Пылающий берег - Уилбур Смит 13 стр.

«Отлично, mon général[19], – думала она с вызовом, – смотри сколько хочешь, но я – это я, и Майкл мой!»

Вскинув подбородок, она ответила ему прямым взглядом, без какого-либо жеманства или колебаний, и наконец увидела его улыбку и почти незаметный кивок.

«Вот, значит, кого выбрал Майкл, – размышлял Шон. – Я бы, конечно, хотел надеяться, что он выберет девушку из своего народа, чтобы она говорила на его языке и разделяла его веру. Мне бы хотелось получше узнать ее, прежде чем я дам свое благословение. И мне бы хотелось, чтобы у них было больше времени узнать друг друга, но как раз времени-то и нет. Завтра или через день… бог знает, что произойдет. Разве я стану мешать тому, что может оказаться их единственным моментом счастья навеки?»

Он еще мгновение-другое всматривался в Сантэн, ища признаки злобы или расчетливости, слабости или тщеславия, но видел только решительно вздернутый маленький подбородок, губы, готовые улыбаться, но также с легкостью сурово сжимавшиеся, и темные умные глаза. «Она сильная и гордая, – решил генерал. – Но, думаю, будет и преданной, способной выдержать многое».

Он улыбнулся и кивнул. Увидел, как девушка слегка расслабилась, и заметил искреннюю любовь и приязнь в ее глазах, перед тем как она повернулась к Майклу.

– Ладно, мой мальчик, ты ведь прилетел сюда не для того, чтобы грызть эту жилистую птичку. Объясни, зачем прибыл? Посмотрим, сумеешь ли ты меня удивить.

– Дядя Шон, я просил Сантэн стать моей женой.

Шон аккуратно вытер усы и положил салфетку на стол.

«Не испорти все, – мысленно предостерег он себя. – Не наведи даже малейшей тени на их счастье».

Он посмотрел на молодых людей и заулыбался:

– Ты меня не удивил, а прямо ошеломил! Я уже и ждать перестал, что ты совершишь что-нибудь разумное. – Он повернулся к Сантэн. – Конечно же, юная леди, вы обладаете достаточной долей здравого смысла, чтобы отказать ему?

– Увы, генерал, со стыдом признаюсь, что это не так. Я приняла предложение.

Шон с нежностью посмотрел на Майкла:

– Счастливчик! Она слишком хороша для тебя, но теперь постарайся, чтобы она не сбежала.

– Не беспокойтесь, сэр. – Майкл облегченно засмеялся.

Он не ожидал столь мгновенного согласия. Старина Шон продолжал удивлять его. Он протянул руку через стол к руке Сантэн, и девушка посмотрела на него с некоторым замешательством.

– Спасибо, генерал, но вы ведь ничего обо мне не знаете… или о моей семье.

Она прекрасно помнила допрос, учиненный Майклу ее отцом.

– Не думаю, что Майкл собирается жениться на вашей семье, – прозаично откликнулся Шон. – А что до вас, моя дорогая… Ну, я один из лучших знатоков лошадей во всей Африке, скажу без ложной скромности. И могу с легкостью оценить любую, как только ее увижу.

– Вы называете меня лошадью, генерал? – насмешливо поинтересовалась Сантэн.

– Я называю вас чистокровной лошадкой и удивлюсь, если вы не из провинции родом и не умеете ездить верхом, и если в вас не течет весьма неплохая кровь… Скажите, если я ошибаюсь, – подстрекнул ее генерал.

– Ее папа граф, скачет она как кентавр, и у них есть поместье, где было множество виноградников, пока гансы все не разгромили.

– Ха! – победоносно воскликнул Шон.

Сантэн вскинула руки, сдаваясь:

– Он все знает, твой дядя!

– Не все, – возразил Шон, снова обращаясь к Майклу. – Когда вы намерены это сделать?

– Мне бы хотелось, чтобы мой отец… – Майкл не закончил фразу. – Но у нас мало времени.

Шон, прекрасно знавший, насколько у них мало этого самого времени, кивнул:

– Уверен, твой отец поймет.

– Мы хотим пожениться до начала весеннего наступления, – продолжил Майкл.

– Да. Понимаю. – Шон нахмурился и вздохнул.

Некоторые люди его звания могли хладнокровно посылать молодых людей в бой, но он не был настолько профессионалом, как они. И он знал, что никогда не ожесточится до такой степени, чтобы перестать чувствовать стыд и боль, отправляя других умирать. Он начал было говорить, но умолк, снова вздохнул, и лишь потом продолжил:

– Майкл, информация только для тебя. Хотя ты в любом случае скоро все узнаешь. Уже готов приказ всем боевым эскадрильям. Приказано не допустить воздушного наблюдения врагов за нашим фронтом. Мы отправим все наши эскадрильи на сдерживание немецких корректировщиков, чтобы они не смогли помешать нашим приготовлениям в следующие недели.

Майкл сидел молча, обдумывая слова дяди. Они означали, что очень скоро начнутся непрерывные жестокие бои с эскадрильями «Ягдстаффель». Его предупреждали, что лишь немногие из боевых пилотов могут рассчитывать выжить в этих сражениях.

– Спасибо, сэр, – тихо произнес он. – Мы с Сантэн поженимся скоро… так скоро, как только сможем. Могу я надеяться, что и ты будешь присутствовать, дядя?

– Я могу только обещать, что постараюсь, насколько смогу. – Шон увидел Джона Пирса, вернувшегося в сад. – В чем дело, Джон?

– Прошу прощения, сэр. Срочная депеша от генерала Роулинсона.

– Иду. Дай мне две минуты.

Он повернулся к своим молодым гостям:

– Чертовски неудачный обед, вы уж извините.

– Вино было прекрасным, а компания еще лучше, – нежно проворковала Сантэн.

– Майкл, иди найди «роллс» и Сангане. Я хочу перемолвиться словечком с юной леди наедине.

Он предложил Сантэн руку, и они вслед за Майклом вышли из маленького садика, по крытой галерее направляясь к главному каменному входу монастыря. Только оказавшись рядом с генералом, Сантэн осознала, насколько он огромный и что он слегка прихрамывает.

Генерал заговорил негромко, но с силой, слегка наклоняясь к девушке и подчеркивая каждое слово:

– Майкл отличный молодой человек, он добрый, вдумчивый, чувствительный. Но у него нет той безжалостной энергии, которая необходима в этом мире, чтобы подняться на вершины. – Шон умолк, и Сантэн внимательно посмотрела на него. – Но я думаю, что у вас эта сила есть. Вы пока очень молоды, однако я верю, что вы станете еще сильнее. И я хочу, чтобы вы были сильной ради Майкла.

Сантэн кивнула, не находя слов для ответа.

– Будьте сильной ради моего сына, – тихо добавил Шон.

Сантэн вздрогнула.

– Вашего сына?

Она увидела в его глазах ужас, который генерал тут же попытался замаскировать, поправившись:

– Виноват, мы с его отцом близнецы… и иногда я именно так думаю о Майкле.

– Да, понимаю…

Но Сантэн каким-то образом почувствовала, что это не было ошибкой. «Ладно, придет день, и я во всем разберусь», – подумала она.

А Шон повторил:

– Смотрите за ним как следует, Сантэн, и я стану вашим другом до самых ворот ада.

– Обещаю, я так и сделаю.

Сантэн сжала руку генерала, и они как раз подошли уже к выходу, где их ждал с лимузином Сангане.

– Au revoir[20], генерал, – попрощалась Сантэн.

– Да, – кивнул Шон. – До встречи.

Он помог ей сесть на заднее сиденье «роллса».

– Я сообщу, как только мы назначим день, сэр. – Майкл пожал руку дяде.

– Если даже я не смогу там присутствовать, желаю тебе счастья, мой мальчик, – ответил Шон Кортни.

Проводив взглядом лимузин, степенно удалявшийся по подъездной дороге, генерал нетерпеливо встряхнулся и быстро зашагал обратно по галереям.

Спрятав в мягкую кожаную сумку шляпу, украшения и туфли, снова надев подбитые мехом ботинки и летный шлем, Сантэн притаилась на краю леса.

Когда Майкл подогнал свой самолет к тому месту, где она ждала, и развернул его бортом к строениям аэропорта, Сантэн стремительно выскочила из укрытия, бросила ему сумку и взобралась на крыло. На этот раз она не колебалась и залезла в кабину, как какой-нибудь старослужащий.

– Пригни голову, – показал Майкл.

Он повернул самолет на взлетную полосу.

– Порядок! – сообщил он ей, как только они оторвались от земли.

Девушка тут же выпрямилась, ощущая такое же волнение, как во время первого полета. Они поднимались все выше и выше.

– Смотри, облака похожи на заснеженные поля… а солнце рождает в них множество радуг!

Сантэн снова вертелась на коленях Майкла, оглядываясь на хвост аэроплана, а потом в ее глазах появилось странное выражение, и она как будто потеряла интерес к радугам.

– Майкл!

Она снова повернулась на его коленях, но теперь как бы раздумывая.

– Майкл…

Раздумья закончились, и упругие круглые ягодицы соблазнительно качнулись, заставив Майкла дернуться.

– Извини…

Он отчаянно пытался уйти от этого прикосновения, но ягодицы Сантэн преследовали его; она повернулась к нему корпусом так, чтобы обхватить обеими руками его шею, и что-то шепнула ему на ухо.

– Но ведь не среди бела дня… и не на высоте в пять тысяч футов!

Майкл был потрясен ее предложением.

– А почему нет, mon chéri?[21] – Сантэн одарила его продолжительным поцелуем. – Никто ведь не узнает.

Майкл заметил, что самолет упал на крыло и начинает медленно опускаться по спирали. Он поспешно выровнял машину, а Сантэн обняла его и начала медленно, в соблазнительном ритме двигаться на его коленях.

– Разве тебе не хочется? – спросила она.

– Да, но… никто прежде ничем таким не занимался, уж точно не в SE5a. Не знаю, возможно ли это вообще…

Голос Майкла ослабел, самолет дергался в воздухе.

– Вот мы и выясним, – решительно заявила Сантэн. – Ты ведешь самолет и не суетишься.

Она слегка передвинулась и начала поднимать меховую накидку и желтую юбку.

– Сантэн… – неуверенно пробормотал Майкл. И чуть позже уже увереннее: – Сантэн! – А еще позже: – Ох, боже мой, Сантэн…

– Видишь, это возможно! – победоносно воскликнула она.

Почти в то же мгновение ее охватили ощущения, о которых девушка и не подозревала прежде. Она словно взлетела куда-то, отделяясь от собственного тела и унося с собой душу Майкла… Сначала Сантэн испугалась силы и новизны такого переживания, а потом все остальные эмоции были сметены этим новым явлением.

Сантэн как будто взлетала и кружилась, вверх и вниз, а вокруг нее ревел ветер, и опоясанные радугами облака колыхались со всех сторон… А потом она услышала собственный крик и сунула в рот сразу все пальцы, чтобы приглушить его, но он был слишком сильным, чтобы его сдержать; Сантэн, запрокинув голову, кричала, рыдала и смеялась, испытав чудо. И снова добиралась до вершины и падала по другую сторону прибоя, и летела, кружась, а потом легко, как снежинка, возвращалась в собственное тело, чувствуя вокруг себя руки Майкла, слыша, как он стонет и задыхается у ее уха. И, прижавшись к нему, выкрикнула:

– Как я люблю тебя, Майкл! Я всегда буду тебя любить!

Мак поспешил навстречу Майклу, как только тот заглушил мотор и выбрался из кабины.

– Вы как раз вовремя, сэр. В столовой собрание пилотов. Майор уже спрашивал о вас… вам лучше бы поспешить, сэр.

А затем, когда Майкл уже зашагал по настилу к столовой, крикнул вслед:

– Как он летает, сэр?

– Как птица, Мак! Только перезаряди для меня пулеметы.

«Он же в первый раз вот так сразу ушел от машины», – с удивлением подумал Мак, провожая Майкла взглядом.

Столовая была битком набита пилотами, все стулья и кресла оказались заняты, а кто-то из новичков остался стоять у задней стены. Эндрю сидел на стойке бара, раскачивая ногами и посасывая янтарный мундштук. Но вынул его изо рта, когда в дверях появился Майкл.

– Джентльмены, нам выпала честь! Капитан Майкл Кортни любезно согласился присоединиться к нам. Несмотря на все неотложные и важные дела он был достаточно добр, чтобы уделить нам часок-другой и помочь разрешить наши небольшие разногласия с кайзером Вильгельмом Вторым. Думаю, мы должны выразить нашу признательность.

Пилоты засвистели и замяукали, а кто-то громко фыркнул.

– Варвары! – высокомерно бросил Майкл и опустился в кресло, поспешно освобожденное для него каким-то новичком.

– Вам удобно, сэр? – заботливо поинтересовался Эндрю. – Вы не против того, чтобы я продолжил? Отлично! Итак, как я уже говорил, наша эскадрилья получила срочный приказ, доставленный мотоциклистом менее полутора часов назад прямо из штаб-квартиры дивизии.

Он поднял руку и помахал листком, другой рукой зажав себе нос, так что его голос звучал гнусаво, когда он продолжил:

– Вы сможете почуять запах его литературного стиля и его содержания, не сходя со своих мест…

Несколько человек вежливо ухмыльнулись, но глаза, наблюдавшие за Эндрю, нервно косили. Тут и там пилоты ерзали на местах, шаркали ногами, один из «старичков» с хрустом разминал кисти, другой грыз ноготь на большом пальце, а Майкл бессознательно дул на кончики пальцев, потому что все они знали: этот листок грубой желтой бумаги в руке Эндрю мог быть их смертным приговором.

Вытянув руку с приказом перед собой, Эндрю прочитал:

– Это все, джентльмены. Четыре строчки, пустячок, но позвольте мне указать вам на вот эти короткие слова – «любой ценой», не задерживая на них особого внимания.

Он замолчал и медленно обвел взглядом столовую, отмечая напряженность исхудавших лиц.

«Боже мой, посмотреть только, как они все постарели, – совсем некстати подумал он. – Хэнк выглядит на все пятьдесят, а Майкл…»

Эндрю посмотрел в зеркало над каминной полкой и, когда увидел собственное отражение, нервно провел ладонью по лбу, волосы над которым за последние несколько недель отступили назад, оставив пятна розового черепа, как пляж после отлива. Он бессознательно уронил руку и продолжил:

– Начиная с пяти утра завтрашнего дня все пилоты будут совершать четыре вылета в день до следующего распоряжения, – сообщил он. – Будут и обычные утренние и вечерние разведывательные полеты, но с этого момента они будут проводиться силами всей эскадрильи. – Эндрю посмотрел вокруг, ожидая вопросов; вопросов не было. – Потом каждый самолет будет совершать два дополнительных вылета для разведки, один час в полете, два часа отдыха. Или, как сказали бы наши друзья из военно-морского флота, «бди и бди». Таким образом мы сможем установить непрерывное присутствие над доверенной нам территорией.

Все снова зашевелились, а потом головы повернулись к Майклу, потому что он был старшим по званию и их естественным представителем. Майкл подул на пальцы, потом внимательно посмотрел на каждого:

– Есть вопросы?

Хэнк откашлялся.

– Да?

К нему выжидающе повернулся Эндрю, но Хэнк снова забился в кресло.

– Просто чтобы прояснить, – заговорил наконец Майкл. – Мы все будем вылетать на двухчасовые патрулирования на рассвете и на закате, итого четыре часа, а потом еще дополнительно по четыре часа в день? Я правильно сосчитал, у нас будет по восемь часов боевых вылетов в день?

– Дайте капитану Кортни кокосовый орех, – кивнул Эндрю.

– Моему профсоюзу это не понравится.

Все засмеялись, но этот нервный смех быстро оборвался. Восемь часов… это было слишком, слишком много, ни у одного человека не хватило бы бдительности и нервной выносливости, необходимых для такого количества боевых полетов, даже на один день. А их просили делать это день за днем, не обещая передышки.

– Еще вопросы?

– А как насчет наземной обслуги и механиков?

– Мак пообещал, что справится, – ответил Эндрю Хэнку. – Еще вопросы? Нет? Хорошо, джентльмены, я закончил. И готов платить за выпивку.

Но паломничество к бару, чтобы воспользоваться предложением Эндрю, было унылым, и никто не обсуждал новый приказ. Все просто тихо и решительно напивались, не глядя друг другу в глаза. Да и что тут было обсуждать?

Граф де Тири, видя перед собой просторы в сорок тысяч гектаров отличной земли, многословно одобрил идею свадьбы и тряс руку Майкла так, словно сворачивал шею страусу.