Может, у него был гражданский брак, он благоверную хрясь – и в георгины, а тут тебя черт принес со своим детективом, мужик запаниковал… Теперь точно деньги даст, вот великая сила искусства… Дай облобызаю, ты гений. Талант в землю не зароешь, уделали бизнесмена. – Женька раскрыла объятия, я припала к родному плечу, и мы начали хохотать как сумасшедшие.
Два дня ничего не происходило, то есть Аверин не объявлялся, а мы беспокоить его не рискнули: как бы не разозлился да и не передумал со спонсорством. Но между делом Женька навела о нем справки, и теперь мы доподлинно знали, что жены законной или не совсем у Ярослава Сергеевича никогда не было и жениться он вовсе не собирался, так как его большая и, надо полагать, пламенная любовь уже была замужем. Это то, что удалось узнать наверняка, далее одни слухи: любовь эта – жена то ли какого-то банкира, то ли мафиози, говорил о ней Ярослав намеками, а по большей части молчал, и никто даже не знал ее имени. В обществе его видели с разными женщинами, которая из них она, сказать трудно, а может, Аверин все нарочно выдумал, чтобы бабы не лезли с женитьбой.
Этим сведениям я от души порадовалась: во-первых, если не вдовец, значит, супругу укокошить не мог, а во-вторых, если у него любовь, то от меня ему вряд ли что потребуется. Помочь он обещал, Женька уже связалась с Аполлонским, и он заверил: будут деньги, будет и книжка. Я не знала, стоит радоваться или малость подождать, и тут вечером третьего дня позвонил Аверин.
– Анна? – начал он. – Это Ярослав. Я не побеспокоил? Не очень поздно?
– Что вы, конечно, нет.
В моем голосе появились подхалимские нотки, а улыбалась я так старательно, точно Аверин мог меня видеть.
– Я хотел бы встретиться с вами. По делу, – с легкой заминкой сказал он. – Ничего, если я сейчас приеду?
«Совершенно ни к чему», – подумала я, но вслух принялась что-то бормотать о ремонте и временных неудобствах.
– Тогда, может быть, вы ко мне? – «Ага, разбежалась». Тут он, словно спохватившись, добавил: – Я имею в виду офис, я еще на работе. Разговор займет немного времени, а потом я отвезу вас домой.
– А нельзя поговорить по телефону? – высказала я дельную мысль, но Аверину она таковой не показалась.
– Думаю, это не телефонный разговор.
– Что ж, я приеду, – вынуждена была я согласиться. Со спонсорами, как известно, не поспоришь. – Где-то минут через сорок. Вас устроит?
– Да-да, – торопливо заверил он и добавил: – Еще раз извините.
«Вежливый». – Я усмехнулась, повесила трубку, вздохнула и начала собираться.
На сборы ушло двадцать минут, еще двадцать пять на вызов такси, звонок Женьке и дорогу до офиса Аверина. Я расплатилась, поднялась на высокое крыльцо и нажала кнопку. Характерного щелчка не последовало. Я нажала кнопку еще раз, с тем же успехом, и лишь после этого догадалась посмотреть на окна: ни в одном из них, за исключением двух последних, свет не горел. А эти самые два окна находились как раз в кабинете Ярослава Сергеевича, если я не путаю, конечно.
В некотором недоумении я взялась за ручку двери, и дверь легко открылась, то есть не совсем легко, потому что была железной и тяжелой. Пожав плечами, я вошла в слабо освещенный коридор: горела лишь одна лампа посередине. Выходит, сотрудники давно разошлись по домам, а Ярослав Сергеевич ждет меня в своем кабинете.
Довольно глупо держать дверь открытой: во всех комнатах компьютеры, впрочем, это уж вовсе не мое дело. Я дошла до кабинета Аверина, постучала и толкнула дверь. Кабинет был пуст. Я огляделась, убедилась, что хозяин отсутствует, – разумеется, если он не спрятался под столом или не залез в шкаф.
Довольно громко я позвала:
– Ярослав Сергеевич!
Звук собственного голоса в пустом кабинете произвел странное впечатление, я испуганно попятилась в коридор, но тут же себя одернула: «Человек может выйти в туалет, и для паники нет никаких оснований».
– Ярослав Сергеевич! – на этот раз я крикнула громче, а потом прямо-таки заорала. Безрезультатно. Либо его нет в офисе, либо он не желает откликнуться. А звонил зачем? И почему дверь открыта? Чудеса… Ладно, это не мое дело. Захочет встретиться, позвонит еще раз. Конечно, свинство, что мне пришлось потратить тридцатник на такси, но… Я торопливо зашагала к выходу, почему-то очень хотелось поскорее покинуть офис, и я его почти покинула, но в пяти шагах от двери кое-что привлекло мое внимание.
Это кое-что было рукавом пиджака. Светло-серого. Рукав чуть выглядывал из-за шкафа. Шкафов было несколько, довольно больших, плотно закрытых и, наверное, запертых. Между последним из них и стеной оставалось пространство около полуметра, вот оттуда и торчал рукав пиджака. Я сделала еще шаг и с недоумением заглянула за шкаф. За шкафом навытяжку стоял Ярослав Сергеевич с запрокинутой к потолку головой. «Добро пожаловать в сумасшедший дом», – подумала я, поскольку выходило, что мой прогноз верен и Ярослав Сергеевич окончательно спятил, иначе чего б ему тогда прятаться от меня за шкаф? Я вздохнула и обреченно позвала:
– Ярослав Сергеевич.
Он не ответил и даже не пошевелился. «Это дело медиков», – мудро рассудила я, но нельзя же, в самом деле, вот так бросить его.