Во время другой дискуссии один очень солидный господин, доктор и профессор, заявил при почти единодушной поддержке зала: «Вот вы утверждаете, будто еврейской расы нет. А как же расовая теория Гитлера? Он-то знал, кого уничтожает!» И очень удивился, услышав в ответ, что Гитлер все выдумал и что в расовой теории нацистов нет никакого научного смысла. Я удивился в свою очередь, обнаружив, как страстные борцы с антисемитизмом отрицают не всю расовую теорию Гитлера, а только ее оценочную часть. С тем, что еврейская раса хуже прочих, они не согласны, но в наличии ее самой не сомневаются»[45].
Еще более удивителен расизм того предельно интернационального, многорасового сообщества, что собиралось в Израиле на деньги американских евреев. До наших дней, до начала XXI столетия в Израиле дожило многое, что не показалось бы варварством, в Европе 1920-х гг., но вот сейчас выглядит в лучшем случае мрачной архаикой (это я еще очень, очень мягко…).
Из уст в уста ходит история про то, как в 1950-е гг., когда романтика «своего государства» еще не выветрилась из израильских голов, несколько антропологов из Иерусалимского и Тель-Авивского университетов получили от своего правительства весьма необычное задание: установить, чем именно отличаются евреи Европы от основного населения «их» стран – французские евреи от французов, немецкие от немцев и т. д. Ни правительство Израиля, ни сами антропологи не сомневались – такие отличия есть! Их просто не может не быть! Задание было дано, антропологи его восприняли, и даже кое-что проникло в печать…
Но вот результаты этой работы, мягко говоря, удивили всех – и членов израильского правительства, и антропологов, принявших задание к исполнению. Потому что быстро выяснилось – нет никаких расовых отличий между евреями и народами стран, в которых эти евреи проживают. Ну нет, и ничего с этим нельзя поделать!
Правительственную программу пришлось сворачивать, не привлекая к ней внимания, изо всех сил делая вид, что никакой программы и вообще никогда не было…
Но ведь какие-то установки увидеть свое расовое отличие были – и у правительства, и у ученых! Причем евреи проводили расовые исследования в 1950–1960-е гг. – как раз тогда, когда во всем мире тема считалась неприличной. После Освенцима – расовые изыскания?! Немыслимо! А в Израиле, как видите, вполне даже мыслимо. Почему?
Немецкие нацисты действительно видели в евреях что-то вроде вышедшей на поверхность нечистой силы. А кого видят в самих себе евреи? По крайней мере те евреи, которые вовсе не стесняются заниматься расовыми исследованиями? Неужели «избранной» и «высшей» расой, по Дизраэли? Кого же тогда видят они в нас всех, неевреях? В гоях, если угодно? Неужели рабочую скотину?!
И это при том, что даже самые «научные» изыскания израильских генетиков показали только то, что и должны были показать: евреи и правда ничем не отличаются от народов, среди которых живут. Никакая это не раса и никогда расой не была.
Миф… И довольно непривлекательный миф.
Правда третья
Правда об иудаизме
Сидят на паперти двое: один юродивый, другой богоизбранный.
Слова народные, автора скоро выпустят
Ветхий Завет – основа иудаизма
Еще на Вселенских соборах III–VI вв. христианство признало Ветхий (Древний) Завет священной книгой. Книгой о том, как Господь Бог впервые явил себя людям. Впервые или нет – можно поспорить. Древность текстов священной книги зороастрийев, «Авесты», по меньшей мере таковая же, как древнейших текстов Библии. Последователи персидского пророка Заратуштры, зороастрийцы-огнепоклонники, почитали Единого Бога под именем Ахура Мазды. Ахура Мазда явился Заратуштре на огромной горе. Заратуштру греки называли Зороастром – откуда и название религии.
Из зороастризма вышел митраизм: почитание Единого Бога под именем Митры. Митра ассоциировался с солнечным диском и воплощался в колоссальном быке. Митраисты опирались на древнейшие средиземноморские и восточные культы солнца и быка. Они молились солнышку и причащались кровью и мясом жертвенного быка. Но верили, что Митре нужны не их жертвы, а их души, и стремились к самоусовершенствованию.
Христианство возникло на стыке зороастризма, митраизма и иудаизма. Оно многое взяло из античных культов и из всей античной культуры – например, колоссальное уважение к личности человека. Оно много взяло из зороастризма, и само слово «Бог» – персидского происхождения. Бага – так называли зороастрийцы посланца Ахура Мазды, его видимое воплощение. Мы до сих пор плюем через левое плечо: зороастрийцы верили, что на левом плече сидит черный посланец злого Ахри Мана, воплощения зла, а на правом – светлый ангел, посланец Ахура Мазды.
Но зороастризм был государственной религией врага Рима, Персидской империи. И священные книги иудеев были признаны единственным источником познания Бога до Христа.
Суть Ветхого Завета
В Ветхом Завете очень ясно говорится, как Господь Бог заключил с иудеями договор через их праотца Авраама. Рассказывается об этом событии, я бы сказал, весьма прозаически:
«Он [Авраам]. – А.Б.] возвел очи свои, и взглянул, и вот три мужа стоят против него. Увидев, он побежал им от входа в шатер, и поклонился до земли.
И сказал: Владыка! Если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего.
И принесут немного воды, и омоют ноги ваши; а потом пойдете; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.
И поспешил Авраам в шатер к Сарре, и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки, и сделай пресные хлебы.
И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего. И дал отроку, и тот поспешил приготовить его.
И взял масла и молока, и теленка приготовленного, и поставил пред ними; а сам стоял подле них под деревом. И они ели» (Бытие 18. 2–8).
Эта сцена, говоря по правде, больше всего напоминает сцену визита герцога к богатому мужику времен Филиппа Красивого или Ричарда Львиное Сердце. И многое в ней непонятно. Визитеров трое, и все они угощаются наравне. Потом же один из них оказывается Господом Богом[46], и именно он, Господь Бог, излагает свою вполне персональную программу:
«От Авраама произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли.
Ибо я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь с Авраамом, что сказал о нем» (Бытие 18. 18–19).
Некоторые ученые видят в этом «визите троих» проявление древнего иудейского язычества. Мол, первоначально евреи заключили договор вовсе не с единым Богом, а с пантеоном своих богов. В конце концов, ведь исключительность японского народа провозглашает синтоизм – религия, согласно которой богов и духов существуют миллиарды и только верховных божеств – сотни.
В конце концов, Библия открывается словами:
«В начале Бог сотворил небо и землю» (Бытие 1. 1).
В древнееврейском же подлиннике для обозначения слова «Бог» в этом тексте используется слово «элохим», то есть множественное число. «В начале боги сотворили небо и землю».
Я не владею ни современным ивритом, ни древнееврейским языком и не берусь судить о правильности того или иного перевода. Пусть говорят об этом люди более образованные. Но отметить саму вероятность многобожия иудеев еще библейских времен мне кажется совершенно необходимым.
Заключив договор с Богом (или с богами) своего племени, иудеи попадают в плен к египтянам, где опять происходит невероятное количество приключений, и наконец, первому пророку Моисею Господь объясняет смысл своего появления перед Авраамом и его сыновьями, Исааком и Иаковом: он хочет дать иудеям землю Ханаанскую, «землю Хананеев и Хеттеев, и Аморреев, и Евеев, и Иевусеев, о которой клялся Он отцам твоим, что даст тебе землю, где течет молоко и мед» (Исход 13. 5).
Моисей с помощью Бога выводит иудеев из Египта, сорок лет водит их по пустыне, и наконец, после многих приключений, в основном батального жанра, иудеи завоевывают Ханаан.
Пересказывать эти легенды нет никакой необходимости: в наше время они изданы на русском языке огромными тиражами и разной степени популярности – от девятитомной «Библии с комментариями» до «Популярной Библии для детей», где вся библейская история изложена на 35 страницах с картинками. Каждый сможет потратить на их изучение ровно столько времени и умственной энергии, сколько захочет.
Важнее другое… Только явившийся Моисею Бог вполне однозначно обладает свойствами, которые приписываются иудейскому божеству как таковому: он принципиально един, всемогущ, сотворил небо и землю, он отрицает право иудеев поклоняться другим божествам. Наконец, он невидим и является Моисею в виде знаменитого образа – «неопалимой купины», то есть, попросту говоря, куста, который горит пламенем и не сгорает.
От Бога на горе Синай Моисей получает не менее знаменитые «Десять скрижалей», то есть две каменные плиты с текстом законов, которые Бог дал иудеям и велел их неукоснительно соблюдать.
Впрочем, невидимость Бога и во времена Моисея весьма относительна. Не только Моисей, но и «семьдесят старейшин израилевых» поднимались на синайскую гору.
«И видели Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира, и, как самое небо, ясное.
И Он не простер руки Своей на избранных из сынов Израилевых: они видели [место] Бога и ели и пили» (Исход 24. 10–12).
В общем, если есть и пить с Богом раньше мог только Авраам и его домочадцы, то теперь число сотрапезников и собутыльников Бога даже несколько расширилось. Демократизация, однако[47].
Конечно же, доверять библейским текстам можно в различной степени. От полного отсутствия критики источника: «Видимо, кочевая жизнь шла на пользу патриархам. Все они, согласно Библии, жили свыше ста лет»[48].
И до отношения к нему как к историческому источнику, то есть как к сложному по структуре, не всегда понятному уже за давностью лет сообщению.
«Историческая традиция связывает исход из Египта, странствования по пустыне и процесс превращения израильских племен в единую нацию с личностью законодателя и вождя Моисея»[49].
«О Моисее как исторической личности нет никаких документов, помимо библейских текстов. Это обстоятельство не дает возможности проверить достоверность библейских преданий путем сравнения с другими историческими источниками. Нет никаких сомнений в том, что некоторые элементы этих преданий носят легендарный или чисто литературный характер. В рассказе о рождении и детстве Моисея, например, много общих черт с легендами о рождении и детстве евреев в эпосах Древнего Востока. Определить эти легендарные элементы от исторических фактов, содержащихся в эпопее об исходе, наука пока не в состоянии»[50].
Ну что ж! По крайней мере это позиция ученых, а не любителей бабушкиных сказок.
Говоря попросту, никто не знает, существовал ли вообще Моисей. И если существовал – то когда.
Если же о вере: Бог являет себя, но через один избранный им народ. С этим народом он заключает договор, от этого народа требует исполнения своих заветов. Через него приходит к остальным и именно этому народу обещает вполне конкретные, земные блага: землю в Ханаане, размножение и процветание.
История Египетского плена
Возможно, под самой по себе историей Египетского плена и есть историческая основа.
Примерно в 1700 г. на Египет начинается нашествие семитских племен, которые называются весьма неопределенно – «гиксосы». Вообще-то гиксосы на египетском языке означают что-то вроде «вожди чужих племен». Скорее всего, состав этих завоевателей-переселенцев был очень и очень пестрым – ведь «Палестина до прихода израильтян населена различными племенами, среди которых наряду с хананеями традиция называет также хуритов, хеттов… и еще хиввитов, иевуситов, вререзеев и гергессеев. Кто они были – об этом ровно ничего не известно»[51].
Гиксосы завоевали… а попросту «затопили» своим переселением большую часть Египта, и только на юге, в Фивах, удержались местные правители – особая XVII династия фараонов. Завоевание завоеванием, но, весьма возможно, большая часть хлынувших в Египет жителей Среднего Востока могла быть переселенцами, которые спасаются от голода. Для большей части этих переселенцев фараоны из гиксосов были такие же чужаки с непонятными обычаями и непонятным языком, как и коренные египтяне.
Как и варвары, бродившие к северу от Великой Китайской стены, как те же вандалы и готы, эти полукочевые полуоседлые племена охотно грабили тех, кто цивилизованнее и богаче.
Правда, продолжалось гиксосское владычество не 400 лет, а куда меньше – примерно 110, но со счетом времени в Библии вообще не очень хорошо. Похоже, что его просто еще не очень хорошо умели считать. В ранних книгах Библии даже откровенно путают лунный год, то есть современный месяц, и солнечный год; оттого-то библейские пророки и живут то тридцать лет, то девятьсот.
«В XVI веке до н. э. гиксосская знать в Египте была уничтожена»[52] и начался обратный процесс – завоевание новым централизованным Египтом стран Переднего Востока. Уже Яхмос I, первый фараон XVIII династии, начал наступление на Палестину – Сирию – Финикию… на Передний Восток. Вряд ли переселенцы, пришедшие в Египет в составе «гиксосов», остались в этой стране. Более вероятно, что имел место массовый «исход из Египта». Исход… куда? Достаточно взять в руки карту, и станет видно – в «землю Ханаанскую»!
…А следом шла армия фараона: мощная, централизованная. В 1502 г. до Р.Х. на севере Палестины, возле города Мегиддо, состоялась грандиозная битва войска Тутмоса III и коалиции из 330 царьков и вождей. Каждый вождь и каждый царек воевал сам по себе, исход битвы был предельно ясен.
Какое впечатление произвела битва на многоплеменных жителей Ханаана, говорит хотя бы такой факт: грядущую битву сил зла и добра, Бога и дьявола, иудеи уподобили сражению при Мегиддо. Армагеддон… подобный Мегиддо. Описывать, как египтяне резали побежденных и гнали в Египет добычу, как-то не хочется – скучно. Почти та же дикость, что при стычках карликовых княжеств Ханаана, только масштабы и организованность побольше.
Впрочем, завоевание Ханаана Египтом не привело к исчезновению отдельных государств. По-прежнему Ханаан жил разобщенно, множеством разных племен и карликовых государств. «По данным раскопок, то один, то другой город подвергался разновременным разрушениям… эти крепости были центрами городов-государств, достаточно независимыми, чтобы воевать между собой»[53].
Называя вещи своими именами, Библия – это племенной эпос, в котором смутно отражаются исторические события. Так же как в русских былинах отражается противостояние жителей лесов, земледельцев со степью. И нужно обладать колоссальной фантазией, чтобы на основании этих источников толковать об «…освобождении от филистимлянского ига всей центральной части Израиля»[54].
Время от времени египтяне повторяли свои набеги на Ханаан. Их походы-набеги преследовали сразу три цели: завоевания, устрашения и ограбления. Египтяне завоевывали новые территории, неизменно грабя взятые города и устрашая тех, кто уже стал их постоянным данником.
С этими походами связано первое в истории упоминание слова «Израиль» – в надписи на триумфальной стеле фараона Мернепты, в 1233 г. до Р.Х.:
«Никто под девятью дугами головы не поднимает; разрушена Техену, затихло Хати, разграбленный Ханаан постигло зло, Аскалон был взят. Гезер как бы и не существовал, Иноам как бы никогда и не был, Израиль опустошен и семя его уничтожено, Хару стоит перед Египтом, как беззащитная вдова».