Савельев рефлекторно подался к шоссе, но вовремя вспомнил, что поставлен не затем, чтобы останавливать подозрительные машины.
– Я тоже его срисовал, – косясь в сторону черного «японца», сказал напарник, – наверное, и он… этот… модный. Только из прикрытия.
– Может, и так, – Савельев покачал головой. – А может, и наоборот.
Черный джип неожиданно включил сигнал поворота и резко свернул на дорогу, которую как бы перекрыли напарники. Савельев успел махнуть жезлом: «назад», но джип не остановился и не развернулся, чтобы вырулить обратно на шоссе. Он подъехал прямо к инспекторам и только тогда затормозил.
Стекло водительской двери опустилось, и на Савельева уставился достаточно молодой, лет около тридцати, но при этом на удивление серьезный и даже внушающий уважение только одним своим видом мужчина. Так показалось инспектору в первый миг. Потом он понял, что дело во взгляде человека: уверенном, проницательном, умном и, казалось, абсолютно не соответствующем возрасту. Казалось, что в глубине взгляда незнакомца кроется мудрость и жизненный опыт человека лет на тридцать старше. Трудно сказать, почему Савельев обратил внимание на все эти детали, почему вообще вдруг решил провести физиономическое исследование, но факт остается фактом. Человек в джипе произвел на лейтенанта сильное впечатление. На напарника тоже. Он вообще как-то вдруг стушевался и отошел на второй план, предоставляя Савельеву полную свободу действий.
– Надолго перекрыли? – спросил водитель.
– Пока непонятно, – доверительным (неожиданно для себя самого) тоном ответил Савельев. – Если вам в Ивантеевку, можно объехать.
– Не горит, – водитель покачал головой. – Случилось что-то?
– Учения, – не задумываясь, соврал Савельев, а потом вдруг выпалил, вовсе не понимая, зачем это делает: – Случайный пуск секретной ракеты…
– Не зацепило? – водитель окинул лейтенанта взглядом. – Кровь у вас.
– Ерунда, – отмахнулся Савельев. – Ну так что, подсказать вам, как можно объехать?
– Спасибо, я знаю. – Водитель закрыл окошко, развернул машину и успешно вклинился в поток, текущий в город.
Некоторое время офицеры молчали, глядя на проезжающие машины, а затем напарник Савельева будто бы очнулся:
– Как-то странно поговорили, – напарник потер висок. – Вроде бы ни о чем, а ощущение такое, что ты ему всю историю выложил, от начала до конца. И я добавил пару комментариев. Как бы.
– Тоже такое чувство, – Савельев виновато взглянул на товарища. – Но ведь ты слышал, я ничего не говорил!
– Если уж поперла мистика, так поперла, – напарник вздохнул. – Быстрее бы сменили нас, пока мы еще во что-нибудь не вляпались.
– Поздно метаться, – Савельев указал на группу спецназовцев.
Группа отделилась от общей массы военных и направилась от места происшествия прямиком к перекрестку, а если точнее – к полицейским.
– Господа офицеры, сдайте оружие и пройдите в «Скорую», – сказал старший группы из четырех бойцов.
– Шутить изволите? – спросил Савельев.
Старший группы был без маски, поэтому нетрудно было определить, что он предельно серьезен. И остальные спецназовцы вряд ли были настроены на шутливый лад. Смотрели они будто бы сквозь инспекторов, а оружие держали наготове.
– Пройдемте, – повторил старший.
– Не было печали, – напарник, снова вздохнув, вынул из кобуры пистолет и протянул спецназовцу. – Совсем плохо дело, да? Все-таки будет карантин?
– Ради вашей же безопасности, – военный сунул оружие в карман. – Топайте.
Третье за последние полчаса резкое изменение ситуации окончательно лишило Савельева способности соображать, и он был вынужден покориться воле обстоятельств. Топать, значит, топать. Карантин, значит, карантин. И хватит загружаться непонятными проблемами. Все, закончили на сегодня с загадками!
Волевому решению Савельева все-таки не суждено было воплотиться в жизнь. Когда офицеры вновь подошли к месту происшествия, случилось то, что окончательно «сломало мозг» и Савельеву, и его напарнику, да и наверняка многим другим свидетелям.
Сначала вдруг ни с того ни с сего лопнули задние колеса несчастного «уазика», а затем остов машины снова завибрировал, заскрежетал и развалился на мелкие ржавые кусочки. Причем эти мелкие металлические обломки продолжали вибрировать, словно осыпались не на асфальтовое шоссе, а на вибростенд. Длилось это дело около минуты, по истечении которой обломки измельчились до ржавой пыли. А еще через минуту исчезла и пыль, будто бы впитавшись в неровности и трещинки асфальта и растворившись в грязной каше на обочинах. На том месте, где недавно стоял изуродованный «уазик», не осталось практически никаких следов загадочного происшествия.
Но самое интересное заключалось в том, что никаких следов не осталось на служебных машинах и одежде людей. Еще минуту назад машины были заляпаны подсыхающей кровью, а на одежде и лицах потерпевших красовались бурые разводы – ведь полностью смыть кровь не удалось никому. Но теперь все транспортные средства приняли первоначальный вид, одежда дипломатов и полицейских – тоже.
Савельев для верности похлопал по куртке, но с нее даже пыль не слетела. Подсохшая кровь бесследно исчезла.
– Это нормально? – оторопевший Фролов обернулся к Гаврилову, а затем скользнул взглядом по Савельеву и его напарнику.
– Почем я знаю? – Гаврилов пожал плечами. – Чтоб в пыль – это я видел. А что дальше бывает… не наблюдал… не до того было. А разве вчера и позавчера не так все прошло?
Фролов не ответил. Один из военных, судя по замашкам и повадкам, самый главный в их делегации, подошел к Фролову и деловито кивнул, отзывая Вадима Евгеньевича в сторону.
Когда Фролов и военный отошли, Гаврилов обернулся к полицейским и конвою, строго посмотрел на старшего группы спецназовцев, и тот от взгляда эксперта словно очнулся. Он кивком предложил Савельеву и напарнику все-таки выполнить предыдущий приказ, сесть в машину «Скорой помощи».
Савельев и напарник переглянулись, но ничего не сказали. А что тут скажешь? Разве что: «Спасибо непонятной аномалии за неожиданную очистку от подозрительных загрязнений и вечная память двадцативосьмилетнему раритету».
«Ах, да, – вспомнил Савельев, – я же решил, что эксперт по другому поводу упомянул про двадцать восемь лет. Интересно все-таки, по какому? Двадцать восемь лет назад, это был… 1984-й? Меня и в проекте не было. Интересно, что могло тогда произойти и какая может быть связь с нашим временем?»
Инспектор следом за напарником забрался в машину, уселся в кресло и устало откинулся на спинку. Если честно, ему было не так уж интересно, что там могло случиться в далеком восемьдесят четвертом году. На самом деле его интересовало, не затянется ли карантин. Очистка очисткой, но ведь отпускать инспекторов никто не спешил.
Именно по этой причине Савельев не выкинул из головы догадку о связи между каким-то происшествием в те далекие времена и тремя (как выяснилось) происшествиями за последние трое суток. Если в 1984 году случилось нечто похожее и карантин был недолгим, оставалась надежда, что и теперь он не затянется. Вывод казался вполне логичным, так что при возможности его стоило «провентилировать».
На передние сиденья «Газели» почти синхронно забрались два спецназовца, а в салон – врач, фельдшер и трое спасателей. Похоже, карантин действительно никто не отменил. Было непонятно, почему под него пока не попали дипломаты, но в остальном военные даже перестраховались, прихватили водителя машины спасателей и посадили в «Скорую» конвой. Оставалось дождаться, когда законное место займет шофер «Скорой», и карантинный экипаж мог спокойно отправляться в путь.
Савельев хмыкнул.
«Ну да, с таким-то конвоем и вправду «спокойно». Особенно спокойно от этого господам дипломатам и военным. Непонятно только, от чего они теперь страхуются? Зараза ведь исчезла. Боятся, что мы умом тронемся и бузить начнем? Было такое, что ли, в восемьдесят четвертом?»
Медики и водитель уселись впереди, а бойцы МЧС заняли места позади полицейских, немного поерзали, устраиваясь поудобнее, и расслабленно засопели. Видимо, в отличие от инспекторов, никаких проблем в связи с карантином они не предвидели. Савельев обернулся. Да, спасатели явно собрались воспользоваться случаем и вздремнуть. Один свесил голову и уткнулся в воротник куртки, а другой прислонился к стеклу и закрыл глаза. Солдат спит – служба идет.
Лейтенант отвернулся и тоже расслабился. Оно и верно, теперь волноваться поздно, так почему бы не вздремнуть?
Мысль о сне вдруг реализовалась, да так резко, что Савельев не успел ничего понять. Просто выключился, словно получил удар по голове. Точно так же мгновенно вырубился и его напарник, а секундой позже – и оба медика…
…Водительская дверца распахнулась, но за руль «Скорой» сел не шофер, а Гаврилов. Усевшись, он обернулся и окинул взглядом салон:
– Готово дело?
Спасатель, который сидел за Савельевым, сложил и спрятал в карман что-то вроде телескопической указки, которой секунду назад коснулся затылка лейтенанта, а затем и его напарника. Второй спасатель, нейтрализовавший доктора и фельдшера, проделал то же самое и вопросительно посмотрел на Гаврилова.
– Таймер на час, нормально?
– Годится, – Гаврилов кивнул. – А где шофер этой «кобылы»?
– Здесь, под лавкой, – ответил водитель машины МЧС. – Я о нем заранее позаботился.
– Вот и чудно, – Гаврилов удовлетворенно кивнул. – О втором экипаже гаишников парни тоже заранее позаботились. Километра через три, как раз на скоростном участке у них рулевое заклинит и тормоза откажут. И не забудьте, спасатели, когда будет объявлено, что карантин отменяется, выйдете отсюда радостными, а не как обычно.
– А как обычно? – буркнул один из спасателей.
– Физиономии такие, что даже сгущенка киснет прямо в банках, – Гаврилов погрозил спасателям кулаком. – Играть, как во МХАТе!
– Сыграем, не волнуйтесь.
Гаврилов обернулся к спецназовцам:
– Ты сядешь за руль, поэтому просто снимай броню и закидывай в салон. А ты… – Гаврилов кивнул другому бойцу, – перебирайся назад. Полторы минуты у тебя на переодевание в медработника. Маску не забудь!
Как раз в тот момент, когда спецназовец перебрался из кабины в салон, открылась задняя дверь, и в «Скорую» заглянули еще двое бойцов. Кивнув Гаврилову, они молча сняли разгрузки и броню, затем куртки и шапочки и приняли от спасателей верхнюю одежду Савельева и его напарника.
– Оделись и сразу пошли, пошли! – Гаврилов указал на машину ДПС, которая так и стояла на перекрестке. – И не оборачиваться! Не дай бог, дипломат вас разглядит. Сядете в машину и сразу езжайте на пост.
– А как свое заберем? – один из бойцов кивком указал на оставленное в «Скорой» оружие и снаряжение.
– За «Скорой» поедете, – ответил Гаврилов. – Заодно поможете разгрузиться. Но пока – с глаз долой!
Бойцы закончили переодевание, захлопнули дверь и потопали к машине ДПС.
– А этих куда? – спросил спецназовец, переодевшийся в форму медика.
– В Москву, куда ж еще? – Гаврилов пожал плечами.
– А там?
– В Москву-реку, – пояснил Гаврилов и покосился на Фролова, беседующего с военным начальством поблизости от машины королевского экипажа ДПС. – Или в Клязьму, она ближе. Через час процесс пойдет, от них даже корма рыбам не останется. Одни пузырьки. И учтите, орлы, надо вовремя на точку прибыть. Там каждый ствол будет на счету. А вам еще место искать, где этот груз-двести сбросить.
– Пока триста, – заметил спасатель и мельком взглянул на Савельева, а точнее – на едва заметную серебристую метку, приклеенную к бритому затылку полицейского. – Еще час будут просто в коме. Только потом заряды сработают.
– Ну, груз-триста, – Гаврилов пожал плечами. – Не принципиально. Утонут с тем же успехом. Главное, в глубоком месте их сбросить, и поскорее.
– Знаю такое место, – заверил спецназовец, временно ставший водителем «Скорой». – И сбросить успеем, и на точку вовремя приедем. Еще и кофе попьем.
– Тогда все, пацаны. Раз по свидетелям решили, я возвращаюсь. Ваш выход через минуту.
Гаврилов почти бесшумно открыл дверцу, выскользнул из машины и вновь присоединился к компании Фролова. Практически для любого стороннего наблюдателя отлучка Гаврилова выглядела как незначительный рабочий эпизод. Ну, отошел в сторонку по нужде или высморкаться, мало ли? Во всяком случае, никто из команды Фролова уж точно ничего не заподозрил…
…Подозрения возникли только у водителя черного японского внедорожника, что в пятый раз за полчаса медленно проехал по большому шоссе мимо места происшествия. Ведь кроме подозрительной суеты Гаврилова этот водитель увидел еще и топающих к машине ДПС «инспекторов». И не со спины, как мог их увидеть Вадим Фролов и его команда. Водитель джипа видел лица подставных и потому без труда определил, что это вовсе не те люди, с которыми он беседовал несколько минут назад.
Подмосковье, 27 февраля 2012 года
Бытует мнение, что проникнуть на секретный военный объект очень сложно. Для этого требуется либо брать его штурмом, либо разрабатывать хитроумный план, в котором будет учтена каждая мелочь: от расположения камер слежения и других систем охраны до графика смены караула. В целом все правильно, есть лишь одно уточнение. Звучит оно как простой вопрос: для чего? Для чего вы собрались проникать на объект? Устроить диверсию, что-то выкрасть, сделать фото объекта? Если первое, потребуется один арсенал средств, если второе – совсем другой, а для третьего и проникать никуда не нужно, есть длиннофокусная оптика, беспилотные самолеты-разведчики, спутники-шпионы, в конце-то концов.
Все эти уточнения относятся и к деталям хитроумных планов. Чтобы пронести и заложить взрывчатку, план проникновения должен быть действительно дерзким, неожиданным, оригинальным, а если вы собрались утащить какую-нибудь секретную деталь, особое внимание следует уделить проблеме отхода с объекта.
Хранитель, глава Арбитража, а по совместительству его основная ударная сила, не однажды в своей жизни разрабатывал подобные планы, поэтому ничуть не сомневался, что сумеет и войти в секретную военную лабораторию, и выйти, и вынести то, что ему требуется. Охранялась лаборатория хорошо, а сегодня на территорию лабораторного комплекса прибыл еще и серьезный резерв, но и этот нюанс не смутил Хранителя. Ведь он не собирался сражаться с охраной. Он вообще не собирался шуметь и, как говорится, изобретать велосипед.
Он планировал просто войти утром, как обычный служащий, через КПП, миновать три строго охраняемых даже внутри объекта уровня и проникнуть в святая святых – в сектор перспективных разработок. И все это Хранитель собирался сделать почти легально, с помощью пропусков и кодов, добытых давно внедренным на объект агентом, а также при помощи голографической маскировки под начальника лаборатории. Поскольку охрана объекта и не догадывалась, что изобретенная еще четверть века назад маскировочная голограмма теперь активно используется в операциях секретной организации под названием Арбитраж, проникновение на объект должно было пройти удачно.
Так оно, собственно, и получилось. Помощница, тот самый внедренный агент, сообщила сегодняшний код-пароль, Хранитель успешно миновал три уровня охраны, и ровно через десять минут с момента начала операции ему оставалось только прихватить нужное экспериментальное изделие, документацию, уничтожить сервер с базой данных и уйти.