– Слышь, Артём, а твой старичок пароль требует.
– Да вижу я. Это отец поставил. Наверное, от мамы шифруется. Сейчас позвоню ему в Египет, уже должны были добраться.
После бесконечных гудков вызова, я услышал щелчок, а за ним в трубку ворвался многоголосый галдёж и плеск воды. Судя по всему, египетский отдых моих родителей был в самом разгаре.
– Алло, кто это?
– Это Артём, твой личный сын, как вы там?
– Долетели нормально, сейчас ходим туда-сюда. А ты как?
– Нормально, вчера в бане был. Как там мама?
– В бассейне плавает.
– А ты?
– А я в баре.
– Тоже плаваешь?
– Нет, пиво пью, с немцами…
– Ты ими закусываешь?
– Нет, я с ними общаюсь.
– Так ты же немецкий не знаешь.
– Они уже тоже.
– На пляже был?
– Да, загорал.
– Ты того, осторожней на солнце.
– Так я ж на него не смотрю…
Сергей поднял брови в ожидании пароля. Миша принялся хрустеть пальцами, его терпение было на пределе.
– Пап, а какой пароль на домашнем компьютере?
– А зачем тебе?
– Надо!
– Подожди, я сейчас от немцев отойду.
– Папа, ну давай поскорее.
– Не торопи отца, я должен достойно представлять нашу великую Родину!
– О, господи.
– Пиши: «В Тагиле калачи по кобыле», в латинице, без пробелов, маленькими буквами.
– И Тагил?
– Ты что, Тагил – с большой. О, привет, мужики! – откуда-то издалека раскатисто донеслось «Тагииил!», и связь прервалась. Оставалось только надеяться, что общение с земляками не омрачит отдых моих родителей.
С третьей попытки мы перевели слово «калачи» в латинскую раскладку, и приступили к поискам. Я никогда не понимал, как люди умудряются находить информацию в поисковике по одному лишь слову. Как-то у меня в ванну упала куртка. Я напечатал начало запроса: «влажная и набухшая», и на этом завис. Ответов было много, с картинками и даже видео. Пришлось менять запрос.
Миша деловито вбил в поисковую строку «мужской отдых в Таиланде», мы с Сергеем решили понаблюдать, удобно усевшись на стульях. Сначала Макаров восклицал «ого!», «ничего себе!», «оба-на!», «да ладно!», а потом прервал сам себя вопросом:
– Серёга, а что значит леди-бой? Анка-пулемётчица?
– Это несколько другое. Как ты вообще путёвки заказывал?
– Подгребли со Светиком в турфирму к её подружке, она всё и оформила, со скидкой…
– Турфирмы для лохов. Стоящих приключений от них не жди, – поджал губы Лаптев.
– О, «У вас есть сообщение. Красотка томится от одиночества». Девушка, вы обратились по адресу!
– Миша, они всем так пишут, это же замануха.
– Блин, вот мудаки!
Тут наши животы синхронно заурчали – пора было поесть.
– Артём, будь другом, сооруди похавать, а мы с Лаптем продолжим.
Я пошёл на кухню. Продуктов, которые можно было бы съесть в режиме «бутерброд – рот», практически не было. Меланхолично изучая содержимое шкафчиков, я прислушался к разговору киберстранников:
– Только нормальный рейс выбирай. Деньги не проблема… – Видать, за штурвал поисков стал Лаптев. Он вяло огрызался на подсказки Макарова.
– Миша, одно дело посидеть в ресторане, а другое – лететь в Таиланд.
– Не кисни. На крайняк, если денег не хватит, продадим твою почку.
– Моя не подойдёт, я левша.
– Ну тогда Артёма в бабу переделаем и…
– Э-кхем-кхм! – я нервно прочистил горло и загремел посудой.
– Слышал? Посуду моет, к бабской доле привыкает…
– Я всё слышу!
После посуды я вплотную занялся холодильником. Его интерьер был аскетичен: на нижней полке несколько упаковок кетчупов и майонезов прижались друг к другу исхудалыми боками. Их стыдливо прикрывал чуть подсохший витаминный набор из петрушки, укропа и зелёного лука. В морозилке что-то невнятно проглядывалось, но изъять это на свет божий не было никакой возможности. Мёрзлая плоть, будто стараясь напоследок досадить своим обидчикам, наглухо вцепилась в покрытые инеем стенки. На полках было негусто. Родители, готовясь к отъезду, подчистили за собой территорию. Лишь начатая упаковка сосисок давала надежду на насыщение.
– Да, не Елисеевский гастроном, – пробасил Миша за спиной. Когда он только подкрался?
– Кто пойдёт за продуктами?
– Давай жребий потянем.
– А что будем тянуть, сосиски?
– Тогда я две надкушу.
– Зачем?
– Чтобы были две короткие и одна длинная.
– Вы сходите, заодно пива захватите! А я билеты закажу! Миша, ты только карточку оставь! – проорал из комнаты Лаптев. Мы вздохнули, и принялись собираться. Собственно, мы были уже собраны: Макаров даже спал в ботинках. Он натянул на себя куртку, попутно выдавая Сергею последние указания.
– Заклинаю тебя, только целевые платежи! Я всё буду видеть по эсэмэскам!
– Тоже мне, заклинатель. Если Лаптев захочет, он обманет, – ухмыльнулся Сергей.
* * *
Мы вышли из подъезда и зажмурились от яркого солнечного света. Во дворе дети рыли норы в огромных сугробах. У подъезда сидел кот, размышляя, каким ему быть: независимым или невозмутимым. Из ракеты струился дымок.
– Артём, а помнишь, как мы в ракете курить учились?
– Конечно, помню. Ты мне ещё сказал, чтобы я затягивался посильнее. А курили мы «Беломор». На мой кашель полдвора прибежало, а ты спетлял.
– Я не переношу большие скопления людей.
– Угу, а потом отец заставил меня съесть целую пачку!
– Сигарет?
– Нет, блин, кукурузных палочек!
– Сурово.
– Зато эффективно, я с тех пор не курю.
– А жевательный табак?
– Очень смешно.
В магазине мы набрали какой-то случайной еды. Миша расплатился не глядя (чем богаче человек, тем меньше он рассматривает чек после покупки). Михаил не был транжирой и золотых запонок не носил, но его хлебосольность не знала пределов. Обрастая знакомствами, как корабль ракушками, Макаров был на короткой ноге с мэром и прочими прокурорами. Гиперзастолья были нормой в этих кругах. А купеческий размах Миши часто был принудительным. Меня он как-то заставил съесть целое блюдо устриц. Пришлось имитировать многоступенчатый кулинарный оргазм.
Лаптев гордо приветствовал нас распечатками билетов и страховок. Мы были в восторге.
– Вылет через три часа, так что придётся поторопиться. Но мастер чиптрипа Сергей Лаптев к вашим услугам. Там, где он, всегда всё о’кей! – он радостно показал нам пальцы, сложенные буквой «О».
– Слышь, Лапоть, а что такое «чиптрип»? Что-то венерическое?
– Ну ты темень! Это же по-английски, cheap – дешёвый, trip – путешествие. Понял?
– Да понял я, понял. Теперь ясно, откуда триппер привозят!
Пока Сергей читал Мише филологический мастер-класс, я накрыл на стол. На плите закипел чайник. Силуэты прохожих за запотевшим окном размылись.
– Гы, как будто в баню подглядываем, – Макаров мог опошлить любое явление.
– Кстати, о бане, вы руки помыли?
Я категорически не понимаю людей, которые не моют руки. Если я вижу мальчика, который немытыми руками ест банан, мне хочется вырвать у него из рук сладкий плод и кинуть под ноги мамаше, которая не приучила своё чадо к гигиене. Да, порой я страшнее зверя.
Нехотя друзья поплелись в ванную, я крикнул им сквозь журчащую воду:
– Там зелёное полотенце для гостей!
– Они все зелёные!
– Тогда то, что с котиками!
– С кем?
– С котиками!
– Они все с котиками!..
– Чем хотите, тем и вытирайтесь!
В кухню вошёл Миша и вытер руки об занавеску. Деликатный Сергей, судя по всему, воспользовался собственной арафаткой. Наконец мы уселись за стол, и Миша торжественно поднял бутылку пива:
– Ну, за Таиланд! Серёга, слушай, я и не знал, что ты так хорош в плане туризма!
– Чиптрип – моя стихия. Там, где Сергей Лаптев, всегда всё о’кей! – наслаждаясь триумфом, Лаптев опять показал ковбойский жест.
– Хорош уже окейкать. Пальцы разними. Сидишь как дебил.
Сергей замялся, потом, кряхтя, попытался разжать пальцы. У него это не получилось. Мы насторожились.
– Не могу я.
– Как так? – встревоженный Макаров привстал.
– После того, как я всё заказал, решил язычок подклеить…
– Какой ещё язычок?
– В ботинке. Взял твой суперклей и подклеил, а потом на секунду отвлёкся, и пальцы того… склеились.
Отсмеявшись, мы решили помочь Сергею. И принялись тянуть пальцы в разные стороны.
– Тужься!
– Дыши, дыши!
Наши советы не возымели действия. Сергей старался как мог, тужился и дышал, но без толку. После очередного рывка он запричитал, что ему, дескать, больно. Я призадумался.
– И что нам теперь делать? В травмпункт ехать?
– Не надо, через три дня сам расклеится, – отмахнулся Макаров.
– Он вот так и будет ходить?
– А как он до этого ходил?
Оставив попытки вернуть Лаптеву первозданный вид, мы набросились на еду, перемалывая колбасу, сыр и курицу гриль. Набив рот и довольно урча, я поднял голову. Сергей сидел, поджав губы.
– Серёга, что опять случилось? Чего ты не ешь?
– Я уже три года как вегетарианец. А вы набрали себе убитой плоти и жрёте, как упыри на кладбище!
С трудом оторвавшись от обгладывания куриной ножки, Макаров включился в беседу: – А кто вчера шашлыки наворачивал?
– К-какие шашлыки?
– Ещё и стриптизёрш с рук кормил, ешьте, мол, вы такие худенькие. Кожа да титьки!
– Это ж надо, всю карму себе испортил! – проговорил Лаптев и потянулся за колбасой.
– Не боись, в Таиланде восстановим твою карму! Артём, передай-ка мне майонез.
– Миша, как ты можешь его есть? Это же сплошная химия.
– Химия – локомотив народного хозяйства!
После приёма пищи мы враз осоловели. Но Макарову не терпелось помыть сапоги в водах Индийского океана. Хлопнув в ладоши, он принялся вещать:
– Так, парни, осталось два часа с мелочью, так что выходим уже с вещами, в первую очередь это касается Ёлкина. Артём, тебе долго собираться?
– Э-э-э, секунд тридцать, я думаю.
– А ты оперативный малый!
– Да, я такой. Особенно когда мой чемодан ещё в пленке от аэропорта Домодедово.
– В таком случае, все на выход!
* * *
Наши с Мишей дома почти рядом. Мы шли по нарастающей: впереди Миша со своей чудо-барсеткой, следом Сергей с каким-то пакетом, и в конце я с чемоданом.
– Миша, не лети так быстро.
– Самолёт ждать не будет. Значит, так, Светик сейчас в спортклубе. Я ломлюсь в дом, а вы стоите на шухере. Если нарисуется Светка, блокируйте её и кричите.
– А если не получится?
– Тогда кидайтесь под ноги.
– Это какой-то трэш!
– Это не трэш, а обычное общение с моей женой.
Миша воровато вошёл в подъезд. А мы занялись беспокойством. Лаптев забубнил:
– Надо ему позвонить и напомнить про путёвки.
– У нас же телефонов нет!
– Какие ещё путёвки?! – Света появилась так внезапно, что мы даже не успели перейти в испуганное состояние. Наша смекалка и обаяние дружно молчали. Я понял, что нужно сказать хоть что-то, и выдавил из себя:
– О, Света! А где Миша?
Опешив от безумной наглости вопроса, Светлана Макарова несколько секунд просто моргала. Это время я потратил, изучая вышивку на её спортивном костюме, который виднелся из-под полурасстёгнутой дублёнки. Тряхнув платиново-белыми кудрями, Света вышла из ступора и ринулась в атаку:
– «Где Миша?!» Это я у вас хочу спросить! Ты, кришнаит хренов, куда мужа моего дел?
– Чего это я кришнаит? – Сергей не обиделся, а даже как-то приосанился.
– А кто летом в оранжевой простыне возле метро околачивался?!
– Это был эксперимент с сознанием, не более того!
– Я сейчас проведу эксперимент с твоими зенками, морда! Где Макаров?!
Тут я не выдержал и вступился за Лаптева:
– Света, ну что за дикость? Миша сейчас дома…
– Ах дома?! Ну я ему сейчас устрою Курскую дугу! А с тобой я ещё поговорю, хипстер с чемоданчиком! Кыш с дороги, алкаши безрогие!
От удара я отлетел в сторону, и Светик с тигриным рыком распахнула дверь в подъезд. Сергей не успел увернуться, и металл двери дружелюбно въехал ему в нос. Что-то тихонько хрустнуло, а потом кто-то громко упал в снег возле меня.
Лежать в сугробе, в общем, удобно, особенно когда ты тепло одет. Учитывая характер Светланы, я даже слишком легко отделался. Немного понаблюдав за движением кучевых облаков, я спросил:
– Как ты там, старичок?
– Нормально.
– Как нос?
– Ты знаешь, сугроб под рукой при травме носа творит чудеса!
– Возьму на заметку. Давай скажем Мише, что мы сделали всё, что могли.
– Будет вернее сказать, что это Света сделала с нами всё, что могла.
– Угу.
Наш физиотерапевтический диалог был прерван криками сверху. В них прослеживалась общая мысль о том, что Света слегка разочарована в своём муже, а также в его друзьях, привычках и моральных ценностях. Через несколько секунд вышеупомянутый муж пулей выскочил из подъезда, и, не сбавляя скорости, помчался в белоснежную даль. Не проронив ни слова, мы присоединились к нашему другу. Вокруг нас шрапнелью засвистели луковицы. Одна из них угодила Сергею в затылок. Охнув, он упал ничком. В действиях Светы по отношению к голове Лаптева легко угадывалась любовь к симметрии. Миша начал вытаскивать Сергея из-под огня. Я предусмотрительно прикрылся чемоданом. Сверху, с балкона, как простуженная сирена, завывала Светлана. Макаров не оборачивался, понимая, что второго шанса у нас не будет.
– Артём, тормозни скорее машину, а то она нас сейчас догонит и порежет на куски!
У дороги я вскинул руку. К бровке подрулил «жигуль» небесного цвета. Небритый бомбила опустил стекло:
– Куда?
– В Таиланд!
– Дорогу покажешь?
Приняв нас в своё лоно, «жигуль» тронулся.
– Миша, а где твои вещи?
– «На крытку мы едем в казённых бушлатах», – ответил за Мишу шансон. Дизайн и запах машины органично дополняли музыку.
– А можно другую станцию поставить?
– На других станциях одни педики, чувачок!
– Тогда просто выключите, пожалуйста.
– Не вопрос. Так куда едем?
– В аэропорт. А оттуда в Таиланд.
– Это круто, там сейчас кореш мой отдыхает, Толян. Как увидите мужика с костылём, передавайте привет от Славика.
– Славик, ты на дорогу лучше смотри, а то мы сейчас не в тот полёт отправимся!
– Не очкуй, чувачок. Славик своё дело знает. Пятнадцать лет без аварий при свидетелях.
– Миша, ты хоть что-то успел взять?
– Да, паспорт.
– И всё? – разбитый нос придал вопросу Лаптева мажорный характер.
– Понимаете, пацаны, я как только в квартиру вошёл, так на меня и навалилось…
– Чувства?
– Да какие, на фиг, чувства, Артём! В туалет мне приломило, а тут и Светка нарисовалась. Кстати, а почему вы её не тормознули?
– Постеснялись мы.
– А что у тебя с носом, Лапоть?
– Пчёлка укусила.
Глава третья,
благодаря которой читатель перенесётся в тропические джунгли Таиланда, встретив по пути множество советов по неправильному поведению в аэропортах и услышав краткую лекцию о ядерном синтезе
В аэропорт Кольцово мы прибыли, уже почти оправившись от шока. По пути от машины до входа в терминал Макаров всего пару раз оглянулся через плечо. Но в дверях он собрался с духом, и бодро шагнул внутрь, по-барски размахивая барсеткой. За ним семенил Лаптев, прижимая к груди свой странный пакет, а я традиционно замыкал шествие. В качестве обоза, дребезжа колёсиками по плитке, выступал мой чемодан.
Возле упаковщиков багажа Лаптев заволновался:
– Надо запаковать багаж.
– Что там у тебя паковать, Серёжа?
– Надо…
Специальный человек на крутящейся машинке быстро превратил Серёжин пакет в маленький блестящий арбузик.
Журавлиным клином мы подошли к стойке регистрации.
– Ваши паспорта, пожалуйста, – сказала красотка, улыбнувшись одному Михаилу. Чуйка у них, что ли? Мы начали хлопать себя по карманам, изображая «макарену». Первым прервал танец Лаптев:
– Они у меня…
– Ну так давай, видишь, барышня ждёт!
– Они тут, – Сергей мрачно показал Мише свой арбузик.
– Так распечатывай скорее! Не задерживай процесс! Одну минуту, барышня, сейчас всё будет.
Пыхтя, Лаптев расковырял упаковку и извлёк из пакета наши паспорта.
– Ага, а вот и паспорта. Целых три, хе-хе, ну нас же три, ну вы поняли!
– Я сейчас…
– Сергей, ты куда? Не уходи!
Но арафатка уже замелькала в направлении упаковщика багажа. Девушка, чуть нахмурившись, изучила документы.
– Очень хорошо, а теперь ваши билеты, пожалуйста.
Натужно улыбающийся Макаров принялся вертеть головой в поисках Лаптева.
– Сейчас, минуточку. Серёжа, где ты ходишь всё время, а?