Пылающий берег - Уилбур Смит 14 стр.


Анна прижала Сантэн к груди.

– Детка моя! – хрипло выдыхала она.

Крупные слезы стекали по морщинам вокруг ее глаз и пробирались вниз по щекам.

– Ты скоро покинешь Анну!

– Не говори глупостей, Анна! Ты мне все равно будешь нужна. Ты ведь можешь поехать со мной в Африку?

Анна зарыдала вслух.

– Африка! – А потом заговорила еще более уныло: – И что это будет за свадьба? Даже гостей не пригласить, все соседи сидят в окопах, дерутся с бошами! Ох, детка моя, это скандал, а не свадьба!

– Но будет священник, и генерал, дядя Майкла, обещал… и пилоты его эскадрильи. Все будет прекрасно!

– А церковный хор? – всхлипывала Анна. – А свадебный пир? И никакого свадебного платья, и никакого медового месяца!

– Папа нам споет, у него прекрасный голос, а мы с тобой испечем торт и зарежем одного из поросят. Мы можем перешить платье мамы, и у нас с Майклом будет медовый месяц здесь, как у папы и мамы.

– Ох, детка моя!

Если уж Анна начинала плакать, ее было не остановить.

– Когда все состоится? – Граф все еще не отпускал руку Майкла. – В какой день?

– В субботу… в восемь вечера.

– Так скоро! – взвыла Анна. – Почему так скоро?

Графа осенило вдохновение, он хлопнул себя по бедру:

– Мы откроем бутылочку нашего лучшего шампанского… а может, и бутылочку «Наполеона»! Сантэн, малышка, где ключи?

На этот раз Сантэн не смогла ему отказать.


В своем гнездышке из одеял и соломы они лежали в объятиях друг друга, и Майкл пытался, сбиваясь на каждом слове, объяснить Сантэн суть нового приказа по эскадрилье. Сантэн никак не могла до конца осмыслить его ужасающее значение. Она лишь поняла, что Майклу будет грозить чрезвычайная опасность, и обняла его изо всех сил.

– Но ты же не пропустишь нашу свадьбу? Что бы ни случилось, ты придешь ко мне в день свадьбы?

– Да, Сантэн, я буду здесь.

– Поклянись, Майкл!

– Клянусь.

– Нет! Нет! Дай самую страшную клятву, какую только сможешь придумать!

– Клянусь собственной жизнью и моей любовью к тебе.

– Ах, Майкл, – вздохнула Сантэн и прижалась к нему, наконец удовлетворенная. – Я буду следить за тобой, когда ты будешь пролетать мимо на каждом рассвете и на каждом закате… и буду ждать тебя здесь каждую ночь.

Они в безумии занимались любовью, их кровь кипела, они словно пытались поглотить друг друга, и ярость чувства оставила их полностью истощенными, и они заснули вместе. А когда Сантэн проснулась, было уже слишком поздно. В лесу пели птицы, первые лучи солнца просачивались в амбар.

– Майкл! Майкл! Уже почти половина пятого!

В луче фонаря она посмотрела на золотые часы, приколотые к ее жакету.

– О боже! – Майкл начал натягивать одежду, еще полусонный. – Я же опоздаю на утреннее патрулирование…

– Нет. Нет, если прямо сейчас побежишь.

– Я не могу оставить тебя…

– Не спорь! Скорее, Майкл! Скорее!


Сантэн всю дорогу бежала, скользя и спотыкаясь в сырой низине, но полная решимости вовремя оказаться на вершине холма к моменту вылета эскадрильи, чтобы помахать вслед самолетам.

У конюшни она остановилась, задыхаясь и хватаясь за грудь в попытке совладать с дыханием. Особняк был погружен в темноту, он лежал, как сонный зверь перед рассветом, и Сантэн охватило чувство облегчения.

Сантэн медленно пересекла двор, давая себе время отдышаться, и у двери кухни внимательно прислушалась, прежде чем войти. Она сняла грязные ботинки, поставила их на сушилку перед плитой, потом поднялась по лестнице, держась у самой стены, чтобы ступеньки не скрипнули под ее босыми ногами.

С очередным всплеском облегчения она открыла дверь своей спальни, вошла на цыпочках и тихо притворила дверь за собой. Повернулась к кровати – и застыла от испуга: вспыхнувшая спичка коснулась фитиля лампы, и комнату наполнил желтый свет.

Анна, зажегшая лампу, сидела на ее кровати, накинув на плечи шаль, в кружевном чепчике на голове. Ее красное лицо выражало холодную угрозу.

– Анна… – прошептала Сантэн. – Я все объясню… но ты не расскажешь папе?

Тут скрипнуло кресло у окна, и Сантэн, обернувшись, увидела отца, сидевшего в нем и пристально смотревшего на нее единственным злобным глазом.

Сантэн никогда не видела на его лице такого выражения.

Первой заговорила Анна:

– Моя малышка тайком убегает из дома по ночам, чтобы прелюбодействовать с солдатами.

– Он не солдат, – возразила Сантэн. – Он летчик.

– Разврат! – заявил граф. – Девушка из рода де Тири ведет себя как обычная шлюха!

– Папа, я же стану женой Майкла! Мы уже все равно что женаты!

– До субботы – не женаты!

Граф встал. Под его единственным глазом залегла тень от бессонницы, темные густые волосы растрепались.

– До субботы! – Его голос поднялся от гнева. – До субботы ты будешь сидеть в этой комнате, дитя! Ты не выйдешь отсюда раньше, чем за час до начала церемонии!

– Но, папа, я должна быть на холме…

– Анна, возьми ключ. Ты отвечаешь за нее. Она не выйдет из дома!

Сантэн застыла посреди комнаты, оглядываясь вокруг, словно ища путь к бегству, но Анна встала и схватила ее за запястье сильной мозолистой рукой; плечи Сантэн обвисли, когда Анна подтолкнула ее к кровати.


Пилоты эскадрильи рассыпались темными тенями в группах по три-четыре человека среди деревьев на краю фруктового сада; они тихо переговаривались и докуривали последние сигареты перед вылетом, когда Майкл протопал по помосту, на ходу застегивая куртку и натягивая летные перчатки. Он пропустил совещание перед началом полетов.

Эндрю кивнул в знак приветствия, когда Майкл подошел к ним, и не стал упоминать об опоздании Майкла или о том, какой пример он подает молодым пилотам, а Майкл не стал извиняться. Они оба остро осознавали проступок Майкла, и Эндрю достал свою серебряную фляжку и глотнул виски, не предложив Майклу; это был подчеркнутый упрек.

– Вылет через пять минут. – Эндрю всмотрелся в небо. – И похоже, сегодня будет хороший денек для смерти.

Он всегда так говорил, если ожидалась хорошая погода, но сегодня это неприятно резануло Майкла.

– Я собираюсь жениться в субботу, – сказал он, как будто две эти идеи были как-то связаны между собой.

Эндрю замер, не донеся фляжку до губ, и уставился на него.

– Это та маленькая француженка из особняка? – спросил он.

Майкл кивнул:

– Сантэн… Сантэн де Тири.

– Да ты коварный черт! – Эндрю улыбнулся, забыв о своем недовольстве. – Так вот, значит, в чем дело. Ну, желаю тебе счастья, мой мальчик.

Он благословляюще взмахнул фляжкой:

– Пью за вашу долгую и радостную совместную жизнь.

Он передал фляжку Майклу, но Майкл помедлил, не сразу поднеся ее к губам.

– Я был бы рад, если бы ты согласился стать моим шафером.

– Не беспокойся, мой мальчик, я буду держаться рядом, когда все это начнется, клянусь!

Он подтолкнул Майкла локтем, и они весело улыбнулись друг другу, а потом вместе пошли к зеленой и желтой машинам, стоявшим в начале строя эскадрильи.

Моторы «вулзли-вайпер» ожили один за другим, заворчали, голубые дымки выхлопов затуманили деревья. Потом SE5a, подпрыгивая, покатили по неровной взлетной полосе, чтобы оторваться от земли.

Поскольку в этот день эскадрилья вела разведку полным составом, Майкл не мог быть ведомым Эндрю, он возглавил звено «В». У него было пять машин, и двое из пилотов являлись новичками, их следовало защищать и направлять. Хэнк Джонсон вел звено «С»; он помахал Майклу, проходя мимо, а потом отправился к своей машине.

Как только они поднялись в воздух, Майкл подал знак своему звену выстроиться в плотную «V» и последовал за Эндрю, согласовывая с ним легкий поворот влево, чтобы пролететь над холмом за особняком.

Майкл поднял очки на лоб и опустил шарф с носа и рта, чтобы Сантэн могла увидеть его лицо; управляя самолетом одной рукой, он готовился подать знак о тайном свидании, когда промчится над ней. Он уже видел холм и заулыбался было в предвкушении, но его улыбка тут же угасла.

Он не видел Нюажа, белого жеребца. Он высунулся дальше из кабины – впереди него Эндрю сделал то же самое – и вытянул шею, ища взглядом девушку и белого коня.

Они с ревом пролетели мимо, но ее там не оказалось. Холм был пуст. Майк оглянулся назад, удаляясь, проверяя снова. В животе у него залег холодный, тяжелый камень дурного предчувствия. Ее не было на месте, счастливый талисман покинул их.

Он снова закрыл шарфом лицо и прикрыл глаза очками, когда все три звена самолетов пошли вверх, поднимаясь на дающую преимущество высоту, намереваясь пересечь гряду холмов на высоте двенадцать тысяч футов, прежде чем рассыпаться в разные стороны для патрулирования.

Мысли Майкла упорно возвращались к Сантэн. Почему ее там не было? Что случилось?

Он заметил, что ему трудно сосредоточиться на небе перед ним. «Она лишила нас удачи. Она знала, что это значит для нас, но подвела».

Он покачал головой. И прошептал себе под нос:

– Я не должен об этом думать… Следи за небом! Не думай ни о чем, кроме неба и врага!

Становилось светлее, воздух был чист и холоден. Земля внизу была расчерчена геометрическим рисунком полей и усыпана деревнями и городками Северной Франции, но прямо впереди уже появилась грязно-коричневая полоса искалеченной земли, обозначавшая линию фронта, а над ней кучерявились сгустки утренних облаков, с одной стороны темных, как синяки, а с другой уже золотых в лучах восходящего солнца.

На западе находился бассейн реки Соммы, где затаилась злобная тварь войны, готовая прыгнуть, а на востоке солнце метало в небо огромные пылающие копья света, так что когда Майкл отвел от него взгляд – перед его глазами продолжала гореть яркая картина.

«Никогда не смотри на солнце», – раздраженно напомнил он себе.

В рассеянности он совершал ошибки новичка.

Они миновали гряду, всматриваясь в рисунок окопов противоположной стороны.

«Не останавливай взгляд! – снова предостерег себя Майкл. – Никогда не пялься на что-то одно».

Он снова начал обшаривать глазами местность, как и положено пилоту-ветерану: требовалось быстро изучить и небо над ним, и все пространство справа и слева, вверху и внизу.

Несмотря на все его усилия, мысли о Сантэн и ее отсутствии на холме снова и снова коварно прокрадывались в его ум, так что Майкл внезапно заметил, что уже пять или шесть секунд таращится на облако, похожее на кита. Он снова пялился в одну точку.

– Черт, парень, да соберись же ты! – рявкнул он себе вслух.

Эндрю, ведущий, подавал знаки, и Майкл повернулся, чтобы увидеть то, на что показывал друг.

Это было звено из трех самолетов в четырех милях к югу от них и на две тысячи футов ниже.

«Союзники…»

Майкл узнал двухместные аппараты фирмы «Де Хэвилленд». Почему он не заметил их первым? У него же было лучшее зрение в эскадрилье.

«Сосредоточься…»

Он осмотрел полосу леса к югу от Дуэ, захваченный немцами город к востоку от Ланса, заметил недавно выкопанные орудийные окопы у самых деревьев.

«Примерно шесть новых батарей», – оценил он и сделал запись в летном журнале, не переставая осматривать все вокруг.

Они достигли западной границы своей зоны патрулирования, и звенья одно за другим повернули. Они летели обратно вдоль линий фронта, но теперь солнце светило им прямо в глаза, а слева клубился серовато-голубой туман.

«Холодный фронт надвигается», – подумал Майкл.

И тут его мысли снова вернулись к Сантэн, будто девушка проскользнула в его сознание через какую-то потайную дверь.

«Почему она не пришла? Наверное, заболела. Ночью было сыро и холодно… недолго и пневмонию подхватить».

Эта идея потрясла его. Он представил, как Сантэн медленно угасает, захлебываясь кашлем.

Красная ракета пронеслась перед носом его самолета, и Майкл виновато вздрогнул. Пока он фантазировал, Эндрю подал знак: «Враг в поле видимости».

Майкл лихорадочно огляделся. «А! Вон там…»

Внизу слева.

Это был один-единственный немецкий двухместный артиллерийский корректировщик, сразу к востоку от хребта; он летел в сторону Арраса, медлительный, древний, легкая добыча для быстрых смертельных SE5a. Эндрю просигналил снова, оглядываясь на Майкла, его зеленый шарф развевался на ветру, а на губах играла усмешка.

– Атакую! Прикройте сверху.

Майкл и Хэнк приняли знак рукой и остались на высоте, когда Эндрю ринулся вниз на перехват. Остальные самолеты его звена следом за ним пошли вниз в атакующем строю.

– Прекрасное зрелище! – Майкл проводил их взглядом.

Его уже охватило волнение охоты, яростной погони в небе, похожей на кавалерийскую атаку на полном скаку, предвкушение быстрой расправы с медлительной и громоздкой жертвой.

Майкл повел остальную часть эскадрильи в неторопливую спираль, прикрывая атаку, и высовывался из кабины в ожидании начала бойни… Как вдруг ощутил неуверенность, холодок дурного предчувствия; его словно подтолкнул инстинкт неминуемого несчастья, и он быстро осмотрел небо над собой и вокруг.

Высь оставалась чистой и пустой, но потом взгляд Майкла обратился в сторону слепящих лучей солнца, он поднял руку, заслоняя лицо, и одним глазом посмотрел в щелку между пальцами… И увидел.

Они выскакивали из-за облаков, как стая ярких, блестящих ядовитых насекомых. Классическая засада! Они отправили подсадную утку, чтобы завлечь противника, и теперь быстро и уверенно нападали со стороны солнца и облаков.

– Ох, святая Матерь Божья… – выдохнул Майкл, выхватывая сигнальный пистолет из кобуры рядом со своим сиденьем.

Сколько их? Сосчитать злобных тварей не представлялось возможным. Шесть, а может, и больше… и сразу три «Альбатроса DIII», разрисованные в радужные цвета, падали, как ястребы, на маленький SE5a Эндрю.

Майкл пустил красную ракету, предупреждая своих пилотов, а потом нырнул вниз, на перехват вражеских машин, пока они не добрались до Эндрю. Он быстро рассчитал скорость и расстояние и понял, что опоздает, опоздает на четыре или пять секунд, чтобы спасти Эндрю.

Эти четыре или пять секунд, которые Майкл потратил напрасно, наблюдая за атакой на германскую приманку, эти критические секунды, на протяжении которых он пренебрег своим долгом, упали на него, как свинцовая балка, когда он выжимал из своего SE5a все, что возможно. Мотор подвывал, это был специфический ноющий протест машины, работающей на пределе, и Майкл чувствовал, как крылья колеблются и сгибаются от скорости и напряжения в этом самоубийственном снижении.

– Эндрю! – закричал Майкл. – Оглянись же!

Но его голос затерялся в вое ветра и визге перенапряженного мотора.

А внимание Эндрю сосредоточилось на цели, потому что немецкий пилот заметил его и тоже уходил вниз, к земле, увлекая за собой SE5a и превращая охотника в невольную жертву.

Группа немецкой эскадрильи «Ягдстаффель» продолжала гнаться за ним, хотя они, конечно, должны были заметить отчаянную попытку Майкла обогнать их. Но они, как и Майкл, прекрасно видели, что его старания тщетны, что он уже опоздал. «Альбатросы» должны были внезапно атаковать Эндрю, а потом уничтожить большинство SE5a единым ударом, а затем уже развернуться навстречу Майклу.

Майкл чувствовал, как адреналин сжигает его кровь, подобно яркому чистому пламени спиртовки. Время словно замедлилось в этих бесконечных микросекундах схватки, он просто спокойно летел вниз, а орда вражеских самолетов как будто зависла на своих многоцветных крыльях, сиявших в небе, как драгоценности.

Краски и рисунки на «альбатросах» выглядели фантастическими, преобладали алые и черные цвета, но кое-где фюзеляжи были клетчатыми, как костюм Арлекина, а на других красовались летучие мыши или птицы.

Наконец Майкл уже мог рассмотреть лица немецких пилотов – они поворачивались к нему, а потом снова к их изначальной жертве.

Назад Дальше