– Ярослав Сергеевич, выйдите оттуда, пожалуйста. – Свои слова я подкрепила тем, что ухватила его за локоть, и… Аверин не удержался на ногах и грохнулся на пол, точно вовсе не человек стоял за шкафом, а какой-то манекен.
Я вскрикнула от неожиданности, прижала руку к груди, зажмурилась и только было собралась сказать что-нибудь очень глупое, например: «Что ж вы так неаккуратно», но тут открыла глаза, и все слова разом застряли у меня в горле. В спине Ярослава Сергеевича под левой лопаткой торчал нож с белой костяной ручкой.
– Не может быть, – брякнула я, надеясь, что это какой-то дурацкий розыгрыш, потом широко открыла рот и приготовилась орать. Аверин выглядел так страшно, что надежды разом оставили меня: он мертв, и с этим, как говорится, ничего не поделаешь. «Бежать!» – истошно завопил кто-то в моем мозгу, и я было собралась, да вот беда: от спасительной двери меня отделял труп, просто бежать не получалось, для начала придется перешагнуть через него. Я стиснула зубы, пробормотала: «Извините» – и перепрыгнула, споткнулась о его отброшенную в сторону руку, взвыла и чуть не влетела носом в дверь. Слава богу, у меня хватило сил распахнуть ее и выскочить на улицу.
Я сворачивала за угол, когда навстречу мне вылетела милицейская машина. Появление соответствующих органов произвело на мой пошатнувшийся разум самое странное действие: я бросилась в сторону парка и бежала до тех пор, пока не свалилась на скамейку без дыхания и почти без чувств. «Господи боже», – смогла я подумать где-то минут через пятнадцать и начала тревожно оглядываться. Никакой погони. И с какой стати я милиции-то испугалась? Как раз и надо было звонить им, причем прямо из офиса. «Вот чокнутая, – покачала я головой, поднялась со скамейки и еще раз оглянулась. – Надо вернуться», – мудро присоветовала я самой себе, но возвращаться не хотелось.
Побегав кругами по парку, я взяла себя в руки и зашагала в сторону офиса, бормоча под нос: «Совершенно необязательно заходить внутрь. Можно позвонить из первого же автомата и потом подождать их на крыльце, а еще лучше на тротуаре, нет, на остановке…» Это меня несколько успокоило, и я зашагала веселее, да вот беда: по пути следования не было ни одного телефона-автомата. А ненавистный офис уже возник из-за угла. «Там должна быть милицейская машина», – обрадовалась я. Кто-то еще раньше обнаружил труп Аверина и вызвал милицию.
Милиции не было. И с какой стати я решила, что они ехали сюда? Могли просто проезжать мимо. Я была в трех шагах от крыльца, а вокруг, как назло, ни души. И ни одного телефона. Можно было бы обратиться к жильцам соседних домов, объяснить… К сожалению, в этой части улицы ничего похожего на жилые дома не наблюдалось. «Я могу просто уйти», – смалодушничала я, но тут из-за угла показались двое молодых людей.
– Извините, – кинулась я к ним и осеклась. Если сказать про труп в офисе, они решат, что я чокнутая… или того хуже, что это я его убила.
– Есть проблемы? – гаркнул парень, наклонясь к моему лицу.
Я посоветовала себе соображать побыстрее, а потом выпалила:
– Я случайно проходила мимо, я здесь работаю, никого в офисе не должно быть, а сигнализация не включена.
– Ну и что? – не понял парень.
– Вы не могли бы войти вместе со мной? Вдруг там грабители? Я только позвоню шефу.
Парни переглянулись, чувствовалось, что просьба им не совсем по душе, я взирала с мольбой, и они в конце концов согласились.
– Валяй, звони, мы постоим у двери. Только, если что, мы ни при чем.
Втроем мы поднялись на крыльцо, я набрала в грудь воздуха, толкнула дверь и замерла, глядя на парней, а не на пол в коридоре. Продолжалось это не меньше минуты.
– Ты войдешь? – с недоумением спросил один из них, а я торопливо перевела взгляд.
Аверина на полу не было. Я вошла и покосилась в сторону шкафов, хотя глупо было бы ожидать, что труп поднялся и вновь спрятался там. Никакого трупа. Я добежала до кабинета, заглянула в открытую дверь, потом решительно вошла и проверила шкафы. Труп отсутствовал. Двери остальных комнат были заперты, даже дверь в туалет.
– Позвонила? – крикнул парень.
– Да, – отозвалась я. – Он сейчас приедет. Спасибо.
– Пожалуйста, – проворчали оба молодых человека и торопливо сошли с крыльца. И я вслед за ними. Оставаться в офисе одной даже на секунду желания не было. Дождавшись, когда парни скроются за углом, я бросилась к остановке такси.
Женька открыла мне в распахнутом банном халате.
– Звоню, звоню, – начала она, но я оборвала сурово:
– Заткнись и слушай. Нет, сначала дай воды. Три стакана. – Выпила я, правда, только два, но залпом и смогла произвести впечатление на подружку.
– Тебя изнасиловали, – утвердительно заявила она. – О господи…
– Не перебивай, сиди и слушай, не то я окончательно свихнусь.
– Я молчу. Не волнуйся, на тебе лица нет. Что случилось? Не тяни, а?
– Молчи, несчастная, – смогла вставить я слово и добавила: – Аверин убит… может быть.
– Как это? – не поверила Женька.
– Ножом. Он в спине торчал.
– Кто?
– Нож. Говорю, молчи и слушай. И не перебивай, потому что все в моей голове перемешалось: сначала я думала, спятил Аверин, а теперь выходит, что я сама спятила.
– Анфиса, это ведь не ты его? – изготовилась реветь Женька.
– Не говори глупостей. Я его нашла.
Потратив еще с полчаса, я смогла рассказать Женьке, что случилось в офисе.
– Я не поняла, – спросила она жалобно, – был труп или не был?
– Сначала был, потом нет.
– А так бывает?
– Наверное, как же иначе? Он стоял за шкафом, я потянула его за рукав, он грохнулся на пол, я убежала, а когда вернулась, он куда-то делся.
– Ты переволновалась, – подсказала Женька. – Тебе могло показаться.
– Что ты глупости говоришь, труп мне показался? Да я его рукой трогала и нож видела, как тебя сейчас.
– Но потом уже не видела? Может, кровь или еще чего?
– Нет. Все чисто, и такое впечатление… В общем, даже не знаю, что и думать. Крови и в первый раз нигде не было, даже на пиджаке всего чуть-чуть…
– Анфиса, а может, этот чудик тебя разыграл? Ты пишешь детективы, а он, по твоим наблюдениям, малость не в себе, вот и решил развлечься…
– Хорошее развлечение… Он так кумполом об пол треснулся, аж звон по всему офису пошел.
– Психи на голову крепкие, – заметила Женька.
– Он был мертвый, – заявила я, пугаясь нашего разговора. Происходящее все больше и больше напоминало белую горячку.
– Хорошо, – торопливо согласилась Женька. – Но ведь он потом исчез. Если мертвый, то сам уйти не мог, а вот если это дурацкая шутка, то вполне…
– Он был мертв.
– Хорошо, хорошо… я ж не спорю. Значит, кто-то ему помог покинуть офис. – Мы переглянулись. – Как долго ты отсутствовала?
Вопрос застал меня врасплох.
– Понятия не имею, – вынуждена была я признаться. – Во сколько я к тебе приехала?
Путем сложных подсчетов мы определили мое отсутствие в офисе Аверина минут в двадцать пять.
– За такое время многое можно успеть, – с умным видом заявила Женька.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.
– Труп могли вывести, а следы уничтожить.
– Но офис был открыт. Логичнее было бы его запереть…
– Не скажи. Если бы ты вернулась к запертым дверям, что бы ты стала делать?
– Не знаю. Нашла бы телефон и позвонила в милицию.
– Вот видишь. А так ты никуда звонить не стала. Трупа нет, и сообщать не о чем.
– Они, что же, видели, как я приходила?
– Кто? – не поняла Женька.
– Убийцы.
– Почему обязательно убийцы?
– А кто же еще? – Я закружила по комнате, нервно бормоча себе под нос: – Они засунули его за шкаф, а он оказался на полу. Это могло навести их на кое-какие мысли… Боже мой, – простонала я. – Что же теперь делать? Звонить в милицию?
– А что мы скажем? – разволновалась Женька. – Был труп и ушел куда-то? Ты моя подруга, и я тебя глубоко уважаю, и то мне нелегко поверить во все это, а менты и вовсе решат, что у тебя не все дома.
– Что ж тогда?
– Мне почему-то кажется, что Аверин тебя разыграл… Вот что, поехали к нему в офис и все еще раз как следует осмотрим. Если что, вызовем милицию. В случае отсутствия каких-либо следов преступления помалкиваем и ждем утра. Завтра в рабочее время ясно станет…
Вроде бы Женька рассуждала здраво, но было одно «но»: Женька не видела Аверина за шкафом, а вот я видела и точно знала, что он мертв и ни о каком розыгрыше не может быть и речи.
– Хорошо, поедем в офис, – согласилась я, мы вызвали такси и через некоторое время вновь стояли на высоком крыльце, попросив таксиста немного подождать.
Нас сразу же озадачили две вещи: свет ни в одном из окон не горел, дверь заперта, а сигнализация включена. Мы позвонили, разумеется, без всякого толка, переглянулись и пошли к машине.
– Ничего не понимаю, – искренне сказала я, а Женька начала ко мне приглядываться. Это здорово злило, и я потребовала: – Отцепись.
– А чего я? – обиделась подружка.
В такси мы решили, что ночевать мне следует у Женьки: во-первых, одна я все равно не усну, во-вторых, Женька прямо заявила, что хотела бы иметь меня перед глазами, а ну как я еще чего-нибудь увижу?
Большую часть ночи мы не спали, высказывали различные предположения и изводили друг друга вопросами, на которые не знали ответов. Утром было решено на работу не ходить до тех пор, пока не разберемся с Авериным. Женька позвонила в редакцию, а я Денису, после чего мы переглянулись, я дрожащей рукой набрала номер офиса Ярослава Сергеевича и услышала голос секретаря.
– Ярослав Сергеевич у себя? – задала я вопрос.
– Нет. Он будет только в пятницу.
– Извините, а где он в настоящее время?
Мне ответили вопросом на вопрос:
– А кто его спрашивает?
– Знакомая. Мы договорились встретиться и…
– Ярослав Сергеевич в Москве по делам фирмы, будет в пятницу к обеду.
– А сегодня среда, – вздохнула Женька. – Если у них там все тихо-спокойно, то, может, Аверин впрямь живой?
– А я кого видела? – зло поинтересовалась я, потому что выходило, что я спятила, а верить в такое не хотелось.
– До пятницы будем помалкивать, – поучала меня Женька. – Вот уж если в пятницу он не объявится, значит, труп действительно был, и мы сообщим о нем куда следует, а так нас просто засмеют, к тому же если Аверин вернется из Москвы и узнает, что мы его зачислили в покойники, то денег нам он точно не даст.
Поскучав немного и не придумав ничего лучшего, мы отправились на работу. Вечером я вновь приехала к Женьке, правда, перед этим заскочив домой, чтобы переодеться и собрать кое-что из самого необходимого. Пока Аверин не объявится, не будет мне покоя, а вдвоем нервничать куда как сподручнее.
Мы сидели перед телевизором и почти не разговаривали, тема у нас была одна, и мы уже давно высказались. Тут начались местные «Вести», и мы навострили уши: вдруг наш труп объявится? Трупов было целых три, но ни один из них не имел к нам ни малейшего отношения. Зато одна новость все-таки произвела впечатление: оказывается, этой ночью неизвестные проникли в помещение литературного кружка, который располагался в Доме творчества. С какой целью, установить не удалось, так как, по мнению Ипатова, ничего похищено не было.
– Да и что там похищать? – скривилась Женька. – Стол да стулья? Занавесок на окнах и то нет.
Неизвестно почему, это сообщение вызвало в душе томление.
– Завтра же заеду к Ипатову и заберу рукопись, – сказала Женька. – Как бы он ее по доброте душевной не определил в сортир, там люди небогатые, и с бумагой у них проблемы.
– Зачем кому-то понадобилось лезть в этот литературный кружок? – вслух высказалась я.
– Если ты спрашиваешь у меня, то я не знаю. Думаешь, это как-то связано?
– Что?
– Ну… это проникновение и предполагаемая кончина Аверина?
– Каким образом? – удивилась я.
– Понятия не имею, поэтому и спрашиваю. Вдруг у тебя есть идея?
– Нет у меня никаких идей, – призналась я.
– И у меня нет, – вздохнула Женька.
В четверг она позвонила мне на работу около пяти:
– Анфиса, дыши глубже. Я не знаю, что за дела творятся, но что-то явно происходит.
– Где?
– В жизни. Твоей и моей. Я только что была у Ипатова. Рукописи у него нет.
– Он ее потерял?
– Ипатов утверждает, что она лежала в шкафу. Там полно бумаг, и она лежала сверху. А теперь не лежит. Когда его менты спрашивали, он ответил, что ничего не пропало, потому что про твою рукопись забыл, а теперь выходит, что пропала именно она. Соображаешь?
– Нет, – честно ответила я. – Зачем кому-то понадобилась моя рукопись?
– Вот и я не соображаю, но происходящее мне жутко не нравится.
– На рукописи был мой адрес?
– Нет, если ты, конечно, его не написала.
– Я вообще титульную страницу переворачивала не глядя.
– Значит, там должен быть лишь псевдоним Анна Асадова и название романа.
– А это важно? – забеспокоилась я.
– Если Аверин завтра объявится, то скорее всего нет, а если не объявится…
– Да при чем здесь Аверин?! – заорала я.
– Не знаю, – отрезала Женька и повесила трубку.
Хотя секретарша сказала нам, что Ярослав Сергеевич должен быть ближе к обеду, позвонили мы в десять, вновь отпросившись с работы. Голос секретарши звучал бесцветно, я бы даже сказала, безжизненно, а при имени Ярослав Сергеевич она вдруг начала всхлипывать.
– Ярослав Сергеевич погиб, – с третьей попытки сообщила она, а мы с Женькой дружно отвалили челюсть и выпучили глаза.
– Когда? – все-таки смогла спросить Женька.
– Сегодня утром. Он возвращался из Москвы, недалеко от города произошла авария. Он погиб. – В этом месте девушка зарыдала в голос, а Женька повесила трубку.
– И что ты думаешь по этому поводу? – задала вопрос подружка.
Если честно, я ничего не думала, да и что тут можно думать? Аверин был мертв еще во вторник, мне это доподлинно известно, что бы там ни говорила Женька, следовательно, погибнуть сегодня он не имел возможности.
– Чепуха, – промычала я с отчаянием, и Женька со мной согласилась.
– Значит, так, – заявила она. – Двигай на работу, а я в редакцию, попробую узнать что-нибудь об этой аварии.
Все утро я по большей части пялилась в стену перед собой. Денис и тот обратил на это внимание.
– Неважно себя чувствуешь? – спросил он.
– Да… приболела.
– Тогда, может, пойдешь домой?
– Нет, я в порядке, сейчас соберусь с силами и начну работать по-настоящему.
Но собраться с силами так и не удалось, то есть они потребовались мне для других дел. После обеда позвонила Женька, мне пришлось отпроситься у Дениса, и я рванула в кафе «Милена», где она ждала меня.
Кафе располагалось в нескольких шагах от офиса Аверина, правда, из окна, возле которого мы с Женькой сидели, офис не просматривался.
– Ну? – спросила я, мысленно готовясь к самому худшему.
– Авария произошла примерно в 5.20 утра. Аверин ехал на своем «мерсе» на очень приличной скорости, возле объездной за каким-то чертом поднялся на мост, а он, как известно, не достроен, и Аверин свалился с очень приличной высоты на бетонные плиты. «Мерс» взорвался, и от его хозяина остались головешки. Свидетелей аварии нет: утро, движение небольшое… – Женька вздохнула и отвела взгляд: – Аварии случаются каждый день, иногда они скверно заканчиваются.
– Не мудри, – покачала я головой. – Аверина убили во вторник, а сегодня инсценировали аварию.
– Ты сама-то в это веришь? – скривилась Женька.
– Я верю своим глазам. Он лежал на полу с ножом в спине. Я не психопатка и не страдаю галлюцинациями, и это вряд ли была шутка. А после весьма подозрительной аварии я абсолютно уверена в том, что все так и было.
– Думаешь, аварию инсценировали, чтобы запутать следствие?
– Какое следствие? – усмехнулась я. – Я ведь до сих пор не заявила в милицию.
– Постой, – нахмурилась Женька. – Есть авария, и есть труп. А ты являешься и говоришь, что труп был трупом еще три дня назад. Что менты должны о тебе подумать?
– Не знаю, но Аверин вовсе не разбился, его убили.
– Ну и что? – вдруг зашипела Женька, наклоняясь ко мне. – Может, и убили. Он бизнесмен, врагов у них немало, а мы, если пойдем в ментовку, только наживем неприятности.
– Что ж тогда делать?
– Ничего. Конечно, свинство с его стороны умереть, так и не успев выполнить свое обещание, но другого спонсора можно найти, а вот здоровье – вряд ли.