– Ах ты, мерзкий предатель, крыса ты двуличная! Если еще раз посмеешь набрать этот номер, я тебя придушу собственными руками!
– Простите, это госпожа Колыванова? – раздался на другом конце незнакомый мужской голос. Голос был очень приятный, весьма интеллигентный и совсем не хибаровский.
– Ой, извините, – пискнула от неожиданности Марина. – Это я не вам! Думала, звонит один нехороший человек.
– Я так и понял, – хмыкнул незнакомец. – Вы человек эмоциональный, с повышенной возбудимостью. Видимо, поэтому и проблемы с сердцем. Простите, не представился. Семанский Михаил Львович, заведующий отделением Института сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева. Звоню вам по просьбе моего старинного приятеля Юры Бойко. Он сказал, вам нужна консультация специалиста. Я готов принять вас завтра с шестнадцати до восемнадцати часов. Запишете адрес и телефон?
– Большое спасибо, – растерянно пробормотала Марина.
Положив трубку, она принялась лихорадочно размышлять: «Как все это понимать? Какую игру затеял Бойко? Что он вообще за человек? Можно ли вручить ему свою судьбу или нет?» Ее размышления прервал новый телефонный звонок. Лидина!
– Мариша, здравствуй. Ты чего с Хибаровым поговорить не хочешь?
– Да пошел он со своими разговорами! Мне он больше не начальник, а как мужик так просто противен. Поэтому мне его хочется просто послать подальше.
– Как я тебя понимаю! И все-таки очень прошу: поговори с ним. Он ко мне сегодня сам прибежал, представляешь? Не вызвал к себе, а своими ногами пришел. Умолял позвонить тебе и уговорить с ним пообщаться.
– Не раньше, чем сделаю ему «сливку»!
– Чего-чего?
– Мечта у меня такая – схватить его за нос и сильно сжать, до синяка. Просто и эффективно. Без фатальных травм, но чтобы запомнил на всю жизнь. Так чего ему приспичило, не знаешь?
– Знаю. Емельяненко поручил донести до тебя кое-какую информацию. А Хибаров его боится до судорог.
– Передай – если надо, пусть сам Емельяненко и звонит, – храбро ответила Марина, уверенная, что такого не случится никогда.
Но это случилось.
– Марина, здравствуй. Это Вадим Емельяненко, – услышала она в трубке спустя несколько минут. – Я тебя беспокою вот по какому поводу. Тут Хибаров немного погорячился относительно твоего увольнения. И еще кое-кто вместе с ним. Не посоветовались, вот и накосячили. Короче, если у тебя не появилось других предложений, можешь вернуться в «Венко». Эти дни оформим тебе как оплачиваемый отпуск. Хочешь – приплюсуй к ним еще недельки две, на реабилитацию. Фирма оплатит.
– Я подумаю, – едва вымолвила одуревшая от происходящего Марина.
– Подумай, а как решишь – звони прямо мне. Договорились? Ну, до связи. И Юрию Ивановичу привет от меня! Даже не подозревал, что он тебя опекает.
Емельяненко хмыкнул и повесил трубку.
Потрясенная Марина опустилась на ближайшую скамейку. Вечер еще не наступил, а ей уже жутко захотелось напиться. Наверное, стоило позвонить Бойко, но она пока даже не знала, как ей себя вести и что говорить. Удивляться? Восхищаться? Рассыпаться в благодарностях? В итоге она решила, что пока не готова к общению с Юрием Ивановичем.
В этот момент раздался телефонный звонок – номер снова был незнакомый. На сей раз это вряд ли был ненавистный Хибаров, поэтому Марина ответила.
– Это Бойко, – послышался резкий и даже, как показалось Марине, казенный голос.
– Я как раз хотела вам звонить, – быстро заговорила она. – Знаете, я вам очень благодарна…
– Не стоит, – сурово прервал ее Юрий Иванович. – У меня нет времени, давайте по существу. Я хочу задать вам парочку дополнительных вопросов.
– Пожалуйста, – откликнулась она немного обиженно. – Задавайте.
Ответив на дополнительные вопросы, девушка еще раз попыталась поблагодарить Бойко, но тот не очень вежливо положил трубку.
«Вот странный тип, – подумала она. – С одной стороны, такая забота обо мне, такое участие в моих делах, с другой – неприязнь, граничащая с грубостью».
Марина набрала Васина – надо же было понять, что происходит. Временно, пока он не прояснит ситуацию, она решила не давать экс-жениху окончательную отставку. Васин, так и не узнавший об этих коварных замыслах, очень обрадовался, но сказал, что сейчас занят и перезвонит попозже. У него есть какая-то важная информация.
Плюхнувшись за столик ближайшего кафе, Марина решила все-таки взять ситуацию под контроль, потому что сейчас она развивалась хоть и благоприятно, но как-то неуправляемо.
Оставив дела сердечные, в смысле кардиологии, на завтра, она решила посвятить ближайшее время вопросу своего трудоустройства. Конечно, было приятно, что ей предложили вернуться, а всякие там Хибаровы оказались посрамлены. Вроде бы справедливость восторжествовала, хотя оставалось загадкой, отчего руководство холдинга, ранее не замеченное в мягкосердечии и человеколюбии, вдруг резко поменяло свое мнение об опальной сотруднице.
Однако искушенная в кадровых баталиях Марина твердо решила не возвращаться, прекрасно понимая, что ничего хорошего в «Венко» ее уже не ждет. Все сделают вид, что ничего не произошло, однако скандальную историю не забудут и при случае напомнят. Доброжелатели найдутся, таковы правила игры в любом офисе. К тому же начальник, вынужденный изменить решение под чьим-то, пусть даже мягким, давлением – враг до конца дней.
Поэтому Марина сделала несколько звонков, отослала резюме в пару надежных кадровых агентств, где ее хорошо знали, и договорилась о встрече через два часа с руководителем кадрового департамента крупной торговой сети. Пока все складывалось удачно. К вечеру она имела четыре приглашения на собеседование и одно конкретное предложение работы с вполне статусной должностью и очень хорошей зарплатой. Все остальные проблемы как-то незаметно отошли на второй план, что было не так уж и плохо. И только ночью, ложась спать, Марина вдруг вспомнила, что Савелий ей так и не перезвонил. Не было больше звонков и от Бойко, хотя сегодня он незримо, но довольно лихо поучаствовал в ее судьбе.
«Вот дура, – обозлилась на себя Марина. – Конечно, надо было самой позвонить, поблагодарить. Заодно что-нибудь и узнала бы». Тут же все страхи, которые мучили ее в последнее время, вновь вылезли на поверхность. Почему не позвонил Васин? Удалось ли его бывшему боссу выяснить что-то новое про смерть Новокшанова? А вдруг все безнадежно и никто не хочет сообщить ей дурные известия?
Мучаясь тревожными мыслями, она долго ворочалась и лишь под утро забылась тревожным сном.
* * *
Телефон зазвонил, когда Васин парковал машину в гараже.
– Савелий, ты проводил Марину?
– Да, Юрий Иванович, конечно.
– Ты мог бы приехать ко мне? Прямо сейчас. Поговорить надо.
Бойко говорил жестко, требовательно и, как показалось Васину, слегка враждебно.
«Что могло произойти за это время? – размышлял он по дороге. – Что так его рассердило или расстроило? Скорее всего, он собирается отказать Марине в помощи. Либо она ему не понравилась, либо чем-то разозлила. Второе – вероятнее всего. Марина умеет вывести из себя кого угодно».
– Ну, чего у тебя лицо, будто ты прибыл с кладбища? – поприветствовал Юрий Иванович своего воспитанника, открывая дверь.
– Ничего, нормальное лицо. День сегодня такой выдался.
– Давай проходи на кухню. Что будешь пить?
– Кофе, только покрепче.
– Это на ночь глядя? – укоризненно покачал головой Бойко.
– Да я пока ложиться не собираюсь.
Васин помялся немного и, наконец, не выдержав, выпалил:
– Юрий Иванович, что случилось? Наверное, Марина… Вы не беретесь за это дело?
Бойко, насвистывая какой-то мотивчик, стал прогуливаться вдоль окна. Остановился, глянул куда-то вниз, в темноту двора. Затем, не поворачиваясь, глухо сказал:
– Пока не знаю. Поэтому и просил приехать именно сейчас. Мне надо тебе кое-что растолковать. Виктор Новокшанов, человек, погибший под колесами автобуса, – мой друг. Друг детства, хотя и постарше немного.
Бойко развернулся, сделал несколько шагов и остановился перед Васиным.
– Мы с Витей росли в одном дворе и ходили в одну школу. Мне сейчас очень тяжело, поверь. Однако я обдумал ситуацию и пришел пока к промежуточному решению. Хочу тебя с ним ознакомить. Ты готов спокойно выслушать меня?
– Безусловно, Юрий Иванович, – ответил Савелий, ссутулив широкие плечи и глядя в пол.
– Итак, на сегодня для меня ситуация выглядит следующим образом. Погиб хороший человек. Как бы к нему ни относилась твоя подруга, я знаю, что это был замечательный, умный, талантливый и добрый человек. Причин его смерти, на первый взгляд, может быть две. Первая – непредумышленное убийство или, что будет точнее в нашем случае, доведение до самоубийства. Вторая – никем не спровоцированный несчастный случай. Я проанализирую оба варианта, свяжусь кое с кем, кого еще не поздно потревожить по телефону, наведу справки. Завтра я приму решение и сообщу тебе об этом.
Если это несчастный случай и никто не виноват – я берусь вытащить Марину из этой кошмарной передряги. Но если приду к выводу, что она своими действиями довела Витю до самоубийства или пусть даже до состояния, в котором он уже не мог себя контролировать и потому попал под автобус, что ж…
Тогда я приложу все силы и добьюсь того, чтобы твоя приятельница была наказана по всей строгости закона. Прости, Савелий, но иначе я не смогу. Ты сам вовлек меня в эту историю, но я бы все равно об этом скоро узнал, так что – это судьба. Что скажешь?
Раздался оглушительно звонкий шлепок – Васин изо всех сил саданул кулаком правой руки в открытую ладонь левой. Затем, глядя на Бойко, почти простонал:
– Ну почему именно она? И почему именно ваш друг погиб? Что за невезуха!
– Савелий, прекрати, еще истерик тут не хватало. Я тебе объяснил, в чем состоит проблема. Но ведь наша с тобой задача – решить ее, а не причитать, стонать и лупцевать себя кулаками. Мы не знаем пока ответа на главный вопрос – что на самом деле случилось в тот роковой день.
– Могу я помочь, Юрий Иванович?
– Расследование будет частным, но ты – лицо заинтересованное.
– Постараюсь быть беспристрастным. Для меня это очень важно.
– Вот, совсем другой разговор. Конечно, куда же я без тебя? Тем более если ты помнишь – у меня сроки. Впрочем, Витина смерть меняет дело, я должен разобраться. Марине, пока я не приму окончательного решения, – ни слова. Согласен?
Васин покорно кивнул.
– Тогда – за дело. Начнем с мелочей, которые, как ты знаешь, очень важны в нашем сыщицком деле. Итак, первое – ты успел сдать мой билет?
* * *
Наутро Марина решительно отбросила все страхи и сомнения и попыталась сосредоточиться на главном. Главным сегодня были переговоры о новой работе. Она решила, что в настоящий момент это будет лучшим лекарством от всех посетивших ее несчастий. Вариант, о котором шла речь, был не самым завидным, однако как промежуточный вполне ее устраивал. Чуть позже, укрепив свои позиции и обогатив резюме свежей записью, можно будет начать поиск действительно стоящего места. Марина надеялась, что к тому моменту, когда она будет готова покорять новые карьерные высоты, скандальную историю забудут. Если, конечно, противный следователь Горин снова не взбрыкнет и не посадит ее в тюрьму.
В десять сорок пять Марина вошла в мрачное серое здание, где располагалась компания «СМС». Вчера, когда позвонила приятельница Инна из кадрового агентства и озвучила предложение, Марина сначала возмутилась.
– Ты что мне предлагаешь? Серьезная организация не может так называться. Чем они занимаются – сотовой связью?
– Это солидная фирма, – обиделась Инна. – Сотовая связь тут ни при чем. В регионах им принадлежит несколько заводов, выпускающих сельскохозяйственную технику и еще какие-то машины.
– Почему тогда – «СМС»?
– Их объединение называется «Современное машиностроение», сокращенно – «СМС». Аббревиатура, понимаешь? Взяли первые буквы слов, составляющих название.
– В названии два слова, если ты от меня ничего не утаила. Машиностроение пишется слитно. Они должны называться СМ.
– Перестань придираться. Подумаешь, захотели люди так назвать – и назвали. Тебе-то что?
– Ну, как – что? Безграмотно же!
– Тебе нужна работа?
– Да.
– Ты пойдешь на встречу?
– Конечно.
– Тогда не вздумай им с порога объявлять, что они безграмотные.
– Ты за кого меня принимаешь? Буду зайкой, а там посмотрим.
Ровно в одиннадцать Марину провели в кабинет заместителя генерального директора машиностроительного объединения «СМС» Сергея Андреевича Капелькина. Хозяин кабинета ел круассан, запивая его кофе из огромной фаянсовой чашки, которую украшала кудрявая надпись «Совет да любовь!».
Он был похож на бухгалтера какого-нибудь вагоноремонтного депо – лет сорока, невзрачный, с прилизанным чубом, одетый в мятый, давно не чищенный костюм.
– Садитесь, – произнес Капелькин и указал надкушенным круассаном на кресло справа от письменного стола.
– Приятного аппетита, – вежливо сказала Марина, продолжая стоять. – Может быть, мне попозже зайти? Я могу подождать в приемной.
– Што фы! – возразил Капелькин, продолжая жевать. – Шадитесь. Я шейчас, букфально через минуту.
Проглотив остатки круассана и сделав гигантский глоток из чашки, он широкой ладонью смахнул крошки слоеного теста с пиджака на стол, а со стола – прямо на пол. Приведя, таким образом себя и рабочее место в порядок, Капелькин развалился в кресле, достал из нагрудного кармана зубочистку, воткнул ее себе в зубы и принялся довольно нахально рассматривать сидящую перед ним Марину.
Несколько минут длилось молчание. Затем Капелькин лениво потянулся, сполз вниз по креслу так, что теперь над поверхностью стола были видны только его плечи и голова, похожая на репу. Через пару минут, когда молчание стало просто неприличным, он заявил:
– Значит, хотите у нас работать. В принципе, нам люди нужны. Вас рекомендовало серьезное агентство. У меня нет основания им не верить, однако…
Тут Капелькин начал столь активно орудовать зубочисткой, что Марина испугалась, как бы он не выломал себе пару-тройку зубов. Наконец, санация полости рта была благополучно завершена.
– Однако, – продолжил он, как ни в чем не бывало, – вы должны понимать, что работы много, от вас потребуется максимальная отдача.
Следующие пятнадцать минут Капелькин занимался словоблудием, ничего конкретного так и не сказав. При этом он постоянно ерзал в кресле и оглушительно шмыгал носом. Марина поняла, что пришел черед брать процесс переговоров под контроль. Во время одной из пауз, вызванных почесыванием бедра, она сказала твердо и решительно:
– Сергей Андреевич, большое спасибо, я прекрасно понимаю, какой объем работы мне предстоит выполнять, но прежде всего мы должны договориться о главном. Поэтому, если вас не затруднит, скажите, какую должность и зарплату вы мне предлагаете.
– Должность? – Капелькин казался озадаченным. – Не знаю. Для начала, наверное, оформим вас менеджером по персоналу… Ну или что-нибудь в этом роде. Проявите себя, а там посмотрим…
Стараясь не терять присутствия духа, Марина медленно и внятно проговорила:
– В заявке агентству было сказано, что вам нужен руководитель службы по работе с персоналом. Именно поэтому меня и прислали. Строго говоря, моя специализация – хедхантинг. Но организация работы кадрового департамента или службы персонала мне хорошо знакомы. Так вам нужен руководитель службы?
– Хедхантинг? – удивленно покрутил головой Капелькин. – В каком это смысле?
– В смысле укрепления вашего машиностроительного объединения топ-менеджерами из других организаций.
– Ничего, хорошая мысль, – одобрил Капелькин. – Вот для начала и займитесь хедхантингом, если это у вас лучше получается. На нашем кисловском заводе по производству сельскохозяйственных машин – сеялок, комбайнов и так далее – не хватает высококвалифицированных слесарей-наладчиков. Хотя бы двух-трех. Поищите их, это будет очень полезная работа. В российской глубинке можно еще разыскать золотые рабочие руки…