Обратный отсчет - Кен Фоллетт 9 стр.

Люк вернулся на Массачусетс-авеню и нашел припаркованный «Форд». Улица была полна машин, по тротуарам туда-сюда сновали пешеходы. Проблема в том, сказал себе Люк, что он выглядит как преступник. Надо действовать быстро.

Он шагнул на проезжую часть, обошел вокруг машины, остановился возле дверцы водителя. Прижал обе ладони к стеклу и попытался сдвинуть его вниз. Не получилось. Люк облизнул пересохшие губы. Быстро оглянулся – никто не обращал на него внимания, – привстал на цыпочки и надавил на стекло всем своим весом. Стекло медленно поползло вниз.

Когда окно открылось полностью, Люк сунул руку внутрь и отпер дверь. Потом закрыл окно, а дверь прикрыл, не захлопывая. Теперь к бегству все готово.

Сразу завести? Пожалуй, не стоит. Пустая машина с работающим мотором привлечет внимание проходящего мимо патрульного или любопытных прохожих.

Он вернулся на Юнион-стейшн, по-прежнему опасаясь, что его заметит какой-нибудь вокзальный служащий. Не обязательно тот, с которым Люк сцепился утром, – любой из них, увидев бродягу, выкинет его, как грязную тряпку. Надо быть незаметным: идти не медленно и не быстро, держаться поближе к стене, не вставать ни у кого на пути и никому не смотреть в глаза.

Стащить чемодан проще всего сразу после прибытия поезда – большого поезда, полного пассажиров, когда на перроне образуется толпа спешащих людей. Люк поднял глаза на информационное табло. Через двенадцать минут прибывает поезд из Нью-Йорка. То, что надо!

Он снова взглянул на расписание, желая узнать, на какой путь прибудет поезд… И тут волосы у него на затылке зашевелились.

Люк оглянулся. Должно быть, краем глаза он заметил что-то, пробудившее инстинктивную тревогу. Сердце заколотилось. Что могло его напугать?

По-прежнему стараясь не привлекать к себе внимания, он подошел к газетному киоску и начал разглядывать стойку с ежедневными газетами. В глаза бросились заголовки:

Выждав секунду, он взглянул через плечо. Две дюжины людей пересекали перрон в разных направлениях, еще больше сидели на скамьях красного дерева или стояли, прислонившись к стене, в терпеливом ожидании – родные и встречающие. В дверях ресторана маячил метрдотель, зазывая посетителей на поздний завтрак или ранний обед. Покуривала в сторонке компания грузчиков…

А вот и два агента.

В том, кто они такие, Люк не усомнился ни на мгновение. Оба – молодые люди, одетые аккуратно и неприметно: пальто, шляпы, начищенные остроносые ботинки. Выдавала их не внешность, а поведение. Молодые люди явно были начеку: скользили глазами по перрону, всматривались в лица пассажиров, глядели по сторонам… но только не на информационное табло. Прибывающие и отбывающие поезда определенно их не интересовали.

Люк ощутил искушение с ними заговорить. Слишком велика была нужда хоть в ком-нибудь, кто его знает. Слишком устал он ждать слов: «Здравствуй, Люк! Где ты пропадал? Как я рад тебя видеть!»

Быть может, они скажут: «Мы – агенты ФБР, а вы арестованы», – но Люку казалось, что и это станет для него облегчением. Однако… Всякий раз, как возникала мысль довериться преследователям, Люк спрашивал себя: если они не желают ему зла, зачем за ним следят?

Он зашагал прочь, стараясь идти так, чтобы газетный киоск был между ним и агентами. Уже в тени сводчатого выхода решился обернуться. Двое молодых людей шли по открытому перрону, в направлении с востока на запад.

Кто же они такие, черт побери?

Он вышел из здания вокзала, прогулялся вдоль колонн у входа и снова вошел в главный зал. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как два агента исчезают в дверях западного выхода.

Судя по часам на стене, вот-вот прибудет экспресс из Нью-Йорка.

Едва показались первые пассажиры, Люка охватило холодное спокойствие. Он пристально вглядывался в людей, идущих навстречу. Была среда, середина недели, и с нью-йоркского поезда сходили в основном бизнесмены и военные в форме; туристов, женщин и детей почти не было. Он искал глазами мужчину своего роста и телосложения.

Пассажиры проходили через ворота, ожидающие бросались им навстречу, и скоро у выхода образовалась толпа. Люк приметил молодого человека одного с собой роста и сложения; к сожалению, тот был в шерстяной кепке и с вещевым мешком, – вряд ли в багаже у него найдется костюм. Отверг он и пожилого путешественника одного с собой роста, но слишком худого. И мужчину, который выглядел как надо, однако нес с собой только портфель.

Наконец Люк заметил подходящего. Из-под пальто выглядывали фланелевые брюки – значит, деловой костюм спрятан в коричневом кожаном чемодане, который мужчина нес в правой руке. Шел он быстро, с озабоченным лицом – наверное, опаздывал на встречу.

Люк ввинтился в людской водоворот и вышел у намеченной жертвы за спиной.

Толпа была плотной и двигалась медленно. Пассажир с чемоданом вынужден был семенить; но вот он заметил просвет и торопливо шагнул вперед.

В этот-то момент Люк его и настиг. Он поставил свою ногу между ногами незнакомца, подцепил его ботинком за лодыжку и сильно дернул.

Пассажир вскрикнул, выставил обе руки перед собой, выпустив чемодан, и повалился на женщину в шубе, идущую впереди. Та охнула и тоже начала падать. Мужчина с грохотом рухнул на мраморный пол, шляпа откатилась в сторону. Секунду спустя упала на колени и женщина, выронив сумочку и шикарный чемодан из белой кожи.

Вокруг мгновенно столпились другие пассажиры: кто-то пытался помочь, кто-то спрашивал, что случилось.

Люк спокойно подобрал коричневый кожаный чемодан и быстро зашагал прочь, остро ощущая свою незащищенную спину. У выхода он быстро обернулся через плечо. Люди толпились на том же месте. Ни обокраденного пассажира, ни женщины в шубе видно не было, зато он заметил высокого мужчину самоуверенного вида, который внимательно оглядывал вокзал и перрон – так, словно что-то искал.

Выйдя наружу, Люк поспешил на Массачусетс-авеню и минуту спустя был уже у «Ферлейна». Машинально взялся за крышку багажника, чтобы спрятать туда украденный чемодан… Багажник не открывался. Ах да, ведь хозяин его запер! Люк оглянулся в сторону вокзала. Тот высокий мужчина тоже вышел и теперь переходил улицу, направляясь в сторону Люка. Кто это? Коп в штатском? Частный детектив? Или просто любопытный зевака?

Люк бросился к водительской дверце, открыл ее, швырнул чемодан на заднее сиденье, сел за руль и захлопнул дверцу.

Пошарив под приборной доской, он обнаружил провода с обеих сторон от замка зажигания. Вытащил их, соединил… Ничего не произошло. Несмотря на холод, на лбу выступил пот. В чем дело?! И тут же откуда-то из глубин памяти всплыл ответ: не тот провод. Люк снова сунул руку под приборную доску. Действительно, справа от зажигания был еще один провод. Он вытащил его и соединил с левым.

Мотор взревел.

Люк снял машину с тормоза, включил поворотный сигнал и тронулся с места. Машина стояла носом к вокзалу, так что ему пришлось развернуться. Затем он быстро поехал прочь.

Все прошло отлично. Теперь у него есть (скорее всего есть!) чистая одежда, смена белья и бритвенные принадлежности. Похоже, он вновь становится хозяином своей жизни.

Осталось найти какое-нибудь тихое место, где можно спокойно привести себя в человеческий вид.

12.00

Примечательно устройство второй и третьей ступеней. Это центральная труба из алюминий-магниевого сплава, по окружности которой установлены одиннадцать двигателей «Бэби-сержант». Внутри нее еще три «Бэби-сержанта» – это третья ступень. На верхушке третьей ступени находится четвертая: одна-единственная ракета, и на носу у нее – сам спутник.

Ровно в полдень начался обратный отсчет: 630 минут до запуска. Мыс Канаверал гудел от нетерпения.

Все ракетчики одинаковы: мечтают о полетах в космос, а сами создают по правительственным заказам оружие. Команда «Эксплорер» запустила уже множество ракет; теперь ракете предстояло преодолеть земное притяжение и выйти в безвоздушное пространство. Для большей части команды сегодняшний день обещал стать исполнением всех надежд. В том числе и для Элспет.

Ученые и технические специалисты размещались в двух ангарах, обозначенных буквами Д и Р. Стандартные самолетные ангары идеально подходили для ракетостроения: в центре большое свободное пространство, куда можно завезти ракету для осмотра и проверки, по бокам – двухэтажные крылья, где теперь располагались кабинеты и лаборатории.

Рабочее место Элспет находилось в ангаре Д. Ее стол и пишущая машинка стояли в кабинете Уилли Фредриксона, руководителя проекта и непосредственного начальника Элспет, которого, впрочем, почти никогда не было на месте. Работа Элспет состояла в том, чтобы уточнять график запуска спутника и доводить его до сведения сотрудников.

Легко сказать!.. График постоянно менялся. Запуск ракеты в космос был для Америки делом совершенно новым. Никаких проверенных планов или схем не существовало. То и дело возникали непредвиденные технические проблемы, и инженеры лезли из кожи вон, изобретая для них нестандартные решения.

Поэтому Элспет приходилось то и дело вносить в график изменения. А для этого постоянно контактировать со всеми членами команды, узнавать обо всех сбоях и задержках, помечать их в записной книжке, затем распечатывать, копировать на ксероксе и разносить новый график по рабочим местам. Требовалось бывать везде и знать почти обо всем. Если где-то возникала заминка, Элспет узнавала об этом первой – и одной из первых слышала, что проблема решена. На бумаге ее должность значилась секретарской, и платили ей соответственно: однако едва ли такую задачу смог бы выполнять человек без университетского образования.

Впрочем, против тяжелой работы и небольшой зарплаты Элспет не возражала. Ей нравилось занимать ключевое место, быть в эпицентре происходящего. Особенно если вспомнить, сколько ее бывших сокурсниц сейчас просто печатают под диктовку чиновников из госдепартамента!

Последнее обновление было готово: Элспет собрала листки с графиком в стопку и вышла за дверь. Сегодня она сбивалась с ног, и хорошо: постоянная беготня отвлекала от мыслей о Люке. Будь ее воля, она бы каждые пять минут звонила Энтони и спрашивала, нет ли новостей. Зачем? Если что-то случится, он сам ей позвонит. А пока лучше сосредоточиться на работе.

Путь ее лежал сначала в отдел прессы, где ответственные за связь с общественностью обзванивали доверенных журналистов, сообщая им, что запуск состоится сегодня вечером. Военные хотели, чтобы журналисты присутствовали при пуске ракеты и освещали их триумф. Однако до того, как ракета поднимется в воздух, информация не должна просочиться в прессу! Запуск уже не раз отменяли из-за разных технических накладок. А ракетчики знали по горькому опыту: любая пустячная заминка, стоит ей попасть в газеты, немедленно превращается в крушение всех надежд. Вот почему с крупнейшими новостными агентствами заключили сделку: они дают информацию о запуске лишь на условии, что информация эта попадет в печать, «когда загорится хвост» – иначе говоря, не прежде, чем заработают двигатели.

В отделе работали только мужчины – и некоторые из них проводили Элспет заинтересованными взглядами, когда она прошла через комнату и положила график на стол руководителю отдела. Ее стройная фигура и холодная скандинавская красота привлекали многих; однако было в ней что-то – быть может, решительно сжатые губы или опасный блеск зеленых глаз, – что внушало робость и не позволяло мужчинам называть ее «милочкой» или свистеть вслед.

В лаборатории по разработке двигателей кипела работа. Пятеро ученых в рубашках с коротким рукавом стояли вокруг стола и озабоченно рассматривали плоский лист железа, почернелый и искореженный, словно побывавший в огне.

– Доброе утро, Элспет! – с сильным акцентом поздоровался руководитель группы, доктор Келлер. Как и многие здесь, он был немцем: попал в плен в конце войны и был переправлен в США для работы над американской ракетной программой.

Элспет протянула ему график.

– Что это у вас? – спросила она, кивнув в сторону стола.

– Лопасть двигателя.

Элспет знала, что в хвосте первой ступени ракеты вращаются лопасти.

– А что с ней?

– Эрозия под воздействием горючего, – объяснил Келлер. Голос его потеплел, и акцент усилился, как всегда, когда он говорил о любимом деле. – Эффект неизбежный, однако с обычным спиртовым топливом лопасти держатся достаточно долго, чтобы выполнить свою задачу. Сегодня мы попробовали новое топливо, гидин: у него дольше время горения и выше скорость истечения выхлопных газов – но и лопасти гидин буквально уничтожает… – Он с досадой развел руками. – Что поделать? У нас не было времени провести необходимые испытания!

Примечания

1

Слова Офелии о Гамлете, акт III, сцена I, в русском переводе Т. Щепкиной-Куперник. (Прим. пер.)

2

Гарвард – один из старейших и известнейших университетов США, расположенный в городе Кембридж, штат Массачусетс. Рэдклифф-колледж – престижное женское высшее учебное заведение, существовавшее в Кембридже с 1879 по 1999 год. В 1930–1940-х годах Рэдклифф функционировал в тесном сотрудничестве с Гарвардом, как его «женская половина» (Гарвард был чисто мужским). (Прим. пер.)

3

В русском Синодальном переводе Библии – Валла. (Прим. пер.)

4

«Гамлет», акт II, сцена 1 (в переводе Т. Щепкиной-Куперник). (Прим. пер.)

5

Убийство адмирала Жана-Луи-Ксавье-Франсуа Дарлана (1881–1942), одного из лидеров вишистского режима во Франции – историческое событие. Дарлана застрелил в его штаб-квартире участник французского Сопротивления Фернан де ла Шапель, как считается, действовавший в одиночку. (Прим. пер.)

6

Грубое французское ругательство. (Прим. пер.)

7

Речь идет о победе коммунистического «Движения 26 июля», возглавляемого Фиделем Кастро, над режимом диктатора Батисты. (Прим. пер.)

8

Элиот Несс (1903–1957) – агент ФБР, руководитель специального подразделения «Неприкасаемых», имевших широчайшие полномочия по борьбе с мафией и коррупцией. Именно Несс посадил в тюрьму знаменитого гангстера Аль Капоне. После выхода в свет в 1957 году книги «Неприкасаемые» Элиот Несс стал в США национальным героем. (Прим. пер.)

9

Джо Блоу – в американской традиции стандартное вымышленное имя. – (Прим. пер.)