Мое появление слегка удивило Виталика, Сергей был просто в шоке. Действительно, платьишко в красно-белую полоску, выше колена, сильно приталенное, стоило триста евро. Туфли столько же.
На голове соломенная шляпа темно-бордового цвета. Сколько она стоила, я не знаю, я ее у кордебалетной Ольги одолжила. Сергей долго щурился, рассматривая, та ли это кикимора, что нашла его вчера.
Поигрывая плечиками, я прошла мимо мужчин.
Железнодорожный вокзал в Городке пах так же, как и все вокзалы, углем и асфальтом платформы. Легкое марево жаркого утра прибавляло духоты.
Электропоезд пришел в срок.
Ладочников приехал налегке. В руках у него был небольшой портфель, пакет и здоровенный носовой платок размером с наволочку.
Бодро выскочив из вагона поезда на платформу, он высморкался и начал гнусаво передавать приветы.
– От Сергея Дмитриевича, моего начальника, тебе привет. Он помнит. Надеется, что депрессуха твоя пройдет и ты вернешься в стольный град Москву.
– Спасибо.
– Милка тебе буженины собственного изготовления прислала, я тебе попозже отдам. Ждет тебя не дождется. Ее исповедей кроме тебя никто выдержать не может, и она скучает.
– Спасибо.
– Милка проболталась твоим родителям, что я еду к тебе. Отец очень просил тебя не дурить и возвращаться, а мама сказала… – Чихнув, Костя промокнул повлажневшие от насморка глаза. – Она много что сказала простым русским языком, но суть в том, что на порог она тебя не пустит, потому что у тебя дурные переживания, а у нее родительские. Собака твоя на сносях и весит уже не килограмм, а целых два. Образовалась очередь желающих приобрести щенков…
– Костя! Может, пойдем уже, Костя?
Ладочников чмокнул меня в щеку.
– Хорошо. А куда ты меня потащишь?
– В цирк. И учти – ты мой двоюродный брат.
– Это я запросто учту. А если серьезно, какая у нас изначальная информация?
Я отдала Костику две газеты.
– Позже прочтешь. А в цирке познакомишься с человеком, которого ищет весь здешний Городок.
– Он там работает? – Ладочников сложил свою клетчатую наволочку и с трудом затолкал в карман джинсовой рубашки. – Кем?
– Придем – увидишь. Ты мне лучше скажи, зачем Миле мой спортивный костюм понадобился, она что, решила вести правильный образ жизни?
Ладочников резко остановился и шмыгнул носом.
– Представляешь, она снизила норму с десяти сигарет в день до пяти. И пиво пьет только в выходные. Меня ее стремление к идеальной жизни начинает беспокоить. Но характер тот же. С утра еще ничего, а вечером пилит меня и пилит, рассказывает, как жить надо. И, как ты понимаешь, в выражениях не стесняется.
– Так зачем ей спортивный костюм?
– Да нет, она его Эльвире отдала, сестре моей.
– А ей-то зачем?
Мы прошли гулкий зал старого вокзала и вышли на круглую площадь.
– Это отдельный разговор.
Я жмурилась от горячего солнца, дышала свежим воздухом провинциального города, с удовольствием чувствовала на себе заинтересованные мужские взгляды. Господи, да у меня больше полугода не было такого настроения!
Гена, стоящий на пороге своего торгового павильона, оглядел всех немногочисленных прибывших с поездом пассажиров, задержался взглядом на моих ногах, на талии, на глубоком вырезе сарафана.
И тут он узнал меня. В две секунды оценил Ладочникова, решил, что тот не соперник, и по-новому улыбнулся мне.
Ладочников скосил глаза.
– У тебя поклонник?
– Не то слово. – Я изобразила высокомерную гордость. – Желает осчастливить меня интимной близостью. Зовут Гена. Кстати, родственник убитого, так что играем… Подожди меня здесь.