Руслан улыбнулся, молча указал пальцем. Женщина с деланной покорностью поклонилась:
– Чего пожелает мой чемпион?
– Тебя, разумеется.
Вздох разочарования прошелестел по толпе. Но его тут же сменили смех, возгласы. Кольцо зрителей распалось, к Руслану подскочили почитательницы – хотя бы притиснуться, обнять, поцеловать в щёку. Лишь минут через десять ему удалось высвободиться.
– Привет, Хала!
– Привет, Руслан. Поздравляю. Я знала – ты всегда лучший.
– Не преувеличивай. Я просто хорошо умею колоть дрова.
– Конечно. А в свободное от колки дров время ты чем занимаешься?
– Да так, на побегушках у Совета. Инспекционные вояжи по ЭП, организация охотничьих экспедиций.
– Ого! Ты, должно быть, пользуешься особым доверием у Лорда Байрона?
– Должно быть. Ладно, хватит обо мне. Напомни лучше, сколько мы с тобой не виделись?
– Четыре года, наверное? Да, четыре.
В детстве они жили по соседству, на западной окраине Наукограда – черепичная, с золотым петушком на маковке крыша коттеджа её родителей видна была с того места, где они сейчас стояли, возвышалась над кронами персиков и нектаринов. Хала – всего на два года старше Руслана и какое-то время даже была его сводной сестрой. Позже, в годы юношеских любовных опытов, она стала его первой девушкой, затем – первой женщиной. Затем, как обычно случается, жизнь развела их. Хала всегда была симпатична Руслану. И в детские годы, и когда повзрослела. Нравилась и сейчас, пышной огненноволосой красавицей. И раз уж достался ему такой приз, отказываться от него он не собирался.
– Так какими судьбами к нам? Ты ведь… – Руслан недвусмысленно окинул взглядом одежду подруги: юбка из двух прямоугольных кусков материи, скреплённых поясом, блуза с таким откровенным декольте, что она скорее не прикрывала, а демонстрировала грудь женщины. И ноги обуты в хитроумную плетёнку из серебристой кожи, тогда как наукоградцы предпочитали летом ходить босиком.
– Да, куратор Либертии, – Хала вновь поклонилась. – На завтра Совет пригласил меня сделать обзорный доклад. А потом старший куратор жаждет приватно побеседовать.
– Что от тебя хочет Лорд? – с деланной ревностью в голосе вопросил Руслан.
– Кто ж его знает? Мысли старшего куратора неисповедимы. Зато сегодня вечером я совершенно свободна!
– Вот уж нет. Сегодня вечером ты моя раба. Назвалась груздем, полезай в корзину.
– О да, не смею перечить, повелитель! – прыснула Хала. – И чего возжелает владыка моих души и тела?
– Прежде всего владыка возжелает смыть с себя пот и грязь. А затем…
Руслан запнулся, не услышав, а скорее ощутив, как разом стих гомон на поляне. Повинуясь общему порыву, посмотрел вверх.
Солнце почти село, лишь краешек его выглядывал из-за горизонта. Небо стало алым. Тонкие тучи выстроились спиралью, казалось, над людьми разверзся гигантский водоворот. И каждый виток спирали был ярче предыдущего: от бледно-розового в середине до огненно-багряного по внешнему краю.
– Красота… – только и нашёл, что сказать.
– Да… Знаешь, когда смотришь вот так, кажется, что мы и есть центр Вселенной.
– Почему бы и нет? В пределах локали нашей планеты это бесспорная истина.
Хала подошла, обняла, прижалась лицом к щеке.
– Я потный и вонючий, – предупредил Руслан.
– Трудовой пот не воняет. Так что ещё возжелает мой чемпион? – Хала игриво прищурилась. – Посидеть у костра кулинаров, утолить голод?
– Нет, не угадала, – Руслан покачал головой. – После купания мы пойдёт прямиком в мой коттедж. Не будем зря растранжиривать время. Помним, что оно драгоценнейший из ресурсов. К тому же завтра на рассвете мне вылетать в командировку.
– Инспекция? Не по нашу ли душу, случаем?
– Нет, твоё поселение мне пока не доверяют. Я в Феминию.
– Бедненький, я тебе сочувствую! К такой поездочке в самом деле нужно подготовиться как следует. Только зачем же нам коттедж? – Хала засмеялась и, повернувшись, указала на ближайшую лесную опушку: – Посмотри, там не хуже. И романтичней!
Руслан удивился.
– Боюсь, сегодня нам не позволят уединиться. Весь Наукоград гуляет.
– Что из того? Кто нас осудит? Любовное соитие тел – это ведь тоже труд. Пусть смотрят.
Руслан едва удержался, чтобы не почесать в затылке. Однако быстро базовые установки ЭП въедаются в подсознание живущих там не только по праву рождения, но и по долгу службы. Четыре года назад Хале и в голову не пришло бы предложить подобное. Забавно.
– Ладно, пошли искупаемся, а там видно будет. У нас вся ночь впереди.
Порыв ветра бросил в лицо солёные брызги, парус громко хлопнул над головой. Руслан повернул штурвал ещё на десять градусов, положил яхту в крутой бейдевинд. Мускулы приятно ныли после вчерашних соревнований – с топором, и тех, что состоялись чуть позже, ночью. Не на лесной опушке, разумеется, а в мансарде коттеджа. Праздник Труда удался на славу. Хала в чём-то права: секс – это физический труд, весьма приятный и требующий своего мастерства. Так почему бы не ввести его в программу соревнований? В Либертии, например, включили. Хотя в Либертии много странного для неподготовленного человека. Как и в любом из экспериментальных поселений.
Белая пена вскипала под килем, солнце, поднявшееся на ладонь над горизонтом, играло нестерпимо яркими бликами на тихой, выглаженной штилем зеленоватой воде. А если обернуться, взглянуть вдаль, море набирало густую синеву. И невозможно было понять, отчего его назвали Чёрным.
Яхта обогнула рыжий скалистый выступ. Прямо по курсу открывалась небольшая бухта. Устланная крупными голышами полоска пляжа, крутые обрывы оберегали её с трёх сторон. Идеальное место, чтобы инспектор Управления сделал короткую остановку перед началом трудного и ответственного задания. В конце концов, побывать на побережье и не окунуться в море – грех непростительный. Дальше будет посёлок, демонстрировать своё неглиже его обитателям не стоит. Так что только здесь.
Однако бухта вопреки ожиданиям, оказалась занята. Руслан с удивлением различил на плоском, гладко вылизанном морем валуне две человеческие фигуры. А вон и третья приподнялась, смотрит на яхту, приставив ладонь козырьком ко лбу. Он не заметил их в первую же минуту только потому, что тела людей были загоревшими до черноты, сливались с тёмно-бурыми валунами. Три женщины загорали под ласковым утренним солнцем. Очень интересно. Кто они, и откуда здесь взялись?
Женщина, разглядывающая яхту, поднялась во весь рост. Что-то сказала подругам, те повернули головы. Одна и вовсе села, поджав ноги. Все трое были крепкими, подтянутыми, отлично сложенными, молодыми. Правильнее не женщинами их называть, а девицами. Кажется, красивые. Впрочем, чтобы рассмотреть лица, расстояние было ещё великовато, а идти в каюту за биноклем Руслан поленился. Не похоже, что эти подруги из Наукограда. Да и откуда им здесь взяться? Ни на берегу, ни на воде трансформа он не заметил. Значит, из Феминии пришли?
Руслан слишком увлёкся, рассматривая пляжниц. Парус резко хлопнул, потеряв ветер в закрытой со всех сторон бухте, заполоскался. Яхта взбрыкнула, дёрнула носом, опрокинув своего капитана на спину. На берегу засмеялись.
Руслан вскочил, убрал парус. Яхта теперь скользила к берегу, замедляя ход. Когда стали различимы лежащие на дне камни, Руслан развернул лодку бортом к берегу, сбросил якорь. Лишь после этого вновь взглянул на девиц. Не удивился бы, обнаружив, что они исчезли.
Но пляжницы и не думали уходить. Две теперь сидели на валуне, внимательно и настороженно следили за происходящим. Третья подошла к самой кромке воды. Тёмные волосы подстрижены под короткое каре, правильный овал лица, брови вразлёт, пухлые губки, на щеках – крохотные ямки. Красивая. И фигура под стать – в меру крутые бёдра, длинные сильные ноги, плоский живот, грудь не такая уж и маленькая, но упругая. Подруги тоже ничего. Но эта особенная. Почти эталон женской привлекательности.
– Доброе утро, девушки! – Руслан помахал рукой.
– Привет, – стоявшая у воды чуть улыбнулась.
Зато её подруга, светловолосая, с блестящими колечками по всему телу, быстро вскочила, прикрикнула сердито:
– Плыви, откуда явился! Здесь наша территория. Для самцов вход заказан!
В самом деле из Феминии.
Можно было запускать мотор и уматывать из бухты – искупаться в своё удовольствие не получится. Но Руслан к работе относился дотошно, потому уплывать не спешил. Для начала опустился в каюту, сверился с картой. Снова поднялся на палубу, внимательно оглядел склоны горы. По всему получалось, что граница посёлка проходит по гребню, отделяющему эту бухту от следующей, на берегу которой Феминия, собственно, и расположилась. И стало быть, подружки никак здесь оказаться не могли. Следовательно, прореха в мембране? Нет, скорее размывка.