На Эша возлагалась особая ответственность – жениться, родить наследника, обогатить семейное имя и титул связями, недвижимостью, землями и деньгами. Он взглянул на сестру, в очередной раз напомнив себе о том, что и ее надежды на достойный брак зависели от его добропорядочности. Но он будет навсегда связан с женщиной, которая принесет эти связи и приданое в его жизнь. Поэтому взаимное уважение крайне необходимо, иначе отношения в браке невыносимы. О любви он даже не мечтал.
– Это ваш магазин? – спросил Эш, высвобождая руки из перчаток и доставая купюры, предоставленные Пэротом. Осматривая магазин, он мысленно прикинул стоимость вещей, расставленных на полках. Прикинув сумму по курсу на индийскую валюту, пришел к выводу, что в магазин вложено немало денег.
– Да, monsieur. – Она упрямо продолжала притворяться француженкой. Эш не раз вел в Индии переговоры с враждебными французами и мог по достоинству оценить ее акцент.
– Впечатляет. Странно, почему магазин называется «Собрание редкостей», а не «Редкостное собрание». – Без примеси запахов реки и переулка едва уловимый аромат жасмина, исходящий от ее теплой кожи, переполнял его чувства. Эш почувствовал, как его тело начало посылать недвусмысленные сигналы.
– Я хотела заинтересовать покупателей, – произнесла она, отдавая ему сдачу. Пальцы Филлиды коснулись его ладони, и Эш сжал руку в кулак, поймав ее пальцы в западню.
– И потревожить их чувства? – предположил он. Она напряглась. Ее изящные пальцы были теплыми и трепетными. Эш почувствовал, как с бешеной скоростью забился ее пульс. Он был не одинок в своих ощущениях. «В самом деле, разбудила чувства», – подумал он.
– Чтобы найти здесь что-нибудь по душе, понадобится немало времени, – произнесла она севшим голосом. Акцент на мгновение исчез.
– Будьте уверены, у меня его предостаточно, – пробормотал Эш. – Я еще зайду к вам. С моей сестрой или без нее.
Рука женщины напряглась, затем неожиданно расслабилась. Очевидно, его симпатия была взаимной и новость о том, что он не женат, заставила хозяйку магазина вздохнуть с облегчением.
– Мне нужно упаковать кулон, monsieur. – Филлида слегка потянула руку, и он отпустил ее. На изящных пальчиках с аккуратными овальными ноготками не было кольца. Охотничий инстинкт снова проснулся, равно как и определенная часть тела, которую стоило бы держать под контролем во время безобидных прогулок с сестрой.
Эш опустил плоскую коробочку в нагрудный карман, надел перчатки, подождал, пока Сара возьмет ридикюль и зонтик.
– Ваш магазин работает без выходных?
– Non[4]. Я открываю его, когда мне заблагорассудится, monsieur, – слегка фривольно ответила хозяйка редкостей, снова переходя на французский. Эш заставил ее понервничать, и, казалось, она не могла так быстро успокоиться. – Я часто хожу за товаром.
– В Лондонский Пул, смею предположить? – Женщина элегантно пожала плечами, Эш подумал, что она и в самом деле француженка. «Но у нее не было и тени французского акцента, когда мы впервые встретились, да и сегодня он на мгновение исчез».
– Везде, где я могу найти драгоценности для своих клиентов, monsieur. Хорошего вам дня, monsieur, mademoiselle.
– Au re voir[5]. – Эш посмотрел на нее и с удивлением заметил, как она прикусила нижнюю губу. Она вполне справедливо догадывалась, что он дразнил ее.
Филлида защелкнула засов на двери и ретировалась в заднюю комнату. «Он здесь». Будто мало ей безнадежных попыток выкинуть этого незнакомца из головы. Она посмотрела на правую руку, которую он совсем недавно удерживал в своем большом кулаке. И впервые чувствовала себя поверженной. Но больше всего пугало то, что ей это нравилось. Сильный, решительный мужчина на фоне ленивого, безответственного Грегори казался… таким надежным. Но и опасным. Филлида напомнила себе, что, несмотря на все свое обаяние, он мужчина и, скорее всего, из тех, кто, ни секунды не раздумывая, возьмет то, что ему нужно, если обаяние не сработает. Мужчины никогда не гнушались использовать свое физическое превосходство, когда нужно завладеть женщиной.
На этот раз он был без своей дьявольской птицы, зато с очаровательной сестрой. Девушка показалась Филлиде не только красивой, но и умной. Но как он посмел после того поцелуя позволить ей так заблуждаться, принять сестру за его жену! Это, конечно, не означает, что дома его не ждет настоящая супруга. «В любом случае мне совершенно все равно», – подумала она.
Но кто он, этот незнакомец? Расплатился наличными – явный признак принадлежности к высшему обществу. Представители этой части населения обычно дают свои визитные карточки с адресом, по которому можно выслать счет. К тому же до вчерашнего дня она ни разу не видела его, хотя знала всех, кто имел вес в обществе, пусть даже только в лицо. Кем бы он ни был, денег у него куры не клюют. И одет с иголочки, с легким заграничным шиком. Платье его сестры также безупречно, а простая нитка жемчуга на ее шее и жемчужные сережки высочайшего качества.
«Богатый торговец? Участие в Ост-Индской компании объяснило бы его появление на пристани. Возможно, он судовладелец».
Филлида обнаружила, что крутит в руках цепочку от ключей, и резким движением отпустила ее. Этот человек единственный, кто смог связать воедино разные стороны ее запутанной жизни. Но, несмотря на это, ему бы не удалось найти общее между миссис Драммонд, рыскающей в Ист-Энде и на пристани в поисках товара для мадам Докур, владелицы магазина редкостей, и Филлидой Хёрст – старшей сестрой графа Фрэншемского. «Он ведь совсем не опасен, правда?»
«Опасны только твои глупые фантазии», – ругала она себя. Филлида ни разу не получила удовольствие от поцелуев, а этот человек определенно знал, что делал тогда у Кастомс-Хаус. Очевидно, у него большой опыт. «Сразу видно, любит флиртовать», – подумала она, надевая темные очки и отправляясь открывать магазин.
«Должно быть, он флиртует со всеми, кто попадается ему на пути». – Она взглянула на себя в зеркало. Едва ли ее красота могла его настолько смутить, что он перестал себя контролировать. В хорошей одежде и с уложенными волосами Филлида считала себя вполне достойной внимания противоположного пола, но вчера в простом шерстяном платье с кое-как собранными под сеткой волосами она едва ли могла кого-либо заинтересовать. Как раз этого эффекта она и добивалась. Даже этот настойчивый иностранец со своими проницательными глазами не сразу узнал ее в сегодняшнем наряде.
Становилось очевидным, что Филлида хотела завоевать внимание этого человека. Однако безответственное желание могло погубить всю кампанию, спланированную и начатую ею еще в семнадцать лет, кампанию, очень дорого ей обошедшуюся. «Идиотка, – ругала себя Филлида. – Если он и заинтересуется тобой, то лишь в качестве проститутки, собственности, но никак не жены». В ее случае брак всего лишь мечта, не имеющая никакого отношения к реальности.
– Bonjour[6], madame. – Филлида открыла дверь и сделала уважительный реверанс, приветствуя леди Харингтон, которая пронеслась мимо, резко кивнув в ее сторону. Она была постоянным клиентом и, видимо, не догадывалась о том, что не далее как позавчера на музыкальном вечере не менее пятнадцати минут разговаривала с Филлидой, одетой в свое лучшее платье.
– Я получила небольшую партию элегантнейших вееров с востока, madame, – произнесла Филлида, освободила веера от шелковой упаковки и разложила перед леди Харингтон. – Каждый из этих вееров уникален. Я показываю их только тем клиентам, которые смогут по достоинству их оценить. – «А еще они очень, очень дорогие», – заметила про себя Филлида, увидев алчный блеск в глазах миледи. Ничто не помешает ей заработать деньги для того, чтобы реабилитировать их положение и вернуть репутацию Грегори в обществе…
– Спасибо за подарок, Эш. – Сара подсунула руку под его локоть. Они прошли по Сент-Джеймс-сквер и свернули на Пэлл-Мэлл. – Почему ты заставил хозяйку магазина поверить в то, что мы женаты?
– Я практически сразу ее поправил. Это не ее дело. – «Хоть она и была заинтересована».
– Ты флиртовал с ней.
– Ты-то что знаешь о флирте, позволь узнать? Ты еще не выходишь в свет. – Одна из проблем неженатого джентльмена состояла в том, что Эш слишком хорошо понимал мысли, желания и позывы всех остальных неженатых мужчин, которые захотели бы пообщаться с его красивой, приветливой и невинной сестрой. Этого было достаточно для возникновения непосильного желания запереть ее где-нибудь подальше от людских глаз и спрятать ключ как минимум лет на пять.
– Я выходила в свет в Калькутте. Я ходила на балы, пикники и танцы. Где я только не была. – Она склонила голову и лучезарно улыбнулась, наполнив сердце Эша нехорошим предчувствием. – Ты просто был в Калятве и не знал, чем я занимаюсь.
– Здесь все по-другому. Тут тебе придется соблюдать много формальностей и правил. Нарушение даже одного из них может привести к скандалу. Особенно в твоем случае. Это нечестно, но…
– Я знаю. Молодые леди должны быть недосягаемы, как невинные дети. – Сара театрально вздохнула. – Какая жалость, что я уже не невинна.
«Что?» Эш резко остановился, затем вспомнил, где они находятся, и снова пошел. Даже если ему придется поехать в Индию, чтобы расчленить того, кто посмел прикоснуться к его сестре, он непременно это сделает.
– Сариса Мелисса Герриард, кто он? – выдавил из себя Эш.
– Да никто, глупый. Я имела в виду теоретически. Ты же не думаешь, что мата из тех неразумных женщин, кто не рассказывает своим дочерям о том, что их ждет в первую брачную ночь, или ставят их в неловкое положение, не объяснив, что нужно мужчине, не так ли?
Эш тихо застонал. Ну конечно. Их мать, воспитанная как индийская принцесса и, скорее всего, изучившая всю теорию, описанную в древних эротических текстах, передала мудрость своей достигшей брачного возраста дочери. Но он совершенно не хотел об этом думать.
Эш слишком долго не был дома. За это время его младшая сестра выросла. Пока они находились на корабле, особых перемен не прослеживалось. Сара, как и прежде, была веселой, любопытной, к тому же поблизости не наблюдалось молодых людей, с которыми можно пофлиртовать, разве что несчастный мистер Пэрот. Потому Эш все еще видел в ней семнадцатилетнюю девочку, именно такой он ее запомнил до отъезда во дворец двоюродного деда. Сейчас Саре шел уже двадцать первый год.
– Тогда тебе придется приложить немало усилий, чтобы скрыть свои познания, – сказал Эш.
– Безусловно, – отозвалась его с виду скромная сестра. – Так ты с ней флиртовал?
– Нет. Я не флиртую с французскими владелицами магазинов.
– Хм-м. Вряд ли она так проста, как кажется. На мой взгляд, она притворяется. Возможно, ее смущают развратные джентльмены вроде тебя. – Они остановились около хаотичных построек из красного кирпича, охраняемых стражей в алых мундирах. – Что это такое? – спросила Сара, прежде чем Эш успел поинтересоваться, почему она считает его развратником и по какому принципу их различает.
– Это дворец святого Джеймса. Очень старый.
– Плохое оправдание для дворца, самый младший раджа может позволить себе гораздо больше. – Сара неодобрительно наморщила носик.
– Давай пойдем в парк. – Эш провел ее мимо стражи, пока их не задержали за нелицеприятные высказывания или за другое преступление, связанное с государственными зданиями.
– Значит, ты ищешь себе любовницу? – поинтересовалась Сара, когда они проходили по Милк-Мейдс-Пэссидж к Грин-парку.
– Нет!
«Да». Но Эш не собирался обсуждать это с младшей сестрой. Слишком много времени прошло с момента его последней близости с женщиной. У него были связи после Решми, он не монах, но их путешествие в Англию длилось несколько месяцев, и корабль вполне может сойти за монастырь.
– Значит, будешь искать себе жену. Мата так сказала. По крайней мере, в Лондоне больше женщин, в которых ты можешь влюбиться, чем в Калькутте.
– Я не собираюсь ни в кого влюбляться. Я должен найти жену, подходящую на роль супруги виконта. Ту, которая с достоинством будет носить титул маркизы.
– Но отец и мата женились по любви. О, смотри, коровы. Здесь они, наверное, не священные?
– Думаю, нет. – Эш окинул взглядом пасущееся стадо. – Если только англиканская церковь не начала практиковать странные ритуалы. Смотри, с ними молочницы или пастухи, отсюда не видно. Наши родители встретились и полюбили друг друга до того, как умер дядя отца, тем самым сделав деда наследником, – напомнил Эш сестре. – Мата даже попыталась сбежать перед свадьбой, когда узнала об этом. Испугалась, что у нее не получится стать достойной маркизой.
– Знаю, но это смешно! Она умная, красивая и смелая, – разгорячилась Сара. – Что еще для этого нужно?
– Стоит признать, мата – внебрачная дочь торговца Ост-Индской компании и индийской принцессы, а не обычная английская леди из аристократического общества. Она согласилась выйти замуж за отца и играть столь непростую роль только потому, что любит его. Как ты думаешь, почему он до последнего момента тянул с переездом в Англию?
– Я думала, он и его отец ненавидели друг друга.
Тот факт, что дед – конченый пьяница и прожигатель жизни – отправил семнадцатилетнего сына в Индию против воли, можно было объяснить и таким образом.
– Наш отец добился в Индии хорошего положения и всеобщего уважения. Он не хотел возвращаться, особенно из-за переживаний маты. Но они прекрасно понимали, что это их долг. – Эш пожал плечами. – И однажды, надеюсь, не скоро, это будет и мой долг. И я не хочу заставлять какую-либо девушку проходить через все, с чем придется столкнуться нашей матери. Ей нужно так много узнать, кроме того, все будут обсуждать ее, оценивая, достойна ли она этого положения, достаточно ли воспитанна, пристально следить, не допустит ли она ошибку.
– Я и не представляла, насколько все плохо. Видимо, я все же наивна, – вздохнула Сара. – Я сделаю все возможное, чтобы лишний раз не беспокоить родителей. – Она улыбнулась Эшу. – Я могу быть хорошей, если постараюсь. И если ты найдешь себе жену, она будет помогать мате, верно?
– Да, – согласился Эш, от всей души отгоняя от себя сравнение с покупкой лошади, пришедшее в голову. – Она сможет сопровождать тебя на балах. К тому же подходящая девушка обязательно должна иметь хорошие связи в обществе и в политической сфере. – Эш пока ничего не знал об английской политике, но, судя по тому, что читал, интриги индийского двора походили на детскую игру.
– Я бы хотела найти кого-нибудь, похожего на отца. Бедный Эш. – Сара дружески взяла его за руку. – Ты не сможешь жениться по любви. – Ему стоило бы отшутиться, поскольку сестра слишком хорошо его знала. – Или у тебя уже есть кто-то на примете?
– Да. Может быть. Я не знаю, – пробормотал Эш себе под нос. Прежде он никогда так не делал, всегда удавалось держать себя в руках. – Я пока так далеко не заходил.
– Кто она? – Не услышав ответа, Сара спросила: – Она в Калятве?
«Решми. Нежная, как шелк. Большие серые глаза, порочные губы, радостное сердце и искренний смех».
– Да.
– Ты оставил ее там?
– Она умерла. – Два года назад. Их совместное будущее было невозможным, он знал это с самого начала и в конце концов слишком резко, оттого что не хотел этого делать, высказал ей все. Ему сказали, что это был несчастный случай – она наступила на крайт[7], прятавшуюся в сухой траве. Эш старательно отгонял от себя мысли о том, что Решми самовольно выбрала для себя такой жуткий и болезненный способ покинуть этот мир. «Она была убита горем, оттого и потеряла бдительность», – пытался он хоть как-то успокоить свою совесть.