– Ты шутишь? – дрожащим голосом произнесла Кира. – Что Сара делает в морге?
– Лежит.
– Она что…
– Да.
Голос Вадима звучал словно из могилы.
– А как?.. Господи, как это случилось?
– Не знаю! – воскликнул Вадим, и в его голосе прозвучало неприкрытое отчаяние. – Сам ничего не понимаю. Это же какая-то чертовщина! Моя Сара, и вдруг она мертва!
Оказалось, что после того, как Вадим расстался с подругами, он поехал к себе домой. Но мысль о таинственном исчезновении Сары не шла у него из головы. Что с ней могло случиться в том состоянии, в каком она пребывала? Будучи человеком себялюбивым, но неглупым, Вадим не мог не понимать, что, если с Сарой что-то случится, он будет виноват. Пусть и косвенно, но будет.
Промучившись полчаса такими мыслями, он не придумал ничего лучше, как начать обзванивать больницы и морги.
– И еще время от времени я звонил в справочное «Скорой помощи», – тихим голосом рассказывал Вадим. – Там все время было занято, но наконец мне повезло. Ха! Повезло! Сто лет бы мне не видеть такого везения!
Оказалось, что девушка с приметами Сары была подобрана сегодня машиной «Скорой помощи» как жертва автомобильного наезда. Когда врачи прибыли на место аварии, девушка была уже мертва.
– Может быть, это еще и не она? – робко предположила Кира, когда подруги встретились с Вадимом, чтобы морально поддержать его.
Вадим покачал головой.
– Сердцем чувствую, это она.
Вообще-то подруги тоже так думали. Слишком уж нетипично для аккуратной и даже педантичной Сары было такое исчезновение. Какой бы камень ни лежал у нее на сердце, она вряд ли взяла бы и просто отключила телефон.
– Нет, не такой она человек.
В морге Вадиму стало плохо. И что за мужики нынче хилые пошли! Подругам же еще пришлось его и обихаживать, хотя их самих трясло и кидало в холодный пот при виде тела Сары. А в том, что это была именно она, ни у подруг, ни у Вадима не имелось ни малейших сомнений.
И хотя девушки видели Сару всего один раз, но ее яркая внешность хорошо запомнилась им. И сейчас на столе в морге перед ними была точно Сара. Очень бледная, холодная и безучастная ко всему. Но это была она.
– Все ясно, – пробормотал Вадим, едва пришел в себя. – Надо звонить ее родителям. Боже! Что будет! Что будет! Когда они узнают правду, они во всем обвинят меня!
Он уже пришел в себя от стресса. И привычно переживал за себя любимого.
– Зачем ей понадобилось сигать под машину?! – рвал он на себе волосы. – Господи, ну зачем?
Санитар, который присутствовал при этом, от души зевнул и заметил:
– Знамо дело, молодая девка. Все они без башки. Небось, ты ее хахаль?
– Да.
– Поцапались с ней?
– Немного!
– Ну, а я о чем речь веду! У них это милое дело, либо с моста сигают, либо под машину, а иные вены режут. Которые особо старательные, тех к нам привозят. Ваша-то старательная была?
– Да, – с трудом выговорил Вадим. – Очень.
– Вот с ними самая беда и происходит! Ничего наполовину сделать не могут. Иные девки и хотят руки-то на себя наложить, а не получается у них. Что-нибудь да не то сделают. Ну, их и спасают. А которые понастойчивее будут, те уж наверняка действуют.
Наверное, мужик еще мог бы долго рассуждать в том же духе. Он уже принял стакан водки, которую ему преподнес Вадим, чтобы их пустили в морг почти ночью. И теперь санитара пробило на разговоры. Но Кира ему не дала вдоволь пофилософствовать.
– Зачем вы Вадима расстраиваете? Откуда вам знать, сама Сара под машину прыгнула, может, это был несчастный случай!
– Да уж знаю, коли говорю!
– Ничего вы не можете знать! Вас там на дороге не было!
– Меня-то не было, это верно, – кивнул мужик. – Но принимал-то ее тоже я. Михалыч у нас уже вторую неделю в полном запое. Вот и приходится мне тут без сменщика куковать!
– Мало ли, что вы ее принимали! На месте аварии вас не было!
– А зачем мне там быть? У меня и тут дел хватает. А трупы по улицам собирать, это у нас Иваныч в ответе. Он ее и привез. И все мне обстоятельно изложил.
– Что изложил?
– А то и изложил! У Иваныча у самого девка на выданье. И черненькая, вроде этой. Вот он к погибшей девчонке сочувствием и проникся. Ясно вам? И там же на месте все подробным образом у людей выяснил, как дело было.
Это было уже интересно! Надо же, какими непостижимыми тропами движется иной раз расследование. Кто бы мог подумать, что этот санитар окажется таким ценным свидетелем!
– Ну, и как же это было? – спросила у него Леся.
– Щас! – воодушевился санитар. – Мне прежде, чем об этом гутарить, надо малехо лекарство принять. Сердечное.
И допив остатки водки, он занюхал ее кусочком хлеба, покрытого таким толстым слоем плесени, что позавидовала бы любая лаборатория по выработке пенициллина.
– Подружку вашу, – сказал он с расстановкой, – никто под машину не толкал. Сама она на дорогу выскочила. По сторонам не глядела, бежала, руками махала, да тут ее смерть и настигла.
– А машина?
– Чего машина?
– Ну, машина, которая ее задавила. Ваш Иваныч с водителем разговаривал?
– Да где же он его найдет?! – простодушно изумился санитар. – Что он, дурак, что ли, водитель тот? Это же статья! Мало ли, что там девчонка не на переходе на дорогу выскочила. Все равно убил он ее. Кто же в такой ситуации ждать станет?
– Так он уехал? – ахнула Кира. – Бросил Сару умирать на дороге?
– Там и другие водители были. И прохожие имелись. Они-то Иваныча с бригадой и вызвали. Только без толку. Вашей подружке уже не помочь было. Иваныч сразу определил: травма головы, кровоизлияние в мозг и… и все!
– Но как же так? – переживала Леся.
– А вот так. Говорю вам, сама она выскочила на проезжую часть. А коли так, значит, смерти искала.
Вадим был безутешен. Но, как оказалось, больше всего его страшила обязанность разговаривать с родственниками Сары.
– Они меня возненавидят! Будут думать, что это она из-за меня под машину бросилась!
– Угомонись! – остановила его Кира. – Никто тебя еще ни в чем не обвиняет. А если даже и есть толика твоей вины, так Сара тоже не ребенок. И за свои поступки должна была отвечать сама. Ты же ее под машину не толкал?
– Боже упаси!
– Ну, и больше не о чем тут говорить!
Но на самом деле Кира думала несколько иначе. Как раз тут есть над чем подумать. Ведь никаких документов при Саре не обнаружили. А о чем это говорит? Либо о том, что девушка их с собой не взяла. Либо о том, что их и не было.
– Ничего при ней не было, – заявил санитар. – Только одежка.
– А во что она была одета?
– Джинсы, шубка из барашка, шапочка, – добросовестно перечислил санитар. – Вы не сомневайтесь, все честь по чести. Принял по описи, сдал на склад, потом следователь или родственники, если захотят, заберут.
– А ее сумка?
– Вот чего не было, того не было.
– Как?
– Молча! Никакой сумки при ней не было!
Куда же могла деться сумка Сары? Ведь из дома, по словам ее бабушки, она ушла со своей новой красной сумкой. А когда машина прервала жизнь Сары, сумки при девушке уже не было. И куда же она делась?
И еще одно обстоятельство смущало подруг. Вадим сказал, что Сара сама позвонила ему и предложила забыть прошлое и пойти вместе на свадьбу Леночки. Однако бабушка Сары категорически отрицала, что внучка могла так поступить.
И если даже допустить, что бабушка ошибается и что она недостаточно хорошо знала свою внучку, то как объяснить, что Сару нашли на проспекте Обуховской обороны, который лежал в стороне от всех мест, куда она могла отправиться? Это было далеко от ее собственного дома, от дома ее бабушки, от того места, где Сара назначила Вадиму встречу, и от ЗАГСа, церкви и ресторана, где проходила свадьба Леночки. Отовсюду было далеко.
Просто назначить Вадиму свидание и не явиться Сара не могла. Не такой она была человек, чтобы позволять себе подобные шутки даже с человеком, который сильно провинился перед ней.
В общем, вопросов было много. А ответов на них пока что не находилось.
– Все это выглядит весьма странно и подозрительно, – только и сказала Леся.
– Особенно учитывая, что в деле появился первый труп.
– Ты так говоришь, словно предвидишь, что он будет не один!
– Может, и не один.
Кира покосилась в сторону Вадима. После того как они вышли из морга, он совсем раскис. Стоял в сторонке и, кажется, плакал. Во всяком случае, глаза у него были красные. А нос подозрительно распух.
– Ты домой-то в таком состоянии доедешь? – участливо спросила у него Кира. – Или лучше тебе за руль и не садиться?
– Доеду. Только куда мне ехать, я должен сообщить родственникам Сары о… о том… Боже мой!
Вадим закрыл лицо руками и на этот раз в самом деле зарыдал. Ох, мужики пошли! Сплошные мямли и кисейные барышни, а не мужики! А все почему? А все потому, что воспитывается подавляющее большинство русских мальчиков в неполных семьях, мамами и бабушками.
Русским папашкам, даже если они и присутствуют в семье, не до собственных детишек. Им важно другое. Получить получку, залить себе за воротник до беспамятства и чтобы никто их не трогал до следующего понедельника. Вот и получается, что даже при живых отцах воспитанием мальчишек занимаются исключительно женщины. А что может вырасти из парня, если он растет в мягких женских руках? Только такие вот рохли вроде Вадима.
– Поезжай домой! – со вздохом произнесла Кира. – Мы сами сообщим все родителям Сары.
– Правда?!
Вадим мигом перестал огорчаться.
– Вы это сделаете? О! Я буду вам так благодарен!
И не тратя больше слов, он быстренько запрыгнул в свою машину. И был таков!
– Сдается мне, – пробормотала Кира, глядя вслед быстро удаляющейся машине Вадима, – что Сара здорово поспешила, если покончила с жизнью из-за него.
– Подождала бы чуток, и сама бы в нем разочаровалась!
– Я знаю этого парня всего ничего, а уже разочарована. Неужели Сара не понимала, какой это маменькин сынок и слабак?
Леся в ответ только вздохнула и взялась за телефон.
Родители Сары восприняли новость о смерти своей дочери гораздо достойней, чем ожидали подруги. Они не стали закатывать истерик. И вообще, держались сухо и очень сдержанно. Бабушке пока еще ничего не сказали. А вот дедушка приехал вместе с родителями.
– Хочу своими глазами взглянуть, – упрямо твердил он. – Пока не увижу, не поверю!
Но поверить пришлось. Выполнив свою нелегкую миссию, подруги поехали домой. На сердце у них было тяжело. Погибла молодая девушка. И пусть они почти не знали Сару, но разве это имеет большое значение? Ее жизнь прервалась в самом расцвете. И это вызывало у обеих девушек жуткую горечь.
– Не знаю, как ты, а я хочу напиться, – неожиданно произнесла Леся.
– Хорошо. Только пошли к тебе. У меня дома Фатима стала как-то странно себя вести. Она всегда любила принюхиваться к любым алкогольным напиткам, а теперь и вовсе не отходит от бутылки вина. Все сидит и нюхает закрытую пробку.
Фатимой звали кошку, которая жила у Киры. Именно жила, потому что Кира ее своей не считала. Своим у нее был только Фантик. Ее любимый котик, который и привел бродяжку с помойки – Фатиму. Кира с такой нежданной-негаданной «невесткой» смирилась не сразу. А уж полюбить ее и вовсе не смогла. Даже тот факт, что отмытая от грязи Фатима оказалась потрясающей красавицей, не заставил Киру полюбить ее.
Между кошкой и Кирой установились ровные приятельские отношения. Но каждая в душе знала, что не будет слишком переживать, если вторая в один день возьмет и исчезнет.
Кроме того, у Фатимы была одна крайне досадная черта. Она постоянно ходила беременной. Еще счастье, что хозяйка одного кошачьего приюта, малость помешанная на идее выведения новой породы кошек, Стефанида Петровна взяла Фантика, а заодно и Фатиму с ее многочисленным приплодом под свое покровительство. И теперь то Фантик, то Фатима, а то и они оба жили в приюте и старались на благое дело по выведению новой породы.
Во всяком случае, сейчас Фантик наслаждался своим гаремом в приюте, а Фатима отдыхала дома.
– Она у тебя снова беременна?
– А когда было иначе?
– Так, может быть, дело в этом? У беременных женщин появляются иной раз самые неожиданные пристрастия в еде и питье. Наверное, кошки тоже испытывают нечто в этом роде.
– Не знаю. Может, и так, но мне все равно не нравится, когда она трется о бутылку с виски, а потом норовит облизать рюмки.
– Пошли ко мне. Какие проблемы?!
В магазине подруги купили бутылку коньяка. И чудно распили ее вдвоем. Оказалось, что за сегодняшний день они получили достаточно впечатлений, чтобы им было чем поделиться друг с другом. После выпитого спиртного по телу разлилась приятная теплота. Мрачные мысли чуть отошли. И даже видение лежащей на столе в морге Сары уже не так донимало их.
От выпитого коньяка прояснилось в голове. И девушки были готовы выстроить план своего предстоящего расследования. Но долго им этим заниматься не дали. В дверь раздался звонок.
– Господи! Кто это может быть в такой час?
На пороге стояла Леночка и совершенно бледный Кирюша.
– Скажите мне! Скажите! – потребовала Леночка, едва Леся открыла им дверь. – Это правда?
– Насчет Сары, – добавил Кирюша и побледнел еще больше. – Она мертва?
– Мертвей не бывает.
– Ой, а чем-то у вас тут так пахнет? Вы пили?
– Коньяк.
– Поминать лучше водкой, – авторитетно заявила Леночка. – Но сойдет и коньяк.
Она быстро сбросила с себя дорогую норковую шубу – подарок ее папы на свадьбу. Шуба была не просто курточкой или пальтишком. Она была настоящей роскошной женской шубой, сшитой так, чтобы укутывать свою обладательницу в теплые меха с головы до ног. Леночка в ней мигом повзрослела лет на пять. Но это ей шло гораздо больше, чем те коротенькие курточки и шубки, которые она носила в пору девичества.
Кирюша был одет совсем скромно. Обычная коротенькая курточка, подбитая кроличьим мехом. Но он обращался с ней так, словно это она была из драгоценной норки. Если Леночка как сбросила небрежно свою шубу, так и пошла в комнату, не заботясь больше о сохранности меха, то Кирюша свою курточку тщательно отряхнул от налипших на нее нескольких снежинок, попросил у Леси плечики и, только пристроив ее на плечики, прошел следом за женой.
Шуба Леночки так и осталась валяться скомканной и неухоженной. Эта мелкая деталь заставила подруг по-новому взглянуть на Кирюшу. Что они вообще знают о нем? Что он милый мальчик? Вежливый и воспитанный? Ей-богу, этого мало, чтобы начать по-настоящему доверять человеку.
Но обдумать это подруги не успели. Леночка уже торопила их:
– Давайте скорей! Сколько можно там возиться в прихожей!
Леночка уже похозяйничала. И теперь на столе стояли четыре рюмки с коньяком.
– Ну! За Сару! – провозгласила она. – Пусть земля ей будет пухом!
– Ее еще не похоронили.
– Ну, тогда просто выпьем за помин ее души!
И Леночка опрокинула в рот рюмку коньяка. Подруги тоже выпили. Они видели, что Леночка здорово пьяна. Такой они видели ее впервые. И как же Леночкина беременность? Разве беременным можно столько пить? Ну, бокал шампанского на собственной свадьбе – это простительно и понятно. Но зачем же так надираться? Ребенку это может повредить.
– Да какой там ребенок! – отмахнулась Леночка, заставив Кирюшу снова побледнеть. – У меня подруга погибла! При чем тут дети!
И она неожиданно заревела:
– Ой, бедная ты моя подруженька! Как же я теперь без тебя буду! Такая молодая! Такая красивая! Такая умная! Нет, не верю, что тебя больше нету со мной! Не верю! Не верю!
– Леночка, не убивайся так. Тебе вредно.
– Отстань, Кирюша! Ты никогда не любил Сарочку!
– Это неправда!
– Правда, правда! Всегда наговаривал на бедняжку!
– Я лишь один раз сказал, что Сара судит людей слишком бескомпромиссно. Не признает за ними права на ошибку!
– И я такая же! – запальчиво воскликнула Ленка, которую вконец развезло от тепла и выпитого коньяка. – Теперь ты и меня будешь ненавидеть?!
– Что за глупости. И вообще, я не ненавидел Сару! Я просто сказал…