Двери открылись, Сергей повернулся и, выходя из кабины, вдруг услышал за спиной:
– Проливной дождь не бывает меньше минуты, иначе это не просто дождь.
Он быстро повернул голову и вздрогнул, увидев в последнее мгновение испещрённое морщинами лицо говорившего. Глубокий изогнутый шрам разрезал его левую щёку от уголка рта до самого уха. Словно какой-то злой художник сделал кистью этот мазок, чтобы чудовищная улыбка никого не могла ввести в заблуждение.
«Где-то я его видел… впрочем, чушь. Хорошо хоть не в тёмном переулке», – подумал Сергей, не успев осмыслить сказанное.
На следующее утро он проснулся в прекрасном расположении духа. Возможно, от того, что никаких планов на понедельник у него не было, или что солнце уже встало, заливая роскошные ветви огромной глицинии с цветами ещё какого-то дерева, заставляя думать только о хорошем. «А это была бы легкая прогулка к морю», – подумал Сергей и вышел из отеля. На улицах почти никого не было. Миновав старую городскую площадь, он свернул на улочку, ведущую к скверу с протекающим по нему ручьём. Ему хотелось насладиться ещё и пением птиц, а сделать это можно было только утром. Ох как многого хотелось ему тем чудесным утром!
Неожиданно мысли оборвал тихий, но неестественно длинный скрип тормозов. Сергей обернулся. Рядом с ним остановился длинный лимузин. Водитель, опрятного вида мужчина в белой рубашке, вышел из авто. Сергей уже было тронулся дальше, как услышал:
– Мистер, простите…
Он обернулся. Водитель шел прямо к нему.
– Вы мне?
– Да, да. Простите, я за вами. Вас ждут.
– Кто? И где?
– Там, – водитель кивнул в сторону лимузина.
– Вы ошиблись, – уже уверенно ответил он и, повернувшись, направился прочь.
– Нет. Не ошибся, – окликнул другой голос, который показался ему знакомым. Сергей обернулся. Рядом с автомобилем стоял его вчерашний гид Роберт.
– Вы? – удивлению не было предела. – Но ведь вы заняты сегодня, – начал Сергей, – ведь бридж, сорок лет… – Он с недоумением смотрел на своего нового знакомого.
– Понимаете, мне поручили… – тот смутился, но сразу же поправился, – появилась возможность… вы ведь хотели пообщаться в среде, языковой среде, не так ли?
– Да, – неуверенно, всё ещё не понимая, что происходит, пробормотал Сергей.
– Так вот, группа моих друзей, состоятельных друзей, – подчеркнул он, – отправляется на два дня в одно место под Эдинбургом, я и подумал…
– Но ведь это далеко. Север Англии, – недоумённо произнёс Сергей.
– Шотландия. Вы ведь никогда не бывали в Шотландии?
– Нет. Но как-то всё это неудобно, да и по времени… И потом, я не знаю никого из ваших друзей.
– В самолете два свободных места, а лететь всего тридцать минут. Я рассказал им о вас. Мои знакомые, – Роберт на секунду смолк, – очень просили меня… А вам это ничего не будет стоить. Ну как, идёт? – он улыбнулся. Улыбка решила всё.
– Так что, прямо отсюда?
– Времени нет. К сожалению.
Когда они в роскошном лимузине мчались по дороге в аэропорт, Сергей, повернувшись к спутнику, спросил:
– А всё-таки, как вы нашли меня? И как же отступление от столь незыблемого правила? Бридж по понедельникам?
– О, это было очень просто… для меня, – тот снова улыбнулся. – Что касается игры, так её никто не отменял. – Его знакомый сделал загадочное лицо.
Сергей кивнул, показывая, что доволен ответом, и, также улыбнувшись, пожал плечами.
Самолет, легко разогнавшись, взмыл вверх. Наш герой огляделся. Ему были видны только два человека, сидящие ближе других. Они с Робертом последними зашли в салон, и тот не познакомил его с остальными.
– Н-да, ничего себе приключение! – промычал он и уставился в иллюминатор.
«Агентство необычных путешествий». – Сергей вспомнил вывеску, которую однажды увидел на Покровском бульваре. – Ну да, угадайте с двух раз, в чём их необычность, – узнав об этом, заключила жена. Он всегда смеялся, вспоминая тот случай. Сегодня смешно не было.
Через полчаса они уже сходили по трапу к трём ожидавшим их автомобилям. Сергей насчитал шесть человек. Одному из них, по-видимому, стало плохо, и его поддерживали двое, которых сменили подбежавшие водитель и сопровождающий.
– Как-то неудобно, надо бы представиться, – обратился Сергей к спутнику.
– О, не беспокойтесь, это не принято. Впрочем, они также не знакомы, точнее малознакомы. Так что не смущайтесь, – и предваряя возможные расспросы добавил: – Мы сейчас едем в замок на западном побережье. Дорога займёт три часа, проедем и по Эдинбургу – древней столице шотландских королей. Замок-музей, Калейн, название ни о чём не говорит? На втором этаже есть несколько элитных номеров.
– Нет… никогда не слышал, а на первом?
– На первом картинная галерея. Кстати, рядом местечко, где родился Бёрнс. Знаете, разительный контраст – скалы, замок, неприветливые и вечно холодные воды океана, а в трёх милях уют и умиротворение. – Он почему-то невесело, как показалось Сергею, усмехнулся.
Проезжая по улицам, он заметил, что часть окон в старинных домах заложена кирпичом, правда, при этом со вкусом отделана декором.
– Налог. Средневековый налог на окна. Как только ввели, так и заложили. Как только познакомишься, так и пожалеешь, – уже задумчиво проговорил знакомый.
– Что? Что вы сказали?
Роберт спохватился:
– Нет, ничего, о своем я, о своем.
На самой окраине города он неожиданно остановил машину.
– Хочу показать вам одно знаменитое поле для гольфа, первое в Эдинбурге.
Они вышли. В двух метрах от машины, за прозрачным павильоном автобусной остановки, лежало совсем маленькое ровное поле. Сергей хотел что-то спросить, как вдруг в то же самое мгновение на них с неба рухнул, иного слова не подобрать, проливной дождь. Оба бросились под навес. Дождь лил с такой силой, что нельзя было и думать перепрыгнуть эти два метра, отделяющих их от лимузина, не промокнув до нитки.
– Вот это настоящая Шотландия! – с восхищением произнёс Сергей. – Здесь без зонта и водителя нам не обойтись, – добавил он, глядя на своего ещё вдруг более постаревшего гида, зная, что на такой случай в каждой машине есть огромный зонт.
– Не волнуйтесь. Не пройдёт и минуты, как этот дождь прекратится, – слова что-то напомнили Сергею.
Неожиданно, как по мановению волшебной палочки, стало ясно. И только тут он подумал, что его спутник почему-то сделал ударение на слове «этот».
«Брось искать кошку в тёмной комнате – её там нет!» – Уже находясь в салоне лимузина, вспомнил он известное выражение и, внимательно посмотрев в сторону мини-бара, повеселел. Взгляд не остался незамеченным. Предложение выпить пришлось как нельзя кстати.
Через два часа, миновав пологие склоны гор с раскинувшимися у подножья огромными полями ячменя, эскорт машин достиг побережья. Свернув направо и потратив ещё минут десять, они увидели замок с тремя серыми башнями, с небольшими, едва заметными на их огромном фоне окнами. Три стены между ними выглядели куда более современно, хотя, без сомнения, были из той же эпохи.
Лимузин въехал во внутреннюю часть строения и остановился. Они вышли. Других машин почему-то не было.
– Они прибудут попозже, к ужину, – заметив удивление гостя, пояснил Роберт. – Здесь недалеко… одно дело… Короче, у вас будет свободное время. Можете ознакомиться с внутренними покоями замка. А пока вам покажут комнату, где будете ночевать. К столу всех пригласят. – С этими словами он кивнул в сторону невесть откуда взявшейся старушки, которая, что-то бормоча и глядя на Сергея, махала рукой, приглашая следовать за ней. – Не обращайте внимания, – улыбнулся Роберт. – Она состарилась в этом замке, сами понимаете, вернее, поймёте, – уточнил он и сел обратно в лимузин.
Через пару секунд Сергей остался уже один. Неожиданно он заметил, что старушка скрылась за маленькой кованой дверью в глубине двора, и тут же заторопился вслед.
«Ищи потом её. В конце концов, побывать в настоящем замке, родовом гнезде шотландской знати, было не худшим выбором в этот понедельник, только всё как-то спонтанно», – подумал он, догнав старуху на узкой лестнице, ведущей наверх. После утомительного подъема они наконец достигли второго этажа.
Пройдя по длинному коридору с высоченными стенами, странная провожатая вывела его в большую круглую залу с высокими, переходящими своей формой в конус окнами. Башня, понял Сергей. Прямо перед ним на противоположной стене нависал тяжёлый по своей форме козырёк огромного камина. В трёх метрах за углом начинался какой-то коридор.
Старуха повернула налево и махнула рукой. И тут заметил перевязанную красной ленточкой прядь волос у нее на лбу, которая что-то шевельнула в памяти. Та приоткрыла низенькую дверь в какое-то помещение, и Сергей увидел нагромождённые ящики с пивом, виски и много коробок с незнакомыми этикетками. Странно, обычно такие запасы хранятся в подвале. Старуха что-то бормотала, указывая внутрь.
– Это все можно пить? – спросил он, не понимая, что хочет сказать та.
Женщина согласно закивала и, развернувшись, направилась в залу.
– Вот тебе и языковая среда, – усмехнулся Сергей и пошел следом.
Комната, в которой он должен был провести ночь, имела только одно окно. С трудом открыв его, Сергей вынужден был перегнуться через метровый подоконник, чтобы посмотреть вниз. С огромной высоты хорошо было видно, как волны, разбиваясь о подножье скал, смотрелись мелкими безобидными барашками. Приглядевшись, он понял, что эта часть замка стоит на утёсе, который, обрываясь вниз, многократно увеличивал высоту обзора. До самого горизонта в океане не было видно ни одного судёнышка. «Да, невесёлое место. Это тебе не замки Луары, где вино, радость и веселье поныне, как и века назад, усердно служат их хозяевам – французам. Каково же здесь ночью?» – Сергей сполз обратно и только тут увидел в углу накрытый стол. Несколько кусков ветчины, маленькие колбаски и сыр напомнили ему, что голод никуда сам деться не может. Бутылка пива и закуска моментально вернули погасшее было настроение. «Пойду-ка пройдусь по замку», – решил он и направился к двери. Миновав давящий камин и повернув за угол, Сергей обнаружил широченную винтовую лестницу из камня, уходящую вверх и вниз.
«Картины внизу», – вспомнил он и стал с некоторой осторожностью спускаться.
Гигантской толщины стены, это можно было заметить при входе в широкую галерею, уходили вверх, показывая размах мысли безвестного архитектора. «Умели строить, – такая мысль пришла в голову ещё там, наверху. – Капитально, на века. Видно, была прямая необходимость». Слева и справа вдоль всей галереи были развешаны портреты. Большой размер картин, под стать самим стенам, говорил о важности изображённых персон.
Сергей направился вглубь. Краски на портретах поблекли от времени, но не это делало их героев мрачными. Он внимательно пригляделся. Лица. Конечно, лица. Ничем, казалось, не примечательные, они источали тревогу. Без неприязни смотреть на это было невозможно. Каждый из них, встречая гостя своим взглядом, как только тот подходил ближе, пристально сопровождал его, словно передавая соседу. Так повторялось с каждой картиной. Какое-то неприятное чувство, точнее, ощущение оживающих персонажей нарастало.
«Типичное свойство любого портрета, не обращай внимания», – сказал он себе, стараясь успокоиться. Но что-то настораживало и кроме этого. Несколько раз ему казалось, что он видел, может, мимолётно, когда-то давно, изображённых на картинах людей. Мысль неотвязно следовала, пока Сергей не остановился у одной из них, пытаясь возродить хоть какие-то воспоминания. Неожиданно ему померещилось, что человек в голубоватой мантии, пристально смотревший на него со стены, прищурился. Сергей невольно сделал шаг назад.
– Который из них приснился вам ночью?
Он, вздрогнув, обернулся. Позади стоял маленький тщедушный человечек во фраке, с белым жабо на груди.
– Здешний управляющий, – представился человечек и, видя удивление мужчины, пояснил: – Всем, кто ночевал здесь, являлся кто-то из галереи. Да по-другому и быть не может, замок полон привидений.
Сергей стоял, глядя на незнакомца в некотором оцепенении. Поразило не столько его появление, сколько манера говорить, не выражая эмоций. Мимика на лице странного человека отсутствовала. Её просто не было. Кроме того, едва шевеля губами, будто для приличия, тот ни разу не посмотрел на гостя. Его отрешённый взгляд, остановившись на картине, перед которой они стояли, замер и не двигался.
– Я… я ещё не ночевал… – пробормотал Сергей. – Я только сегодня приехал. И всего на одну ночь.
– Так вы тот, кого привезли после обеда, – по-прежнему глядя перед собой, бросил человечек. – А я-то думаю, о ком все говорят и говорят.
– Кто говорит?
– Они, конечно, – незнакомец кивнул на портреты. – А то, что на ночь, так это славно, славно. Поддерживать традиции так благородно, – невозмутимо добавил он.
– Какие традиции?
– Я же сказал, славные. Те, что написаны в книге рукой постояльцев, она вон там, можете почитать. Замечательная книга. – Он указал вглубь галереи и направился туда. – Никто больше одной ночи здесь и не задерживался, – продолжал тараторить человечек. – Вы тоже завтра напишете, если, конечно, сможете.
– Что значит, «сможете»?
– Вот, пожалуйста. – Будто не слыша вопроса, тот взял со старинной консоли, стоявшей у последнего портрета, книгу, заметив: – Перелицевать бы – потёрта. Очень, очень изящно написал, к примеру, Лорно, нет… лучше Трумэн, – с нескрываемым восхищением проговорил незнакомец, чуть шевельнув губами. – Трумэн ночевал здесь… минуточку, – листая страницы, продолжал он, – да тем жарким летом, сразу после войны. Пожалуйста, девятьсот сорок пятая, снизу.
Он протянул Сергею книгу, по-прежнему глядя мимо.
– «Согласен получить всё. Ведь я этого достоин!» – прочитал Сергей и с недоумением поднял глаза на своего странного сопровождающего. – Что это значит?
– Да вы, я смотрю, к тому же и невежда, – с сарказмом в голосе, но только в голосе, с ничего не выражающим лицом произнёс тот. – Чему вас учат сегодня, если не знаете, что он приказал сбросить атомную бомбу на Хиросиму ровно через месяц после проведённой здесь ночи? Достойный, достойный поступок великого человека! – вновь с восхищением добавил он. – Ведь и вы будете чего-то достойны, не так ли? Жаль, что тысячи из них всё-таки спали. А если бы нет, только представьте, за ту самую отпущенную секунду вы успеваете заметить, как мгновенно обуглилась ваша кожа. Вы не узнаёте себя. Каковы впечатления! И даже почувствовать запах! – Он потянул носом. – А какая боль! Ни с чем до того не сравнимая боль! Система работает по-прежнему без сбоев… почти.
Его рука, с усилием сжав книгу, потянула её обратно. Сергей нехотя разжал пальцы, лихорадочно думая о чём-то.
– Да, но пилот того самолета, что сбросил… сошёл с ума!
– Зато штурман, Теодор Ван Керк, оказался достойным! – парировал человечек, проявив завидную память, и ударил по книге: – До конца жизни, представьте, до конца гордился совершённым. Так что награду… получил, – и, видимо, довольный оставленным впечатлением, ласково погладил обложку. – Как видите, и простых людей отзывы имеем. Но, замечу, слова «я ни о чем в жизни не жалею» произнесены не им первым. Как, вы сказали, имя другого? Пилот?
– Пол Тиббетс. Он написал на борту имя своей матери – Энола Гей.
– Нет, не припомню, – покачал головой незнакомец и с грустью добавил: – Какие похожие судьбы! Какие значимые для обоих награды. Лишь названия разные. Жизнь и смерть. Один пожалел, другой протянул дьяволу руку. Какая пропасть разделила мир их рукопожатием с тех пор…
Гость с нескрываемым удивлением смотрел на человечка.
– Ой! – Тот вдруг прикрыл губы рукой. – Что я говорю, что говорю! Простите, простите несчастного!
Сергей от изумления открыл рот.
– Поди… и дракулы всякие тут есть, – переварив наконец сказанное, выдавил он.
– Шестьсот четырнадцатая страница, – ответ был мгновенным.