Мне в принципе было все равно, Рустам или не Рустам. Самое главное – меня друг попросил поддержать. Не отказываться же. Единственное, что меня смущало – это тапочки на ногах вместо нормальной обуви.
А Андрюхе досталось неслабо, его противник Магомед Ибрагимов из Республики Дагестан оказался крепким орешком. В отличие от предыдущих парней, которых Полтава бил, как козел, этот боец не отступал ни на шаг. Главное превосходство Андрея было одно – класс. За исключением случайного удара невозможно победить противника, который превосходит тебя в классе по всем параметрам. И теперь Полтава сошелся с противником, бывшим не хуже его, а самое главное, Магомед был таким же голодным до победы, как и Андрей. Так что теперь легкой победы ожидать не приходилось. Первый раунд Андрей начал классически, подергал противника, заставил несколько раз «провалиться» и поймал на удар. Только вместо привычного «выключения света» дагестанец врезал Андрею в ответ еще пару раз и хорошенько его «болтанул». Вот тогда-то я и понял, что у Полтавы серьезные проблемы. Так что первый раунд прошел в жестком обмене ударами, несколько раз переходящими в борьбу. В итоге, когда оба, шатаясь, двинулись в свой угол, я не мог сказать, кто одержал победу в раунде. Вроде как Магомед попал чаще и сделал больше бросков, но Андрюха дважды сбил его с ног, и, откровенно говоря, тоннаж его ударов был намного выше.
– Воду! – Тренер схватил бутылку и вылил все содержимое на голову Полтавы, в то время как катмен обрабатывал небольшое рассечение над бровью.
Я подал Андрюхе вторую бутылку и подставил ведро, тот сполоснул рот и быстро выплюнул кровавую жидкость. Несколько раз выдохнув и вдохнув, он прищурил один глаз и сказал:
– Крепкий, гад…
– Андрей! – заорал тренер, несколько раз хлопнув его по груди. – Не переходи с ним в борьбу, роняй на задницу, как делал в начале раунда, и просто пинай по ногам. Не вздумай с ним бороться! Что же ты на его территорию лезешь! Сбил боковым – добил! Пытается вязать – отходи! Ты понял?!
– Да, – скривился тот и отдал мне бутылку. Повернувшись ко мне, спросил: – Что думаешь?
– Думаю, он прямой твой не видит.
– Тоже заметил, – кивнул Андрюха и повернулся к судье, который уже вышел на центр ринга и смотрел то в наш угол, то в другой, ожидая бойцов. Стоило Андрею и Магомеду снова сойтись, раздался гонг, и оба, стукнув кулаками, отошли на шаг назад и встали в стойку. Несколько секунд они кружили по рингу, затем Магомед снова пошел в борьбу, Андрей попытался поймать того на колено, но молниеносной победы, как с Савиным, не вышло. Колено попало дагестанцу в плечо, но тот все равно зацепился за ногу и смог перевести бой в партер. Около минуты они боролись, каждый пытаясь занять нужную позицию для выхода на болевой или ударную позицию в маунте, но никто не мог взять верх. Спустя полторы минуты напряженной борьбы рефери поднял обоих и оба бойца снова начали работать в стойке. В какой-то момент Магомед смог попасть джебом в челюсть Андрею, так что у того подкосились ноги и его откровенно повело. Зал закричал, когда противник Полтавы бросился на Андрюху, выбрасывая удар за ударом по, казалось, уже поверженному противнику.
– Андрюха! Клинчуй! Цепляй его! Клинчуй! Мать твою! – орал тренер, в то время как Андрюха, казалось бы, чудом уклонялся от размашистых боковых, которые обрушивал на него дагестанец, поверивший в свою победу. Наверное, единственным спокойным человеком в этой ситуации был я. Тренер Полтавы, может, и хороший специалист, но я-то тактику Полтавы знаю прекрасно. Он мой друг, и мне известно, что Полтавский – очень хитрая бестия. Парень сам по себе простой, но вот в бою перехитрить его практически невозможно. С первого дня я запомнил тот урок, который преподал мне Андрюха на нашем первом спарринге, – больше всего сил забирает не тот удар, который попал, а тот, что «летит в молоко». Вот и сейчас, когда весь зал бесновался от сумасшедшей атаки Магомеда, бомбившего своими мощными ударами по Полтаве, который ушел в глухую оборону в углу и только изредка выбрасывал удар-два, я понимал, что серьезные проблемы сейчас именно у Магомеда. В то время как тренер бесновался и орал, а катмен нервно сжимал в руках свой «утюжок», я заметил самое главное – дагестанец бил, что говорится, «по площадям» – удары летели только по рукам и плечам, но при этом «поверженный» Полтава умудрялся еще и обороняться корпусом, не позволяя противнику акцентировать удар. Действия Магомеда были, безусловно, эффектными, но не эффективными. Он слишком выложился в этом безумном спурте и был наказан; когда его натиск стал ослабевать и он начал откровенно выцеливать по зажатому в углу противнику, Андрей вдруг моментально провел самую простенькую двоечку из прямых, и, к восторгу зрителей, фаворит вдруг оказался на полу. Прежде чем Андрей смог закрепить свой успех, дагестанец моментально «прилип», не давая нанести удара. Бой снова перешел в борьбу, тут раздался гонг и рефери разнял борющихся бойцов.
Когда оба поднимались, я заметил, как дагестанец удивленно посмотрел на Полтаву, который бодрой походкой пошел в свой угол, сам же Магомед странно повел шеей и, шатаясь, направился к ожидающей его команде. Тем временем довольный Андрюха выхватил из моих рук бутылку с водой и, прополоскав рот, проговорил:
– Вот теперь все…
– Андрей! Это что было такое? – начал тренер, но Полтава так посмотрел на него, что тот умолк.
– Неважно я себя что-то чувствую, – вдруг сказал Андрей, глядя прямо перед собой, затем посмотрел на тренера. – Он вымахался, кончился. Все.
Оставшиеся секунды мы молчали. По телеку тренер всегда кричит на бойца, но тут было все по-другому. Все молчали. Потом Андрей сплюнул кровь в ведро и проговорил в пустоту:
– Кончился… обидно, черт.
После чего он пошел на завершительный раунд. Словно в замедленной съемке, я видел, как дагестанец, сумевший отдышаться за эту минуту, снова резво бросился в бой, надеясь завершить начатое. Да у него других вариантов и не было: либо он заканчивает бой на первых секундах этого боя, либо проигрывает нокаутом. Он вымахался, откровенно выдохся в этой сумасшедшей атаке, на которую Полтава его спровоцировал. Не рассчитал, что бьется с мастером защиты, и теперь по его тяжелому дыханию я видел, что он держится просто на силе воли. Крепкий парень, ничего не скажешь. Первые сорок секунд у него не вышло ничего – он мазал, мазал то и дело, «проваливаясь», в то время как Андрюха с многочисленными ссадинами на лице и нехилой сечкой, снова разошедшейся над глазом, выглядел необычно свежим. Со второй минуты началось избиение. Раз за разом дагестанец отправлялся на пол после очередного удара в челюсть, и мне казалось, что все, Полтавский – Интерконтинентальный чемпион по версии «F-1»…
А потом случилось странное. Стоило Андрею в четвертый раз отправить в нокдаун своего упрямого противника, который каждый раз поднимался на ноги, как вдруг Полтава прошел несколько шагов по рингу, дотронулся до груди, а затем рухнул на колени, скривив от боли лицо.
Полтавский неестественно дернул головой в сторону, словно кто-то невидимый нанес удар, и через миг навзничь упал на настил ринга.
Директор по организации спортивных мероприятий федерации лиги «F-1» Орехов Георгий Семенович откровенно нервничал. И не без причин. После произошедшего события у него теперь очень и очень серьезные проблемы. И дело даже не в том, что Полтавского везут в больницу, дело не в звонке президента федерации, который пообещал их всех разогнать к чертовой матери, и даже не в скандале, намечавшемся вокруг этого шоу. Дело было в том, что у тщеславного вице-президента появился новый начальник и этот начальник был крайне недоволен произошедшим. Сейчас, сидя в машине, Орехов молчал, ожидая, что скажет его босс. Стивен Гаррати, сидящий рядом, безразлично смотрел в окно, видимо, наслаждаясь зрелищем потеющего и трясущегося от страха Орехова. Американец посмотрел на своего человека, затем проговорил:
– Успокойтесь, Орехов.
– Я спокоен.
– Я вижу, – усмехнулся американец, затем проговорил: – Инцидент, произошедший с Полтавским, – это очень и очень неприятная вещь. Вы понимаете?
– Да, – кивнул тот.
– В связи с этим я вынужден приостановить ваше продвижение, – заявил Гаррати. – Я плачу вам деньги не за то, чтобы вы организовывали шум. Наоборот, я хотел бы, чтобы вы тихо сливали мне информацию. Я желаю знать все о ваших уважаемых начальниках. Я хочу все знать о бойцах, которые могут пригодиться. И Полтавский мне нужен. Вы хотели работать в США? Тогда почему вы не выполняете простейших требований? Я же вам ясно по-русски сказал: мне нужен полный перечень информации о том, что происходит в вашей организации. В частности, это касается так называемых договорных боев. Этот скандал…
– Я все исправлю, – усердно начал оправдываться Георгий Семенович. – Мы узнаем, кто мог его отравить… если нужно будет, мы заставим признаться Полтавского…
– Успокойтесь, – поморщился Гаррати. – Подключите правоохранительные органы. Загоните Полтавского в угол, пускай попритихнет, раз такой честный. Присудите звание временного чемпиона Ибрагимову. А Андрея просто затравите, при том уровне продажности полиции в вашем государстве – это проще простого. Сначала посадите его под стражу, как оклемается, потом решим, что с этим клоуном делать.
Глава 5
Побег
Ненавижу больницы. Ненавижу запах в них, ненавижу атмосферу, царящую там. И уважаю людей, которые там работают. Не всех, а только тех, кто за эту нищенскую зарплату действительно помогает всем пациентам, вне зависимости от их материального положения. Отвлекся я, от души просто. Не серчайте, наболело – самого пять месяцев назад выписали из больницы, но это отдельная история. Больница – паршивое место, я вам скажу. Кстати, на этот раз я оказался в странной больнице – в платном отделении.
Сейчас я, тренер и катмен сидели возле палаты Андрея и молча ожидали решения, которое вынесет врач. Сидящий рядом тренер бесконечно разговаривал по телефону, ругался матом и постоянно обсуждал происходящее с руководством. А обсудить было что. Нечасто во время боя боец падает не от удара и начинает умирать прямо на ринге.
Над головой раздался громкий голос:
– Вы сотрудники лиги боев без правил?
– Да, – приподнялся тренер с кресла, глядя на подошедшего врача. – Что с ним?
– Вашего парня отравили, – холодно проговорил он. – Мы сделали томограмму головного мозга, сначала думали, что потеря сознания вызвана травмой головы. У него в крови обнаружен корицитин – очень опасный яд в определенной дозе. Сейчас вашему парню ничто не угрожает, он в норме.
– Мы можем его навестить? – спросил я.
– Да, – кивнул доктор, выдержав паузу, он проговорил: – Мне звонили из руководства вашей организации. Мне очень неприятно это говорить, но я уже вызвал сотрудников полиции. По инструкции я обязан это сделать.
– Мы все понимаем, – кивнул катмен, кряжистый мужик лет сорока. – Если есть такие проблемы, надо разбираться.
– Рад, что вы все понимаете, – кивнул доктор. – Андрей пришел в себя, деинтоксикация проведена полностью. Но ему, конечно, лучше еще полежать. Недельку от тренировок следует воздержаться, а так я не вижу никаких ограничений. Главное – мы вовремя среагировали. – При этом врач недвусмысленно кивнул на нас охраннику, сидящему в коридоре, и виновато улыбнулся, заметив мою реакцию: – Порядок такой. Вы можете пройти.
– Какой результат объявили? – прошептал Андрюха, когда мы вошли в палату.
– Да какой результат, Андрей! – пришел в ужас тренер. – Тебя же убить хотели! Ты понимаешь?! Убить!
– Бывает, – приподнялся со своего ложа Полтава. – Какой результат? Федорыч, скажи, какой результат?!
– Мне звонил глава федерации, бой признан несостоявшимся, – вздохнул тренер, садясь рядом с белой койкой Андрюхи. – Такой скандал не может пройти незамеченным. Все же в прямом эфире проходило. Доктор сказал, что тебя отравили. Ты чуть не умер, Андрей, ты можешь догадываться, кто тебя отравил?
– Ну, точно не Колян, – усмехнулся Полтавский, по-своему истолковав намек тренера. – Я его сорвал из квартиры в одних тапочках. Он даже не знал, что мы на бой поедем. Выдали ему пропуск на имя Руслана, и все. Так что радуйся, Коля, ты вне подозрений, – посмотрел на меня друг.
– Лучше скажи, как себя чувствуешь? – попросил я.
– Да нормально, – как ни в чем не бывало ответил Андрей, приподнимаясь с койки. Он посмотрел на большой пакет в моих руках. – Ты что, вещи мои взял? Молодец, давай сюда – Выхватив у меня пакет, он поинтересовался: – А машина где?
– Ты ее в пакете хотел найти? – кивнул я, вытащил из кармана ключи и протянул ему их. – Когда тебя на «Скорой» увезли, мы сюда на твоей машине доехали. Я подумал, что так будет лучше.
– Вот она, дружба, – хихикнул Полтава. – У него друг погибает, а он машину подогнал!
– Андрей! – Тренер подошел к смеющемуся бойцу и положил руку на плечо. – Что с тобой?! – Внимательно посмотрев в глаза бойцу, он проговорил: – Ты слышишь? Тебя! Хотели! Убить! Ты понимаешь это?! Андрей!
– Понимаю-понимаю, – пробурчал Полтава, надевая джинсы. Он подмигнул тренеру и воскликнул: – Не убили же! Сами разберемся!
– Андрей, все очень серьезно, – проговорил молчавший все это время катмен. – Сейчас приедет полиция. Приедут представители федерации. Это же скандал, по всем новостям будут показывать. Будет расследование. Ты зря смеешься, сейчас мы трое под подозрением в первую очередь.
– Полиция? – поднял брови Полтава. – Ну, полиция так полиция. В моем случае выходит, что я не могу вам доверять, так? Ведь кто-то из вас мог меня отравить?
– Андрей… – начал было тренер.
– Шучу, – хихикнул Полтава, набрасывая куртку. – Я просто шучу.
– Тебе нельзя сейчас уходить, – пробормотал я, глядя на друга, который был сам на себя не похож. – Тебе надо еще полежать…
– Спасибо, я уже вдоволь належался, – усмехнулся Полтавский, подойдя к окну, он попросил: – Федорыч, позови, пожалуйста, врача.
– Тебе плохо? – забеспокоился тренер.
– Просто позови, и все, – оскалился Андрей, глядя на тренера, при этом в его глазах загорелся нехороший огонек. Злой.
– Сейчас, – кивнул Федорыч, не поняв переменившегося настроения Полтавы. Когда тренер выскочил из палаты, Андрей неожиданно подошел к двери и закрыл ее на замок. Хлопнув меня по плечу, он спросил: – Где машина?
– На парковке, – пробормотал я, все еще не понимая странного поведения друга.
– Колян, я теперь только тебе могу доверять, – ответил он, глядя на меня. – У меня серьезные проблемы. Ты мне поможешь?
– Да-да, – кивнув, настороженно ответил я. – А в чем?
– Да вот в чем! – улыбнулся Полтава и вдруг молниеносно ударил стоящего рядом со мной катмена под дых. Когда мужчина с тихим хрипом согнулся пополам, Андрей одним ударом в висок вырубил его. Подняв на меня налившиеся кровью глаза, он прохрипел: – Это они меня убить хотят. Если бы тебя сейчас не было, прямо тут придушили бы.
– Ты что делаешь?
– Тихо! – Он уложил потерявшего сознание катмена на койку и быстро спросил: – Охранник у входа, верно?!
– Д-да.
– Колян, слушай меня внимательно, – проговорил Андрюха, схватив меня за плечи обеими руками. – Это они меня пытаются убить. Пожалуйста, у нас мало времени. Нам нужно бежать. Только не перебивай меня, хорошо?!
– Хорошо, – проговорил я, глядя на друга.
Дверная ручка дернулась. Сначала один раз. Потом кто-то на той стороне стал бешено стучать в дверь палаты. Полтава только бросил взгляд на дверь и проговорил:
– Вот и все. Теперь мосты сожжены.
– Андрей! Что случилось! Открой! Зачем ты дверь закрыл! Миша! – Дверная ручка дергалась от усилий тренера в безуспешной попытке ее открыть. – Андрей! Все будет хорошо! Ты можешь нам доверять! Андрей! Полиция уже приехала! Открой!
– Сейчас! – крикнул Полтава, поднимая стул.
– Андрей, ты что делаешь? – удивился я.
– Ты мне друг?
– Да, – ответил я, глядя на Полтаву.
– Тогда поехали, – кивнул он и бросил стул в окно. Раздался дикий звон, и стекло разлетелось на куски, усеяв осколками белоснежный кафельный пол палаты.