– Полечка, а оно здесь? – непонятно спросила сестра, раскрывая наконец глаза, и залилась слезами. Я подхватила Ольгу под руки и не без труда доволокла до дивана в комнате – да здравствует прекрасная физическая форма! Вот Ольге Андреевне следовало бы следить за своей фигурой – тяжелая ноша оказалась.
– Оля, сиди здесь и приходи в себя. Сейчас я позвоню Жоре.
– Полечка, это не я, я никого не трогала! – воскликнула Ольга.
Господи, что за чушь она говорит! Кто бы сомневался, что это не она. Да Ольга и муху не убьет, не то что человека. И каждый умный человек это поймет. Что я и объяснила Ольге, стараясь быть как можно более доходчивой. Та снова принялась реветь, но мне же совершенно некогда успокаивать ее. И я поступила просто: налила Ольге в стакан коньяку, благо, он был. Храню бутылочку в баре на всякий случай, например, для непредвиденных гостей. Как говорит сестренка, лучшее средство, чтобы подлечить ауру. Ауру она подлечивает слишком часто, от этой вредной привычки даже мне не удается ее отучить.
Сама я в этот момент пожалела, что не пью – и не потому, что принципиальная особа. Просто у меня жестокая аллергия на спиртное. И приятный момент процесса перетекает у меня в жуткую сыпь, лицо опухает и тому подобное. Хотя об этом знает лишь узкий круг близких мне людей – остальные уверены, что мои трезвеннические устремления – дело строгих принципов и убеждений. В данный момент я с трудом сдержалась, чтобы не нарушить эти самые «принципы и убеждения». К несчастью, в аптечке не было «Кларитина», и мне пришлось ограничиться не вполне трезвой физиономией Ольги.
Ольге лекарство помогло, и я смогла со спокойной совестью отправиться к телефону. Жора Овсянников, к счастью, оказался на службе.
– У меня в квартире труп, – резко выпалила я, решительно отметая Жорины восторги по поводу моего звонка.
С ним у нас особая история – Жора когда-то имел счастье называться моим мужем. Но счастья этого он не оценил. Будучи еще счастливой супругой, я вернулась домой не вовремя и застала Жору в достаточно интимный, неприятный мне момент. С тех пор сделала логичный вывод – все мужчины, включая и моего бывшего, отличаются повышенной коммуникабельностью, говоря проще, кобели они все. Но это умозаключение вовсе не мешало мне обращаться к Жоре за помощью в наших с Ольгой многочисленных расследованиях и таких вот щекотливых ситуациях, как в этот раз. Жорочка содействовал мне с удовольствием, надеясь, что его исполнительность поможет мне оценить его и вернуть в свою жизнь на законных правах. И теперь, столкнувшись с трупом в собственной квартире, я позвонила именно ему. Благо, должность его способствовала помощи – Овсянников старший следователь УВД нашего Тарасова.
– Я сейчас приеду, – заявил Жора, и я положила трубку.
Потом подошла и осторожно осмотрела тело. На самоубийство это не походит никаким боком – где вы видели человека, который стреляет себе в лоб, потом прячет куда-либо пистолет и мирно ложится в коридоре совершенно чужой квартиры? И я уже подумала, что не смогу оказаться не при чем – в конце концов, в мою квартиру он вошел из-за внезапно проснувшейся глупости и жалостливости Полины Андреевны, о чем теперь я искренне жалела.
И, чтобы не беспокоить лишний раз милицию в лице экс-супруга, я осмотрела тело. Разумеется, осторожно, ни к чему не прикасаясь. Едва я дошла до внутреннего кармана его пиджака, как из комнаты раздался истошный вопль. Я рванула туда. Ольга рыдала. Напоив ее валерианкой, я вернулась к трупу. Обыскивать его дальше я не стала – времени до приезда Жоры оставалось в обрез. У Костика, судя по всему, ничего не было.
Зато что-то торчало из-под края ковра. Я осторожно отодвинула его уголок, и там оказалась какая-то бумажка, точнее, обрывок фотографии. Примерно половина снимка форматом десять на пятнадцать. Какое-то здание, частный дом. На обратной стороне фотографии был написан ряд цифр: 784605. Интересно, откуда эта штука? Наверное, лопух Костик выронил из кармана, когда блокнот доставал – он же копошился в прихожей. А, может быть, Костя и хотел меня остановить, сообразив, что забыл эту самую фотографию? Значит, она достаточно важна?
Только как же Костя проник в мою квартиру? Он что, взломщик-любитель? Дверь вроде бы не повреждена, на первый взгляд.
Я нащупала в кармане куртки ключи и вздохнула с облегчением. Ключи на месте. Но спокойнее от этого почему-то не стало. Ведь труп от этого не исчезнет! Я вышла на лестничную площадку и придирчиво осмотрела замок. Вокруг него на двери было несколько царапин. Что же получается? Да ни черта не получается!
Вернувшись в квартиру, я снова повертела фотоснимок в руках. Цифры… Я понятия не имела, что эти цифры могут значить, и пока не было времени обдумать это. В дверь позвонили с такой настойчивостью, как могут только сотрудники милиции. Да еще моя Ольга в самый неподходящий момент. Спрятав фотографию в шкаф между книг, я открыла. Конечно, я не собиралась тормозить следствие – обычно я довольно законопослушна. Не всегда, конечно, о чем говорить. Но… Я сразу поняла, что просто не смогу оставить это без внимания. С ума сойти, в моей квартире убивают людей! Мне это очень надо… Ну просто жить не смогу без трупов! Так что Жора, у которого возможностей гораздо больше, в этом случае справится без обрывка фотографии.
Овсянников вошел один, оставив экспертов за порогом, и сразу обнял меня, прошептав:
– Что случилось?
– Не время для телячьих нежностей, – резковато заметила я. В поддержке совершенно не нуждаюсь. И я кивнула на труп. Да Георгий и сам заметил распластанное тело на полу в моем коридоре.
– Жора, этого человека зовут Константин, – сказала я.
Георгий удивленно взглянул на меня:
– Полинушка, и откуда же ты это знаешь? Он что, твой знакомый?
– Можно сказать и так, – осторожно заметила я. – Но может быть, ты сначала позовешь своих специалистов, пусть осмотрят. Тогда и поговорим.
И я ретировалась в комнату, где на диване приходила в себя Ольга. С первого взгляда я заметила, насколько убыло в бутылке коньяку. Испаряется с ужасающей быстротой! Ну да ладно. Зато сестренка оправилась от шока и смотрит теперь более-менее осмысленно.
Пока в моей квартире работали эксперты, производя различные замеры и осмотры, Жора решил побеседовать со мной. Он заглянул в комнату и сказал:
– Поля, пойдем на кухню.
Я возражать не стала – и мы сели в кухне, вооружившись горячим чаем. Правда, я предпочитаю кофе, который Жора решительно не переносит. А мне необходимо наладить с ним контакт – так просто это дело оставить невозможно. Поэтому и угостила я Овсянникова чаем.
– Откуда ты знаешь этого человека? – спросил у меня Жора, глядя глуповато-телячьим взглядом.
– Он сегодня был у меня, звонил по телефону и пил чай, – заметила я. – Так что его отпечатки могут быть во многих местах. У мальчишки были проблемы, теперь я вижу, что серьезные. И он мерз на улице. А я предложила ему согреться.
– Полина! Ты с ума сошла! Приводить в дом совершенно незнакомого человека – да как ты могла! – разразился Жора непривычно пылкой тирадой. Он обычно даже не пытался кричать на меня – знает, как я реагирую на нотации. Но теперь его, видимо, прорвало. – Ладно, Оля, – она как ребенок. Но ты… Я думал, у тебя есть рассудок!
– Иди к черту, Овсянников! – буркнув, я потерла переносицу – что-то голова разболелась. – Неужели я могла оставить беспомощного парнишку замерзать на улице? Между прочим, он сидел на морозе в пятнадцать градусов в том, в чем лежит сейчас.
Стоп, закопошилась в моей голове смутная мысль, значит, никуда Костик не уезжал. Кому он там звонил? Лене какой-то? Либо она не успела приехать за ним, либо напротив… То есть одна подозреваемая, кажется, имеется. Только как же найти эту Лену? Но об этом я еще успею подумать.
– Да ты понимаешь, что все подозрения падут на вас с Ольгой? – спросил Овсянников. Решил меня, наверное, припугнуть.
– Тогда отыщи пистолет, из которого застрелили парнишку, а также наши отпечатки пальцев и все остальное, – лаконично заявила я. Овсянников только рукой махнул. Потом спросил:
– Тело обнаружила ты?
– Два тела, рядом Ольга лежала.
– Что же ты раньше не сказала?
– Ты не спрашивал, – суховато откликнулась я.
– Как Костя попал в твою квартиру? – с вызовом осведомился Овсянников.
– Откуда я знаю, – сразу же возмутилась я. – Ключей я ему не давала!
– Георгий Михайлович, – просунув голову в щель между дверью и косяком, обратился к Жоре один из экспертов, – можно вас?
– Что-нибудь ясно? – сразу вскакивая с места, быстро спросил Жора. – Полина, посиди пока в комнате, потом поговорим, – это он уже мне.
Как бы не так, майор Овсянников. Не буду я сидеть в комнате и ждать, пока ты соизволишь со мной побеседовать. Покорно выйдя из кухни, прислонилась к стенке и прислушалась к беседе.
– Георгий Михайлович, время смерти определить пока сложно, но скорее всего, убили его в промежуток от трех до пяти, – тихо сказал эксперт. И я вздохнула с облегчением – Ольга никак не могла совершить такое преступление. Я лично была в этом уверена на сто процентов, Овсянникова тоже не пришлось бы убеждать в невиновности сестренки – он слишком хорошо знает мою Оленьку. – Убит он выстрелом в голову.
– Отпечатки вокруг обнаружены? – жестко спросил Жора.
– Два вида, но такие есть на большинстве поверхностей в квартире, – уверенно ответил на вопрос эксперт.
Вероятно, это ни что иное, как наши с Ольгой отпечатки пальцев.
– И еще – в квартире найдены отпечатки пальцев убитого, – добавил эксперт. – Может быть, его не сразу убили, сначала он что-то пытался найти?
Жора гневно отверг эту версию. Он решительно ответил:
– Это вряд ли. Убитый был здесь сегодня днем.
– И еще. В карманах обнаружена связка отмычек. Может, он домушник?
«Стареете, Полина Андреевна», – подумала я, услышав эту фразу. Как же я, спрашивается, осматривала тело, если не смогла найти отмычек? Это же не мелочь. Но потом я вспомнила, что как раз от осмотра тела меня оторвал вопль сестренки. Живые родственники дороже мертвых знакомых…
– Это нам и предстоит выяснить, – лаконично откликнулся Жора.
Что ж, этот факт проясняет хоть что-то. Любопытно, Костик всегда носил с собой отмычки? Этакий «джентльменский набор». Как-то не вяжется с его обликом. Значит, эта фотография и впрямь чертовски важна.
Прослушав беседу, я отправилась к сестре – что-то не хотелось выслушать обвинения в подслушивании. Ольга растерянно взирала на мир, к счастью, она не плакала.
Глава 2
Ольга
Господи, это ужасно! Как я только смогла пережить такое! Иду я к Полине, даже раньше, чем договорились – решила обрадовать ее своей пунктуальностью, а то она всегда обвиняет меня в ее отсутствии. Поднялась по лестнице, нажала на кнопку звонка. Я, наверное, давила на звонок минут пять, не меньше. Ну вот, когда Оля приходит раньше – Полины просто нет дома. Или открывать не хочет, не знаю уж. За дверью явно слышался какой-то шорох. И что это, по-вашему, должно значить? Что Полина не желает открывать мне дверь? Но такого я не потерплю. В конце концов, мы же договорились, что я к ней приеду. Устав давить на звонок, я оперлась на дверь, решив возобновить ужасные трели, как только отдохнет рука. И едва не упала – дверь наглым образом открылась от моего движения. Я вошла, не успев даже удивиться – такое со мной бывает. Правда, очень редко – вообще-то я человек осторожный. В прихожей было темно. Отыскивая на стене выключатель, я громко окликнула:
– Полина! Поля, это я.
По стене двигалась какая-то подозрительная тень. Я собиралась закричать – но мне это не удалось. Затылок обожгла ужасная боль. Я, кажется, даже слышала тупой звук удара и в ужасе подумала: за какую же провинность Полина решила мне так отомстить? Ну подумаешь, как-то разбила горшок с ее любимым цветком. А потом я повалилась на жесткий ковер.
Не знаю уж, долго я там лежала или не очень – во всяком случае, когда я умудрилась оторвать голову от пола, мне стало плохо. Голова кружилась. Сначала я даже не поняла, где нахожусь – мой любимый диван обычно гораздо мягче. Я села, опираясь о стену, и огляделась. Рядом со мной кто-то лежал. И у этого кого-то была дырка между глаз, вокруг которой запеклась кровь. Я вскрикнула и, кажется, снова сползла на пол, а потом ничего не помню. Окруженная темнотой, я замерла.
Потом появилась Полина. Она испуганно смотрела на меня и едва не полила водой. Холодной. Одна капля сорвалась со стакана и упала мне на нос. Вот и говорите после этого о сестринской любви! Обязательно надо простудить меня.
Но Полечка знает, как привести меня в себя. У нее даже коньяк нашелся – и я ощутила, насколько легче мне стало. Я сидела и пила коньячок, пока Полечка звонила Жоре Овсянникову. Жора – бывший муж Полины. Она развелась с ним несколько лет назад, увидев собственными глазами Жорину неверность. Я, конечно же, прекрасно понимаю Полечку. Но Жора до сих пор любит ее и надеется, что моя сестра к нему вернется. Это и заставляет Жору помогать нам с Полиной. Впрочем, мне тоже кажется, что Жора с Полиной прекрасная пара и должны быть вместе. Но когда я пытаюсь доказать это Полине сестра резко говорит, чтобы я не лезла не в свое дело.
Полина пару раз заходила ко мне. Один раз, войдя в гостиную, где я сидела, она таким взглядом окинула опустевшую бутылку из-под коньяка, что мне стало не по себе. Полина почему-то считает, что я едва не прожженный алкоголик. Она не может понять, что таким образом я лечу свою психическую ауру – к несчастью, психолог может помочь всем, кроме себя. Впрочем, где вы видели хирурга, который проводит на себе операции, или дантиста, лечащего собственные зубы? Каждый лечится, как умеет. А мне необходима моральная разгрузка, особенно после такого стресса. Это ужасно – захожу в квартиру, а на полу труп. Господи, и я неизвестно сколько пролежала рядом с мертвым человеком! Это ж надо… Ну что мне делать с нежной и ранимой психикой? Неужели я не могла выйти из квартиры и вызвать милицию, вместо того чтобы падать в обморок?
В комнату заглянул Жора.
– Оленька, как ты? Мне надо с тобой поговорить, – осторожно сказал он.
Бедный, он думает, я сейчас залью его слезами. Как бы не так! Единственное, что меня сейчас волнует – как бы не попасть в тюрьму за убийство.
– Ты в порядке? – заботливо спросил Жора.
– Жорочка, я его не убивала, – сказала я. Полина зашла вместе с Жорой и села рядом со мной на диван. Она обняла меня и спокойно проговорила:
– Ну конечно, не убивала, Оленька, в этом никто не сомневается, не переживай.
– Оля, расскажи, как ты обнаружила… его, – попросил Жора. Честно говоря, пережитый стресс (Полина бы сказала, что выпитый коньяк) неблагоприятно сказался на моих умственных качествах. Мне совершенно не хотелось ничего вспоминать, ни о чем говорить – хотелось спать и обо всем забыть. Язык немного заплетался от усталости. Но Жора смотрел на меня с такой надеждой, словно только я одна могу раскрыть это преступление. И я рассказала ему, как все было, а потом спросила:
– Жорочка, т-ты веришь, что я не убивала его?
– Оля, не волнуйся, это несложно доказать. Не переживай. Этого человека убили, пока ты еще дома была. Примерно в то время, когда тебе звонила Полина.
У меня словно гора с плеч свалилась.
– Где ты была сегодня с трех до пяти вечера? – спросил у меня Жора, не отрывая взгляда от лица Полины.
Я задумалась. Все, что было днем, казалось смутным, словно окутанное туманом. Наконец, собравшись с мыслями, ответила:
– В два часа дня ко мне пришла клиентка, от которой ушел муж. Понимаешь, Жорочка, он сбежал с молоденькой секретаршей… – я замолкла, сообразив, что сказала лишнее. Жора и так переживает из-за разрыва с Полиной, который произошел по его вине – сестра вернулась домой не вовремя и застала его с девушкой.