– В три часа. Не вздумай опаздывать! Хотя собеседование – простая формальность. Конечно же, они тебя возьмут. Оденься поприличнее, а не как обычно.
– Мама, я вовсе не хочу идти в этот…
– Джинсы спрячь подальше. Надень деловой костюм, туфли на высоком каблуке.
– У меня нет делового костюма! И я не успею помыть голову!
– В твоем возрасте пора уже научиться решать хотя бы самые элементарные задачи. Выкручивайся! Все, до свидания.
Вот так Марго распоряжается дочерью. Словно все еще водит за ручку в садик. А мне, между прочим, уже двадцать девять!
Как отвратительно – из-за дурацкого «Технобанка» придется бросить статью и заняться прической. А потом долго и тупо пялиться на три пары джинсов и две водолазки, прикидывая, как бы скомпоновать их в деловой костюм…
В начале третьего, отчистив белое пятно загадочной этимологии с черной юбки, погладив Иришину блузку (когда-то забыла отдать, а теперь и вовсе прикарманю – Ира богатенькая, новую купит), я попыталась придать бодрый вид шевелюре. Одновременно не прекращала изрыгать бурные проклятия в адрес «Технобанка». Зачем они вообще существуют, эти банки, развелось их, как тараканов в общежитии!
Кому-то покажется странным поведение девицы, которой на фарфоровом блюдечке преподнесли перспективную и высокооплачиваемую должность. А она, дура, недовольна!
Да, недовольна! Не-до-воль-на! Ведь я отлично представляю себе офисную каторгу в заведениях подобного рода: работа от звонка до звонка, фальшивые улыбки коллег-конкурентов, постоянное соперничество, тошнотворная корпоративность во всех ее проявлениях, пресмыкание перед начальством – ах, та-а-кую зарплату надо отрабатывать! А еще необходимо выглядеть дорого – ты лицо крутой фирмы, изволь соответствовать.
А я вчера завалилась в родную редакцию в свитере наизнанку (спала всего три часа и была слегка неадекватна) – и никто даже слова не сказал. Все подумали – так надо. Только биг босс Степан Данилович, задумчиво обнимая меня за плечи, попытался выдернуть пару ниточек. Решил, случайно прицепились. И похвалил за интервью с владельцем пивоварни. И подарил антиникотиновую жвачку пятого поколения – от нее желание курить якобы бесповоротно атрофируется после первой же упаковки. Вместе с языком и деснами…
В общем, я сильно сомневаюсь, что директор «Технобанка» будет обниматься со мной при каждом удобном случае. И вряд ли в этом учреждении царит такая же приятная, домашняя атмосфера, как в нашей редакции. Уж нас-то не надо в принудительном порядке загонять в боулинг в целях укрепления корпоративного духа и мучить тренингами, чтобы мы ощутили себя командой. Степан Данилович на прошлый Новый год был зайчиком-энерджайзером, а главбух Елизавета Витальевна – Красной Шапочкой. Думаю, подобная самоидентификация начальства дорогого стоит. Мы все дружим. И поэтому я ценю свою работу и держусь за нее. Но Марго не понять, чем объясняется моя преданность «Удачным покупкам»…
Я почти вышла из дома, как вновь раздался звонок.
Пользуюсь популярностью в народе.
– Юлия Андреевна? Здравствуйте, – прозвучал в трубке интересный мужской голос. – С вами говорит следователь прокуратуры Нелюбин Анатолий Кириллович.
– ?!!
– Встретиться бы.
– А зачем? – с подозрением спросила я. Неужели у него пропадают два билета на концерт Розенбаума?
– Поговорить о ваших отношениях с Кумраевым.
О моих отношениях с Кумраевым…
Сердце провалилось в глубокую пропасть. Оно падало долго, цепляясь по пути за разнообразные внутренние органы и заставляя их сжиматься от липкого ужаса.
– Подъезжайте сейчас в прокуратуру, – мягко посоветовал Нелюбин. – Кабинет двести восемь. Я вам выписал пропуск. – Нет! – рявкнула я в трубку. – Сейчас – никак! Понимаете, я уже стояла на пороге, когда вы позвонили. Иду на собеседование в «Технобанк» и…
Не надо было брать трубку!
Проклятье!!!
– Безумно рад за вас, Юлия Андреевна, но обстоятельства таковы, что побеседовать нам необходимо безотлагательно. Двести восьмой кабинет.
– Анатолий Кириллович! – взмолилась я. – Об этом собеседовании договорилась моя мама, и она сделает из меня суфле, если к трем часам я не подъеду в банк!
– Юля! – рявкнул Нелюбин. – Ваша мама расстроится еще больше, если из-за вашей несговорчивости у вас возникнут проблемы с правоохранительными органами. Все! До скорого свидания!
На что он намекает?
Кумраев… Как же он меня достал!
По дороге в прокуратуру я вспоминала эту среду – день, когда Аслану Кумраеву вздумалось сделать сальто-мортале, и в результате неудачного приземления он навсегда избавил нас от своего общества.
А для меня среда была окрашена в багровые тона ревности. Именно по средам Никита навещал блондинку Елену, любовницу семилетней выдержки. Наверное, она – как отличный коньяк. От этой девушки невозможно оторваться…
Зато живет Никита в моей квартире!
И салатами его кормлю я!
Вот!
Обида вкупе с растерянностью заставили действовать. Да, я была растеряна, ведь никак не удавалось сопоставить поведение Никиты с полученной информацией. С нелюбимыми женщинами так не обращаются! На них не смотрят такими глазами!..
Достала из шкафа сиреневый тренч от Блюберри, очки и парик. Вообще-то, в таком виде я собиралась произвести фурор среди знакомых (в том числе взволновать Никиту). Но пришлось использовать эффектный наряд в других целях – для маскировки. Никита никогда не узнал бы меня в роскошной черноволосой девице, одетой в яркий плащ…
– Сегодня идешь в спортклуб? – с замиранием сердца спросила я моего непонятного возлюбленного.
– Обязательно, малыш. Ты ведь не хочешь, чтобы я зарос жиром?
– Нет…
– В четыре?
– Как обычно. Надеюсь, планы не изменятся. А ты? Не хочешь тоже попробовать?
О, как смело он блефует!
А если соглашусь?
Конечно же, не соглашусь. Никита прекрасно знает – если сегодня ему удастся загнать меня в спортзал, то завтра нефтяные монополисты объявят о тотальном обвале цен на бензин! Это два одинаково нереальных события!
– Впрочем, не стоит. Боюсь, малышка, ты оставишь на тренажерах последние килограммы. А мне и так их не хватает!
Вот, дал задний ход!..
Слежка! Волнующий атрибут шпионского романа. Но для обманутой женщины – унизительная и подлая процедура. Не хочется опускаться до подобного, но ревность копьем подгоняет в спину. И в три часа дня, заехав по дороге в офис Аслана Кумраева (забрала рекламный буклет, необходимый для очередной статьи), я занимаю наблюдательный пост напротив фирмы «Фростком»… АО «Фростком» – крупный игрок на рынке замороженных продуктов. Никита Арабов – второе лицо в компании, зам по развитию, акционер. Правда, когда мы с ним познакомились, я по ошибке приняла его за другого Никиту – Мельника, владельца «Фросткома».
Мысли о крупном бизнесе, принадлежащем другу, сладко грели сердце. Как ни велика любовь, но девице всегда приятно знать, что избранник прилично обеспечен. Упрекайте в корысти и алчности, мы, девочки, не виноваты! В нашем подсознании бушует архетип, уходящий корнями в кайнозойскую эру: женщина, хранительница очага, должна быть уверена – ее мужчина обязательно притащит мамонта и дети не останутся голодными… Но с другой стороны – никакое богатство не заставит полюбить человека вредного и подлого…
Впрочем, юноша очаровал меня мгновенно, и затем, разобравшись в путанице с двумя Никитами, я не особенно горевала из-за утраченных миллионов. Контрольный пакет акций «Фросткома» принадлежал отнюдь не Никите Арабову. Ну и ладно!
…Целый час я просидела на скамейке на противоположной стороне улицы. Контролировала парковку около входа в сверкающий синим стеклом офис. Автомобиль Никиты преданно ждал хозяина, мой друг не появлялся. Неужели решил сегодня оставить блондинку без десерта?
Около пяти часов мое терпение почти лопнуло. Я успела намотать несколько километров вокруг скамейки, сто пятьдесят раз пересчитала этажи синего небоскреба, выучила номера маршруток, курсирующих по этой улице, сгрызла два ногтя (родных, не акриловых – думаю, акриловые несъедобны), тысячу раз полюбовалась своим отражением в витринах… И вот наконец из здания вышел Никита. Не прекращая оживленной беседы, он усадил в «Лексус» трех господ иноземного вида и стал выезжать с парковки.
Я метнулась к дороге и, суматошно взмахивая руками, тут же остановила машину.
– Пожалуйста, быстрее, быстрее! Вот за тем черным «Лексусом»! Там мой муж, и он едет к любовнице! – бесхитростно выложила я водителю.
Наверное, следовало бы придумать другое объяснение, но таксист удовлетворился и этим. Он близко к сердцу воспринял горе обманутой женщины и буквально приклеился к Никитиному автомобилю.
Через десять минут «Лексус» остановился у ресторана «Сибирские пельмени».
– Что-то их много, – задумчиво сказал шофер, наблюдая, как чрево «Лексуса» одного за другим исторгает бизнесменов. – И любовница наверняка не в ресторане живет?
– Да. Какая-то неувязка, – пробормотала я.
– Будем ждать? Или я поеду?..
Опять прилепилась к скамейке, теперь напротив входа в ресторан. Сидеть в засаде, между прочим, очень нудное занятие! Ожидать прихода любовника – тоже. Блондинка Елена наверняка уже покрылась нервными пятнами, а сверху – пылью, не в силах понять, куда запропастился Никита. Пусть помучается, выдра!
А Никита два часа провел в «Сибирских пельменях», потом отвез иностранцев в гостиницу (я снова ехала следом на пойманном авто) и, развернувшись на светофоре, помчался в сторону дома. Моего дома!
Он ехал к нам!
Значит, любовница отменяется?!
Пришлось звонить Никите на мобильный и просить его завернуть в аптеку. Иначе я не успела бы первой прошмыгнуть в квартиру, снять парик, очки, плащ. И тогда в каком наряде шпионить за любимым в следующую среду?..
Все эти воспоминания нахлынули по дороге в прокуратуру. А яркий солнечный день, пропитанный терпким запахом увядающей листвы, никак не гармонировал с мрачными мыслями – об измене Никиты, о гибели Кумраева, о… О боже! Мама меня убьет! Собеседование в «Технобанке» накрылось зеленой панамкой. «Да, Маргарита Эдуардовна, мы прождали вашу дочь Юлию целых сорок минут… Она почему-то не пришла…»
Но у меня уважительная причина!
Вряд ли было бы уместно сообщать руководству «Технобанка» о визите в прокуратуру. Они сразу бы решили, что едва не приняли в штат уголовницу…
– Юлия Андреевна? – окликнул на крыльце все тот же интересный мужской баритон.
Я обернулась.
– Нелюбин, – представился мужчина. Он тоже поднимался по широким каменным ступеням.
Следователю было в районе сорока. Он выглядел импозантно. Я совершенно иначе представляла себе работника прокуратуры, сообразуясь с типажами, выведенными в детективных ТВ-сериалах. Из-под распахнутого светлого плаща выглядывал отличный костюм, кожаные туфли жирно лоснились на солнце. Портфель наверняка обошелся ему в целое состояние. «А неплохо у нас зарабатывают следователи», – сделала я вывод, разглядывая Нелюбина.
Он, в свою очередь, разглядывал меня, и вряд ли его визави излучала такое же сияние ухоженности, как он сам. Представила, как утром он двигает вешалки в стенном шкафу, выбирая костюм. Наверное, у него их пять. Или пятнадцать! А мне пришлось отпаривать единственную черную юбку. И это не вопрос денег, это вопрос отношения к себе. Почему он, следователь, заваленный делами, как Чукотка снегом, находит время себя лелеять, а я – вольная птица – постоянно в дыму и угаре, с обглоданными ногтями и лохматой головой? Почему он…
– Юлия Андреевна, ау! – донесся откуда-то сбоку баритон Нелюбина.
– Здрасте, – брякнула я.
– О чем задумались?
– Э-э… Ну… Приятно познакомиться!
Следователь усмехнулся. Его симпатичное лицо ужасно мне не понравилось. Все портил взгляд – умный и проницательный. Хорошо, когда это взгляд друга. Но если так на тебя смотрит следователь, или профессор, принимающий экзамен, или свекровь – дело худо. Мои глаза невольно всякий раз убегали в сторону, я словно заранее признавалась в какой-то вине…
– А не желаете прогуляться?
– До Магадана? – срывающимся от ужаса голосом спросила я.
– Значительно ближе, – улыбнулся Анатолий Кириллович и махнул рукой в сторону золотисто-оранжевой тополиной аллеи.
– Ага, ну… мм… Давайте!
(Да, я красноречива. Уж этого у меня не отнять!)
Мы шли по чудесной аллее, листья шуршали под ногами, солнце пригревало. По просьбе Нелюбина я живописала наши трепетные отношения с владельцем салонов «Таунхауз».
– Аслан был самым крупным клиентом «Удачных покупок». Он постоянно заказывал статьи, баннеры, рекламные фотографии.
– Вы тесно общались?
– Естественно. Почему-то я была его любимым автором.
– Почему?
– А хре… Ах, ну это… Видите ли, я неплохой журналист. Владею словом. Кумраев заказал одну статью. Потом вторую, третью… Наверное, его полностью удовлетворяло качество моей работы.
– Понятно. Вам хорошо за это платили?
– Очень, – не удержалась я от вздоха.
Мне очень хорошо платили! Теперь кормушка прикрыта. – У вас твердый гонорар за статью?
– Нет, я получала проценты от сумм, перечисленных Кумраевым. Он был щедрым – не жалел денег на рекламу.
– И вы никогда не конфликтовали с ним?
– Да с какой стати? – искренне удивилась я.
Действительно, зачем нам это? Какие конфликты? Мы с Кумраевым всегда улыбались друг другу…
Он не переставал улыбаться, требуя в десятый раз исправить текст. Я с улыбкой принимала обратно пачку исчерканных вдоль и поперек страниц. Он звонил в двенадцать ночи и ласково просил подъехать. Нет, нет, никакого интима – просто ему в голову пришла классная идея насчет очередной рекламной статьи и требовалось уточнить детали. Я, очаровательно улыбаясь, тащилась в темноте на другой конец города. Он, скаля голливудские клыки, на глазах у всей редакции мягко выговаривал мне за недостаточное усердие. Я, глядя на него с нежностью, обещала исправиться…
– А как вы провели эту злополучную среду, Юля? Где находились в районе трех часов дня? Чем занимались?
О, чем я занималась! Я выслеживала любимого! Пыталась лично удостовериться в его неверности. Но потерпела фиаско. Пока. Вечером Никита рассказал мне о французском концерне «Шато». Его представители нагрянули внезапно, и пришлось возиться с ними целый день. Французы вознамерились заключить с «Фросткомом» миллионный контракт. Естественно, ближайший месяц Никите придется усиленно нянчить дорогих гостей.
Обожаю французов!
Какие они милые!
Благодаря им Никита сегодня проигнорировал блондинистый «тренажер». Вероятно, и в следующую среду ему не удастся заглянуть в «спортклуб».
Очень сильно надеюсь на это!
Но не буду же я рассказывать Нелюбину, как сидела с биноклем на скамейке напротив «Фросткома», как металась, останавливая такси… Почему-то не хочется посвящать чужого человека в сложности нашей семейной жизни. Да я никому на свете не признаюсь, что превратилась в шпионку. Мне стыдно!
– Юлия Андреевна! Ау!
– Я вспоминаю, вспоминаю… Ну это… По магазинам гуляла. Ах! Я же ходила в кино!
– Да неужели? – усмехнулся Нелюбин.
– А что, нельзя сходить в кино? – обиделась я.
(Спрашивайте, спрашивайте! Уж киноафишу я выучила наизусть, пока околачивалась около Никитиного офиса! Да и сам кинотеатр находится неподалеку – в пятистах метрах. Отличное алиби!)
– Ну, и какой же фильм смотрели?
– «Продавщица». Там играют Клэр Дэйнс и Стив Мартин. Начало сеанса в четырнадцать сорок пять, – бодрой скороговоркой выпалила я.
– Понравилось?
– Довольно мило.
(Фильм смотрела летом на диске – естественно, это была пиратская копия. Мы в России обычно всегда на два-три месяца опережаем мир, который терпеливо дожидается выхода на экраны разрекламированной ленты.)