– Все равно не понимаю, – она пожала плечами и уставилась на дорогу.
– Согласен, ребячество, – признался Матвей. – Но таких учить надо. Я ведь его ударил не за то, что он сигналил.
– А за что?
– Смотри глубже, – продолжая следить за дорогой, Матвей слегка наклонился к Марте. – Это психология шакала. Он здесь таким образом самоутверждается. В Японии есть методика расслабления. У них во многих фирмах в специальных комнатах установлены манекены начальников. Так вот, когда работнику совсем невмоготу, он идет в такую комнату и дубасит манекен.
– Это не этично, – поморщилась Марта. – Хотя я тоже об этом слышала.
– А у нас народ так устроен, что вымещает зло на слабых.
– Но ты ведь не слабый.
– Он не знал, – на полном серьезе сказал Матвей. – Да и в машине себя чувствовал защищенным.
– А если он вызовет полицию? – не унималась она.
– У меня повреждения сзади, у него спереди, кто поверит? – привел он свой аргумент.
– Послушай, – заволновалась Марта, – Ткач в беду попал, а мы с тобой тут о чепухе болтаем!
Справа Матвей увидел просвет между деревьями и резко вывернул руль. Машина подпрыгнула на бордюре и выкатилась на тротуар.
С шоссе снова раздались недовольные гудки. Не обращая на них внимания, он покатил к перекрестку.
Матвей давно так не нарушал правил. Тротуар был забит людьми. Они сворачивали на газон, провожали его полными ненависти взглядами, что-то кричали. Кто-то даже ударил по дверце. Матвей шутливо втянул голову в плечи:
– Ух!
Проехав до проезда между домами, свернул во двор. Он помнил, здесь есть выезд на соседнюю улицу. Через минуту снова выкатились на дорогу.
– Вон они стоят! – воскликнула Марта.
Матвей и сам увидел представительского класса «Мерседес» и стоящий чуть дальше «Опель» Ткача. Рядом топтались трое мужчин. Матвей с ходу узнал брата погибшего друга. Он не отличался выдающимися физическими данными и даже не был похож внешне. Просто этот хлипкий мужчина выглядел как виновник произошедшего здесь инцидента.
Матвей остановил машину:
– Сиди здесь.
– Только никого не бей! – умоляюще пропищала Марта.
– Так, что случилось? – подходя ближе, спросил Матвей голосом уверенного в себе человека.
– Ничего, – шагнул навстречу плотный мужчина в кепке.
– Вот, перестраивался, зацепил…
– И выбрал машину советника президента, – хмыкнул верзила в дорогом пальто.
– Это ты советник? – скользнув взглядом по номеру, насмешливо спросил Матвей.
– А почему вы разговариваете со мной таким тоном? – сделал строгое лицо мужчина.
Пропустив вопрос мимо ушей, Матвей посмотрел на Ткача:
– У тебя к ним претензии есть?
– Чего? – округлил глаза коротышка в меховой шапке.
– Как? Это он? – захлебнулся от негодования верзила.
– У меня слегка, – проблеял Ткач и, не оборачиваясь, показал на свою машину. – Над задней аркой с правой стороны.
– Садись и езжай.
– Ты кто такой?! – коротышка схватил Матвея за отворот куртки, пытаясь развернуть к себе лицом.
Матвей поймал его правой рукой за запястье и слегка дернул на себя. В следующий момент коротышка опрокинулся на спину от удара открытой ладонью в лоб. Продолжая держать его руку, Матвей посмотрел на долговязого:
– Вот что, советник президента, даю минуту, чтобы вы отсюда убрались. Или будете давать советы, как ваш друг, соседям по больничным койкам.
С этими словами он с силой повернул руку сидящего на асфальте коротышки против часовой стрелки. Раздался хруст рвущихся связок. Вырвавшийся из глотки бандита крик, казалось, порвал барабанные перепонки.
* * *
Листая меню, Колган наблюдал за сидевшей через стол Трухой. За все время их совместной работы это первая такая встреча. Для него было важным увидеть эту даму. По тому, как она одевается, ведет себя за столом, говорит, он пытался понять, что она из себя представляет, и строил примерный план своего поведения. Женщины общались эмоционально. Васильеву было не узнать. Она то вдруг наклонялась вперед и что-то быстро шептала, то, наоборот, отстранялась от стола и начинала говорить, жестикулируя руками, словно забыв, где находится. Труха морщилась и качала головой, словно возражала. Так или иначе, но напрашивался один-единственный вывод: Васильева о чем-то упрашивает Труху, но та отказывает. Колган знал, камнем преткновения сейчас является вопрос выхода Трухи из бизнеса. Если это случится, они останутся без крыши и поддержки. Пока Васильева старалась решить это дипломатическим путем.
«Интересно, а как Труха меня представляет?» – неожиданно подумал Колган.
Несмотря на то, что Васильева клялась, будто Труха даже не подозревает об их существовании, Колган ей не верил. Зная, как женщины любопытны и болтливы одновременно, он был уверен, Труха в курсе, что на Васильеву трудятся бывший мент и отмазанная им в свое время от тюрьмы проститутка. Но могла ли у нее возникнуть в голове мысль, что когда-то она сама станет объектом их работы?
На примере сегодняшней ситуации Колган в очередной раз убедился в мудрости русского народа, одна из пословиц которого гласит: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь!»
Как бы то ни было, но от Трухи зависело многое. От нее шла информация о детях и их родителях, она лоббировала интересы Васильевой и прикрывала директоров детских домов и приютов во время проверок. Все знали о нарушениях в сфере усыновления, но закрывали глаза, поскольку первым делом их заботило собственное благополучие, а не жизнь сирот. В большинстве своем материал, с которым они работали, был результатом размножения самых низших слоев общества. Кто отказывался от детей? Прежде всего, наркоманы и алкоголики… В общем, отбросы общества, которые рано или поздно все равно загнутся. Колган был уверен, это природа проводит селекцию, убирая ненужных, и относился к своей работе философски: чем больше отправят они из страны этих отбросов, тем лучше. Сколько раз, еще в свою ментовскую бытность, он сталкивался с выпускниками детских домов и интернатов? Через одного дебил или олигофрен, бандит или проститутка, и все с вредными привычками…
Сегодня Колгану предстояло познакомиться с Трухой и навязать дружбу. Васильева была уверена, что эта дамочка с ходу на него повесится. С ее слов, инспектор департамента имела все, кроме мужской ласки, и болезненно относилась к этому. А время неумолимо, и любой женщине хочется заскочить в последний вагон.
Колган оглянулся по сторонам. В какой-то момент ему вдруг показалось, что на него украдкой и брезгливо поглядывают сидящие по соседству люди. Но все были заняты тем, ради чего сюда и приходят, – ужином и беседой. Колган отчетливо ощутил, что его сегодняшнее положение схоже с положением женщины легкого поведения. Он попытался представить Труху лежащей рядом голой. Вот он провел по вялой груди рукой, приблизил к уху губы и стал нашептывать ей, будто она женщина его мечты. Странно, но не было противно. Но наверняка он испытает отвращение после того, как у них случится первый секс. Это состояние ему было знакомо. Свалившись с женщины, он будет делать вид, будто смертельно устал… Но это все равно лучше, чем убивать.
С одной стороны, суммы, из-за которых приходилось отправлять на тот свет людей, были смешными. Ни один уважающий себя киллер не стал бы браться за работу с такой оплатой. Как ни странно, в большей степени Колган убивал для того, чтобы поддерживать на уровне рейтинг их с Васильевой «фирмы». Стоит только не выполнить заказ, задержать сроки или изменить стоимость своих услуг, и клиенты «перетекут» к конкурентам. В России торговля детьми поставлена на широкую ногу. В этом бизнесе крутятся миллиарды. Те, кто входит в него с головой, отрезают все пути к отступлению. Колган старался не вникать в дела Васильевой, но, по его наблюдениям, часть детей идет и вовсе на запчасти… Вернее, он сам, еще в девяностых, несколько раз выполнял на пару с ней подозрительные заказы. Клиента не интересовал, как это бывает, цвет кожи, глаз или волос. Он преследовал цель найти ребенка определенного возраста с определенными физиологическими данными. Особо пришлось попотеть, когда они искали по всей России мальчика от шести до восьми лет с четвертой группой крови. Нашли в Иркутске. Транспортные расходы с лихвой оправдались тамошними расценками. Почувствовав коммерческую выгоду, Васильева все чаще командировала его за Урал или вообще на Дальний Восток.
Колган положил меню на край стола.
– Что желаете? – раздался над головой тихий голос официанта.
– Кроме кофе, ничего, – расстроил его Колган.
Неожиданно он поймал на себе изучающий взгляд сидевшей за соседним столиком женщины. Официант принес кофе. Колган взял чашку. Женщина снова посмотрела на него. В груди шевельнулся неприятный холодок тревоги. Что это? При его работе он внимательно контролировал обстановку вокруг себя. Не понаслышке зная, что не бывает идеальных убийств, где-то на подсознательном уровне Колган был уверен, когда-то жизнь на свободе окончится.
«Неужели следят?» – засвербело в голове.
Он стал незаметно изучать женщину и ее спутника. Мужчина расположился к нему спиной. Короткая стрижка русых волос, слегка оттопыренные уши, шея… Материал черного костюма облегал мощную спину и не выдавал ремней кобуры. Хотя мало ли?
Женщина снова посмотрела на Колгана. Потом еще. Нет, так явно не глазеют. Зачем? У него отлегло от сердца.
В это время Васильева и Труха стали собираться. Труха заглянула в сумочку, словно проверяя, все ли у нее на месте.
Васильева, наконец, посмотрела в его сторону. Во взгляде недоумение. Он обещал найти способ подсесть к ним прямо в ресторане. Однако передумал. Когда Васильева вошла в ресторан, Колган выбрался из машины, убедился, что на парковке нет ни одной камеры наблюдения, подошел к лимузину Трухи и проткнул переднее правое колесо.
Проходя мимо его столика, Васильева бросила на него недоуменный взгляд. В ответ Колган едва заметно кивнул. Уверенный, что женщины еще будут говорить на стоянке, он не торопился.
Когда Колган вышел из ресторана, машины Трухи уже не было. На ее место заезжал черный «Хендай». Поправив повязанный вокруг шеи шарф, он не спеша направился к выезду на шоссе. Колган был уверен, Труха далеко не могла уехать.
«Тойота» алела у перекрестка. Рядом маячила Труха. Она напоминала курицу-несушку, хлопающую по бокам, словно крыльями, руками и мечущуюся из стороны в сторону.
Колган огляделся по сторонам и направился по тротуару в ее сторону. Заметив, что Труха пытается остановить проезжающие мимо машины, ускорил шаг. Еще не хватало, чтобы она нашла другого помощника.
– Что случилось? – громко спросил он.
– Колесо, – продолжая яростно махать вытянутой рукой, крикнула она. – Будь оно неладно.
Колган подошел к машине:
– Запасное есть?
– Не знаю, – Труха опустила руку и подошла к багажнику. – Вернее, есть, но оно тонкое… Это…
– Я понял, – догадался он, что в машине доездок. – Надо его установить вместо этого и доехать до ближайшего автосервиса. Домкрат есть?
– Что, простите? – переспросила она и тут же спохватилась: – Конечно, есть. Ой, сейчас…
Колган размотал шарф, снял пальто и огляделся по сторонам, словно ища, куда положить одежду.
– Давайте сюда! – Труха протянула руки.
Колган установил домкрат, ослабил шпильки, поднял машину, ловко поменял колесо. Однако в последний момент, снимая его с барабана, как бы случайно прижал к себе.
– Ой! – испугалась Труха. – Вы костюм испачкали.
– Мелочи, – отмахнулся он.
Сделав женщину виноватой, Колган уже был уверен в успехе своей затеи.
Затянув шпильки, он опустил домкрат и посмотрел на Труху:
– Принимайте работу!
– Сколько я вам должна? – она замерла в ожидании ответа. Казалось, назови он сейчас любую сумму, и она согласится.
– Обижаете, – Колган шутливо нахмурил брови. – Разве что телефон.
– А костюм! – неожиданно Труха перевела взгляд на его грудь. – Он, наверное, дорогой.
– Не дороже денег, – отшутился Колган, беря из ее рук пальто.
– Вот вам сейчас от жены, наверное, достанется, – она прижала ладони к щекам.
Колган уловил в голосе напряженные нотки. Труха не сочувствовала. Вопрос был задан специально. Хищница уже прощупывала жертву.
– Я не женат, – продолжал он заманивать ее в свои сети.
– Правда? – недоверчиво переспросила она.
– Я похож на лгуна? – Колган сделал шутливо-обиженное лицо.
– Да нет, вы похожи на рыцаря, – Труха мечтательно вздохнула.
– Кстати, чуть не забыл предупредить, – Колган ткнул носком ботинка в поставленное колесо. – С ним машина ведет себя немного иначе. Будьте осторожны. Тем более сейчас скользко.
– Правда? – она испуганно округлила глазки.
– Правда.
– Что же делать?
– Я взял с собой права, – Колган открыл дверцу со стороны пассажира и показал ей на сиденье: – Прошу, если вы не против.
* * *
Матвей вытащил ключи из замка зажигания и оглядел двор. Родственник Ткача втиснул свою машину в дальнем углу, практически въехав на площадку для мусорных контейнеров.
– Там тебе и место, – беззлобно пошутил Матвей.
– Зачем ты так? – проследив за его взглядом и догадавшись, что он имеет в виду, спросила Марта.
– Ты видела, как он сопли распустил? – брезгливо спросил Матвей.
– Что ты такое говоришь? – возмутилась Марта. – Любой на его месте повел бы себя точно так же. Ведь эти бандиты отличные психологи, а ситуация, которую они ему создали, отработана и отрепетирована до самых мелочей. В конце концов, это их работа.
– А вот на меня их психология что-то не действует, – признался он и открыл дверцу. – Еще мне не очень приятно, что сын моего боевого товарища будет воспитываться этим слизняком.
– Ты сказал, твоего боевого товарища, – повторила она, разворачиваясь на сиденье, чтобы выйти из машины.
– Просто так сказал, – уклончиво ответил Матвей. – Служил я с его братом.
– Можешь дальше не врать, я давно поняла, кем ты был раньше, – с этими словами она вышла из машины.
Матвей последовал ее примеру.
Увидев их, из машины выбрались и Ткачевы.
– Спасибо вам большое, – залепетал Лева, бросая затравленный взгляд то на Марту, то на Матвея, то упирая его себе под ноги. – Я же говорил, ездок из меня никудышный…
– Брось, – Матвей посмотрел на стоявшую рядом невысокую женщину в пуховике и вязаной шапочке:
– Меня Матвеем зовут.
– Татьяна, – застенчиво улыбнулась она.
– Давайте домой поднимемся! – Марта решительно направилась к подъезду.
– Вы как думаете, – Лева с опаской покосился на Марту и вновь посмотрел на Матвея, – эти люди… Ну, те, что на дороге… Они ведь номер моей машины запомнили.
– Выбрось из головы, – увлекая его к подъезду, стал успокаивать Матвей. – Это бандиты. Поняли, что ошиблись, будут искать другую жертву.
– Для этого одному из них руку надо вылечить, – заметила Татьяна.
Они поднялись в квартиру. Марта отправилась заваривать кофе. Ткачевы и Матвей устроились в зале.
– Рассказывай, что тебя насторожило? – с ходу перешел к делу Матвей.
– Что рассказывать? – словно ища подсказку, Лева посмотрел на жену, потом поправил пальцем очки: – Как брат погиб, мы с его женой, вернее, вдовой…
Он снова поперхнулся и затравленно посмотрел на супругу.
– Ему легче на клавиатуре текст набрать, чем говорить, – с тоской сказала Татьяна.
– С Ольгой перезванивались, – вышел из положения Лева. – Она в Костроме работала, мы в Рязани…
– Знаю, у вас же там родители, – ускорил события Матвей. – Дальше.
– Часто звонили, – тоном, словно оправдывался, уточнил он. – Летом Ольга сказала, что отправила сына в деревню к своим родителям.
– Это в Кряжки, – восстановив в памяти разговор с Рыком, кивнул Матвей.
– Да, в Кряжки, – повторил Лева. – Еще сказала, что каждые выходные туда теперь ездит… Собиралась перебираться в Ярославль. Говорила, там работу предложили по специальности. Потом как отрезало. Месяц, второй ни слуху ни духу. Абонент недоступен. Татьяна, – он кивком головы показал на сидевшую рядом супругу, – даже письмо отправила.
– На электронную почту? – просто так, чтобы не дать гостям заподозрить, будто ему неинтересно слушать оправдания о том, почему они лишь полгода спустя узнали о трагедии, спросил Матвей.
– И туда я писал, – оживился Лева. – Только она на свою страницу в социальных сетях совсем после смерти брата не заходила.
– В общем, она не отвечала, и вы решили поехать к ее родителям, – уже вконец измученный рассказом Левы, договорил за него Матвей.