Я отгородилась от класса и стала носить черное.
Однажды Лика сказала:
– Да плюнь ты на них, переведись!
Вот так, все просто. А мне-то казалось, что нет никого, кому было бы хуже, чем мне.
Но появилась Ксанка, и все изменилось. Ее отцу удалось вырваться из горячей точки и вывезти семью. Но за те несколько лет, пока они жили в зоне военных действий, Ксанка насмотрелась всякого.
У Лики во дворе часто собирались готы, мы иногда подходили к ним, так, просто пообщаться. Я никогда не чувствовала себя членом стаи, но узнать, как живут в стае, было интересно.
И вот однажды мы сидели с готами, вдруг во дворе появилась девчонка в камуфляже. Это было неожиданно. Это было сильно. И мы познакомились с Ксанкой.
Она заявила, что будет носить камуфляж, пока не кончится война.
– Война никогда не кончится, – сказала Лика.
Ксанка чуть не заплакала. И мы от нее отстали.
А потом я перевелась в другую школу. Это была гимназия с гуманитарным уклоном. Туда просто так не брали, надо было пройти собеседование.
Я страшно боялась собеседования. Лика мне твердила, что я легко его пройду. Я старалась убедить себя в том же, но накануне не смогла уснуть, утром с трудом заставила себя собраться. Меня трясло, бросало то в жар, то в холод, да еще и живот разболелся. От страха, наверное.
Мама, видя мое состояние, посоветовала никуда не ходить. Но я уже решила. К тому же я не могла вернуться в старую школу.
Я пришла точно к назначенному сроку. И увидела длиннющую очередь, растянувшуюся по лестнице с первого этажа до второго. Очередь галдела, шушукалась, двигалась, переминалась, вскрикивала. Изнемогая от страха, я пристроилась в хвост, хотела что-то спросить у впередистоящих, но мне ничего не ответили. То ли не знали, то ли не хотели общаться.
Девчонки и парни то и дело пробегали по лестнице вниз и вверх, хлопала дверь кабинета, оттуда выходили и опять входили какие-то люди. Я почти ничего не различала. Пятнадцатиминутное стояние в очереди превратилось в настоящую пытку. Резь в животе стала настолько сильной, что я согнулась дугой и ухватилась за перила.
– Плохо? – услышала над самым ухом участливый голос.
– Живот что-то скрутило, – машинально ответила я, – наверное, придется уйти.
– Да ты что! – воскликнула незнакомая рыжая девчонка, подхватывая меня под руку. – Если сейчас уйдешь, потом уже не вернешься. Они сегодня наберут желающих, уж поверь.
– Ну, значит, не судьба. – У меня не было сил терпеть.
– Еще чего! – И она потащила меня вверх по лестнице, энергично расталкивая очередь: – Пропустите, человеку плохо! Ребята, пусть она пройдет без очереди!
И, как ни странно, толпа расступилась, открывая передо мной заветные двери.
– Ну, давай, ни пуха! – напутствовала меня моя спасительница.
Как только я оказалась в кабинете, страх исчез, как будто его и не было. А вместе с ним и резь в животе, и озноб. Я удивительным образом успокоилась. Комиссия весьма доброжелательно задавала вопросы: как учусь, чем увлекаюсь, почему хочу покинуть старую школу…
И я рассказала, как-то само собой получилось. О том, что люблю читать и сама пишу стихи и рассказы. О любимых авторах: Альбере Камю, Сартре, Кортасаре, Маркесе… О том огромном впечатлении, которое произвел на меня «Степной волк» Гессе. Причем никто из комиссии не удивился и не обмолвился о том, что у меня довольно странные литературные пристрастия. Не было ни намека на мой возраст. Наоборот, сидящие передо мной взрослые люди внимательно слушали меня, задавали вопросы и вели себя со мной как с равной.
Помимо литературы мы побеседовали о живописи и музыке. Я рассказала о выставках и музеях, которые мне удалось посетить. Меня расспрашивали о современном искусстве, о направлениях в живописи. Я призналась, что меня восхищают Сальвадор Дали и Модильяни. И еще я очень люблю наших русских передвижников: Саврасова, Куинджи, Поленова, Репина, Серова…
Кажется, я понравилась комиссии. Они просмотрели мои документы, благосклонно покивали головами и сказали, что я принята.
Я выпорхнула из кабинета абсолютно счастливая. Моя спасительница стояла на площадке. Я бросилась к ней с благодарностью, но она отмахнулась:
– Да, ладно, хватит тебе! Лучше расскажи, как там?
– О! Меня, кажется, приняли!
– Отлично! Ну, будем надеяться, что и меня возьмут.
– Возьмут, – уверенно сказала я, – не могут не взять.
Мне очень хотелось, чтоб мы оказались в одном классе.
– Как тебя зовут? – спохватилась я.
– Ирина.
– А меня – Яна.
Я оказалась права. Иру взяли.
С тех пор мы сидим за одним столом. Мы дружим в школе.
То, что происходит в школе, никак не стыкуется с тем, что вне ее. Ирка не может жить в том мире, где живут Лика и Ксанка. А я могу. Легко.
И еще: раньше я думала, что мир беспросветен и черен. Утро – это только насмешка для тех, кто по наивности думает, будто за ночью всегда наступает рассвет.
При свете дня ужасы мира только отчетливее видны. Повсюду противоречия и преступления, достаточно включить телевизор или зайти в Инет, как вся грязь мира обрушивается на тебя зловонным потоком.
Ну и как прикажете жить? Да еще и радоваться жизни?
Оказывается – можно.
Когда я перевелась в гимназию, то увидела по-настоящему увлеченных людей. Они писали стихи, рисовали, занимались музыкой. Участвовали в различных конкурсах, буквально каждый второй. Конечно, были между нами и имущественные отличия, и проблемы возникали, но почему-то не так остро, как в старой школе.
Сначала меня это удивляло, даже пугало.
Дома телевизор с плохими новостями и озабоченные этими новостями родители, на улице бомжи, обкуренные подростки, никому не нужные старики на фоне новых особняков и дорогущих машин. А личная жизнь? Об этом вообще лучше не вспоминать, а то я снова погружусь в депрессию.
Так вот, мы с Ирой подружились.
Ирка – настоящая оптимистка. Вот что удивительно: она умеет вывернуть наизнанку любое мое представление, а может, наоборот, вернуть мне лицевую сторону бытия…
Я ей говорю – все плохо!
А она – нет, не так чтоб очень.
Я: Мир катится в тартарары!
Она: Но постепенно все как-то налаживается.
Я: Миром правят деньги.
Она: Любовь!
И что интересно, пока я с ней, потихоньку начинаю верить в ее правоту.
Может быть, поэтому я ей рассказала о Лехе и своих сомнениях и страхах.
Глава 4
Леха
Леха нравился всем, даже моей маме.
– Я даже не думала, что такие мальчики еще существуют, – призналась мама, впервые пообщавшись с ним.
Я была с ней согласна. Ведь я тоже не думала. Хотя временами мне казалось, что он придумал меня так же, как и я его. Наши представления друг о друге не совпадали с реальностью. Или с нашими представлениями о реальности… О! Как все сложно! Я совершенно запуталась!
Весь день думала о синей розе. Почему он выбрал именно этот цветок? Хотел показаться оригинальным? Или меня порадовать?
То есть я в его глазах выгляжу эдакой экзальтированной девушкой с завышенными претензиями. Такой девушке ни в коем случае нельзя дарить обычные цветы, она обидится. А я обычная девушка или нет?
Но не спрошу же я его об этом. Надо быть круглой идиоткой, чтоб обсуждать со своим молодым человеком цветы, которые он подарил.
И потом, чем я недовольна? Ни одной девчонке парни цветов в школу не приносят. Из-за розы я целый день в центре внимания. Это необычно и, как оказалось, приятно. Так чего же мне еще?
Мы не виделись целых две недели! Я так соскучилась! Так извелась! Но он вернулся. Мы снова будем вместе. Будем гулять по вечерам, он будет говорить мне о своей любви и мечтать о нашем будущем. Да, он уверен, что мы никогда не расстанемся. Он все распланировал заранее и поделился со мной своими планами. Мне немного странно и… страшновато. Но это ничего, пройдет. Ведь я люблю его. И пусть будет так, как он хочет.
До самого вечера я держала в голове вопрос:
– Как соревнования?
Стыдно. Я почти не интересуюсь его жизнью без меня. Не живу его интересами. Наверное, я эгоистка, потому что думаю только о себе, своих страхах и своей ревности. К тому же я абсолютно не разбираюсь в спорте. Нет, шахматы от тенниса отличу, конечно, но не больше.
В программировании я тоже ноль. До Лехи я даже пользователем себя могла назвать с большой натяжкой. Надо отдать ему должное, кое-чему он меня научил и продолжает учить.
Жаль, что у него так мало свободного времени. Зато каждая наша встреча – праздник.
Томительное ожидание вечера и – Леха позвонил!
– Ян, слушай, мне тут надо одну штуку доделать, – признался он, – может, ты ко мне зайдешь? Подождешь немного, а потом мы куда-нибудь сходим.
С бьющимся сердцем подхожу к его дому, поднимаюсь по лестнице, в лифт не сажусь, потому что лифт слишком быстро доставит меня на его этаж и я не успею подготовиться к встрече.
Поднимаюсь и поднимаюсь, считая ступени, а в голове пусто, звон-перезвон.
Вот его дверь. Нажимаю кнопку звонка. Слушаю, как трель разносится по квартире. Пугаюсь, а вдруг Лехи там нет? Вдруг он ушел, не дождавшись меня?
Нет! Из квартиры доносились звуки музыки и чей-то смех. И смеялся не Леха и не его мама. Я бы узнала, если бы это была его мама…
Выходит, у него там гости? Какие-нибудь девчонки-спортсменки. Вот одна из них мне сейчас откроет и… что я ей скажу?
Убираю палец от звонка, отступаю от двери, разворачиваюсь и очертя голову несусь вниз по лестнице.
Наверху хлопает дверь. Кто там? Леха или спортсменка? Но у меня уже нет сил для того, чтоб подняться или хотя бы позвонить по телефону.
Я ухожу…
Вот такой вот праздник я себе устроила.
И что же теперь делать?
Глава 5
О парнях, и не только
Втяжелых раздумьях добрела до Ликиного подъезда. Поднялась на лифте, подошла к двери. Ну конечно! Моя беспечная подруга даже не потрудилась закрыть ее.
Я не стала звонить, вошла и крикнула с порога:
– Тук-тук, есть кто живой?!
– Заходи! – донесся до меня Ликин голос.
– Что это у вас дверь нараспашку? – преувеличенно весело спросила я, снимая пальто.
– Да так, забыла закрыть, – ответила Лика, появляясь в прихожей, она была явно не в настроении. – Ты сегодня одна, что ли? – спросила она.
– Ага…
– А парень твой где?
– Ну… он сегодня занят.
– Чем или кем? – Лика усмехнулась. Вопрос прозвучал недобро. Я вздрогнула. Лика что-то знает о Лехе? Скорее всего – знает. Ведь они живут в соседних подъездах и давно знакомы.
Она поманила меня рукой, и я вошла следом за ней в кухню.
Там сидела пригорюнившаяся Ксанка.
– Что делаете? – бодро спросила я, превозмогая себя.
– Да так, о жизни беседуем. – Лика уселась на стул, ногой пододвинула ко мне свободный. Я тоже села.
– И как жизнь? – спросила автоматически. На самом деле мне очень хотелось узнать, что же такое имела в виду Лика, когда спросила: «Кем он занят?»
– А то ты не знаешь, – буркнула Лика.
«Опять с парнем поссорилась?» – догадалась я. Если так, то теперь она будет говорить только о своих обидах, другого от нее не добьешься. Но я ошиблась.
– Ты нам лучше о себе расскажи, – с нажимом потребовала Лика.
– Что рассказывать? – для верности я развела руками. – У меня ничего нового…
– Слушай, хватит, а! – поморщилась Лика. – Сколько можно скрывать?! Неужели ты думаешь, что мы не знаем, с кем ты встречаешься?
Я пожала плечами. Конечно, я догадывалась, что они догадываются.
– Можно подумать, у меня глаз нет, – фыркнула Лика. – Леха все-таки в соседнем подъезде живет. И именно я вас познакомила.
Ну да, ведь Лика устроила ту вечеринку, так что она теперь имеет полное право считать себя моей благодетельницей.
– А! – Лика досадливо отмахнулась, не дождавшись моего ответа. – Проехали.
Ксанка посмотрела на меня укоризненно. Я вздохнула. Да, конечно, не очень хорошо с моей стороны скрывать от подруг правду. Но я так боялась сглазить свое счастье!
– Девчонки, ну, извините, – я поерзала на стуле, – все так неопределенно…
– Да брось! – отмахнулась Лика. – Неопределенность у нее! Я же всегда о себе рассказываю. Что тут такого? Или ты нам не доверяешь?
– Доверяю, но… – я мучительно подбирала слова, они не подбирались.
– Боишься. – Лика понимающе кивнула. – И правильно боишься, парни все одинаковые.
– Нет, ну, может, не все… – засомневалась Ксанка.
– Как это не все! – возмутилась Лика. – Назови хоть одного нормального, ну назови!
Ксанка ответила не сразу, думала, наверное.
– Вот, например, Янкин Алексей, – не очень уверенно предположила Ксанка.
«Стоп, слушай!» – приказала я себе и перестала дышать.
– Леха? – переспросила Лика. – Да ладно! Ты что же, думаешь, у него одна Янка? – Она рассмеялась.
«У него кто-то есть! Есть, я так и знала!» – мысленно крикнула я. Пришлось вдохнуть поглубже и задержать дыхание. Сейчас я все узнаю!
– А что? Он кажется таким хорошим… – пролепетала Ксанка.
– Вот именно, кажется! – подхватила Лика. – Они все кажутся хорошими. Особенно первое время.
У меня пересохло в горле.
– Тебе что-то известно? – спросила я.
– Мне много чего известно, но я предпочитаю молчать.
– Лика, это нечестно по отношению к Яне, – заметила Ксанка.
– Нет уж! Я в их отношения лезть не собираюсь. Пусть сами разбираются, – отрезала Лика.
– Ты, конечно, Леху давно знаешь, – сказала Ксанка, – но ведь то, что у него было, – было до Янки. А потом могло измениться… Люди же меняются? Или нет?
– Только если в худшую сторону, – выпалила Лика.
– Ну, я не знаю, – вздохнула Ксанка.
– А что тут знать-то! – возмутилась Лика. – Взять, к примеру, моего парня. Как он за мной бегал, помните? Я целый месяц отказывалась с ним встречаться! Проверяла чувства! И что? Проверила… Месяц все было хорошо, потом он начал исчезать, а потом мне стали звонить какие-то девицы с требованиями оставить его в покое!
Мы с Ксанкой потупили глаза и промолчали. Что и говорить, не везло Лике с парнями. Но что же она знает о Лехе? И как ее переключить?
– Давно сидите? – спросила я, чтоб сменить тему.
– Не очень, – отозвалась Ксанка. Она взглянула на меня с сочувствием.
– Погода хорошая, – неуверенно сообщила я.
– Ну да, дождь с короткими перерывами, – хохотнула Лика.
– Можно в кино сходить, – предложила я.
– В кино? – Лика откинулась на спинку кресла, задумалась. – Можно и в кино…
В кино мы не попали. В ближайшем кинотеатре шла какая-то лабуда. Мы поехали в центр, опоздали к началу сеанса в одном месте, в другом – нам не понравилось. Мы устали и уже бесцельно бродили по улицам, вяло перебрасываясь словами.
Я старалась разговорить Лику насчет Лехиных девушек, но так ничего и не добилась.
Наконец Лике надоели мои вопросы, и она потребовала:
– Слушай, отстань, а! Не знаю я ничего про твоего Леху, поняла?! Сама у него спрашивай!
Пришлось отступить.
Внезапно у меня зазвонил телефон, молчавший весь вечер.
– Яна, ты где? – услышала я голос Лехи.
– Гуляю, – с вызовом ответила я.
Но он не обратил внимания на мой вызов.
– Правда? Представляешь, а я только что закончил работу, взглянул на часы и вспомнил, что мы договаривались о встрече. Так что ты правильно сделала, что не пришла. Тебе было бы скучно.
«Да, мне точно было бы скучно рядом со спортсменкой», – подумала я. А вслух произнесла:
– Вот как! Я рада!
– Ян? – Его голос изменился, напрягся.
– Что!
– Ты обиделась?
– Я?! И не думала!
– Ну не надо, не обижайся. Хочешь, я прямо сейчас приеду. Только скажи мне, где ты.
Я шумно вздохнула. Мне хотелось его помучить, но еще больше мне хотелось его увидеть. Хотелось, чтоб он немедленно появился и увел меня от уныло бредущих подруг. Чтоб он спас меня от них. Спас от себя самой, от моего одиночества, как тогда, в сугробе. Мысленно обозвав себя дурой, я прошептала:
– Приезжай! Пожалуйста! Поскорее!
– О, Леха объявился! – съязвила Лика. – Побежишь к нему?
– Он сейчас приедет за мной, – ответила я. – Мы можем погулять вместе…
– Нет, спасибо, терпеть не могу гулять втроем с одним парнем. Счастливая воркующая парочка и две неудачницы следом. – Лика криво усмехнулась. – Мы тебя проводим до места встречи, правда, Ксан?
Мы оглянулись. Ксанка стояла поодаль и болтала с какой-то незнакомой девчонкой в розовой куртке и красных брюках. У перехода парень расчехлил гитару и стал что-то наигрывать. Девчонка рассмеялась, почти бесшумно, по-русалочьи, и, подняв руки над головой, закружилась. Она танцевала, казалось, подчиняясь собственной музыке, звучащей для нее одной, парень с гитарой был ни при чем. А наша Ксанка вдруг присоединилась к танцующей. И вот они обе закружились, почти синхронно повторяя движения друг друга.