– Вот как? – удивился Гуров. – И ты не стал интересоваться, кто это мог быть?
– А чего мне интересоваться? Я и так знаю. Настя на свидание пошла.
– С кем на свидание?
– Известно, с кем, с Кириллом Максимовичем.
– Почему ты так уверенно это утверждаешь?
– Потому что до этого проверял, – объяснил повар. – Это вскоре после ее появления у нас в доме началось. Считай, сразу же. Ну, не каждую ночь, но раза два-три в неделю точно. Вначале я выглядывал, смотрел – кто там идет. А потом и выглядывать перестал.
– А Елене Сергеевне ты не говорил об этих свиданиях?
– Елене Сергеевне? Нет, не говорил. Зачем? Думаю, она догадывается. Она – женщина тонкая, умная. И очень одинокая. Зачем же ей еще иголку в рану втыкать, мучить?
– Значит, ты ей сочувствуешь, – уточнил Гуров. – Считаешь, это не она похитила хозяйские ценности?
– Нет, не она. Елена Сергеевна на такое не способна.
– А кто же тогда взял?
– Откуда мне знать? Я же не следователь.
– Хорошо, пока у меня вопросов к тебе больше нет, – поднялся Гуров. – Если возникнут, я теперь знаю, где тебя искать.
Он вышел из комнаты повара, прошел в конец коридора и постучал в дверь, на которую ему указал Лошаков. Внутри зашелестела ткань, раздались звуки босых ног, потом голос Насти произнес:
– Кто там?
– Это я, Гуров, – сказал сыщик. – Откройте, мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Сейчас, одну минуту, – ответила девушка. Прошла, однако, не одна минута, а три или четыре, прежде чем щелкнул замок и дверь открылась.
Гуров вошел в комнату и огляделся. Прежде всего в комнате Насти бросалась в глаза разобранная, а теперь поспешно скатанная постель, а также обилие подушечек и кружевных салфеточек. Горничная встретила сыщика в коротком халатике, надетом, по всей видимости, на голое тело.
– Спала я, – объяснила Настя свой вид. – Ночью, наверное, не выспалась, вот и заснула. Да вы садитесь, садитесь! Вот, сюда садитесь! – поспешно освободила она стул от чего-то черного, кружевного.
– Чаще люди, если не выспятся, после обеда спят, – заметил Гуров, садясь.
– После обеда мне комнату Дениса Кирилловича убирать, – объяснила Настя. – Он встает поздно, я утром не успеваю. А еще стирать, крахмалить, в гостиной уборку провести и в остальных помещениях тоже. Пыль вытирать… Сауну вот давно не мыли, надо и этим заняться. Дел много…
– Дел, значит, много, – словно эхо, повторил сыщик слова горничной. – И ложишься ты, Настя, наверное, поздно?
– Да, я поздно ложусь, – подтвердила горничная.
– Это во сколько же?
– Ну, когда в двенадцать, а когда и позже…
– Значит, в одиннадцать часов ты не спишь?
– Нет, в одиннадцать никогда не ложусь.
– Значит, в прошлый вторник, когда были похищены деньги и ценные бумаги из сейфа, ты в одиннадцать часов еще не спала, – заключил Гуров. – Тогда расскажи мне, где ты была и что делала. Скажем, начиная с восьми часов.
– В восемь я прислуживала за ужином. Ужинали в тот вечер долго, подавали десерт, так что закончили где-то часов в девять или около девяти. Ну, я убрала со стола, снесла все на кухню… Потом, когда Андрей вынул посуду из мойки, я вытерла, расставила все по местам… Ну, еще везде прибралась, бутылки обратно в бар поставила и пошла спать.
– Сколько же времени тогда было?
– Около половины одиннадцатого.
– Прямо-таки сразу спать пошла? – уточнил Гуров.
– Ну да, легла и заснула, – ответила девушка с самым невинным видом, глядя на сыщика. – Ну, может, еще час телевизор посмотрела…
– То есть уснула ты около половины двенадцатого?
– Да, так и было.
– И больше не просыпалась?
– Нет, не просыпалась.
– И ничего не слышала?
– Нет, не слышала.
– Ну, просто замечательно! – иронически воскликнул Гуров. – Спала сном младенца, ничего не видела, ничего не знает и вообще тут ни при чем! Однако не сходится у тебя, Настенька! Не слепляется! Дело в том, что тебя саму и видели, и слышали после двенадцати часов!
– Кто это меня видел? – возмутилась горничная. – Неправда это!
Гуров встал, шагнул к двери и предложил Насте:
– Пойдем! Я тебе покажу, кто тебя видел.
– Куда идти, зачем? – Девушка вся сжалась и не высказывала ни малейшего желания вставать. – Вы так скажите.
– Что ж, можно и так сказать, – согласился Гуров, снова садясь на стул. – У вас в гостиной установлены камеры видеонаблюдения. И вот на них отчетливо видно, как ты проходишь через гостиную и поднимаешься на второй этаж. Что ты там делаешь, куда направляешься, камеры не фиксируют. Но тут мне пришли на помощь другие люди, живущие в доме, и рассказали, кого ты навещаешь. Ну, так что, будешь рассказывать, или везти тебя в город, в отделение полиции, и там будем вести допрос, протокол составлять?
Настя еще сильнее сжалась, закрыла лицо руками и так сидела несколько минут, ничего не отвечая. Гуров ее не торопил – он понимал, что шок от разоблачения слишком силен и девушка должна немного успокоиться. Наконец Настя отняла руки от лица (Гуров отметил, что слез на нем не было), села прямо и, глядя в сторону, произнесла:
– Да, вы правы, я не спала. И в ту ночь не спала, и раньше. Я потому и не высыпаюсь… К Кириллу Максимовичу я ходила.
– И давно эти ваши встречи начались?
– Давно. Как только я сюда поступила, так и начались. Да он когда меня только на работу принимал, сразу дал понять…
– И ты согласилась?
– А куда деваться? Деньги хорошие платят… И потом, мужчина он видный… И вообще его пожалеть надо! – неожиданно заявила Настя.
– Интересная мысль! За что же его надо жалеть? Господин Разумовский вроде не бедствует. Уж скорее его жену, Елену Сергеевну, стоит пожалеть.
– А ее вот как раз не стоит! – решительно проговорила Настя. – Холодная она! И к мужу равнодушная! Не удовлетворяет она его, вот что! Поэтому он ко мне и прилип. Я-то сделаю все, что надо, он у меня по полной программе получает. Он ведь ее, Елену, за что брал? За молодость, за красоту. Думал, будет ему страстная жена. А она оказалась холодная, как ледышка!
– Это он сам тебе говорил?
– Ну да. Он мне все и объяснил. Жаловался на нее. Себя ругал – зачем только завещание на нее переделал. Ну, он потом другое составил, где меня тоже вписал.
– Так он тебя вписал в завещание? – удивился Гуров. – И много там тебе перепадет?
– Ой, что же я! – спохватилась девушка. – Это же секрет, Кирилл Максимович не велел…
– Все, выболтала ты свой секрет. Давай говори: много хозяин тебе отписал?
– Много… Столько же, сколько Даше и Денису…
– А они об этом знают?
– Нет, откуда?!
– Не знаю, откуда, но только в этом доме никакие секреты не держатся, – заметил Гуров. – Ладно, теперь вот что расскажи: вы где с хозяином встречаетесь – в спальне?
– Когда в спальне, а когда в кабинете. Как ему захочется.
– Вот как? Интересно. Значит, ты знаешь, где в кабинете находится сейф.
Лев нарочно сформулировал свою фразу не как вопрос, а как утверждение, не требующее доказательств. И угадал – Настя согласно кивнула, но тут же спохватилась:
– Почему вы так говорите? Ничего я не знаю!
– Знаешь, знаешь! – уверенно сказал Гуров. – Я тебе больше скажу: ты и шифр знаешь, которым сейф открывается.
– Не знаю я никакого шифра! – воскликнула Настя. – Что вы выдумываете? Хотите на меня эту кражу повесить? Ничего у вас не выйдет! Не брала я этих денег! Слышите, не брала!
– А кто же тогда их взял? – задал Гуров вопрос, который по очереди задавал всем обитателям усадьбы.
– Точно не знаю, – ответила Настя, – но думаю, что кто-то один из двух: или повар Андрюшка, или эта стерва Наталья Михайловна.
– Почему ты так считаешь?
– А они оба вечно ходят везде, все высматривают. А Андрюшка, кроме того, к хозяйке в обожатели записался, – высказав это заключение, Настя хихикнула. – Вечно с ней встретиться норовит, только и слышишь: «Доброе утро, Елена Сергеевна», «Спокойной ночи, Елена Сергеевна»… Наверное, рассчитывает, что она его приголубит. А она на него плевать хотела! Она вон к Денису прикипела, карга старая! Все вокруг него крутится.
– Да, много ты сделала наблюдений, пока пыль вытирала да горшки подчищала, – заметил Гуров, вставая. – Ладно, пока у меня к тебе вопросов больше нет. Но, думаю, они еще будут. Так что я не прощаюсь.
Глава 11
Обед в этот день прошел в молчании. Разумовский-старший и Крячко были еще в городе, так что за столом находились только Гуров в компании с Дашей и Денисом. Брат с сестрой помалкивали, будто сговорились. Повар Андрей, подавая блюда на стол, и Настя, находившаяся в столовой, посматривали на сыщика, словно ждали от него чего-то, но он их ни о чем не спрашивал.
После обеда Гуров решил закончить изучение дома. Побывал в библиотеке, примыкавшей к гостиной, а также в бильярдной – она находилась рядом с сауной. Кроме того, он решил заполнить пробел, остававшийся в его общении с обитателями дома, и побеседовать с садовником Петром Кривулиным.
Садовника Лев обнаружил там, где ему и полагалось быть – в парке. Вооружившись тяпкой, тот пропалывал кусты роз. На вид садовнику было около шестидесяти, он выглядел намного старше своей жены Натальи. Гуров обратил внимание, что Кривулин прихрамывает на правую ногу.
Сыщик представился, извинился, что отрывает садовника от дела, и спросил, где он был в злополучный вторник, что делал и во сколько лег спать. Сразу обнаружилось, что Петр Кривулин – человек не говорливый. Ответы давались ему с большим трудом и были предельно короткими. Он сообщил, что в тот день занимался тем же, чем и всегда, – ухаживал за растениями.
– А где именно вы работали?
– Да вот тут, – ответил садовник. – А еще в аллее. Дичок там полез. Корчевать надо.
– А вблизи от дома были?
– От дома? – начал вспоминать Кривулин. – Был и возле дома.
– Это где же?
– А вот там, где петуньи с ипомеей, – и Петр показал рукой, где именно находился. – Тоже грядку чистил.
– Когда это было – до ужина или после?
– На грядке-то? После. Темнеть уже начало.
– А вы в доме ничего необычного не заметили? – спросил Гуров. – Ведь с той стороны хорошо видны окна нескольких спален и кабинета.
– А чего мне замечать? Я по окнам не смотрю, некогда. Я в землю больше смотрю.
Однако Гуров отметил, что при этой тираде садовник несколько замялся и ответил не сразу.
– Хорошо, а спать вы когда легли? – продолжил он свои расспросы.
– Спать-то? Да как обычно, дела переделал и лег. И Наталья тогда же легла.
– А ночью ничего не слышали?
– А чего мне слушать? На то охранники есть – пусть они и слушают, – ответил неразговорчивый садовник. – Нет, я ничего не слышал.
– Скажите, Петр… а по отчеству вас, кстати, как?
– Алексеем отца звали, Алексеич я.
– Скажите, Петр Алексеевич, а после того, как стало известно о пропаже, вы в парке ничего необычного не видели?
– Это чего же? – не понял Кривулин.
– Скажем, человека, который бы что-то закапывал, – объяснил Гуров. И вновь ему показалось, что садовник на секунду замялся, прежде чем ответить:
– Чего это кто-то тут копать будет? Копать – это мое дело.
– Значит, никто здесь ничего не копал? – настаивал Лев.
– Нет, я такого не видел.
– А вот я слышал, что вы, Петр Алексеевич, что-то вывозили из усадьбы.
– Вывозил? Когда же я это вывозил? – удивился садовник.
– Да вот вчера кто-то, кажется, Елена Сергеевна, говорила, что вы новую клумбу создали, и образовалось много мусора, вот вы его и вывозили, – напомнил Гуров.
– Ах, это! – с облегчением воскликнул Кривулин. – Ну да, мусор разный я вывозил. А что?
– Да просто вы стали единственным человеком – ну, не считая сотрудников полиции и самого Кирилла Максимовича, – кто смог покинуть территорию усадьбы после похищения. Вот я и заинтересовался этим обстоятельством. Скажите, а что там был за мусор?
– Да ерунда всякая. Пеньки я корчевал, трубы старые, сгнившие, ветки сухие, шланги ненужные, банки пустые из-под химикатов…
– И куда вы этот мусор возите?
– У нас заключено соглашение с садоводческим товариществом «Парус». Оно тут неподалеку расположено, и у них есть баки для мусора. Вот я свое барахло туда и сваливаю, а они уже потом на свалку отвозят. Мы им за это платим.
– Понятно, – сказал Гуров. – Все, больше вас беспокоить не буду, работайте на здоровье.
Покинув садовника, он отправился бродить по парку. Потом, вспомнив кое-что, быстро вернулся в дом, включил компьютер и снова просмотрел записи за минувший вторник, а также за вчерашний день. За этим занятием его и застал вернувшийся из города Стас Крячко.
– Что, все мультики смотришь? – спросил он, развалившись в кресле. И тут же, не дожидаясь ответа, сообщил: – Устал как собака! Весь день на ногах. Даже пообедать толком не успел.
– Ничего. Это мы поправим, – пообещал Гуров. – Попросим нашего гения кулинарии Андрюшу, и он соорудит тебе какую-нибудь замену обеду. Но сначала расскажи, что тебе удалось узнать.
– Сначала о ключах. Все серьезные мастера, которые работают в Кременце, в один голос заявили, что ни заготовок, ни форм для подобных ключей в городе ни у кого нет. Так что, скорее всего, их сделали где-то в другом месте.
– Из чего можно сделать вывод, что преступление планировалось заранее и готовились к нему тщательно, – заключил Гуров. – А что с финансовыми делами нашего гостеприимного хозяина?
– Дела у него вроде в порядке, – ответил Крячко. – Долги есть, но умеренные, как у всех. Отношения с партнерами тоже не испорчены. Покушений на него не было. Он тоже вроде никого не заказывал. В общем, все чисто.
– А у господина Зараковского как обстоят дела? Тоже все чисто?
– Не совсем, – покачал головой Крячко. – Человек он довольно известный, тренирует богатых дядек и их дочек. Но репутация у него какая-то сомнительная. Он разведен, и с бывшей женой у него уже три года процесс тянется – никак имущество не поделят. И еще истории разные… То он в коллегу-тренера на соревнованиях ракеткой запустил, то его в ночном клубе из-за девушки побили… Но самое интересное вот что. Как мне рассказали, в последнее время господин Зараковский стал отказываться от новых контрактов по обучению кременецких богачей. А на вопросы о причинах таких отказов отвечал, что собирается перебраться во Францию, откроет там свой теннисный центр и будет тренировать звезд международного класса. Спрашивается, на какие бабки?
– Да, действительно интересно, – согласился Гуров. – Мне тоже удалось накопать кое-что любопытное.
И он пересказал другу содержание своих бесед с Еленой Сергеевной, экономкой Натальей, Семеном Базымой, Дашей Разумовской, поваром Андреем, горничной Настей и садовником Петром Кривулиным.
– Ну, ты молодец! – восхитился Крячко. – Можно считать, преступление раскрыто. Деньги явно взяла дочь хозяина, а охранник ее покрывал. Осталось только узнать детали: как она узнала код замка, где изготовила ключи, а главное – куда спрятала деньги и ценные бумаги.
– Я бы таких выводов делать не стал, – покачал головой Гуров. – На мой взгляд, преступление вовсе не раскрыто. У нас просто стало больше подозреваемых. Сначала в них числился один охранник, а теперь добавились еще Дарья и Настя.
– А Настя тут при чем? – удивился Крячко.
– Как при чем? Именно у нее были самые большие возможности узнать код замка. Причем без всяких усилий: хозяин доверял своей любовнице – вернее, просто ни в грош ее не ставил, считая круглой дурой, – и при ней не раз открывал сейф. Можно было слегка напрячься и запомнить код. И она могла изготовить дубликат ключей, а затем положить оригинал на место. И потом, еще мотив: деньги, которые ей завещал Разумовский, еще когда будут, да и передумать он может, а тут миллион прямо под носом лежит.
– Да, рассуждения здравые, – согласился Крячко. – Но кое-что не стыкуется. Во-первых, зачем Насте делать дубликат ключей, когда она много раз могла воспользоваться подлинными? Кроме того, как ты верно заметил, наша милая горничная совсем не финансовый гений. Деньги она могла взять, но зачем забирать папку с акциями? Надо ведь знать, как их реализовать. И вообще, в них разбираться надо, какие ценные, а какие не очень. К тому же такое преступление невозможно совершить без помощника, а я пока у горничной такого не вижу. А у Дарьи он налицо.