Он ласкал ее спину, запускал пальцы в ее темные шелковистые волосы, удерживая ее голову, побуждая Сейди сдаться под натиском чувств. Она тонула в пугающем и головокружительном мире сладострастия, ощущая лишь реакцию своего тела и слепо доверяя Никосу. Подняв руки, она обняла Никоса за шею и притянула к себе его голову, припадая к его губам в новом порыве неутолимой чувственности.
– Никос, – прошептала она у его щеки, когда он повернул голову и принялся целовать ее изящную шею и неистово пульсирующую жилку у основания горла.
У Сейди перехватило дыхание, трепет пробежал по всему телу. Почувствовав сильнейшее возбуждение, она передвинулась и крепче прижалась к мускулистому и разгоряченному страстью телу. Обхватив широкой ладонью ягодицы Сейди, он притянул ее к себе.
Жар их тел будто растворил ее плоть, на дрожащих ногах Сейди качнулась в сторону Никоса. Она услышала его резкий выдох сквозь стиснутые зубы, затем рука, которой он ласкал ее волосы, скользнула вниз и коснулась ее груди. Большим пальцем он принялся поглаживать ее сосок через ткань блузки. Сейди восторженно ахнула и крепче прижалась возбужденной грудью к горячей ладони Никоса.
– Да, Никос, да. Это…
Она не договорила, потому что он внезапно остановился.
– Нет! – Никос напрягся всем телом, резко откинул голову назад и взглянул на Сейди, на этот раз враждебно и неумолимо отвергая ее. – Нет! – повторил он намного решительнее.
Недавно ласкавшие руки теперь холодно и расчетливо отстраняли ее прочь. Слезы жгли глаза Сейди, но от изумления ей не хватило сил, чтобы расплакаться или заговорить. Она пару раз открывала рот, чтобы протестовать, но затем снова смыкала губы.
Ошеломленная, Сейди молча наблюдала за тем, как Никос одергивает пиджак и приглаживает взъерошенные ею волосы. И вот, в полном оцепенении от ужаса, она увидела, как он снова посмотрел на часы.
– Твое время почти вышло. У тебя осталось всего пятьдесят секунд, – отчужденно и совершенно равнодушно заявил Никос. – Хочешь что-нибудь сказать мне перед тем, как уйдешь?
Глава 3
Никос понимал, что ему не следует прикасаться к Сейди. Зря он погладил ее щеку. Ощутив нежность и аромат ее кожи, мягкость ее волос, он уже не смог сдержаться.
Потребовалось сделать всего несколько шагов. Едва их руки соприкоснулись, он ощутил сильное возбуждение, которое всегда испытывал рядом с Сейди. Последние пять лет Никос старался не вспоминать о былом, не думать об этой женщине. И вот, едва ему удалось забыть вкус ее губ, как она снова оказалась рядом, волнуя, возбуждая и сводя с ума.
Он, вероятно, свихнулся, иначе не позволил бы Сейди увлечь его в очередной раз. Лишь одно прикосновение – и его поглотил водоворот испепеляющей страсти. У него сдавило горло, бешено заколотилось сердце.
Дьявол побери, нет! Он не намерен снова идти по той же опасной тропе.
– Повторяю, – сказал Никос, изо всех сил стараясь сохранять самообладание, – тебе есть что сказать перед тем, как ты уйдешь?
Голова Сейди шла кругом.
Словно онемев, она никак не могла собраться с мыслями. Сейди могла думать лишь об объятиях Никоса и соприкосновении их тел. Ее сердце по-прежнему билось учащенно, на губах остался вкус его поцелуев, возбужденное тело жаждало услады.
– Ну? – резко и нетерпеливо сказал Никос и снова недвусмысленно взглянул на проклятые часы.
– Я…
Сейди никак не могла отыскать слова. В отчаянии она слегка тряхнула головой. Заметив это, Никос зловеще нахмурился.
– И что это значит? – отрывисто спросил он. – Ты отказываешься, тебе нечего сказать? Или ты не намерена уходить? Возможно, у тебя нет никаких планов, а у меня они определенно имеются. Через пятнадцать минут назначена очередная встреча, затем бизнес-ланч и дневное селекторное совещание. Я не могу тратить на тебя время и ждать, пока ты соберешься с мыслями и поймешь, что все сказала. Ты высказала свою просьбу и проиграла.
– Проиграла? – тихим эхом отозвалась Сейди, вспоминая, для чего явилась к нему.
– Я ни при каких обстоятельствах не продам тебе «Терновники», – произнес Никос, подтверждая худшие опасения Сейди, – и не сдам тебе дом в аренду.
– Ох, прошу тебя! – перебила Сейди, решив сделать последнюю отчаянную попытку вызвать его сочувствие. – Не говори так, пожалуйста! Ты должен понять… Я смогу что-то сделать для тебя…
– Что это взбрело тебе в голову? Мне от тебя ничего не нужно!
Судя по тому, как решительно Никос пригладил волосы, он не собирался уступать ей. И давал понять, что их разговор окончен.
– Тогда что же было минуту назад? Я уверена… – Она умолкла.
– А что было минуту назад? – цинично переспросил Никос, оглядывая ее всю, от растрепанных волос до обутых в черные лакированные туфли ног. Под его мрачным и презрительным взглядом она вздрогнула, чувствуя себя чрезвычайно уязвимой, словно с нее содрали кожу. – Почему ты решила, будто это имеет какое-то значение?
– Но ты. Я подумала. – У нее заплетался язык, она не могла говорить.
– Что ты подумала? – отрезал Никос.
– Я подумала, что… что… что, когда ты…
– Когда я поцеловал тебя? – с насмешкой протянул Никос. – Неужели ты считаешь, что это было проявлением теплых чувств? Или, может быть. Черт возьми, неужели ты решила, что это была любовь?
Сейди почувствовала, как густо краснеет.
– Тогда сожалею… – продолжал издеваться над нею Никос.
– Нет, не сожалеешь! – наконец выпалила Сейди, от злости обретя дар речи. – Ни о чем не сожалеешь. И я знаю, что это не было проявлением любви.
О какой любви речь? Разве способен любящий человек так быстро сменять симпатию на ненависть?
– Определенно не было, – холодно подтвердил Никос.
– Тогда что это было?
Демонстрация беспощадности? Гнусное испытание?
– Разве непонятно? – тихо спросил Никос. – Я не сдержался.
Он хотел удивить ее и удивил. Сейди рассчитывала совсем не на такой ответ. Никос понял, что добился своего, когда увидел, как она от изумления вздернула подбородок и широко раскрыла зеленые глаза. На красивых губах Никоса заиграла улыбка, которая ничуть не смягчила черты его лица и ледяной взгляд.
Он молчал достаточно долго, ожидая, пока его слова окажут должное воздействие, затем решил добить Сейди.
– Это была похоть, – без обиняков заявил он. – Ты всегда умела возбудить меня и по-прежнему возбуждаешь. Мне нелегко оставаться рядом с тобой равнодушным.
– Считать это комплиментом? Если да, то тебе следует оттачивать свое мастерство.
Однако ее язвительность и желание отплатить той же монетой никоим образом не задели его, по крайней мере, виду он не подал.
– Похоть я сдержу, – продолжал он, будто не слыша Сейди. – Я умею управлять своими желаниями: либо уступаю им, либо нет.
– И ты решил уступить им, когда лапал меня.
– Я тебя не лапал, Сейди, – заметил Никос и покачал головой, будто сожалея, что она неверно расценила его действия. – Я вообще не привык лапать женщин. Если честно, я хотел проверить, не изменилась ли ты на вкус. Оказалось, что ты прежняя.
– На вкус?!
– Да, на вкус ты ничуть не изменилась. – Никос скривил губы. – Если раньше я этого не замечал, то теперь чувствую твой привкус лживости, хитрости и предательства.
Сейди содрогнулась в душе, услышав брошенные ей в лицо слова. Жаль, что ей не удастся опровергнуть мнение Никоса. Ведь он прав. Ее заставили предать его. Но и он с расчетливой жестокостью планировал измену!
– Все произошло не так, как ты думаешь. Но тебе вряд ли захочется говорить об этом, верно?
– Ты чертовски права, не захочется. Кстати, я вообще больше не желаю слушать тебя.
– Но дом… – в отчаянии произнесла Сейди не сдержавшись. Мысль о матери и младшем брате вынудила ее унижаться и дальше.
– Да пропади ты пропадом! – Никос всплеснул руками, окончательно выходя из себя. – Сколько раз тебе говорить, что я не продам тебе «Терновники» и не стану сдавать в аренду ни за какие деньги!
– Но мы должны найти какое-то решение! Я уверена, что могу что-то сделать для тебя, все что угодно.
Увидев злобный огонек в его взгляде, она умолкла, понимая, что совершает непростительную ошибку.
– Какие же услуги ты можешь мне оказать? Что именно ты предлагаешь?
– Только не это! Никогда! – бросила она в ответ, понимая ход его грязных мыслей. – Если ты решил, что я продамся… Я скорее умру!
– Несколько минут назад ты производила иное впечатление, – напомнил Никос мягким, вкрадчивым голосом. – Разве не ты только что так страстно постанывала?
– И ты на это повелся, верно? – выпалила она, позабыв о разумности и безопасности. Сейди больше не могла выносить его безжалостные издевки. Почти каждое слово, слетающее с губ Никоса, было для нее оскорбительно. – Ты действительно считал, что тебе достаточно прикоснуться ко мне, поцеловать – и я стану делать все, что ты захочешь?
– Именно так ты себя и вела.
– Я притворялась. Тебя, оказывается, очень легко обмануть. Мне нужно было лишь позволить тебе поверить.
Увидев, как резко и сурово он нахмурил черные брови, она умолкла на полуслове, и ее сердце беспокойно екнуло.
– Однажды я, как дурак, поддался тебе, но не намерен снова засовывать голову в петлю!
У Сейди возникло ощущение, будто она катается на «русских горках».
«Сама во всем виновата. Зачем сказала ему, что притворялась?» – подумала она.
Было ужасно неловко признаться в том, что в руках Никоса она становилась податливой, словно воск. От одного поцелуя и прикосновения Сейди словно теряла рассудок и погружалась в мир чувственности и страстных желаний.
– Ты мстил нам пять лет. Неужели тебе мало?
– По правде говоря, мало. – Никос продолжал холодно смотреть на нее.
– Чего еще ты хочешь? У меня ничего не осталось. Мой отец умер, а его состояние и компания стали твоими. Тебе недостаточно?
– Недостаточно. – Он мгновение смотрел в ее разъяренные глаза, затем отвел взгляд и опустил тяжелые веки. – Раньше я думал, что отомстил до конца, но сейчас считаю иначе. Я не получил желаемого удовлетворения. Мне нужно найти иной способ добиться его.
Наконец Сейди поняла, что в действительности происходит. Никос Константос всегда хотел отомстить Эдвину Картерету за то, что тот разорил его семью! Прошедшие пять лет, пока Сейди не виделась с ним, Никос упорно добивался мщения. Он отобрал у семьи Картерет доброе имя, отнял бизнес, втоптал семью в грязь, лишив последнего, что у нее оставалось. И он готов отнять у Картеретов даже фамильный особняк и выбросить Сейди, ее мать и маленького Джорджа на улицу!
Сейди совершила ужасную ошибку, решив просить Никоса о помощи. Своей мольбой она предоставила ему очередную возможность отомстить ей, члену семьи Картерет, ведь именно Сейди он ненавидел больше всего! На этот раз он беспощадно расквитается лично с ней, и только после этого его карательная миссия будет окончена.
– Значит, ты решил сделать так, чтобы моей семье негде было жить. Тебя совесть не замучит?
– Мне плевать. – Никос безразлично повел плечами. До страданий семьи Картерет ему не было никакого дела. – Тебе и твоему отцу тоже было все равно, когда вы разрушили мою жизнь и судьбу членов моей семьи.
– Ты полагаешь, что имеешь моральное право мстить? Если я ничего не забыла, было время, когда ты и сам лицемерил.
– Я не лицемерил, Сейди.
Почти с печальным выражением лица Никос покачал головой, но Сейди нисколько не поверила ему. Пусть притворяется, в глубине души он восторгается возможностью мучить ее.
– Поверь мне, я не шучу. Я совершенно серьезен.
– Ах да, ты совершенно серьезно затеял эту бесконечную семейную вражду. Посмотри, к чему это привело. Твоя семья почти погибла…
– Почти, – с резким акцентом отозвался Никос, – но мы с тобой выжили, верно? Значит, уничтожены не все. И теперь преимущество в других руках.
– Это я отлично осознаю, – пробормотала Сейди.
Не сказать ли Никосу о том, что во время вражды между семьями кое-кто уцелел только благодаря сделанному лично ею выбору? Вероятно, Никос никогда не поверит ей. Сейчас он в таком настроении, что не станет даже ее слушать.
– Значит, это игра до полного поражения? Я не успокоюсь, пока ты не позволишь нам остаться в «Терновниках».
– Этого не будет, – холодно и непреклонно сказал Никос.
– Что же мне делать?..
Он в очередной раз с безжалостным и категоричным видом пожал плечами.
– Ты сказала, что готова пойти на все, чтобы получить желаемое, – злобно протянул он. – Используй свои уловки, которые ты опробовала на мне, с кем-нибудь другим. Возможно, тебе удастся провести того, кто тебя плохо знает.
– Уловки? – негодуя, выпалила Сейди. Никос определенно решил, что она соблазняла его, чтобы добиться своего. – Как ты смеешь…
Он игнорировал ее гневный выпад:
– Найди себе нового богача и упроси его дать тебе шанс заработать на покупку дома. Возможно, твое предложение ему понравится. Не у всех мужчин такие высокие требования, как у меня.
Сейди заскрежетала зубами и едва не залепила Никосу пощечину, чтобы стереть эту ледяную насмешку с надменного лица. Пощечина принесла бы ей временное удовлетворение, но сильнее разозлила бы Никоса.
– Если я так и поступлю, то ты поднимешь цену на дом до заоблачных высот и будешь делать это постоянно.
Никос одарил ее бездушной, дьявольской улыбкой:
– Думаешь, что ты хорошо меня изучила, дорогуша? Тебе наверняка известно, что я никогда не меняю принятого решения, какими бы ни были соблазны. Ты отняла у меня в два раза больше выделенного тебе времени, поэтому я хочу, чтобы ты немедленно ушла! – Пройдя к двери, Никос открыл ее и с многозначительным видом стал ждать, когда Сейди удалится. – Уверен, что ни ты, ни я не хотим огласки, которая может возникнуть, если я вызову охрану.
Сейди поняла, что проиграла. Оставалось лишь достойно принять поражение.
Высоко подняв голову, выпрямив спину и расправив плечи, она заставила себя подойти к двери. Больше не произносить ни слова и не смотреть на Никоса. Она не покажет ему своей слабости! Однако, проходя мимо, Сейди вдруг остановилась и неохотно взглянула на его смуглое и красивое лицо, встретив ледяной взгляд золотистых глаз.
– Выходит, что здесь мне делать нечего… – начала Сейди, понимая, что совершает ошибку. Заметив, как он мрачнеет, она отвела взгляд.
– Нечего, – совершенно равнодушно сказал Никос. – Отправляйся домой и пакуй чемоданы. Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома к концу этой недели!
Никос нанес последний удар. Но его язвительный тон придал Сейди больше решимости.
– Что ж, я так и сделаю, – бросила она ему.
– Был бы тебе признателен.
Сделав еще пару шагов, Сейди вышла из кабинета и зашагала по длинному безлюдному коридору, глядя прямо перед собой.
* * *
Никос должен был признать, что Сейди выдержала его отказ спокойнее, чем он рассчитывал. Лишь на секунду он предположил, что она начнет обольщать его улыбками и поцелуями, чтобы добиться желаемого… А разве Сейди не добилась своего? Отчего так колотится его сердце и деревенеет тело?
Черт бы побрал эту женщину! Неужели он снова позволит ей уйти из его жизни, как пять лет назад? Он по-прежнему ощущает вкус ее губ, а его тело до сих пор пребывает в страстно-мучительной агонии. Один-единственный поцелуй убедил Никоса, что Сейди нельзя отпускать. Почти пять лет он старался не вспоминать о ней, а теперь, проведя рядом с Сейди минут десять, понял, отчего не смог ее забыть.
Никос по-прежнему хотел обладать ею.
Ни одна женщина не привлекала его так, как Сейди. Его страсть к ней не смогли уничтожить ни ее мерзкое поведение, ни электронное письмо, в котором она за сутки до брачной церемонии отказалась выходить за него замуж, ни ее бездушные слова, брошенные ему с верхней площадки лестницы. Глядя на покачивание ее бедер, колыхание блестящих темных волос, когда она прошла мимо него, он едва не окликнул ее, чтобы предложить поговорить снова.