Объект «Высокий» – майор Забелин С.О.
Объект «Смуглый» – капитан Цыганков А.И.
«Наблюдение начато в 20.00 от здания Управления ФСК.
Объекты вышли из здания и зашли во внутренний двор управления, где стоял автомобиль ВАЗ-2107, закреплённый за отделом ЭК. «Смуглый» поменял номера на машине, после чего они с «Высоким» сели в автомобиль и выехали на дорогу.
Дальнейшее наблюдение было продолжено с использованием двух автомашин ОПО.
«Смуглый» и «Высокий» выехали в центр города и остановились неподалёку от бара «Джон Сильвер». В 20.15 «Смуглый» зашёл в указанный бар. В 20.20 в бар зашёл «Высокий».
С 20.35 до 21.20 «Смуглый» встречался в баре с женщиной, одетой в чёрное кожаное пальто, без особых примет. «Высокий» за это время ни с кем не контактировал за исключением девушки-бармена.
В 21.25 женщина, с которой встречался объект «Смуглый», вышла вместе с двумя телохранителями из бара. В это время из переулка выехал автомобиль ВАЗ-2109 предположительно синего цвета, из которого раздались пистолетные выстрелы. Количество сидящих в машине установить не удалось из-за тонировки стекол. Номер автомобиля разглядеть также не представилось возможным, поскольку он был замазан грязью. Преследование преступников не осуществлялось ввиду уже имеющегося задания. Вместе с тем разведчики наружного наблюдения сообщили милицейским постам о произведённом нападении и направлении движения машины с нападавшими.
В 21.27 объекты наблюдения обнаружили потерпевших и вызвали «скорую помощь».
После того как забрали раненую и тела двух сопровождавших её лиц, объекты сели в автомобиль и вернулись в Управление ФСК.
В 22.00 «Смуглый» и «Высокий» вышли из управления и направились каждый к своему месту жительства, откуда до утра не выходили».
2. Сводка прослушивания телефонных переговоров
Секретно экз.№ 1
Инициатор подполковник Усольцев Л.П.
т. 65–87—09 (домашний телефон полковника Шумилова).
Разговор начат в 22.23.
ЗАБЕЛИН. – Товарищ полковник, это майор Забелин.
ШУМИЛОВ. – Что случилось, Сергей?
З. – После встречи с Александром Виккерс была тяжело ранена, её телохранители убиты.
Ш. – Что-нибудь удалось установить? Каковы результаты поиска «по горячим следам», что сообщает милиция?
З. – Поиск результатов не дал. Машину обнаружили на одной из улиц в Сельмашевском посёлке. Отпечатки есть, но чьи – вопрос.
Ш. – Следы вроде ведут к «сельмашевцам»? Но это слишком примитивно – вероятно, сделано для того, чтобы сбить с толку.
З. – Я тоже так думаю. С наибольшей уверенностью можно сказать, что это дело рук Матвея.
Ш. – Что с Виккерс, она выживет?
З. – Думаю, да.
Ш. – Знаешь, её надо охранять. Поезжайте к ней в больницу с Цыганковым и оставайтесь там на ночь. А утром я пришлю вам замену.
З. – Есть, товарищ полковник.
Ш. – Хотя нет, постой! Вы утром будете мне нужны. Я сейчас свяжусь с заместителем начальника ГУВД и попрошу его выделить наряд милиционеров. Пусть посидят у дверей. А вы давайте отдыхать.
З. – Есть!
Разговор закончен в 22.25.
Уральск, металлургический завод, кабинет генерального директора Генералова А.Н., 4 июня, 11.05
– Михаил Яковлевич, смотрите, какой большой завод, – сказал удивлённо управляющий ЧИФ Геннадий Бондаренко, бывший у Плотникова одним из самых доверенных лиц после Красовской.
Они ехали по огромной территории металлургического завода, сделали уже несколько поворотов вдоль длинных цехов из бетонных блоков и всё ещё не доехали до административного корпуса.
– Да, Гена, кусок приличный, – согласился Плотников, которого Бондаренко пригласил на встречу с директором завода Генераловым.
Накануне Бондаренко рассказал Плотникову о желании Генералова купить крупный, а ещё лучше контрольный пакет акций завода. Однако закон не разрешал это делать напрямую менеджменту предприятия. Закон выделял им жалкие пять процентов, а остальное отдавал на откуп непонятно кому.
Для того чтобы получить нужное количество акций, надо было провернуть операцию по обмену их на ваучеры, и сделать это мог человек, получающий приватизационные чеки от населения, то есть он, Геннадий Бондаренко.
Директор завода был деятелем старой закалки. Как и губернатор Медведев, он много раз избирался в руководящие органы областной партийной организации, депутатом всевозможных советов. Его портрет всё время висел на доске почета уважаемых людей области, висел при советской власти, висел и сейчас возле здания областной администрации.
Задумав эту операцию, Генералов заручился поддержкой губернатора области Медведева, объяснив, что такое крупное, почти градообразующее предприятие не следует отдавать в чужие руки, всяким там москвичам и петербуржцам. Они уведут деньги из области, а что ещё хуже, могут ликвидировать завод, распродав по частям. Медведев согласился с доводами директора, и Генералов тогда связался с Бондаренко.
Обо всех деталях этих переговоров Геннадий сообщил Плотникову, и они заранее обговорили долю, которую будет иметь Михаил Яковлевич при осуществлении этой сделки.
Чем был хорош Гена для чиновников, склонных к разного рода махинациям, – умел делиться. Поэтому и вырос от заурядного преподавателя в политехническом институте до управляющего ЧИФом, превратился в незаменимого человека для Плотникова и Красовской. С подачи Плотникова на него уже положили глаз некоторые крупные административные лица федеральных организаций, расположенных в области. Например, полномочный представитель президента Дергачёв подумывал о том, чтобы включить его в свой аппарат, – ловкие люди были нужны и ему.
Административный корпус металлургического завода выглядел обветшавшим: серые стены с кое-где обвалившейся штукатуркой, запылённые окна в старых деревянных рамах. Генералов не хотел тратить деньги на косметический ремонт, пока не станет собственником.
Никем не сопровождаемые, Плотников со своим спутником поднялись на второй этаж и сразу уткнулись в приёмную. Молодая симпатичная секретарша, только увидев вошедших, спросила:
– Вы из Комитета по управлению имуществом? Вас уже ждут, меня Алексей Никандрович предупредил.
Они вошли в просторный кабинет с большими окнами, навстречу поднялся Генералов, подошёл к ним, поздоровался. Генералов – высокий мужчина с властным лицом и голубым ледком в глазах, деловито улыбнулся и показал рукой на кресла.
– Садитесь, господа, так, кажется, сейчас говорят?
– Это неофициальное обращение, – заметил Плотников, – но когда я был в Москве, то заметил, что оно уже широко применяется. Только в армии да милиции осталось старое «товарищи».
– А жаль! – недовольно покачал головой Генералов. – Всё-таки «товарищи» звучит лучше, как-то теплее, ближе. Не зря, если вы знаете историю, в царском правительстве заместители министров назывались «товарищами». А «господа»? Сейчас господ нет, господ всех, к сожалению иль к счастью, кончили в Гражданскую.
– Ну почему же? – попытался возразить Плотников. – Есть же ещё потомки дворян, выходцы из благородных сословий.
– Михаил Яковлевич, я вас умоляю! Вот Ельцин – уроженец деревни Бутки, какой он господин? – Генералов иронично приподнял брови. – Не было бы советской власти, он всю жизнь крутил бы хвосты коровам.
– И всё-таки, – вмешался Геннадий, – давайте оставим идеологические споры, мы собрались, чтобы обсудить важную тему, а не убить время.
Он удобно устроился в кресле: молодой, розовощёкий, полнеющий. Его живот, точно надутый шарик, распирал изнутри тугой пиджак, застёгнутый на все пуговицы.
– Согласен! – произнёс с нотками примирения в голосе Генералов. – Вы моё предложение знаете. Я покупаю у вас ваучеры и пускаю их на приобретение контрольного пакета.
– Да, но чековые аукционы уже закончены, – Плотников удивлённо посмотрел на директора блеклыми синими глазами.
– Значит, вы, Михаил Яковлевич, проведёте ещё один, специальный чековый аукцион, закрытый для посторонних, – предложил Генералов, – в порядке исключения.
– Конечно, у нас же остались неиспользованные ваучеры, – поддержал его Бондаренко. – Надо обратиться в администрацию области, региональную думу.
– Здесь надо не в Думу, – отрицательно покачал головой Плотников, – здесь надо писать официальное письмо в Госкомимущество на имя Чубайса.
– Ну, вот и напишите, Михаил Яковлевич, не мне же вас учить, – поощряюще кивнул Генералов. – Только пишите поскорее, время не ждёт. До меня доходят слухи, что некоторые московские бизнесмены желали бы заполучить предприятие. Мне совсем бы не хотелось, чтобы приехал какой-нибудь Каха Бендукидзе с чемоданом ваучеров и купил этот завод, как он купил «Уралмаш» в Свердловске.
– Письмо мы напишем, – успокоил председатель облкомимущества. – Сегодня же дам команду и, кроме того, в Москве пролоббирую ваши интересы, Алексей Никандрович, но на какие средства вы думаете приобрести чеки, это ведь достаточно большая сумма?
Лицо Генералова помрачнело.
– Честно говоря, ещё не думал над этим.
– А взять из кассы завода вы сможете? – предложил Бондаренко. – Возьмёте для единовременной оплаты, а потом рассчитаетесь.
Директор задумчиво потёр виски, потом нехотя объяснил:
– Сейчас заказы упали, приход денег небольшой, едва хватает на зарплату. Какую-то сумму я смогу вытащить, но её вряд ли хватит.
– Алексей Никандрович, – предложил сообразительный Геннадий, – я предлагаю вам взять кредит в банке, допустим, в филиале «Кредо-банка» – там у меня знакомый директор. На эти деньги вы покупаете чеки, потом, когда становитесь собственником, моментально расплачиваетесь с банком.
– Насколько быстро это может произойти? – не понял Генералов. – Я же сказал, сейчас туго с заказами.
– А инфляция, вы про неё забыли? Берёте сейчас триста тысяч рублей, через три месяца будете отдавать тридцать.
– И то верно, – облегчённо засмеялся Генералов сиплым прокуренным голосом. – Как бы нам всё это поскорее устроить? Можете договориться?
– А чего ждать? – Бондаренко потянулся к одному из телефонов, стоящему на столе у директора, набрал номер. – Коля, привет, слушай, я тут тебе хорошего клиента нашёл, заёмщика. Кого? Металлургический завод. Да нет, не парю тебе мозги, ты же меня знаешь. Я разговаривал с генеральным директором, они готовы у тебя взять около миллиона рублей в кредит. Ну, это как сами договоритесь. Слушай, а мне там ничего не перепадёт? Как за что? Я же тебе клиентов подгоняю? Замётано, к тебе подъедут, возможно, сегодня.
Положив трубку, Бондаренко сообщил, улыбаясь:
– Всё устроено, можно хоть сейчас получать деньги.
– Ну что, господа-товарищи, – подытожил довольный Генералов, – скрепим наши договоренности, как говорится, чисто символически, как было принято ещё в советское время?
Не дожидаясь ответа, он нажал кнопку селектора и сказал секретарше:
– Анюта, занеси нам кофе и коньяку.
Уральск, больница скорой медицинской помощи, палата хирургического отделения, 8 июня, 11.45
Выдержав по времени чуть больше недели, Цыганков собрался навестить раненую Маргариту. Ему было не по себе, словно он оказался прямым виновником того, что произошло, словно именно он не уберёг эту молодую женщину, хотя по роду службы и должен был предвидеть опасность.
Сергей его успокаивал, говорил, что такое в нынешнее время происходит постоянно, всего не предусмотришь, но Цыганкова всё равно подспудно мучило чувство вины.
За неделю, прошедшую после покушения, он встречался с источниками, связанными с криминальным миром, однако стоящей информации не получил. Агенты или не знали, кто совершил нападение, или не хотели себя подставлять, поэтому утаивали сведения. Единственным, кто не боялся говорить начистоту, был Костя «Боец». Встретившись с Александром на нейтральной территории, в одном из баров, который контролировался его группировкой, он был достаточно откровенен.
– Думаешь, не знаю, кто сделал? – спросил Костя, выпивая коньяк и морщась то ли от его вкуса, то ли от своего знания. – Это люди Матвея. Эти суки завалили моих ребят!
– Что теперь? Война? – спросил Цыганков, внимательно разглядывая бандита.
– Нет, с Матвеем бодаться себе дороже. Он может подтянуть «сельмашевских» или чеченов, тогда нам вообще перекроют кислород, даже ваша контора не поможет. У меня пехоты не хватит, чтобы всех завалить. Так что, Саша, жалко пацанов, но воевать из-за них я не буду.
От лечащего врача Цыганков узнал, что Маргарите стало лучше.
– Слушай, Серёга, – обратился Цыганков к Забелину, – пойдем вместе, а то мне одному идти как-то не по себе, такое ощущение, словно я близкий родственник безнадёжного больного.
– Не пойму, что тут сложного? Купи цветы, фрукты. У меня видишь сколько работы, – Сергей показал на стопку дел, лежавших на столе в некотором беспорядке. – Мне ещё надо информацию прочитать, наложить резолюции.
– Не превращайся в бюрократа – мы же опера! Потом напишешь всё, что нужно. У тебя в отделении ребята опытные, сами знают, что делать.
– Знать-то знают, – упрямо не соглашался Забелин, – но нас тоже контролируют. Завтра Кислицын соберёт дела и увидит, что я не сделал никаких записей, вызовет на ковёр и устроит торжественную порку, как солдата Швейка. Шумилову достанется в свою очередь за меня. Вот такие пироги!
Посмотрев на расстроенное лицо друга, он всё же сжалился.
– Но на улицу выйти надо, ты прав! Немного развеяться не помешает, а то голова уже перестала соображать. Поехали!
Они купили всё, что покупают в таких случаях, навещая больных, и на оперативной машине в мгновение ока добрались до больницы. Поднявшись на третий этаж, прошли немного по коридору, повернули несколько раз и уткнулись в грузного пожилого человека в милицейской форме. Тот мирно дремал на стуле возле крайней палаты у окна. Милиционер был явно пенсионного возраста и, вероятно, дослуживал последние дни.
Цыганков не сдержался:
– Они бы ещё вохровца[5] сюда поставили, мать их!
Забелин потряс милиционера за плечо:
– Товарищ милиционер…
– А? Что? – пожилой охранник открыл глаза и непонимающе уставился на двух стоящих перед ним мужчин.
– Федеральная служба контрразведки, – представился Цыганков, доставая и показывая удостоверение. – Маргарита Виккерс здесь лежит?
– Здесь, здесь, – пробормотал милиционер.
– Нам надо с ней переговорить, а вам спать надо дома, а не на посту. Вы разве не знаете, что она ранена? Может быть повторное покушение.
– Нет, не знал! – испуганно проговорил пожилой милиционер и инстинктивно провёл рукой по поясу, где у него на ремне должна была находиться кобура с пистолетом.
Цыганков невольно проследил взглядом.
– А где оружие? – спросил он. – Сейчас не советские времена, когда можно было ходить с огурцом. Папаша, я вас спрашиваю?
Забелин взял друга за локоть:
– Саша, не кипятись. Видишь, ему ничего не сказали. Начальство тупо подставило мужиков, и хорошо хоть без трупов обошлось. Давай навестим Маргариту, а потом сообщим обо всём Шумилову.
Тихо приоткрыв дверь, они вошли в палату. В просторной белой комнате стояла одна кровать, на которой лежала Маргарита, закутанная одеялом, вокруг неё громоздились капельницы. В углу на небольшом столике лежали фрукты, конфеты, коробки с соком. Виккерс не спала. Она увидела входивших мужчин и узнала Цыганкова.
– Саша, – сказала слабым голосом, – здравствуй!
– Рита, как себя чувствуешь? – Цыганков подошёл ближе к кровати. Он увидел тонкую бескровную руку молодой женщины, лежавшую поверх одеяла, и погладил её, словно успокаивая. Рука Маргариты была холодной.