Но словно в насмешку над их расизмом, темнокожие детишки стали рождаться у самих африканеров. Причем рождались в семьях самых старых переселенцев, самые отдаленные предки которых поселились в Африке в XVII, в XVIII в., гордившихся своей древностью рода не меньше, чем европейские дворяне… Почему?! Я могу дать только один полунаучный ответ: потому что природа решила – через двести пятьдесят или триста лет жизни в Африке пора семье становиться темнокожей.
…Может быть, и в этом тоже причина того, что датские евреи – люди крупные, рубенсовского сложения, а итальянские – тощие и смуглые, с мясистыми тяжелыми лицами. Как знать, с какой силой и в какие сроки действует закономерность?
– Но ведь все равно же я берусь определить! И даже запах от них другой! – будут настаивать многие.
К вопросу о запахе… Почти десять лет продолжался мой брак с еврейской женщиной, и в этом браке родилось двое сыновей. Расстались мы с женой по причинам, которые имеют касательство к отношениям и судьбам мужчин и женщин, но к историческим судьбам народов, очевидно, не имеют ни малейшего отношения. Специфического запаха вполне определенно не было, и вообще пахло от этой женщины хорошо. Специально для читателей «Библиотечки русского патриота» и прочей расистской гадости сообщаю – от некоторых моих знакомых русских дам пахло хуже. Даже значительно хуже. Случайность? Но я и помимо своей первой жены имел тесное знакомство с дамами еврейской национальности. Запаха не было. Врут.
Последнюю попытку определить по внешности национальность я предпринял в Германии, во Франкфурте. Редко я видел такой ярко выраженный нордический тип: узкое костистое лицо, тощая фигура, холодные светлые глаза…
– Bitte…Wo befindet sich die Strasse…[40] Нордический тип реагировал с завидной быстротой:
– Маша! Тут один ихний герр спрашивает, где тут улица…
Через пару минут мы все трое жизнерадостно хохотали – и я, и «нордический тип», и его Маша. Но урок был, поверьте мне, впрок, и больше я так делать не буду. И вам, дорогой читатель, не советую.
Действительно, попробуйте отличить от «титульного» народа евреев французских, британских, польских, венгерских, румынских, греческих, итальянских… Иногда от британцев и французов можно отличить выходцев из Восточной Европы, недавних эмигрантов и их детей и внуков. Но точно так же поляки, венгры и русские первые два-три поколения отличаются от французов и англосаксов. Причем отличаются даже не внешностью, а часто выражением лица, позами, улыбками… Это люди других народов, они еще не ассимилировались.
Но в самой Польше в числе польских евреев сочетаются люди с ярко выраженной «национальной» внешностью и люди, совершенно неотличимые от поляков. Это при том, что в Польше евреи дожили до XX в. как особый замкнутый народ, ведущий обособленную жизнь.
Вот пан Ежи Гедройц… Сама фамилия, которая оканчивается на «..ойц», характерная внешность… Возникло даже умиление: еврей, а ведь польский патриот! Сколько пользы он принес своему отечеству, издавая в Париже, в эмиграции, газету «Культура»!
– Да вы что?! – ужаснулись моему невежеству поляки. – Пан Гедройц – из литовской знати; он хоть и без титула, а до войны на улицах Кракова торговцы величали его «князем»…
Или вот пан Адам Михник. Какое тяжелое, значительное лицо зрелого красивого человека! Какая спокойная уверенность в себе, ироничное знание о своей элитности, неотъемлемых правах. В Польше вообще много красивых, видных мужиков средних лет. Но пан Михник выделялся даже и на этом приятном фоне. Ярко выраженный польский интеллектуал, на гордом лице которого просто написано происхождение из шляхты.
– Не болтайте… Он же еврей, – тихо шепнули мне польские знакомые.
– Не может быть!
– Может, может…
И показали мне статью, в которой пан Адам четко сам объяснял, кто он по происхождению.
Евреи Венгрии, Румынии, Греции… Пусть простят мне и они сами, и венгры с румынами – но, по-моему, различить их решительно никак невозможно.
А ведь это все старушка Европа. Попробуйте отличить евреев от арабов решительно любой мусульманской страны – и вы наверняка сядете в лужу. Турецкие евреи? В свое время турки сами ошибались… Младотурки считали армян и греков мерзкими инородцами, захребетниками, которые жрали в тылу люля-кебаб, пока турки умирали на фронтах Первой мировой. Но, стреляя в грека или избивая армянина, постоянно путали их с евреями. И по ошибке прикончили довольно много евреев. А есть ведь еще и армянские евреи… И грузинские… И вовсе уж непостижимые татские евреи – горские евреи Северного Кавказа.
Про евреев Индии молчу, как и про китайских евреев… А уж чернокожие иудаисты – фалаша Эфиопии… Тут все окончательно непостижимо.
Почему евреи сделались «расой»?
Евреев объявили «расой» и притом «расой» враждебной в Германии. Причины этого сугубо политические и никак не биологические.
Наполеоновские войны вызвали в Германии мощный национальный подъем. Шло прославление своего языка, религии и крови германцев, истории и культуры страны. Евреи не вписывались в эту картину единого народа с его «арийскими корнями».
Тем более в Германии именно французские оккупанты уравняли евреев с остальными жителями страны. Дело все равно шло к эмансипации евреев. Даже без французов и Наполеона еще 10… ну, 20 лет – и в правах бы евреев уравняли. Но получилось, что «восстановление евреев в гражданских правах осуществлялось под присмотром французских оккупантов, оно было вдвойне непопулярно, и германский патриотизм, как следствие, принял форму «антисемитизма»[41].
А тут еще евреи оказались очень уж активными и захватчивыми. Не успели они получить гражданские права, как в их руках оказалось до половины всей винной и хлебной торговли в Германии. До половины банковского дела было в их руках и раньше. Совсем не евреи основывали в Германии производство фарфора. Немцы справедливо гордятся своим фарфором как немалым народным достижением. Но к началу XX столетия то ли 65 %, то ли даже 80 % всех акций производства фарфора оказалось в руках евреев и выкрестов.
В науке до 20 % всех открытий и изобретений делалось евреями, а в медицине и в математике – до половины.
Можно как угодно относиться к творчеству Гейне и Цвейга – но попробуйте представить без них германскую литературу XIX в. А ведь это – лишь надводная часть айсберга, наиболее яркие имена, которые светят и через полтора столетия.
Результат – сильнейшая вспышка явления, которую я назвал «антисемитизм страха»[42]. Это и страх проиграть конкуренцию, и страх, что твоя страна будет «захвачена» этими юркими инородцами. И страх, что привычное тебе с детства изменится до неузнаваемости.
Для нацистов такой антисемитизм был прекрасным способом создать образ врага. Такого врага, против которого могли бы сплотиться жители Германии… большинство жителей.
Явление это многоликое и непростое, но самое главное – влиятельные люди в Германии, многочисленные слои немецких жителей хотели, чтобы немцы и евреи были бы как можно дальше друг от друга. Политика сделала заказ, и наука старательно взяла под козырек, выдала то, что требовалось: «арийскую» и «семитскую» расы.
Расовая теория применительно к евреям стала способом сводить счеты, убирать неугодных людей, «разбираться» с врагами режима… И неукоснительно лепить образ врага – коварного, чудовищного, подлого.
Тогда же было изменено законодательство: ведь задуманное нацистами никак невозможно было осуществить согласно законам и морали цивилизованного общества. Отменить законы? Нет, мы в Германии… Нацисты стали изменять сами законы.
«Закон о защите народа и государства» от 18 февраля 1933 г. фактически аннулировал Веймарскую конституцию, дал Гитлеру и его партии исключительные права и возможности.
Тогда же, в феврале 1933 г., введен закон, запрещавший «мучить животных», – он фактически запрещал кошерный убой скота и тем самым – кошерную пищу.
Ну допустим, это еще так, мелкий укол. Но «Закон об упорядочивании национального состава управленческого аппарата» от 11 апреля 1933 г. предполагал изгнание евреев из управленческого аппарата всех уровней и прием на работу исключительно арийцев. Этот закон впервые формулировал понятие о «неарийце».
Режим окреп, безработица уменьшилась, народ все сильнее поддерживал нацистов, и 15 сентября 1935 г. приняты были Нюрнбергские расовые законы: «Закон о гражданстве рейха» и «Закон о защите немецкой крови и немецкой чистоты».
Эти законы поставили евреев вне гражданства, вне системы регистрации актов гражданского состояния, вне имущественных и социальных отношений… словом, вне жизни общества. 550 тысяч евреев превратились в одночасье в существ, на которых не распространяется закон, которые должны жить отдельно от немцев, не имеют права на престижную и высокооплачиваемую работу, на собственность и должны нашивать на одежду желтые звезды, чтобы их на расстоянии можно было легко опознать.
Расовые законы ударили по гораздо большему числу людей, потому что, не говоря ни о чем другом, и законных браков между немцами и евреями было очень много. У такого известного человека, как А. Шпрингер, первая жена была еврейка, и развелся он с ней после введения расовых законов. Не говоря о тех, кто введение этих законов считал позором, а ведь их было не менее трети всей нации.
Во многом расовые законы копировали законодательство США – с 1896 г. в США негры и белые должны были жить раздельно. Иметь «то же самое» (по крайней мере, в теории), но раздельно!
Под знаменем расовых законов нацисты сначала провели «ариизацию производства», «ариизацию собственности» и «ариизацию капитала», то есть, говоря попросту, отобрали собственность у всех немецких евреев. А с 1941 г. начали «окончательно решать еврейский вопрос» с помощью массовых депортаций и расстрелов.
Почему самим евреям нравится расизм?
Казалось бы, евреи должны относиться к расизму резко негативно. В конце концов, ни одному другому народу Европы расовая теория не принесла больше страданий и бед. Хотя, конечно, значительная часть евреев не имеет никакого отношения ни к Европе, ни к ее истории. Но европейские-то имеют, и странность в том, что многие евреи искренне убеждены – они есть особая раса!
Уже один из первых сионистов, Натан Бирнбаум (1864–1937), автор термина «сионизм», введенного им в 1891 г., был убежденным расистом. Собственно, это логично – евреи ведь говорят на разных языках и принадлежат к разным культурам… Но сионисты ведь точно знали – евреи происходят от древних иудеев! От двенадцати колен израилевых!
Политически некорректное слово «раса» применительно к евреям мелькает постоянно как раз в трудах самих же евреев. Я уже описывал, как в Израиле процветают расовые исследования. Современные евреи, по крайней мере многие еврейские политические и общественные силы, поразительно глубоко, всей душой усвоили расовую теорию Третьего рейха, хотя и «с обратным знаком».
Почему она так пришлась по душе сионистам, понятно: национальное движение евреев родилось в те времена, когда расовые исследования и расовые теории не были табуированы. Наоборот – на рубеже XIX и XX вв. они считались очень современными и правильными. Мир изменился до неузнаваемости, расизм сделался ругательным словом, а евреи – гонимые нацистами, жертвы расовой теории – получили своего рода «индульгенцию». То, что категорически нельзя никому, – им можно. Сионисты почти легально ведут свои расовые исследования, выясняют, как коэны отличаются от остального человечества…
Представляю, какой шум поднялся бы по всему миру, если бы французы стали изучать, чем генетика потомков друидов отличается от генетики остальных французов, или славяне стали бы изучать генетику волхвов.
Но и помимо этих совершенно официальных «научных» работ, которые всерьез поддерживает государство, существует пласт вполне расистских убеждений огромного множества евреев. Существует, например, литература, прямо запугивающая читателей ужасами «межрасового» скрещивания.
В «Лехаиме» доводилось мне читать статьи, где прямо заявлялось: строить смешанные браки ни в коем случае не следует!! Автор одной из них потрясает читателя сногсшибательным открытием, что «чем ярче у мужчины выражены типичные еврейские черты [а какие из них, позволю себе спросить, типичные? – А.Б.], тем привлекательнее он для русской женщины. А евреям, как правило, были более всего симпатичны женщины с выраженной «деревенской» внешностью: вздернутый нос, светлые волосы, широкие скулы, грубоватые, простонародные манеры и ухватки.
Физиология!»[43]
Но ведь нельзя же «строить такое великое и священное здание, как СЕМЬЯ, в первую очередь на плотской, сексуальной основе? Разве каждый, прожив несколько лет в браке, не убеждается, что место пылкой страсти занимают совсем другие чувства и отношения?.. Среди моих братьев, племянников, друзей вижу смешанные браки, и ни один – ни один! – к старости не выглядит райским союзом»[44].
В редакцию «Лехаима» пришло много писем по поводу статьи «Абраша и Даша». Как ни удивительно, довольно многие читатели были с автором совершенно солидарны. Другие протестовали. Это убеждало автора, что он «тронул больное место. И спорить не о чем».
Спорить и правда не о чем – расизм есть расизм. Удивительно – но даже сознаваться, что еврейские парни брали в жены русских девушек, только «наплевав на яростное противодействие собственных родителей», автору не стыдно.
Вот мне за него, грешным делом, было стыдно – что ходит по земле России подобный сукин сын, откровенный и грязный расист. Было неприятно, что он свои отвратительные идеи выражает на языке Пушкина (который сам же считает чужим). И просто было стыдно оттого, что подобные тексты могут печататься в XXI столетии.
По-видимому, расовая теория очень хорошо легла на какие-то психологические-социальные, культурные установки и представления какой-то части евреев.
Как мы уже знаем, расизм – основа для чувства превосходства образованных людей. Живущий в Берлине Дмитрий Хмелевский рассказывает потрясающие истории расизма еврейских эмигрантов:
«В 1995 году в Берлине мне довелось принимать участие в нескольких публичных дискуссиях на еврейские темы среди так называемых «еврейских эмигрантов из бывшего СССР». Могу завидетельствовать, что в исключительные достоинства еврейских генов и в пагубность смешанных браков с инородцами верит гораздо больше народу, чем в Кашпировского и летающие тарелки. Уровень ксенофобии советских эмигрантов недопустимо высок, и он входит в странное противоречие с уровнем если не интеллигентности, то образованности. Например, на одной дискуссии, посвященной теме «Национальное и генетическое», абсолютное большинство участников – немолодых и с высшим образованием – так и не поверило, что свои замечательные еврейские качества и еврейскую ментальность они никак не могли унаследовать генетически, что это противоречит современной науке, что еврейских генов не существует точно так же, как и арийских. А на вопрос «возражали ли бы вы против браков своих детей с гоями» утвердительно ответили семьдесят процентов присутствовавших.