Очевидно, Константин Филиппович уже залил свое горе спиртным, крепко поспал, а теперь душа его просила новой порции огненной воды. Женщины, переставшие плакать, набросились на него едва ли не с кулаками. Им стало не до меня. Они тщетно взывали к разуму господина Шевелькова. Я стояла у входной двери, то расстегивая «молнию» на ветровке, то застегивая ее в ожидании того, когда обо мне наконец-то вспомнят. Мое терпение было вознаграждено. Первой опамятовалась Любарская и пригласила меня пройти в гостиную.
Я села в глубокое кресло около входа, супруги Шевельковы расположились на диване, напротив меня, а Лариса Евгеньевна поставила стул в центре комнаты и уселась на него, скрестив руки на груди. Можно было приступать к опросу, но я поймала себя на мысли, что эти люди ничем мне не помогут. В милиции им невольно внушили, что убийца – Николай Сивоплясов, и они в это безоговорочно поверили. Повисшую в комнате тишину нарушило фырканье Константина Филипповича. Вероятно, у него был насморк, сопровождавшийся отсутствием хороших манер.
Мой первый вопрос не отличался оригинальностью, но тем не менее я его задала:
– Скажите, вы знали о замужестве вашей дочери?
– Нет, – в один голос ответили супруги Шевельковы.
– Я тоже не знала, – вставила свое веское слово Любарская.
– А до своего переезда в Тарасов Аня была знакома с Николаем?
– Ну как знакома, – начал рассуждать отец убитой девушки. – Дольск – небольшой городок, там все друг друга в лицо знают. Сивоплясовы вообще люди известные. Петр Вениаминович одно время был директором цементного завода. Сколько там с тех пор директоров сменилось! После него… кто же?.. а, Пономаренко был, потом этот, как его…
– Ближе к теме, пожалуйста, – попросила я.
– Если ближе, – сказала Мария Евгеньевна, – то Колька старше нашей Анюты на десять лет. Когда он уехал из Дольска в Тарасов, наша дочь была еще ребенком. Возможно, они мимоходом потом у нас в городке и встречались, но никаких отношений у них не было. Это точно.
– А у Ани был какой-нибудь парень? – поинтересовалась я.
Мария Евгеньевна и Константин Филиппович переглянулись, но промолчали.
– Нет, – ответила за них Анина тетка с полной убежденностью в голосе. – Как могла, я племянницу контролировала. Никаких романов она не крутила.
– Это странно. Я видела Анины фотографии, она была очень симпатичной девушкой…
– Симпатичной? – осадил меня Шевельков. – Да наша дочь была просто красавицей, а этот изверг ее задушил!
– Подождите, подождите, еще не доказано, что это сделал Николай Сивоплясов. Давайте вместе с вами поразмышляем: мог ли это сделать кто-то другой?
Супруги Шевельковы снова переглянулись, как бы спрашивая себя, мог ли убийцей быть кто-то другой.
– Значит, так, – заявила Лариса Евгеньевна, – Аня ни с кем в Тарасове не встречалась. Я в этом совершенно уверена!
– Лара, как ты можешь быть в этом уверена, если даже не знала, что Анюта зарегистрировалась с Сивоплясовым, – вполне резонно заметила Мария Евгеньевна, и ее сестра поджала губы.
– Да, вот если бы она у тебя жила, то ничего бы с ней не случилось, – упрекнул Любарскую Шевельков и снова зафыркал.
– Костя, Маша, вы же знаете, что я не могла поселить Аню у себя, ведь с нами живет Сережа. – Лариса Евгеньевна повернулась ко мне и пояснила: – Это сын моего мужа от первого брака. Мы с Львом Марковичем с утра до вечера на работе. Кто знает, чем бы здесь Сережа и Аня в наше отсутствие занимались!
– Так лучше бы и занимались этим самым, – Константин Филиппович в очередной раз продемонстрировал нам свою непривлекательную привычку «растопыривать» ноздри и фыркать, – пусть бы даже Анюта родила от вашего Сережи, но жива бы осталась.
– Выходит, вы меня в ее смерти вините? – Любарская вскочила со стула и театрально вскинула руки к потолку. – Это надо же, до такого додуматься! Я блюла племянницу, еще как блюла, а мне такие упреки в лицо бросают! Маша, а ты почему молчишь? Твой муж меня оскорбляет, а ты как в рот воды набрала! Погоди, или ты тоже считаешь, что это я во всем виновата?
Мария Евгеньевна молчала, утирая платочком слезы.
– Лара, да ладно тебе, совсем я не то имел в виду, – в знак примирения сказал Шевельков. – Не надо было нам вообще Анюту в Тарасов пускать. Но, с другой стороны, она же школу на одни пятерки закончила. А вот золотую медаль, сволочи, зажали! Конечно, медали только блатным дают… Да, ей надо было дальше учиться, а в Дольске-то ни одного вуза нету…
– Не о том мы говорим, не о том, – заметила Мария Евгеньевна. – Аню уже не вернешь, а кто убил ее, мы не знаем. Вы, Татьяна, правильно заметили: против Николая Сивоплясова у нас ничего конкретного нет.
– Как это – ничего нет? – всполошился ее супруг. – А Колькин папаша с его преступным прошлым? А тайный брак с нашей дочерью? А исчезновение нашего зятька из Тарасова? Это все доказательства. Разве нет?
– Косвенные, – заметила я.
– А что, по-вашему, и прямые есть? – осведомился Шевельков, поражая меня узостью своего кругозора.
– Например, ими служат обычно отпечатки пальцев или вещи, оставленные на месте преступления, затем мотив и отсутствие алиби, – пояснила я, вспомнив, что Кирьянов ни о чем таком мне не говорил. Мне вообще показалось, что Владимир Сергеевич поторопился со своими догадками.
Родственники погибшей сделали умные лица. Наверное, они размышляли над тем, имеются ли подобные факты в отношении Сивоплясова. А меня посетила другая мысль – пора уходить, потому что ничего нового Любарская и Шевельковы мне не расскажут.
– Знаете, я, пожалуй, пойду, – сказала я, поднимаясь с кресла.
– Ну вот, я с самого начала знала, что твой визит будет бестолковым, – неделикатно заметила Любарская. – И где тебя только Светка нашла? Могла бы кого-нибудь поопытнее нанять, отставного следователя, например.
Меня почему-то задели ее слова, и я решила напоследок съязвить:
– Кстати, Лариса Евгеньевна, а где лично вы находились в момент убийства?
– Кто – я?! – округлила глаза Любарская. – Ты что же, меня подозреваешь?! Ну это, знаешь ли, переходит все рамки. Маша, ты слышала, что она сказала?
– Ларка, и правда, где ты была позавчера вечером? – осведомился Константин Филиппович, фыркая носом. – Отчитайся!
– Дома! Я, мой муж, Лев Маркович, и Сережа – мы весь вечер были дома, смотрели телевизор. Кстати, ровно в девять соседка из сорок первой квартиры заходила, спрашивала, как у нас первый канал работает. Так что у нас алиби!
– Вот и замечательно, – сказала я и ретировалась к выходу.
Меня не стали задерживать, проводили очередным приступом плача. Двенадцатигранники не обманули. По крайней мере с двумя неприятными людьми я уже пообщалась. Одна лишь Мария Евгеньевна произвела на меня вполне благоприятное впечатление, чего я не могла сказать о ее муже и младшей сестре. А в целом, время на общение с этой семейкой было потрачено зря. Никакой новой информации они мне не дали. Да и что можно было ожидать от родителей, которые жили в другом городе, и от тетки, которая хоть и пыталась контролировать племянницу, но пропустила такое важное событие в ее жизни, как регистрация брака? Нет, надо пообщаться с теми, кто каждый день встречался с Аней, с ее подругами и просто однокурсниками. Они-то наверняка расскажут что-нибудь интересненькое. Возможно, у Шевельковой все-таки был молодой человек, на которого внезапное замужество Анны подействовало, как настоящий шок и… Ладно, Таня, не надо домыслов. Следует опираться только на конкретные факты.
ГЛАВА 3
Сев в машину, я позвонила на мобильник Кате Кочневой, Аниной подружке.
– Да, – очень тихо и осторожно ответила девушка.
– Катя? – уточнила я.
– Да, это я, – дрожащим голосом ответила она. – А вы кто?
– Я – частный детектив Татьяна Иванова. Занимаюсь расследованием убийства твоей подруги, Ани Шевельковой. Мы могли бы сегодня с тобой встретиться?
– Да, наверное, могли бы, – согласилась Катя.
– Отлично, ты где сейчас находишься?
– Дома.
– Это в каком районе?
– Я напротив университетской библиотеки живу, – растягивая слова, пролепетала Кочнева.
– Ясно, там еще рядом есть кафешка «Домино», да?
– Ну, есть. А что?
– Вот давай в ней и встретимся, в половине шестого. Не возражаешь?
– Нет. Только как я вас узнаю?
– Я – блондинка в бежевой ветровке.
– А если там будет несколько блондинок в бежевых ветровках? – с какой-то обреченностью в голосе осведомилась Катерина.
– Такое действительно возможно. – Я немного подумала и решила, что не стоит тратить время на переодевание в более экстравагантный наряд. Надо использовать подручные средства. – Пожалуй, я надену в качестве ободка для волос солнцезащитные очки с кожаными дужками. А тебя как узнать?
– Я тоже блондинка, только ветровка у меня салатового цвета, – голосом «умирающего лебедя» выдавила из себя Кочнева.
– Договорились, – сказала я и отключилась.
В назначенный час я сидела за столиком в небольшом уютном кафе «Домино» и листала меню, периодически поглядывая на дверь. Катя немного запаздывала. Когда на пороге появилась хрупкая девушка с короткими светлыми волосами и стала оглядывать зал, я сразу догадалась, что это она. Катерина почему-то заострила взгляд на полной женщине в светло-коричневой куртке, сидевшей у окна и безнадежно высматривавшей кого-то на улице. Хотя никаких очков, которые должны были служить дополнительным опознавательным знаком, у нее не было, моя свидетельница направилась к окну.
– Катя! – позвала я ее и помахала рукой.
Девушка вздрогнула, остановилась, посмотрела в мою сторону, мило улыбнулась, прошла к моему столику и робко опустилась на краешек стула. «Ну и тихоня! – подумала я. – Или в тихом омуте черти водятся?»
– Я вас представляла себе как-то иначе, – сказала она, а потом добавила фразу, которую я сегодня слышала уже несколько раз: – Мне до сих пор не верится, что Ани больше нет. Уж не знаю, смогу ли я вам чем-то помочь… Я в шоке от случившегося…
Катя на самом деле выглядела подавленной и растерянной. Но не исключено, что она сознательно пыталась произвести на меня такое впечатление. Я не спешила сразу засыпать ее вопросами, а подвинула к ней меню.
– Спасибо, я наизусть знаю весь ассортимент. Здесь очень вкусная и недорогая пицца. – Девушка немного оживилась. Несмотря ни на что, аппетит ее не покинул.
Я сделала знак официантке. Когда она, получив заказ, отошла, я обратилась к Кате:
– Ты была самой близкой подругой Ани, так?
– Да, мы познакомились на вступительных экзаменах и как-то сразу сдружились. Вчера, когда Анюта не пришла на первую пару, я сразу же почувствовала, что с ней что-то случилось. Я пыталась внушить себе, что она просто проспала и немного опаздывает. Но когда Аня не пришла и на семинар по истории, я стала разыскивать ее по всем телефонам. Мобильник ее был включен, но Аня мне не отвечала, тогда я позвонила на домашний телефон. – Девушка рассказала мне все то, что я уже слышала от стриптизера. – Потом я говорила с милиционером, он попросил меня представиться и оставить свои координаты. Сегодня я беседовала со следователем…
– О чем именно?
– О чем меня спрашивали, о том я и рассказала. Впрочем, я ничего толком не знаю.
– Катя, я все время повторяюсь, но от этого никуда не денешься. Скажи, ты знала, что Аня недавно вышла замуж?
– Нет, но я была в курсе, что она нашла какой-то источник доходов. Понимаете, у Шевельковой возникли большие проблемы с финансами. Раньше ей родители регулярно присылали деньги на проживание, еду и прочие нужды, а потом у них там, в Дольске, неприятности случились, и Анюта глухо села на мель. Она стала такой дерганой и раздражительной… Это и понятно: стипендия у нее хоть и была повышенная, но это ведь сущие крохи, на них не проживешь, вот Аня и стала искать подработку.
– Понятно, и где же она работала?
– Чаще всего в фирме «Стрекоза», промоутером. Знаете, это когда на улицах или в магазинах людям дают продукты попробовать или просто раздают флаеры и рекламные листовки… Платят за это неплохо, но подобные акции нерегулярно проводятся, и потом, у них еще есть фейсконтроль. Иногда нужны очень высокие девушки, от метра семидесяти пяти и выше, а иногда – полные… Вот, например, для рекламы новой кондитерской Шевелькову не взяли, – под вкусную пиццу девочка наконец-то разговорилась, – им нужны были девушки с аппетиными формами. Еще Аня объявления расклеивала, бесплатные газеты по домам разносила, но все равно этого на жизнь не хватало. Она занимала деньги – у меня, у своей тетки, но долги нарастали как снежный ком. Я даже перестала ей помогать в финансовом плане, потому что поняла: она мне не отдаст. Точнее, мне родители это подсказали. У них жизненного опыта больше…
– Они в чем-то правы, долги и дружба – вещи не очень-то совместимые, – согласилась я.
– Знаю. Мы с Анюткой даже отдалились друг от друга. Правда, потом снова сблизились, она ведь по характеру замкнутая, кроме меня, у нее подруг не было. Но все пошло уже не так, как прежде. Я поняла, что Шевелькова мне многое недоговаривает. Таинственной она стала какой-то, еще более скрытной. Но с финансами у нее все наладилось. – И Кочнева замолчала.
– А как ты это поняла?
– Очень просто. Однажды Анька пришла на занятия, такая счастливая, и отдала мне все сполна. Я думала, она сама мне расскажет, что да как, а она молчала, словно воды в рот набрала, но вся светилась от счастья. Я, конечно, не выдержала и спросила, откуда у нее бабки появились. Шевелькова отмахнулась, а потом сказала, что вытащила счастливый лотерейный билет. Как мне ни хотелось узнать, в чем дело, она даже и не думала посвящать меня в свою тайну. Анютка не только прекратила жаловаться на материальные трудности, но стала одеваться в дорогих бутиках, посещать элитные салоны красоты. Она даже имидж сменила, стала такой гламурной! Если честно, то я ей даже начала завидовать. Мне-то все это не по карману было. Мои родители – бюджетники, мы многого себе позволить не можем, – принялась оправдываться моя собеседница, и я, оценив ее скромный «прикид», ничуть в этом не усомнилась.
– Катя, неужели ты не пыталась узнать, откуда у Анны появились средства к существованию?
– Пыталась, но безуспешно. Она сразу замыкалась в себе, и все.
– Ладно, с этим ясно. А скажи-ка мне, Катя, был ли у Шевельковой молодой человек?
– Нет, – отмахнулась девушка и приступила к поеданию очередного куска пиццы.
– А почему? Она ведь была такой симпатичной, к тому же родительский контроль над ней не довлел…
– Насчет контроля – это как сказать! У Анюты в Тарасове тетка живет. Она такая дотошная! Своих детей нет, вот она Аню и пыталась «строить». А что касается парня, то Аньке как-то не везло с ними. Те, кому она нравилась, ее не интересовали. Вообще-то она в Сашку Хлебникова из параллельной группы вроде была влюблена, но он об этом даже не догадывался. У него есть девчонка, тоже в универе учится, но на другом факультете.
– Ясно. Да, Катя, вспомни, пожалуйста: ты звонила подруге позавчера днем, предлагала ей куда-нибудь сходить?
– Нет, не звонила. Мы же на занятиях виделись. И потом, у нас вчера два семинара было, к ним надо было подготовиться, – сказала Катя, и я поняла, что Аня разговаривала по телефону с кем-то другим. Уж не с убийцей ли?
– А с остальными квартирантами у Ани проблем не было? Может, она ссорилась со стриптизером или зубной врачихой?
– Нет, ни о чем таком она мне не говорила. Да и когда им было ссориться? Тетя Лида всегда на работе, придет, быстро поужинает и спать ложится, а Игорек – тот как летучая мышь: днем отсыпается, а ночью трудится. Мы даже как-то ходили в «Наутилус», посмотреть на него. Он Анне сделал пригласительные билеты в клуб, на две персоны.
– Да? – удивилась я. – И как впечатления?