– Не получится, ее опечатали. Можете лишь через стекло поглядеть, что там да как, – Игорь ткнул пальцем в стекло, – смотрите, а я пока переоденусь.
Я подошла к двери и посмотрела на бумажную полоску, приклеенную на косяк двери. Может, аккуратно отодрать ее? Едва я коснулась пломбы рукой, как за спиной раздалось:
– Даже не думайте! Мне из-за вас проблемы с милицией не нужны. Раз нельзя туда заходить, значит, нельзя. Смотрите сквозь окно.
Ну надо же, какой принципиальный! Я разочарованно опустила руку и прильнула носом к стеклу. На дверном окошке изнутри висели темные шторки, но между ними оставался небольшой просвет. Мой взгляд сразу наткнулся на очертание трупа, сделанное мелом на паркете. Похоже, задушенная девушка лежала ровно, как солдатик, – ногами к окну, головой к двери, руки были прижаты к телу. По-моему, сама в такой позе она упасть не могла. Скорее всего ее так аккуратно уложил убийца. Сделав этот мрачный вывод, я окинула взглядом комнату. В ней был полный порядок. Никаких разбросанных вещей и следов борьбы. Сам собой напрашивался вывод о том, что Аня хорошо знала убийцу и сама же впустила его или ее в квартиру, а затем – в свою комнату.
– Ну что, интересно? – спросил Марчук, тихонько подошедший сзади и даже заставивший меня вздрогнуть от неожиданности.
– Не очень, – откровенно призналась я.
– Если там что-то и было, то милиционеры уж точно это обнаружили и забрали улики с собой. Они долго там ковырялись. Однако противная работенка у криминалистов, – с ехидцей заметил стриптизер, наверное, считающий свою профессию лучшей из лучших.
– Игорь, а вам что-нибудь подозрительное бросилось в глаза, когда вы обнаружили труп?
– Мне хватило самого трупа. – Мистер Нау брезгливо поморщился. – Я пулей вылетел из комнаты и ни к чему другому не присматривался.
– То есть вы к Ане не прикасались? – спросила я и, увидев изумленный взгляд, пояснила: – Даже не пытались проверить, дышит она или нет? Может, вы невольно изменили положение трупа?
– Я что, дурак, что ли? Нет, конечно! Я ее не трогал! – возмутился молодой человек. – Мне сразу ясно стало, что она мертва, и причем не первый час. Такой стресс получил…
– Ладно, расскажите мне все по порядку, – попросила я, следуя за Мистером Наутилусом в кухню.
– С чего начать? С того, как я нашел эту квартиру? – с плохо скрытой иронией спросил Марчук.
– Нет, так глубоко мы копать не будем. Скажите, когда вы видели Шевелькову последний раз живой?
– Три дня назад. Мы вместе кофе пили в кухне. Вот, она сидела здесь, а я – напротив. Давненько мы так с ней не сидели. После Нового года она так сильно изменилась, сначала в какой-то депрессии была, потом, наоборот, раздражаться стала по пустякам, внешность свою менять, то в один цвет выкрасится, то в другой. Иногда даже по нескольку раз на неделе красилась… Кстати, вы будете пить кофе? – Неожиданное предложение прозвучало как нельзя вовремя.
– Не откажусь, – ответила я.
Марчук включил электрический чайник, затем достал из подвесного шкафчика банку дорогого гранулированного кофе и сказал:
– Вообще-то я и позавчера слышал, что она дома, но не видел ее. Днем я обычно отсыпаюсь после ночной смены. Периодически просыпаюсь, полежу, снова засну… Короче, я слышал, как Анютка пришла с занятий, потом она гремела в кухне какими-то кастрюльками, разговаривала с кем-то по мобильнику, потом у себя в комнате музыку включила. – Игорь поморщился, из чего следовал вывод – он предпочитал совсем другие ритмы.
– Вы сказали, что она разговаривала по телефону. Это уже интересно. Хоть что-нибудь из ее слов можете вспомнить?
– Да я не прислушивался, наоборот, пытался ничего не слышать, но, по-моему, она сказала, что ей чего-то там не хочется.
– Чего именно?
– Без понятия. Ну, наверное, ее куда-нибудь приглашали, а она идти не хотела.
– Игорь, – сказала я, размешивая в чашке сахар, – как вы думаете, Аня разговаривала с мужчиной или женщиной?
– Наверное, с подружкой. Впрочем, скорее всего с другом. Я особенно не прислушивался, но мне показалось, что разговор был ей неприятен. Да, да, да… она была категорична в своем отказе. Сейчас я это вспомнил.
– Ясно. Что было потом?
– В семь вечера я встал и пошел в душ. У Ани в комнате играла музыка – попса, от которой тащится вся зеленая молодежь. Лидии Михайловны дома еще не было, она никогда так рано не приходит. Я ушел на работу около восьми, думаю, Аня была еще жива – за дверью слышались ее шаги. – Стриптизер отпил кофе из чашки. – А вчера я пришел домой несколько позднее обычного, прошелся по магазинам, закупил продукты. Лидии Михайловны уже не было. Я подумал, что Анютки тоже нет. Обычно она на занятия в начале девятого уходила, и мы не встречались. В общем, в квартире была тишина, то есть все как обычно. Я уже лег отдыхать, как вдруг услышал приглушенный звонок мобильного телефона. Он звонил долго, потом замолчал, через несколько минут снова зазвонил. Я подумал, что моя соседка забыла трубку дома. Только я заснул, как зазвонил домашний телефон. Аппарат в коридоре висит, вы, наверное, видели?
– Да, я обратила внимание, – подтвердила я.
– Мы все трое им практически не пользовались. Только хозяйка на его номер звонила. Звонок был настойчивым, я встал и подошел к телефону. Женский голос спросил Аню. Я сказал, что ее, кажется, нет дома. Но девушка попросила, чтобы я постучал в Анину комнату и уточнил, у себя ли она. Мне не оставалось ничего другого, как это сделать. Едва я дотронулся до двери, как она приоткрылась, и я увидел Аню, лежащую на полу. Я позвал ее, хотя сразу же понял, что это бесполезно. У нее на шее виднелся след от удавки, но самой удавки не было. Тогда я вернулся к телефону и, ни слова не говоря, положил трубку. Затем вызвал милицию и сообщил о случившемся Светлане Юрьевне. Телефоны все время звонили, то ее мобильный, то городской, но я не отвечал. Но потом приехала следственная бригада, и один милиционер, сняв трубку, выяснил, что звонит Анина подруга Катя, – очень стройно вещал стриптизер, наверное, ему пришлось рассказывать об этом уже не один раз.
– Вы знаете эту Катю?
– Так, видел несколько раз. Ничего особенного – худенькая, курносенькая… Вот Анютка, та была шарман, – на французский манер произнес Мистер Наутилус.
– А еще каких-нибудь знакомых Анны вы видели?
– Нет. Кроме Катюхи, сюда при мне никто не приходил, – сказал Игорь, сделал несколько глотков кофе, после чего вдруг «прозрел»: – Впрочем, ее родители как-то из Дольска приезжали, но это давно было, зимой. Да, еще одна тетка частенько бывала, та самая общая знакомая Анютки и Светланы Юрьевны.
– Что, очень часто?
– Ну, раза три-то я ее видел. Неприятная такая тетка. Насколько я понял, она Анюту периодически контролировала и вечно чем-то недовольно была.
– Чем именно?
– Я особо не вникал. Так, старушечьи придирки – то Анин макияж ей не нравился, то цвет волос. Да, как-то Аня мелирование сделала, по-моему, ей это шло, а та тетка раскритиковала.
– Значит, больше вы никого не видели. А что вы можете сказать о вашей второй соседке, Лидии Михайловне?
– А что о ней скажешь? – Марчук потрогал серьгу. – Знаю, что она зубы лечит и в мединституте преподает. Но у меня свой дантист, и меня он устраивает.
– Кто-нибудь к Корзуновой приходил сюда?
– Ни разу никого не видел. А по телефону она с сыном общалась, он с отцом, кажется, жить остался. Мне их семейные заморочки ни к чему.
– Ясно, значит, вы позавчера около восьми вечера ушли. Аня подавала признаки жизни, а Лидия Михайловна еще не пришла, так?
– Да, так. Хотите спросить – кто может подтвердить мое алиби? – с издевкой в голосе спросил Марчук.
– Ну, знать это было бы нелишне.
– Я работаю в ночном клубе «Наутилус». Это в пяти минутах ходьбы отсюда. Примерно в двадцать десять я был уже на месте и всю ночь из клуба не отлучался. Это вам в «Нау» каждый сотрудник подтвердит. А вот вернулся я домой примерно… Впрочем, какая разница, в девять или в десять утра я вернулся? Патологоанатом сразу сказал, что смерть наступила часов десять-двенадцать назад. Так что чисто теоретически я мог убить Анютку, а потом уйти на работу. Только вот милиция не очень-то за эту версию ухватилась. А вам, похоже, она больше нравится. – Игорь опять-таки с издевкой посмотрел мне прямо в глаза. – Постойте, а может, Светлана Юрьевна вас потому и наняла, что не доверяет мне?
– Она не высказывала мне конкретных подозрений, – сказала я, что, собственно, было чистой правдой.
– Впрочем, дантистка тоже могла Анютку задушить, только зачем ей это? Лидия – вполне адекватная женщина… Хотя теоретически такое возможно. – Марчук ехидненько усмехнулся.
– Действительно, зачем? – Я развела руками.
– Чужая душа, как известно, потемки. Нет, вы не подумайте, что я подозреваю Лидию Михайловну. У меня до сих пор в голове не укладывается, что кто-то мог прийти сюда для того, чтобы задушить Анюту. Это просто какая-то нелепость! У этого человека и времени-то не так много было, чтобы это сделать, всего-то около часа. Страшно подумать, я мог бы чуть задержаться и столкнуться с убийцей лоб в лоб…
– Игорь, вы считаете, что шестидесяти минут мало для того, чтобы совершить убийство? – Я изобразила усиленный мыслительный процесс.
– Чтобы задушить, наверное, времени хватило бы, – цинично заметил Мистер Наутилус и налил себе новую порцию кофе. – Но ведь убийце надо было прийти, сделать свое дело и уйти, не оставив следов. Кстати, если вам интересно, то соседи по площадке никого постороннего не видели. Может, убийца живет в этом подъезде?
– А что, здесь есть подозрительные личности?
– Нет, не знаю, это я так, к слову, – замялся стриптизер.
– Игорь, а вы откуда знаете, что среди соседей нет свидетелей, вы обсуждали с ними произошедшее, да?
– Мне что, делать больше нечего?! Менты опросом занимались, и я слышал, как они о результатах своему начальству докладывали. Точнее, результатов как раз никаких и не было, поэтому подполковник на них даже прикрикнул. Хотя он дядька, в общем-то, адекватный…
– Подполковник? – оживилась я. – А как его фамилия, вы случайно не помните?
– Без понятия, хотя они его Сергеичем, кажется, называли. – Марчук изобразил задумчивость. – Да, точно, Владимиром Сергеевичем.
Я растянула рот в улыбке, значение которой было непонятно стриптизеру. Ну конечно, откуда ему знать, что Владимир Сергеевич Кирьянов, подполковник милиции, – мой старый и очень хороший друг. Если убийством Анны Шевельковой занимается он, тогда беспрепятственный доступ к уголовному делу мне обеспечен. У меня как-то сразу пропал интерес к дальнейшей беседе с язвительным молодым человеком. Я сказала ему, что пока вопросов к нему больше нет, поблагодарила за весьма посредственный кофе, попрощалась и ушла.
На площадке мне встретилась пожилая женщина. Я решила не упускать такого шанса и заговорила с ней:
– Здравствуйте, я частный детектив, мы могли бы с вами поговорить?
– Вы, наверное, по поводу убийства соседской квартирантки? – догадалась тетенька с авоськами в руках.
– Да, именно по этому поводу.
– Знаете, я ведь ничем помочь вам не смогу. Я никого не видела и ничего не слышала, телевизор весь вечер смотрела. Но, скажу я вам, милая, никто здесь ничего подозрительного не заметил. Это я точно знаю, потому что во дворе мы все только это событие и обсуждаем, – нарочито громко сказала женщина, а потом тихонько добавила: – Вы этого парня с длинными волосами, другого квартиранта, хорошенько проверьте. Подозрительный он какой-то!
– Чем подозрительный?
– Всем. Зачем ему длинные волосы? – Пожилая женщина осуждающе поджала губы. – Почему он не работает и каждую ночь где-то пропадает?
Я могла бы с ходу ответить на эти вопросы, сказав, что Игорь Марчук – участник стриптиз-шоу в ночном клубе, поэтому он работает по ночам, а длинные волосы – это часть его артистического имиджа. Но я воздержалась от подобных комментариев, поблагодарила женщину за откровенность и стала спускаться по лестнице, анализируя ситуацию.
Мистер Нау мне тоже не очень-то понравился. Нет, чисто внешне он был очень даже ничего – холеное тело с рельефными мышцами, порочное лицо мачо русского розлива… Но вот то, что творится у Игоря в башке, осталось для меня тайной. Почему он все время язвительно ухмылялся? Не поняла я Марчука до конца, не поняла! По его же собственному признанию, теоретически он мог убить Анюту. Но только за что? А если мотив очень банален – девушка ежедневно мешала артисту спать? Игорь говорил, что она позавчера пришла из университета, гремела на кухне посудой, потом включила музыку, болтала с кем-то по телефону. И такое происходило, наверное, изо дня в день… Он хотел спать, а Анечка ему мешала. Негатив копился, копился, и в один нехороший пасмурный вечер Марчук взял да и задушил Шевелькову, а потом преспокойненько отправился в клуб, показывать стриптиз.
Первый же пришедший мне в голову мотив был не так уж и плох, опять-таки в теоретическом плане. Только вот следственная группа, кажется, до этого не додумалась. Стоп, Таня, это Игорь так сказал, а скоро ты узнаешь мнение Кирьянова. Может, Марчук на самом деле подозреваемый номер один, только он об этом пока не догадывается?
Сев в машину, я достала мобильник и позвонила Володьке.
– Алло, – сказал он.
– Здравствуй, Владимир Сергеевич!
– Здравствуй, Танюша!
– Володя, скажи, твой отдел занимается расследованием убийства Анны Шевельковой? – спросила я без всяких предисловий.
– Да, – подтвердил подполковник и тут же уточнил: – А что такое?
– Хотелось бы поговорить с тобой об этом деле.
– Ну, если очень хочется, тогда подъезжай ко мне прямо сейчас, – благосклонно предложил Киря, – поговорим.
ГЛАВА 2
Через каких-то пятнадцать минут я стремительной походкой вошла в кабинет Кирьянова. Владимир Сергеевич посмотрел на меня с нескрываемым интересом и сказал:
– Таня, честно говоря, я немало удивлен тем, что ты занимаешься этим делом.
– Почему? – спросила я, усаживаясь на стул для посетителей.
– Да там все ясно как дважды два. Взять убийцу – это лишь вопрос времени. Но мои ребята над этим работают, и я думаю, что уже завтра он будет в наших руках, – сказал Киря, и я почувствовала себя круглой дурочкой.
В голосе моего приятеля звучала четкая убежденность в том, что дело практически раскрыто, а у меня пока не было никаких версий, кроме той, что Аню придушил невыспавшийся стриптизер. Но, судя по всему, Володька подозревал в убийстве студентки университета не ее соседа по съемной квартире, а кого-то другого. И этот другой, наверное, оставил на месте преступления следы, у него существовал веский мотив, чтобы убить Шевелькову, и, напротив, он не имел алиби.
Кирьянов смотрел на меня с некоторым превосходством – держал паузу, и я не нашла ничего лучшего, как спросить:
– Значит, ты уже знаешь, кто совершил это преступление?
– Да, это сделал муж, – сказал Владимир Сергеевич и ответил на звонок служебного телефона: – Алло!
Хорошо, что в тот момент он от меня отвернулся, потому что глаза мои вылезли из орбит, а челюсть буквально отвисла от изумления. Наверное, в тот момент я выглядела не слишком привлекательно, но это случилось помимо моей воли. Так сказать, последствия легкого психологического шока от осознания того, что я нахожусь в арьергарде следствия. Анна Шевелькова, оказывается, была замужем, но мне никто об этом не сказал! Никто! Ни моя клиентка, она же квартирная хозяйка убитой, ни Анютин сосед. Нет, здесь явно была какая-то ошибка! Откуда взялся муж, о котором никто ничего не знает, где он все это время был и куда теперь исчез?
Таня, успокойся! Кажется, Володька пока что не сказал тебе, чей именно муж убил Шевелькову. Это ты уже сама домыслила, что речь шла именно об Анином супруге. А это мог быть, к примеру, супруг ее соседки, Лидии Михайловны Корзуновой, с которым та уже полтора года находится в стадии развода. Может, он маньяк? Или муж квартирной хозяйки… А еще в деле фигурировала тетка покойной, она же давняя приятельница Светланы Юрьевны, у нее, наверное, тоже есть супруг?
Пока Кирьянов разговаривал по телефону, я гадала над его словами и даже не сразу поняла, что он положил трубку и обращается уже ко мне.