По моему лицу неприятно и влажно скользила какая-то крошечная тряпочка. Или не тряпочка, а скребок какой-то. Но мягкий и мокрый. И я, брезгливо поморщившись, открыла глаза, чтобы тут же их зажмурить. Перед моим носом маячило что-то усатое, мохнатое, зубастое и глазастое. Я даже вздрогнула от испуга. Ох! Да это же Филя вылизывает мое лицо.
– Вика, Вика, – заголосил Филимон, заметив мое движение. – Ты жива! Ой, как я испугался!
– Вика?! – тут же донесся взволнованный голос Тимара, и я все-таки открыла глаза.
Взъерошенный перепуганный Филимон сидел на подушке и лапкой трогал мой лоб. Возле кровати стоял Тим, хм, с подбитым глазом и разбитыми губами. О господи, а Тимара-то кто избил?
И тут я вспомнила! Судорожно села, заполошно огляделась, чтобы спросить, где этот псих ненормальный, который кидается на девушек, и встретилась с ним взглядом. Блондин сидел в ногах кровати и внимательно смотрел на меня. Одеться он не удосужился, да и не во что ему, насколько я знала, поэтому лишь обернул простыню вокруг бедер.
Я с ужасом посмотрела на него, а из горла моего вырвался какой-то сдавленный хрип. На самом-то деле это я заорала, но почему-то ора не получилось, только вот этот невнятный хриплый звук вырвался. А еще ужасно болело горло – словно я перца в чистом виде наелась, и ужасно хотелось пить, и… И хотелось сбежать и спрятаться. А этот маньяк сидел и смотрел…
И я, цепенея от страха, тоже смотрела на него. И вот в этот момент он совершенно не казался мне привлекательным. Сволочь такая!!! А я еще целовала его, и снился он мне. Тьфу! На левой щеке блондина красовалась глубокая царапина, нижняя губа была прокушена маленькими клыками, и из этих четырех дырочек выступили уже подсохшие капельки крови. Я опустила взгляд чуть ниже – на плечах и груди тоже глубокие борозды. Ай да Филечка, ты ж мой хороший! Ты у меня сливки теперь по первому желанию будешь получать… Та-а-ак, а Тиму кто глаз подбил? Я опустила взгляд на руки этого… убивца. На правой была немного содрана кожа на костяшках. Ага, значит, и Тиму досталось от него. Ну гад!
– Вика, ты как? – Тимар присел рядом, чуть подвинув Филю, и с тревогой вгляделся в мое лицо. – Шея болит? Говорить можешь?
– Болит, – хотела сказать я, но вместо этого из горла опять вырвалось какое-то хрипение. Блин, я что, голос потеряла?
– Тимар, не приставай к ней. Вике сейчас не стоит говорить, ты же видишь – горло пережато! – Филя смотрел на мою шею, и я тоже протянула руку и потрогала ее. Поморщилась. Уй, как больно-то! И синяки, наверное.
– А все ты! – Фамильяр злобно зыркнул на блондина.
– Леди? – подал наконец голос мой несостоявшийся душитель. – Прошу простить меня. Я не собирался убивать именно вас, просто очнулся и… Руки машинально сработали.
Голос у него был потрясающий – густой, обволакивающий. Если бы этот гад не был таким гадом, то я бы стопроцентно впечатлилась. Но, учитывая наше предыдущее общение, лишь настороженно смотрела на него. Ага, машинально… То-то руки продолжали «работать», пока Филимон и Тимар пытались его оттащить от меня. И Тимар под глаз получил тоже, наверное, машинально. Надеюсь, хотя бы Филя не пострадал – он все-таки маленький и хрупкий. Это он только по характеру наглый и хабалистый.
– Леди, вы позволите осмотреть вашу шею. А то меня ваши телохранители к вам не подпускают. Обещаю, что не причиню вреда. – Он встал, не дожидаясь моего ответа, и шагнул ко мне.
А я, даже не успев ничего понять, шарахнулась от него и слетела с другого края кровати. Настороженно замерла. Он тоже замер и виновато развел руками.
– Леди, я действительно сожалею об этом инциденте. Я очень виноват перед вами.
– Держись от нее подальше! – Тимар тоже встал и смотрел на блондина, нервно сжимая и разжимая кулаки.
– Вика, давай мы тебе шею живой водой протрем? А? И глоточек сделаешь? Тимар уже и принес ее, мы просто не успели. – Филя разговаривал со мной как с ребенком, таким уговаривающе-сюсюкающим был у него голос.
А я наконец огляделась. И оказалось, что находимся мы в моей комнате. И вот вопрос: кто меня сюда принес? Я поморщилась и снова прикоснулась к шее. Больно… На моем туалетном столике стояла бутылка с живой водой, которую я принесла от водяного в прошлый раз. Поэтому, с опаской поглядывая на мужика и смочив ватный диск, я обработала бордовые следы от пальцев на своей шее. Ну и глотнула на всякий случай. А эти трое продолжали наблюдать за мной, сидя на кровати.
– Ну вы и… – Я помедлила, пытаясь подобрать ругательство, которое бы лучше всего охарактеризовало мое отношение к этому типу. Голос прорезался, но был еще сиплый.
– Леди Вика… – перебил он меня.
– Для вас я – Виктория. Викой я позволяю себя называть только друзьям, а вы в их число не входите, – буркнула я сердито. Глупо конечно, но надо же было хоть как-то показать свое отношение к нему.
– Хорошо, леди Виктория, – покладисто согласился он. – Я клянусь, что не причиню вам вреда. И, чтобы немножко искупить вину, прошу вашего разрешения полностью залечить вам шею. Это несложно, только… – он помялся. – Мне нужно прикоснуться к ней.
– А что ж вы себя не залечили, если это так просто? – просипела я ядовито.
– А вот себя не могу, поэтому буду крайне признателен, если вы мне выделите немного живой воды, чтобы обработать царапины.
Меня распирало от желания буркнуть: «Обойдешься», и я с трудом сдержала этот порыв. Вопросительно глянула на Филимона, тот, помедлив, закатил глаза, выражая свое недовольство, но потом все же кивнул.
– Можно, Вик. Он истинную клятву дал.
А Тимар что-то сдавленно проворчал под нос, но с места не сдвинулся.
– Так можно? – Блондин шагнул ко мне.
Эх, ну где же моя сковородка? Блин, в собственном доме… Я теперь без электрошокера в кармане даже из комнаты не выйду! Собравшись с духом, я кивнула. И этот, мать его, блондин, напугал меня чуть ли не до мокрых штанов. Он в одно неуловимо быстрое движение умудрился пересечь комнату и оказаться рядом со мной. «Матрица – перезагрузка», итить его. Я ж чуть не описалась с перепугу. И в ту же секунду его горячие пальцы легли мне на шею, и от них полилось покалывающее тепло.
Через пару секунд он отстранился, и я, покрутив шеей, прислушалась к ощущениям. Вроде прошло. Это хорошо. Но вины с него это все равно не снимает, так что я отстранилась, демонстративно не глядя в сторону блондина.
– Тим, тебе протереть ранки?
– Не надо. – Он покачал головой. – Перекинусь, все само пройдет.
– Филечка, а ты как? Ничего не болит? – Я посмотрела на фамильяра, сидящего на моей кровати.
– Тоже не надо, я в порядке. – Кот фыркнул.
– Леди Виктория? – Блондин, поняв, что его игнорируют, заговорил сам. – Вы позволите мне воспользоваться вашей живой водой? И я был бы признателен, если бы вы мне помогли.
Ага, щаз-з, еще и помогай ему. Фигушки! Сам виноват, и помогать ему я не собираюсь.
– Вот – живая вода, вот – ватные диски, вот – зеркало, – кивнув на все вышеперечисленное, я поджала губы, отошла и уселась в кресло. Не буду я ему помогать!
Он хмыкнул, поняв мой демарш, и, не говоря ни слова, сам стал смазывать свои царапины, а мы молча за ним наблюдали. Закончив, мужчина обернулся ко мне.
– Леди?
– Да? – Это я вежливо вслух, а мысленно: «Чего надо, козел?»
– Вы позволите мне воспользоваться ванной? А то я, – он снова хмыкнул, – несколько запылился. И, возможно, у вас есть какая-нибудь одежда?
– Тимар, проводи, пожалуйста, нашего гостя в ванную. – Я быстро глянула на оборотня. – Объясни, что к чему, и полотенце выдай, ладно? – Тим кивнул, тоже поджав губы. – А одежды у меня для вас нет.
Черт! А ведь придется ему что-то купить. Не позволять же ему рассекать тут с голым задом… Ох, как же мне все это не нравилось. Меня аж корежило от необходимости что-то делать для этого мерзавца.
– Ладно. – Я скривилась. – Одежду я вам добуду. Только снимите с себя мерки, прежде чем пойдете в ванную. Что-то еще?
– Мм… – помялся мой душитель. – Мне бы волосы отрезать. Это возможно?
– Возможно. Пойдемте вниз.
В кухне я достала большие ножницы и молча протянула их парню. Тот взял их, покрутил, потом перекинул на грудь волосы, которые оказались даже длиннее, чем я думала, и волочились по полу, и в задумчивости посмотрел на них. Потом перевел взгляд на меня.
– Ну что еще? – уставилась я на него.
– Помогите мне, пожалуйста! – И он обезоруживающе улыбнулся.
А вот и не поддамся я на твое обаяние! Тоже мне, сердцеед… Улыбочки он тут раскидывает… Раньше надо было думать, прежде чем беззащитных девушек начинать душить!
– Садитесь, – мрачно кивнула я на стул. – Ровно не обещаю, так что без обид. Какую длину оставлять?
– До плеч вполне достаточно. – Парень, сдерживая улыбку, сел и повернулся ко мне спиной. Похоже, он понимал мои чувства, и это его забавляло. Гр-р-р.
Кое-как справившись с его гривой, я положила ножницы на стол и отошла в сторону.
– Благодарю вас. – Как только я закончила, он, встав, сделал какое-то неуловимое движение рукой, от чего копна волос на полу вспыхнула и рассыпалась пеплом. О как! Я поморщилась и, взяв щетку, смела пепел в совок, а то за пылесосом идти неохота.
Тимар вернулся из ванной, в которую отвел гостя, через десять минут и протянул мне листок бумаги с замерами. Ладно, куплю я этому типу одежду, пока он в ванной отмокает. Все равно мне в магазин нужно. Завтра же у Тимара день рождения, нужно кое-что докупить.
Глава 11
К тому времени, когда я приехала из магазина с кучей пакетов и тортом, блондин уже закончил все банные процедуры. И сейчас, с обернутым вокруг бедер полотенцем и еще влажными волосами, сидел за столом, невозмутимо поедая суп. Филя с недовольным видом провожал взглядом каждую ложку, которую тот отправлял в рот, а Тимар, уже без синяков на лице, варил кофе.
– Как вы тут? – Я быстро глянула на Филю. Он у нас товарищ прямолинейный, если что не так, сразу сдаст всю информацию.
– Нормально, – буркнул кот.
Тщательно отмытый от вековой пыли тип оказался действительно настоящим блондином. Его волосы имели очень светлый золотистый оттенок. А глаза, кстати, были голубыми.
– Леди… – Встал он, когда я подошла к столу.
– Садитесь, доедайте. – Я, чуть поморщившись, поставила на край стола пакеты с продуктами, шампанское и коробку с тортом. – И можно просто Виктория, без леди.
– Вик, а торт зачем? – Тимар покосился на сидящего спиной к нему парня.
– Это на завтра. Тимочка, убери, пожалуйста, все в холодильник. А я сейчас отнесу вещи и руки помою, ладно?
В своей комнате я спрятала кое-что, приобретенное для Тимара на день рождения. Основной подарок хранился пока в доме дяди Миши, чтобы не испортить сюрприз. А сейчас я купила свечи, открытку, ну и заодно, коли уж была в магазине мужской одежды, новую футболку, светлые летние джинсы с потертостями и дырками и модные кеды. Пусть мальчишка отметит свой день рождения впервые так, чтобы потом было что вспомнить.
Когда я спустилась вниз, то застала все ту же картину. Наш душитель все так же невозмутимо пил кофе, Филя и Тимар сверлили его взглядами. Мне даже смешно стало. Мои мальчики излучали такую недоброжелательность, всем видом давая понять, как они не рады, а этому хоть бы хны. Сидел себе и как ни в чем не бывало наслаждался едой.
– Представиться не желаете? – Я села напротив него за стол.
– О! Прошу прощения, я ведь до сих пор не назвал свое имя, – блондин смутился или сделал вид, что смутился и, встав, склонил голову в вежливом кивке, – Эйлард Хельден.
– А дальше?
– Что дальше? – Он сел и непонимающе посмотрел на меня.
– Ну кто вы такой, что тут делали? И главное, как давно?
– Маг, спал и пылился, очень давно. – Он улыбнулся. Вот зараза, издевается же… – А вот насчет того, как давно, я отвечу, когда вы мне скажете, какой сейчас год.
– А вам по какому календарю? – Я тоже ехидно улыбнулась. – От Рождества Христова или… Тимар, у вас там календарь какой?
– Просто календарь, от Сотворения мира.
– Можно от Рождества Христова, – перебил Тима Эйлард.
– Две тысячи тринадцатый.
– Ого! – Эйлард помрачнел. – Почти четыреста лет.
– Да ладно! Вы хотите сказать, что этот дом стоит тут столько веков? – Я неверяще посмотрела на него.
– Ну не в таком виде, конечно. Внешний вид его менялся, судя по всему неоднократно, но да. Он стоит здесь намного больше чем четыреста лет. Это ведь место расположения Источника и точка перехода.
– Источника? – Я зацепилась за это слово. Что-то такое похожее мне говорил эльф, про какой-то источник, который якобы меня поддержит. – А можно вот об этом поподробнее?
– Что? Вы не знаете про Источник? – Эйлард резко стал серьезным и внимательно на меня посмотрел, а я покачала головой. – Вы хозяйка дома?
– Я.
– Давно?
– Не очень, чуть больше месяца.
– Какое ваше родовое имя?
– Лисовская. – Он бросал короткие фразы, а я так растерялась, что даже забыла, что надо возмутиться. Что это он мне допрос устраивает?
– Что?! Вы не она?! – Эйлард резко встал и наклонился надо мной, уперев руки в стол.
Я сначала даже голову втянула в плечи от неожиданности. Шутка ли – такая гора мышц надо мной нависла, да и рост у дяди немаленький – метр девяносто с малюсеньким хвостиком. А потом разозлилась и тоже встала, практически уткнувшись в него носом.
– Да, я не она. Я – это я! И кто эта она, я не знаю и знать не хочу. А дом – мой, и я здесь хозяйка. Все ясно?
– Где она? – Такое ощущение, что он меня просто не услышал.
– Кто?
– Наследница рода Аэтси?
– Понятия не имею, кто это такая и где она.
– Та-а-ак. Откуда у вас этот дом?
– Получила в наследство.
– Но при этом вы Лисовская и про Аэтси даже не слышали? – Он скептически приподнял одну бровь.
– Что вы ко мне прицепились? Я не от родни дом получила, а от совершенно незнакомой женщины. У нее наследников не было, и она отдала дом мне. И сама умерла уже.
– То есть род Аэтси прервался? – Он округлил глаза.
– Да откуда я знаю! Я эту женщину видела всего один раз, пока мы документы оформляли. Понятия не имею, есть у нее какая-то дальняя родня или нет! – Я уже начинала злиться, потому что совершенно не понимала, что ему надо.
– Значит, прервался… – Эйлард сел. – Иначе бы переход вы не смогли открыть. Вас признали Источник и Дом. Значит, новая династия…
Я пожала плечами и тоже села. Аэтси какие-то… Фамилия Эльвиры Николаевны вообще-то была Маркова.
– Впрочем… Тогда это объясняет мое пробуждение. – Эйлард задумчиво осмотрел меня, а потом хитренько так улыбнулся: – Вам понравилось меня целовать?
– Что? – пискнула я, потеряв голос от ужаса, осознав, что он знает о том, что я его целовала. И меня затопило жаркой волной.
– Я спрашиваю, понравилось ли вам меня целовать?
– Откуда…
– Ну как же, – он продолжал лукаво улыбаться, – только поцелуй той, которая разобьет камень, в котором была заключена моя душа, мог пробудить меня. При этом она не должна была принадлежать к проклятому роду Аэтси.
– И кто их проклял? – перевела я тему.
– А я и проклял в последние мгновения.
– Зачем? Почему? – Голос у меня был сдавленный, а уши и щеки горели огнем.
– Ну скажем так, мы не сошлись во взглядах с той особой, которая… гм… меня усыпила. И чтобы гарантированно меня не смогли разбудить представительницы рода Аэтси, я в последние секунды внес условие пробуждения.
– Сильно не сошлись?
– Сильно, – Эйлард бархатисто рассмеялся. – Ну так как? Понравилось?
– Нет, – буркнула я и, кажется, покраснела еще сильнее, если это возможно. – Что приятного в том, чтобы целовать бесчувственное спящее бревно?
А этот гад… Ненавижу! Он захохотал в голос.
– Виктория! – Его голос обволакивал, лишая меня последних остатков самообладания. – Я непременно поцелую вас по-настоящему в качестве компенсации. И обещаю, вам понравится.
– Обойдусь, – не выдержав, я вскочила. – Вот вам одежда. – Плюхнув пакет с вещами на стол, я выскочила из кухни.
Убью его! Вот прямо по-настоящему. Задушу! Хотя нет, там такая шея – не осилю. Голодом уморю… У-у-у, такая туша долго умирать от голода будет, вроде сорок дней человек может прожить без еды. Я столько не выдержу в его обществе. Отравлю! Блин, тоже нечем, если только слабительного лошадиную дозу подлить.