Виконт еще выше задрал подбородок и бесстрашно шагнул вперед.
– Вы не можете требовать у меня доклада или что-либо приказывать, – произнес он хоть и излишне резко для начала разговора, но решительно и уверенно. – И вообще не имеете права здесь находиться.
– Это не вам решать, – холодно отозвалась королева, даже не шевельнувшись. – Поскольку у вас еще меньше прав находиться здесь и раздавать указания.
– Сын предателя не наследует корону! – отчеканил Бакарри, с каждым словом чувствуя силу своей правоты. – В королевском доме Ортана есть более достойные наследники, и лучшие люди государства меня поддерживают.
– Я не предлагала корону вашим детям, тем более что у вас их нет. – Это прозвучало уже откровенно издевательски – видимо, на правду ей все же наплевать и ставка идет только на силу. – Как и прав на престол, что бы ни воображала себе свора бездельников, которые полгода пьянствовали у вас в гостях, пока другие сражались.
Рыцари возмущенно загалдели – каждый счел своим долгом припомнить какое-то полезное деяние на благо державы, но, поскольку высказаться решили все одновременно, ничего вразумительного в их возражениях расслышать не удалось.
– Мы пришли сюда не за тем, чтобы выслушивать оскорбления от языкатой стервы! – взорвался виконт, заглушив негодующим воплем нестройный ропот соратников. – Я заявляю о своем праве на трон Ортана как прямой наследник Деимара Двенадцатого, а вы можете отправляться под мантию к Повелителю вслед за вашим мужем-изменником!
Вдова неторопливым плавным движением выпрямилась и как бы невзначай положила ладонь на рукоять меча, что давало надежду вытянуть ее на поединок. Ее люди, напротив, остались совершенно бесстрастны, и это означало, что переубедить их будет не так просто, как рассчитывалось.
– В двух фразах пять раз соврать – это надо уметь!
– Вы посмеете повторить свои слова, не прячась за спинами обманутых вами солдат?
– А вы посмели бы повторить свою наглую ложь в глаза оклеветанному вами королю или вы способны только поливать грязью безответных покойников?
– Это правда, и я повторю ее сколько угодно и перед кем угодно! А вот вы, сударыня, осмелитесь выйти из безопасного укрытия и доказать свои обвинения как подобает дворянину и воину?
– Я бы с радостью нашинковала вас в любой конфигурации, как и подобает поступать с клеветниками и доносчиками, но Элмар так умолял сохранить вам жизнь, уверяя, что вы не подлец, а просто дурак, что мне пришлось ему это пообещать. Хотя я с ним и не согласна. Что до ваших претензий к его величеству, милости прошу, можете их высказать.
Пылающий праведным гневом Бакарри повернул голову в указанном направлении и на несколько мгновений оцепенел, безнадежно потеряв инициативу. Рыцари опять возбужденно загомонили, кто-то потрясенно ахнул, а неожиданно воскресший Шеллар как ни в чем не бывало произнес, направляясь к месту действия:
– Мне кажется, ваше величество, вы все же ошибаетесь. Не пять раз он соврал, а шесть.
– В таком случае, ваше величество, перечислите – мне любопытно, что я упустила.
– Во-первых, насчет измены. – Король шагал тяжело и медленно, заметно подволакивая правую ногу и опираясь на трость, но голос его не утратил былой мощи и внушительности. – Во-вторых, насчет моего местонахождения. В-третьих, насчет своего права на трон. В-четвертых, касательно того, что в настоящий момент этот трон свободен. В-пятых, насчет того, что его оскорбили, – в данных обстоятельствах оскорблением было бы немедленное повешение без суда, а сказанная вслух неприятная правда оскорблением не является. И в-шестых, он назвал вас стервой.
– Вот против этого я как раз не возражаю, – недобро усмехнулась Кира. – Когда надо, я могу быть и такой, и даже хуже.
За этой светской беседой Шеллар доковылял до трона и бессовестно уселся на него, положив трость на колени.
– Итак, меня здесь обозвали изменником, – произнес он, обводя зал внимательным взглядом, не сулящим ничего хорошего. – И кто – человек, который донес на меня орденской контрразведке.
В зале воцарилась напряженная тишина, в которой было отчетливо слышно, как кто-то далеко в коридорах мелко топочет, затем спотыкается и вслух поминает едреных демонов.
– Это ложь! – выдохнул наконец виконт Бакарри, не найдя более убедительного ответа и не решаясь молчать далее, дабы не вызывать сомнений.
– Смелое заявление, особенно после того, как вы только что уверяли всех, будто я в данный момент нахожусь под мантией у Повелителя. Вы в состоянии доказать хоть одно из тех сомнительных утверждений, что прозвучали здесь из ваших уст? Начиная с вашего якобы королевского происхождения и заканчивая моей якобы изменой? Хоть одно доказательство, хоть что-нибудь, кроме ваших слов?
– Предостаточно! – Это прозвучало уже уверенней, словно ошарашенный внезапным явлением покойника виконт все же нащупал уходящую из-под ног землю. – У меня есть все необходимые документы, подтверждающие мое происхождение, если вам так хочется в нем сомневаться. И я могу выставить достаточно свидетелей вашего предательства, если вы действительно желаете справедливого суда.
Шеллар преспокойно откинулся на спинку трона, взирая на оппонента с насмешливым снисхождением.
– Во-первых, позвольте вас просветить: единственным убедительным доказательством принадлежности к королевской семье может служить только положительный результат генетического анализа, публично заверенный тремя магистрами соответствующей школы. В деле наследования престола никакие документы не котируются, а в вашем случае особенно, поскольку ваш друг и советчик Астуриас большой мастер такие вещи подделывать. Во-вторых, позвольте полюбопытствовать: вы что же, возомнили, что вам кто-то позволит устроить «справедливый суд» по вашему сценарию и с угодным вам результатом? Вынужден разочаровать. Ваших свидетелей, так же как и моих, заслушают в ходе предварительного расследования, тогда и выяснится, кого из нас будут в итоге судить. Не знаю, кого вы намереваетесь привлечь в этом качестве, но уверен, что их слова мало будут значить против слов четырех королей, двух принцев и семи-восьми придворных магов.
– Это только разговоры, – напряженно отозвался виконт, едва дослушав пространные разъяснения короля. – Я все равно убежден, что вы сознательно сотрудничали с врагом, и настаиваю на расследовании. И пусть все будет проведено как положено. А пока мы не выясним все досконально, ни вы, ни ваши потомки не имеют права занимать трон.
– Что ж, – пожал плечами Шеллар. – Пусть будет так. Но я, в свою очередь, обвиняю вас в том, что с целью узурпации власти вы написали на меня донос лично главе департамента Безопасности брату Чаню, чем разоблачили меня и поставили под угрозу срыва операцию по устранению Повелителя, которую я в то время готовил. А также в том, что с вашего ведома и при вашем участии был составлен донос на принца-бастарда Элмара, что едва не закончилось для него плачевно. Посему протягивать руки к чужой короне вы тоже несколько поторопились. К тому же, расчищая себе путь к престолу, вы упустили два немаловажных момента. Во-первых, вы не единственный прямой наследник дядюшки Деимара и кроме вас имеются другие, признанные и не запятнавшие себя сомнительными деяниями. А во-вторых, если бы вы потрудились хоть проглядеть договор о капитуляции, который я подписывал, вы бы заметили, что в нем ни слова не говорится об отречении или о чем-то подобном. Я ведь сам его составлял и позаботился о том, чтобы не создать себе проблем с возвращением. Поэтому прежде чем передавать корону кому бы то ни было, ее надо сначала официально снять с меня…
– Это можно! – перебил его разгневанный виконт. – И запросто!
– Да что вы говорите, – едва заметно ухмыльнулся его величество. – Вы все-таки надеетесь, что раз ваши новые хозяева выкупили у ордена излучатели и теперь владеют ими сами, то вы можете смело сунуть мне белый шарфик и не допустить на разбирательство моих свидетелей? А о том, что само это разбирательство должно происходить в присутствии придворного мага, вы не подумали? И пока он не будет стоять вот здесь, рядом со мной, процедура не может даже начаться, а уж о результатах речи вообще нет?
– Какая наглая ложь! – задыхаясь от возмущения, выговорил Бакарри, оглядываясь на своих последователей в поисках поддержки.
– Что именно? – холодно уточнил Шеллар.
– Всё! Вы на ходу выдумываете несусветные бредовые обвинения, лишь бы заговорить всем зубы и отвлечь от собственных преступлений! Вы сами себе верите?
– Верить или не верить можно лишь в то, чего не знаешь наверняка. А я знаю всё. На кого работает Астуриас, кому он продал излучатели, на чем сторговался с оккупантами и где стоят телепорты его хозяев. А ваше «рекомендательное письмо», которое привело Элмара в ловушку, сейчас находится у Флавиуса. Который будет здесь, как только установит контроль над зданием департамента. Если повезет, он даже отыщет оригинал доноса, на основании которого я был разоблачен и арестован. А вот что можете предъявить вы, кроме хорошо поставленного голоса?
Виконт на несколько мгновений запнулся, вспомнив, что предъявить действительно нечего, – до сих пор ему и в голову не приходило, что общеизвестные истины нуждаются в дополнительных доказательствах. Но замешательство не продлилось долго. Решение пришло внезапно и стремительно. Рывком сдернув с себя белый плащ, в котором он так надеялся покрасоваться перед подданными, Бакарри свернул его жгутом и бросил в лицо королю.
– Считайте, что это шарф! – не сдерживая негодования, выкрикнул он. – Теперь можете сколько угодно затягивать процедуру низложения в ожидании вашего придворного мага, но с этого момента вы больше не имеете права здесь распоряжаться до самого завершения разбирательства. Вы этой страной больше не правите!
Шеллар поймал развернувшийся в полете плащ и аккуратно повесил на подлокотник.
– В целом вы почти угадали, – невозмутимо сообщил он, и, хотя голос его остался бесстрастным, Бакарри непостижимым образом почувствовал, что противник доволен и удовлетворен. – Только маленькое уточнение – не с этого момента, а уже пару часов. И не из-за предъявленных вами обвинений, а по состоянию здоровья. Но, хотя вы и запоздали немного с разбрасыванием вещей, огорчаться не стоит. Я не имею намерений уклоняться от разбирательства, однако жду от вас ответной любезности.
– То есть?
– Если вы еще не забыли, вам тоже предъявлены серьезные обвинения. И до окончания разбирательства вы точно так же не имеете права кем-либо распоряжаться и отдавать приказы. По уму, вас вообще следовало бы поместить под арест, но это пусть решит регент.
– Какой еще регент? Вы не имели права назначать регента единолично, его должно выбрать дворянское собрание!
– Вы считаете себя достаточно компетентным в законоведении, чтобы спорить со мной о юридических нюансах передачи власти? Во-первых, два часа назад я это право имел и надлежащим образом им воспользовался. А во-вторых, даже в этой ситуации я строго следовал букве закона, который гласит, что в подобных случаях исполнять обязанности правителя должен законный наследник, следующий после меня в списке, но получивший право наследования не через меня.
Пока Бакарри пытался уяснить смысл этой чересчур мудреной фразы, более опытный в таких делах барон Сарси поспешил возразить:
– Но такого наследника не существует!
– Ошибаетесь. Их даже двое, но Элмар отказался, ссылаясь на необходимость участвовать в боевых действиях. Поэтому позвольте представить вам принцессу Тину, законную дочь Деимара Двенадцатого, ныне не состоящую в браке.
– Но это противоправно! – вскричал Бакарри, хотя на самом деле не имел понятия, как оно там на самом деле и почему такой умный и проницательный мастер Астуриас не учел сей катастрофический момент в своих расчетах. Просто почувствовал, что должен непременно что-то сказать, а если промолчит – это будет выглядеть так, словно он сдался и согласен. – Я протестую!
– В самом деле? – насмешливо ухмыльнулся Шеллар, поднимаясь, чтобы уступить кузине место на троне. – Прочтите комментарии к первому разделу Гражданского кодекса и не позорьтесь. У кого-то еще есть возражения по кандидатуре регента, основанные на чем-то более достойном внимания, чем личные симпатии?
Разумеется, заранее изучить комментарии к первому разделу никто не озаботился, и возражений не последовало.
Принцесса опустилась в кресло и откинула с лица покрывало.
– Я что-то пропустила? – поинтересовалась она, спокойным ясным взглядом изучая виконта и его соратников.
– Самую малость, любезная кузина, – охотно отозвался Шеллар. – Вот этот господин, называющий себя вашим братом, обвинил меня в измене, я, в свою очередь, обвинил его примерно в том же самом, и, к моему сожалению, разбираться в этом безобразии придется вам.
– Что ж, разберемся. – Госпожа регент величественно кивнула кузену и опять перевела взор на Гейрана Бакарри. Судя по всему, распахивать объятия и признавать его братом в ее намерения не входило. – Виконт, прошу вас сдать оружие.
– Нет! – решительно заявил Бакарри и демонстративно сунул руки в карманы. Во всяком случае, он надеялся, что это выглядело как жест дерзости и неповиновения, потому что на самом деле в правом кармане камзола лежала странная гладкая коробочка, которую выдал ему мастер Астуриас вместе с аппаратом для связи. На всякий случай, как он сказал, если понадобится дверь вынести или если на врагов наткнутся. И настоятельно при этом предупреждал – сдвинув верхнюю пластину, отбежать как можно дальше, считая до десяти, после чего немедленно упасть головой в противоположную сторону, потому что рванет будь здоров. Что ж, можно сказать, он встретил врагов. Вот только расстояние слишком мало, а за спиной две дюжины своих… – Не раньше чем вы отпустите всех моих людей. Или их вы тоже обвините в чем-то столь же несусветном?
Принцесса Тина едва заметно повела плечами.
– Если ваши друзья желают опять забиться в глухую провинцию и в безопасном месте продолжить рассуждения о судьбах отечества под бутылку сорельского, то они могут быть свободны. Если же они готовы сделать для этого самого отечества что-то действительно полезное, пусть помогут паладинам поддерживать порядок на улицах. Прошу вас, господа, передайте мое предложение тем, кто остался снаружи, и пусть каждый для себя решит этот вопрос.
Она даже изъяснялась почти теми же словами, никаких сомнений – они сговорились заранее. Шеллар всегда славился хитростью и коварством, а также невероятной предусмотрительностью, было бы удивительно, если бы он загодя не позаботился о том, чтобы за «разбирательством» следили его люди и «разобрались», как выгодно ему. Надежды на справедливость нет, сдаться сейчас – обречь себя на позорную смерть и бесчестье. Не дождутся они, чтобы наследник великих королей безропотно позволил себя унизить! Нет, он умрет достойно и с честью, прихватив с собой как можно больше врагов…
Он оглянулся, чтобы убедиться, что все друзья покинули помещение, и нащупал пальцами пластину. Сейчас, последние пятеро… и когда за ними закроется дверь…
– Ваше величество! – вдруг раздалось откуда-то со стороны королевского выхода. – Да пропустите же, это срочно! Он должен это видеть немедленно!