– Воловья печень для силы нужна. Да не день, не два – три года воловью печень есть надобно.
Такая задача царю под силу: свои стада волов пасутся. Приказал царь не жалеть волов: сколько надо, столько и доставлять-готовить сыну вдовьему. Только бы толк был!
Еда царская да воловья печень впрок вдовьему сыну пошли: растет быстро, мужает на глазах. Вместо купеческого сына в напарниках по играм да борьбе у него теперь царский сын.
Через три года и три месяца пришел вдовий сын к царю и говорит:
– Настало время идти Чудо-Юдо искать. Спасибо тебе, батюшка-царь, в силе я с чудовищем теперь справиться. Только нужны мне соратники-помощники. Отпусти сына своего да позови сына купеческого: с детства их знаю – верные друзья! Да и веселей втроем-то!
Обрадовался царь: хоть надежда появилась!
Приказал купеческому сыну явиться во дворец, своего сына, царевича, в дорогу собрал.
Купцу жаль отпускать своего сыночка, да с царем не поспоришь – отпустил.
Собрались друзья втроем. Радуются, с одной стороны, что удаль свою молодецкую покажут. А с другой, опасность видят. Решили крепкое оружие взять с собой.
Выбрал вдовий сын меч пудов на девять:
– Хоть от собак будет чем отбиться, – и усмехается.
Купеческому сыну приглянулся меч на шесть пудов, а царевичу – трехпудовый. Решили побратимы испробовать свои мечи, пошли в лес и давай рубить валежник да сухостой.
Выбрал вдовий сын бревно толщиной в две руки, размахнулся, ударил мечом – а тот пополам разлетелся. Осерчал вдовий сын и говорит царевичу:
– В царстве всем неужто кузнеца получше не нашлось? С таким мечом нам всем троим несдобровать. Закажи меч весом в шестнадцать пудов, тогда можно на Чудо-Юдо идти.
– Тогда и нам нужны мечи покрепче: мне – в двенадцать пудов, а сыну купеческому на девять пудов весом.
– И кузнецы пускай сталь крепкую возьмут да мечи булатные выкуют, – сказал вдовий сын царевичу вдогонку.
Рассказал отцу царевич о слабых мечах, что получили от кузнецов. Кликнул царь самых лучших:
– Что ж вы так плохо сработали? Али настоящих мастеров средь вас нет?
– Есть, Ваше величество, как не быть! Далеко за лесом живет один славный кузнец, крепкие мечи делает, булатные. Только как его в темноте кромешной отыскать, как выкликать?
– Это уже не ваша забота! – повернулся царь к придворным: – Немедленно доставить умельца ко двору!
Помчалась свита на быстрых конях, доставила кузнеца.
– Прими, мастер заказ дорогой! – говорит ему царь. – Да постарайся, не для себя одного делаешь – царству надобно.
Три дня и три ночи колдовал над железом у печи кузнец – выковал. Взял вдовий сын в руку меч, прицелился и запустил мечом в птицу, что высоко пролетала мимо. Не долетел меч, на землю упал, ударился о камень и на две части разлетелся.
– Нет уж, – вымолвил вдовий сын, с таким мечом чудище не победить. – Идемте-ка к царю!
Пришли, а вдовий сын и говорит:
– С таким оружием мы не только Чудо-Юдо сразить не сможем – сами попусту поляжем. Вели, царь по-другому мечи булатные ковать: день пускай булатную сталь варит кузнец, ночь – пусть мечи в воловьей крови лежат, силы набираются.
Услышал такое кузнец и удивился: никогда он так мечи не ковал. Делать нечего: вдовьему сыну, видать, лучше ведомо, как мастерить богатырские мечи. Отправился на кузню и колдовал там три дня и три ночи. Царь трех волов не пожалел, чтоб крови их хватило мечи закаливать. Не спал, не ел – все боялся, что не получатся мечи такими, как пожелал вдовий сын. Наконец сделал, пришел к царю, где побратимы мечей дожидались, и отдал. А потом вернулся домой, упал и трое суток спал – усталость одолела.
А вдовий сын взял в руки знатный меч, повертел его в руках, осмотрел – понравился меч. Решил испробовать: пустил в небо, где птица пролетала. Пополам рассек меч птицу и вниз упал, точнехонько в руку богатыря вернулся.
– Вот это то, что надо! – повеселел вдовий сын. – С таким мечом можно на Чудо-Юдо идти.
Купеческий сын и царевич и свои мечи испробовали – ловко кузнец оружие сработал.
Пришла пора с царем и родными прощаться, чтоб благословили на ратное дело. Вдовий сын матери весточку отправил, царевич отцовское благословение принял, только купеческий отказался с отцом видеться:
– Что время терять, в дорогу пора!
Подпоясались, котомки с едой взяли – да и в путь.
Это сказка скоро сказывается – дорога долгой оказалась: три царства прошли, а следов чудища все нет. Пришли богатыри к реке, а через нее калинов мост переброшен. На берегу увидели развалюшку-хатку.
– Вот и отдохнуть есть где, – махнул в сторону хатки вдовий сын. – Одному Богу известно, сколько нам еще ходить придется.
Вошли и видят: на печи сидит старушка да пряжу прядет. Попросились заночевать.
– Оставайтесь, – разрешила старушка. – Видать издалека, раз дорожная пыль на сапогах коркой взялась. Нужда, видать, в такую даль позвала.
Поделился со старушкой вдовий сын едой из своей котомки, рассказал, какую беду сотворил змей поганый.
– Так вы, сыночки, как раз в самое логово пришли, в царство страшного Чуда-Юда, – женщина всплеснула руками.
– На ловца и зверь бежит! Вот тут и сразимся мы с ним, – обрадовался вдовий сын.
Посовещались побратимы, решили у калинова моста дозор выставить, чтоб не застал змей их врасплох.
Первым пошел в дозор царский сын. Вышел на калинов мост, прошел его вперед-назад и думает: «Что я здесь на виду стоять буду – за семь верст видать. Спрячусь-ка я под мостом и там стеречь буду». Сошел с моста, лег под кустом и заснул.
Вдовий сын, тем временем все не спит, думу думает: «А ну, как царевич пропустит вражину али не справится?» Встал и вышел к калинову мосту. Нет нигде царевича! Искал-искал, а тут змей трехголовый на мост ступил. Это был младший брат Чуда-Юда. На одной из голов сокол зоркий сидит, сбоку от коня – охотничья собака нос по ветру вытянула, принюхивается. Едва конь на мост ступил, заржал, собака завыла, а сокол клекотать начал.
Досталось коню от младшего брата Чуда-Юда по ушам:
– Что ржешь, травяной мешок? Чего, пес, попусту брехать начал? Ты, птица, чего раскудахталась? Коли врага моего чуете, так его и близко тут нет. Есть один достойный воин, так и тот за тридевять земель живет. Не чую я тут поблизости вдовьего сына! Не вылупился еще тот ворон, что кости сюда его занесет.
Рассмеялся таким словам трехголового змея вдовий сын, появился перед змеем:
– Доброму молодцу приглашения не нужно, и воронье ни к чему. Надо – сам появляется!
От испугу чуть с коня не свалился змееныш:
– Ты, что ль, вдовий сын?
– Я это, я! Не ждал?
– Биться, аль мириться будем?
– С тобой, змей поганый, мир дороже станет. Биться!
– А место приготовил? – страшно змею, время тянет.
– Коли тебе места мало, бери и расчищай. Духу, чай, в трех глотках поболе, чем у меня в одной. Делать нечего, – снова вдовий сын рассмеялся, – так и дуй, освобождай место для боя. А мне и так хорошо.
Соскочил змей с коня да как дунет из трех голов во все стороны – вмиг поле чистым на три версты стало.
И начался бой не на жизнь, а на смерть.
Три часа битва длилась, нелегко пришлось вдовьему сыну, но срубил он все три головы у младшего брата Чуда-Юда. Потом сложил головы под калинов мост, коня в поле выпустил. Собака сама за зайцем погналась, а сокол в небо улетел.
Вернулся вдовий сын в старушкину избушку, тихонько улегся и заснул.
Утром из дозора пришел царевич.
Вдовий сын и спрашивает:
– Тихо, спокойно было? Никто не шел, не шумел, копытом по мосту не стучал?
– Ни души не было! Даже рыба в реке ни разу не плеснула, – царевичу о чем рассказывать-то было, когда он беспробудно спал под калиновым мостом.
«Да уж, – подумал вдовий сын, – мало надежды на такого товарища!»
В следующую ночь купеческому сыну дозор нести. Отправился он к калинову мосту, так и не ступил на него. «Чего, – думает, – буду стоять на виду!» Спустился под калинов мост да спать в кустах завалился.
А вдовьему сыну вновь не спится: «А ну, как пропустит Чудо-Юдо!» Встал и пошел к калинову мосту. Видит, спит его товарищ крепким сном. Не стал будить, сам стеречь калинов мост решил. Едва успел за куст ракиты схорониться, как увидел, что на мост въехал средний брат Чуда-Юда – змей о шести головах. Почуял опасность конь – заржал, собака залаяла, а сокол, что сидел на одной из голов, встрепенулся.
– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! Чего ржешь без дела? А ты, пес, отчего шум поднимаешь?
А соколу вообще пригрозил шею свернуть.
– Нет тут поблизости ни одного мне супротивника! Аль испугались кого? Так единственный человек, которого вам бояться надо, далеко отсюда. Ворон три дня лететь будет и костей не донесет вражьих сюда.
Вышел из-за куста вдовий сын и говорит:
– Добрый молодец сам вороньи кости разбрасывает и с нечистью без приглашения рассчитывается!
Удивился змей шестиголовый, испугался, но виду не подал:
– А-а-а! Так каким же ветром тебя в наши края занесло: биться или мириться?
– Мир с вами, нечистью, дороже станет. Биться!
– Не боишься? Ведь убью, а прах по ветру развею!
У вдовьего сына в руках меч сверкает, клинок в бой просится, позванивает. Отвечает богатырь:
– Сначала убей, потом хвалиться будешь!
– Ладно, расчищай поле! Попробует моя собака твое мясо на зуб!
– Тебе надо, ты готовься, а мне все ладно. У тебя шесть глоток, вот и дуй. Мне и на земле биться сподручно.
Сполз змей с коня, когтями острыми в землю вцепился да как дунет из шести глоток – опустела земля на шесть верст округ.
Стали биться-сражаться. Горячая битва была: меч вдовьего сына не раз о железные когти да шкуру змееву искры высекал. Грохот от битвы за шесть верст слыхать было, только купеческому сыну под мостом спалось крепко.
Справился с шестью головами вдовий сын, отрубил их да под мост в куст ракиты запрятал. Залюбовался своим мечом богатырь – ни зазубринки, ни щербинки не осталось. Добрый меч! Коня змеева пустил вдовий сын в поля, собака за куропаткой погналась, а сокол в свободный полет отправился.
Усталый да измученный воротился вдовий сын в старушкину хатку, упал на лежанку да в сон провалился.
Будит его наутро ночной дозорный – купеческий сын:
– Что так долго, брат, спишь? Я вот за всю ночь глаз не сомкнул, вас да калинов мост стерег.
Ничего не сказал вдовий сын: видел, «как глаз не смыкал» купеческий сын. «И на этого воина мало надежды, – подумал вдовий сын. – Коли край придет, все самому придется делать».
Третья ночь – черед вдовьего сына дозор нести.
Позаботился богатырь о старушке, что на ночлег приютила. Отправил ее вдовий сын ночевать подальше от хатки, в овин. Чуяло его сердце, что бой предстоит кровавый, тяжкий. Хотелось ему уберечь хозяюшку от смерти лютой.
В хатке проткнул стенку ножом, и под нож кубок поставил.
Друзьям наказал:
– Коли с ножа кровь капать в кубок будет – ко мне на помощь спешите. Да не спите, иначе и вам несдобровать!
Бросил им на стол колоду карт и велел играть, чтоб не заснули.
Ох, слабых себе помощников-соратников взял вдовий сын! Он – за порог, а те карты побросали да спать завалились.
Подошел к калинову мосту вдовий сын, осмотрелся. Потом спрятался за ракитовый куст и ждет.
В полночь загудела земля под копытами крепкого коня, задрожали литья на раките, словно буря налетела.
Это Чудо-Юдо о девяти головах на мосту появилось: из глоток огонь пышет, на груди солнце и месяц цепями пристегнуты. Конь под ним от испуга на колени пал, собака рядом визжит и вертится, сокол клекотом дрожь земли перекрикивает.
Ударил змей коня промеж ушей:
– Ах ты, волчья сыть, травяной мешок! Чего падаешь? И вы, – обернулся одной головой к собаке, а другой – соколу, – что такое учуяли?
Конь не заржал – простонал:
– Конец пришел тебе, хозяин!
Разозлился змей:
– Что врешь? Нет никого поблизости, кто бы мне равным по силе был! Вдовий сын только – достойный противник, да далеко он: ворон за три года и кости его не донесет.
– А вот и нет, чудище девятиголовое! Здесь я! – вышел из-за куста ракиты вдовий сын. – Давно ищу тебя, Чудо-Юдо, ворон тут ни при чем.
Ничуточки змей не испугался:
– Ага, сам пришел. Теперь не нужно мне за тридевять земель по твою душу летать. Мириться хочешь? Биться со мной – молоко на губах не обсохло!
– Мне годков моих хватит, чтобы не просто с тобой тягаться в бою – верни солнце и месяц! Может, тогда и помилую!
– О-хо-хо! Рассмешил! Да ты сначала поле приготовь для битвы. Посмотрим, что за сила у тебя есть.
– Еще чего! Мне и так сподручно, а ты, коли места мало, бери и зачищай. Вон глоток у тебя сколько!
Соскочил змей с коня, дунул ветром да огнем из девяти глоток – на девять верст земля обуглилась да почернела. Ни деревца, ни травинки!
Эх, и началась сеча! Три часа бились – вдовий сын только три головы Чуду-Юду снес. Земля дрожит, ветер в ушах свистит, меч звенит, играючи, только рука у вдовьего сына подустала.
«Пора товарищей звать, – подумал вдовий сын. – Хватит им в кары играть!»
– Слушай, змей, – обратился вдовий сын к Чуду-Юду, – погоди малость, воды испить надобно – в горле пересохло, с тобой играючи.
– Ладно, попей, только на пощаду не надейся! – шесть голов змея рассмеялись одновременно.
Зашел вдовий сын за ракитовый куст, что чудом под мостом уцелел, снял рукавицу с левой руки и запустил ее в хатку, где товарищи спали. Пролетела рукавица и, словно, клинком, крышу срезала. А те спят беспробудно, только на другой бок повернулись.
Попил водицы из реки богатырь, ждет, а подмоги нет!
Снова сошлись в смертельном бою Чудо-Юдо и вдовий сын. Откуда только силы у богатыря брались: уже шесть часов битва длилась!
«Спят, наверное, помощнички! – думает вдовий сын, чувствуя, что силы уходят. Бросился в атаку – еще три головы снес змею, по колени в крови стоит. А кровь ручьями в реку стекает – красная вода стала совсем.
– Ну что, змей, отдохнуть хочешь?
Скривились в усмешке оставшиеся три головы:
– Что, вдовий сын, скоро замертво от усталости упадешь? Чего тебе все передышки маячатся? Да, ладно, водичка уже непригодна для питья, так посиди, на небо посмотри. Чай, в последний раз!
Пока змей свои раны зализывал, вдовий сын запустил вторую рукавицу в хатку. Рукавица по самые окна хатку снесла, а царевич да купеческий сын, знай себе, спят. Не от кого ждать помощи!
Снова начался бой. Богатырь уже по пояс в крови змеевой стоит, а добраться до остальных голов силушки не хватает. Запросил вдовий сын еще одну передышку. Чудо-Юдо сразу согласилось – истек кровью. Пока змей своими ранами занимался, вдовий сын улучил момент, снял сапог и запустил в руины, которые раньше хаткой были.
От удара сапогом разлетелись остатки избушки до самого подвала, и проснулись, наконец, соратники вдовьего сына. Глянули на упавший кубок – за голову схватились. Видно, совсем плохо вдовьему сыну у калинова моста. Схватили мечи свои – и к реке, где насмерть бился их товарищ.
Затрясло змея от страха: ослаб он совсем, обессилел, а тут еще двое!
– Вот зачем тебе отдых нужен был, своих звал, – простонал Чудо-Юдо. Три молодца да три меча сделали свое дело – отлетели последние три головы чудища. Настал конец страшного змея. Взял вдовий сын солнышко ясное да месяц светлый и на небо вернул.
Как снова тепло да весело стало на свете жить людям: не нарадуются!
А вдовий сын с друзьями вернулся к старушке, поблагодарили за приют. Потрудились – новую избу поставили, крепче да теплее той, что была.
Решили побратимы несколько дней погостить еще, отогреться да отоспаться.
Отдыхают царевич и купеческий сын, а вдовий сын думу тяжкую думает: «Вот со змеями-чудищами справились, а вдруг их жены-ведьмы людям мстить станут, новые беды насылать.
Ничего не сказал друзьям, сам собрался и пошел во дворец, где три Чуда-Юда жили. Не узнали его, переодетого в крестьянскую одежду, приняли.