– От кого ты к нему пришел? – как бы невзначай спросил Лев.
– А тебе это зачем теперь? – усмехнулся Нестор. – Тихонова все равно в живых уже нет, а я лишние неприятности людям создавать не люблю, да и они еще больше не любят, когда в ответ на услугу им самим создают неприятности.
– А ты не слышал, как он в горуправление попал? Кто ему помог?
– Ты, Гуров, словно дите малое. Или не приходилось слышать, что и у вас должности продаются?
– Понятно! Кстати, как ты думаешь, с Тихоновым действительно произошел несчастный случай или он мог застрелиться? – на всякий случай спросил Гуров.
– Из того, что я о нем знаю, ни то ни другое. Он с пистолетом обращался как повар с картошкой, так что несчастный случай тут исключен. А с другой стороны, такие, как он, не стреляются!
– Ладно, давай дальше.
– Ну, тут уж я всех остальных обзвонил, и собрались мы все возле райуправления, куда уже наших придурков доставили, а Тихонов сам по себе, отдельно подъехал. Пока он там со своими разбирался, я рассказал остальным, в чем дело, и сколько надо, чтобы все замять, а потом нам наших сыновей выдали. Юрка практически труп был, и его сразу же «Скорая» увезла, Лапоть своего прямо там, во дворе, воспитывать начал, да так, что тот не успевал с земли подняться. Я со своим уже дома разбирался, но зубы ему почистил лучше, чем какая-нибудь зубная паста разрекламированная, да он и не сопротивлялся. Старец тоже былые навыки вспомнил и со своим по душам поговорил. Только девчонку-то хорошую, чистую уже не вернешь! Ну, мы своих идиотов кто куда распихали на всякий случай. Старец, я знаю, Эдьку за границу отправил, Лапоть, как узнал, что это его наследничек наркоту где-то раздобыл, так заграница разом отпала, и он его к дальней родне в жуткую глухомань сослал, Юрка в больнице долго валялся, а потом тоже куда-то делся. Ну, а я Женьку отправил навоз таскать – есть у меня здесь в области одно фермерское хозяйство, вот он там и вкалывал, причем я управляющего предупредил, чтобы он его не жалел. А если тот «быковать» начнет, то кулаком его вразумить и можно, и нужно. Только Женька себя тихо вел, потому что пришибла его эта история – он ведь действительно влюбился по-настоящему. Мне из области постоянно звонили, и я это точно знаю. Первую неделю он пил, не просыхая, и даже, говорят, плакал, а потом потихоньку оклемался, но… Потух он, понимаешь? Сломался!
– А что с телом девушки случилось? За город вывезли?
– Ты меня совсем уже зверем считаешь? – возмутился Нестор. – Не заслужила она такого. Хотя если бы так поступили, то, может, и последствий бы никаких не было, но… Сентиментальным, наверное, к старости становлюсь. В общем, оформили все так, словно ее машина сбила и с места происшествия скрылась, чтобы можно было ее по-человечески похоронить. А Илье я сказал, что она с Женькой поругалась и убежала от него, и в том, что с ней потом случилось, мой сын не виноват, что это был несчастный случай. Денег ему дал и на похороны, и так.
– И он взял?
– Взял! Домой ее хоронить повез.
– То есть он тебе поверил? – уточнил Лев.
– Сначала поверил, а потом… Я не знаю, от кого он правду узнал, но только пришел он ко мне через некоторое время и с кулаками набросился. Ну, я тоже не мальчик, да и охрана подоспела. Выкинули они его на улицу, а он мне напоследок крикнул: «Ты проклянешь тот день, когда Женьку отмазал! И все остальные – тоже!» Ну, тут ему еще наподдали, и он ушел. Больше я его не видел. Вот тебе и вся история.
– Да не вся, Нестор, раз она такое продолжение получила, – покачал головой Гуров.
– Ты думаешь, это Илья отомстил? – спросил тот, и глаза у него стали до того страшные, словно вернулся он в лихие девяностые и стоял сейчас перед ним его лютый враг. – Но как? Я же все в подробностях знаю! В квартире, кроме них, никого не было, и в дом посторонние не входили. Предположим, это банкир мог его в свой дом впустить, и тот как-то сумел наверх подняться. Но парни-то все трезвые были! И с четверыми бы он так легко не справился, чтобы одновременно с балкона скинуть. Только следов борьбы в квартире не нашли!
– Все правильно, и чужих отпечатков пальцев там тоже не обнаружили, – подтвердил Гуров. – И со слов того же банкира я знаю, что спрыгнули они добровольно.
– А не мутит ли что-то этот Данилин? – нехорошим тоном спросил Нестор. – Что-то он всегда вовремя там оказывается! Нет, надо было мне с ним еще тогда разобраться!
– Что же не разобрался?
– Да справки навел и кое-что интересное о нем узнал, – многозначительно произнес хозяин клуба.
– Поделиться не хочешь?
– Ну, например, то, что водилу, из-за которого его дочь с зятем погибли в ИВС, в первую же ночь опустили, так что в СИЗО ему весело сиделось, – усмехнулся Нестор. – Потом ему впаяли по максимуму, на черную зону под Нижний Тагил отправили, а там в первый же день кончили так, что я своему заклятому врагу не пожелаю – в сортире утопили.
– А зону ту случайно не Ванька-Конь держит?
– Он, а что? – насторожился Нестор.
– Да так, ничего.
На самом деле он понял, что Данилин, который тоже был другом Болотина, все через него и устроил, потому что Лев сам и познакомил Игоря с Ванькой-Конем, он же вор в законе Иван Федорович Жеребцов. Потому-то Виктор и сказал, что, если у него, не приведи господи, что-нибудь опять случится, обходиться он будет своими силами. «Да, лихие нынче банкиры пошли! – подумал Лев. – И ведь, скорее всего, это именно Данилин рассказал Илье о том, что тогда произошло. Точнее, то, что он слышал и домыслил. А что? Вполне возможно. Для Ильи было несложно выяснить, где жил Юрий, в квартире которого эти подонки всегда гуляли, а дальше – дело техники. Можно было познакомиться с охранником и для начала выяснить у него, кто в соседях у Поповых, да и другие подробности – наверняка ведь в доме обсуждали то ночное происшествие. Потом узнать, что именно Данилин вызвал полицию – он же вместе с нарядом вниз спускался, и это могли многие видеть. Ну, а потом обратиться непосредственно к Данилину, и тот, пылая от возмущения, ему все и рассказал. Но как Илья мог все это устроить?»
– Ты о чем задумался? – услышал Лев голос Нестора и даже вздрогнул от неожиданности.
– Так, расклад анализирую, – ответил он. – А теперь я тебя буду очень предметно спрашивать, а ты внимательно слушать и отвечать. Когда твой сын вернулся в город? И, если знаешь, когда вернулись в город Эдуард с Константином? Чем они занимались и бывали ли здесь?
– Понял, отвечаю. Женька вернулся неделю назад, а Эдька с Костей на следующий день. Один Женька здесь не появлялся – что ему тут делать? На следующий день они здесь уже втроем собрались, но вели себя тихо, почти не пили, а больше говорили – рассказывали друг другу, кто где был и чем занимался. О том, что Юрка возвращается, я накануне от сына узнал, потому и велел на следующий день стол уже на четверых накрыть. Мне днем Попов позвонил и попросил присмотреть за парнями, так я распорядился им только безалкогольные коктейли подавать и ни капли спиртного, а ослушаться меня здесь никто не решится. Я несколько раз в зал заглядывал и видел, что они просто сидели и разговаривали, и за столиком у них никого больше не было. Потом они собрались и уехали к Юрке, как мне Женька сказал. Может, по дороге чего и купили, но здесь точно не пили.
– Получается, что четыре дня они отдыхали здесь втроем, и ничего не случалось, а вот, когда всей компанией собрались, их и посетило настолько сильное желание полетать, что они с балкона прыгнули. Встретились они только здесь. А о том, что их будет четверо, стало известно еще накануне, – стал рассуждать Лев.
– Ты к чему ведешь? – насторожился Нестор.
– А к тому, что кто-то ждал, когда они все вместе соберутся, чтобы уж всех одним разом! И этот кто-то или работает у тебя, или постоянно сюда ходит! Я пока не знаю, кто это и как он это сделал, но другого варианта нет.
– Я убью всех до единого! А Старец и Лапоть мне в этом помогут! – сказал Нестор и, налив себе, произнес: – Ну, за упокой их грешных душ! – и выпил.
– Погоди лютовать! Разобраться надо! – поморщился Лев. – А то действительно устроите кровавую баню, как в дни своей молодости! Только в этот раз сядете! Хотя, по справедливости, вам там давно пора быть! Есть за что!
– Добрый ты, Гуров! – усмехнулся Нестор.
– Давай сразу определимся! Я – честный мент, ты – бывший браток, что в крови по маковку искупался. Да, в свое время ты избежал наказания, причем совершенно заслуженного! И хотя ты под честного бизнесмена косишь, этим свои грехи не покроешь! Тебе их до самой смерти не отмолить! И то, что я сейчас с делом твоего сына и остальных разбираюсь, еще не означает, что мы с тобой равны.
– Разберись, Гуров! Разберись! Христом богом тебя прошу! – не обращая внимания на резкий тон Льва, попросил Нестор. – А уж за нами не заржавеет!
– Все знают, что я не беру, один ты об этом не слышал? – усмехнулся Лев.
– При чем тут деньги! – отмахнулся тот. – Только тебе иметь таких должников, как мы, не лишним будет! Да, мы не ангелы! И наши сыновья виноваты, кто больше, кто меньше! Никто с этим не спорит! Но так с ними поступить – это перебор!
– Знаешь, Нестор! Вот если бы вы тогда те деньги, что Тихонову отдали, на адвокатов потратили, отсидели бы ваши сыновья и живы остались! – заметил Лев.
– Кто же знал, что так выйдет? – тяжело вздохнул тот.
– А теперь запоминай, что мне от тебя надо. Подготовь к завтрашнему дню самый подробный список всех твоих сотрудников с адресами и телефонами. И тех, кто официально работает, и тех, кто без оформления, с указанием, кто и когда устроился в этот клуб. Кстати, отсюда никто не увольнялся?
– Никто! А документы я составлю! – с готовностью кивнул Нестор.
– Дальше. Как я выяснил, у тебя люди работают посменно, значит, мне потребуется самый точный график, кто и когда работал последние четыре дня: сегодня, вчера, позавчера и позапозавчера. Это я на всякий случай страхуюсь. Если люди друг друга подменяли, то кто и кого. Записи с камер наблюдения, все до единой! Список постоянных членов клуба у тебя есть?
– А как же, они же ежемесячно взносы платят.
– Значит, он мне тоже потребуется. Причем давай сделаем так: мне нужны будут общие списки, а еще отдельно составь списки тех, кто устроился к тебе на работу или вступил в члены клуба после 25 мая. Понял, к чему я веду?
– Понял, не дурак! – снова кивнул Нестор.
– У тебя когда здесь рабочий день начинается?
– Во сколько скажешь, во столько все здесь и будут! – твердо заявил тот. – Надо будет, так и ночевать заставлю! Надо будет, на завтрашний день просто закрою клуб по техническим причинам.
– Вот это будет самое лучшее! Значит, собери всех работников здесь в зале к одиннадцати часам. Мы с Крячко подъедем, записи с камер посмотрим, а потом будем с каждым человеком отдельно беседовать. А вот с теми, кто сюда отдыхать приезжает, если потребуется – уже послезавтра, после того как исходная информация появится, потому что кто-то из них мог просто привести сюда своего гостя – у вас ведь такое возможно?
– Да, одного человека член клуба может провести с собой.
– Теперь дай мне самую полную информацию на Илью и его сестру – чем черт не шутит? Вдруг действительно за этим самоубийством именно он стоит?
– Тогда пошли ко мне в кабинет, – предложил Нестор.
Они пошли через зал, и Лев увидел, что там стало уже довольно людно и шумно – раньше он просто не обращал на это внимание. Народ активно съезжался, чтобы весело провести время до утра – клуб-то ночной. В кабинете, обставленном без особой роскоши, именно как рабочее помещение, Нестор достал из сейфа папку, вынул из нее несколько скрепленных обычной канцелярской скрепкой листков и протянул Гурову.
– По старинке живешь? – усмехнулся Лев.
– Так надежнее, – ответил тот. – Хакеров развелось, как собак нерезаных, а мой сейф – хрен кто взломает!
– Не особо хорохорься – если нужно будет, умелец найдется! – остудил его пыл Лев.
– Ну, если жизнь не дорога, может попытаться. Только там ничего интересного нет, потому что основная информация – вот здесь! – постучал себя по лбу Нестор. – И на память я пока не жалуюсь! Вот вы меня сколько раз брали, а никаких документов никогда найти не могли, потому что их просто не было! Любой клочок бумаги – это улика! А вот сюда, – он снова постучал себя по лбу, – не влезешь!
Гуров выписал с ксерокопий всю нужную информацию, а потом долго рассматривал фотографию молоденькой, довольно симпатичной девушки, чья жизнь так рано и трагически оборвалась.
– Вот и я, бывает, достану и смотрю, – неожиданно сказал Нестор. – Хорошая бы из нее жена для Женьки получилась! Да не судьба! Жалко ее! И Илью я, по большому счету, понимаю, но, если за смертью моего сына стоит он, пусть молится, если умеет, и место на кладбище готовит.
– Все никак старые замашки оставить не можешь, – покачал головой Гуров и поднялся. – Значит, завтра к одиннадцати все должно быть готово, – напомнил он.
– Ты сказал – я услышал, тем более что сам в этом кровно заинтересован.
– Ну, тогда у меня пока все. – Лев собрался уходить, но его остановил вопрос Нестора:
– Может, поешь чего, а то чаем сыт не будешь? У меня кухня хорошая, еще никто не жаловался!
– Да нет, поеду, – отказался Гуров, а потом, подумав, добавил: – Слушай, у меня к тебе просьба.
– Шутишь? – удивился тот. – Все что смогу.
– Тогда продай мне бутылку своего самого лучшего коньяка или виски, только настоящего, а еще сигарет, тоже настоящих.
– Продать? – удивился и даже возмутился Нестор. – А в подарок ты принять не можешь? – Но, встретив жесткий взгляд Льва, сказал: – Понял, ты даже такую мелочь от меня взять не хочешь! Но хоть по закупочной цене, может, согласишься заплатить?
– Соглашусь, – кивнул Гуров.
Нестор распорядился, и через несколько минут официантка принесла полиэтиленовый пакет, в котором что-то лежало. Лев отдал десять тысяч рублей, даже еще не зная, за что именно, и Нестор пошел проводить его до машины. В служебный коридор из зала доносилась уже более громко звучавшая музыка, раздавались веселые голоса и смех. А вот Гурову с каждым шагом становилось все более и более погано, потому что предстоял одинокий вечер, когда он останется один на один со своими мыслями и теми совершенно справедливыми – чего уж душой кривить? – словами, которые он сегодня выслушал от своих друзей. И единственное спасение от тоски и отчаяния лежало сейчас в пакете, который он нес.
Приехав домой, Лев начал было готовить себе ужин, а потом бросил – не то у него состояние, чтобы возиться. Открыв, наконец, пакет, он достал оттуда бутылку дорогущего японского виски «Сантори» и блок настоящего, американского, «Мальборо». Все это вместе никак не могло стоить десять тысяч рублей и он, помотав головой, пообещал себе высказать кое-что Нестору. Но позже! А сейчас он налил себе полстакана и залпом выпил, после чего сел и закурил, хотя уже много лет как бросил. На душе было так погано, что словами не описать, а, поскольку на голодный желудок его быстро повело, мысли в голове начали вертеться самые нехорошие. «В какую же сволочь я превратился! – думал он. – Прав Петр! Я действительно зазнался. Решил, что мне все позволено. Это не Болотина, это меня надо было мордой по столу возить! И не фигурально, а в самом прямом смысле! Орлов еще поделикатничал, я и не таких слов заслуживаю. Но что же такое со мной произошло? Ладно, хрен с ним, с моим гонором! Характер у меня всегда был тяжелый. Но мозги-то мои кто отключил? Неужели я начисто разучился разбираться в людях, раз не понял, что представляет собой Попов? Вот с Нестором, этим бывшим «братком», на совести которого немало человеческих жизней, я сидел и нормально разговаривал, а на Попова, еще даже не зная истинного положения вещей, взъелся и вел себя как последняя скотина! Представляю себе, что он обо мне подумал! Или это меня Данилин накрутил, и я уже заранее решил, что этот достойнейший человек, которому я в подметки не гожусь, тварь последняя? Я стал настолько подвержен чужому влиянию? Ладно, ясно, что Виктору не позавидуешь – родную дочь потерял, но с водителем тем он как обошелся? Чем он лучше того же Нестора? Тот ведь тоже сына потерял! Господи! Как же мне теперь людям в глаза смотреть? Орлову? Стасу? Как мне извиниться перед Поповым? Как доказать ему, что я не законченная сволочь, которых в полиции, к сожалению, немало, которая, пользуясь своей властью, стремится самоутвердиться за счет тех, кто не может ей противостоять? Как объяснить ему, что я просто зарвавшийся дурак, возомнивший о себе невесть что? Но я ведь исправлюсь! Я больше таким не буду! Я стану чутким и внимательным!»