Глава 2
От некоторых запахов невозможно избавиться до конца. Ароматное мыло, горячая вода, освежитель воздуха – все впустую. В дамской комнате ресторана пахло карамелью, пока туда не вошла я. Оттирать платье перед умывальником под любопытными взглядами девушек, сменяющих друг друга в кабинках, было само по себе унизительно. Несколько не самых приятных минут спустя, с огромным мокрым пятном на подоле и непроницаемым выражением лица я вышла из туалета и направилась к выходу.
В дверях меня остановил охранник. Подавив желание уложить его лицом в пол, я заставила себя улыбнуться.
– Что случилось? – спросила я самым спокойным голосом, на который была способна.
– Вы забыли оплатить счет, – сказал охранник, самым невежливым образом рассматривая мой мокрый подол.
Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Посетители в общем зале бросали заинтересованные взгляды, переговаривались, сокрушенно качали головами. Похоже, у меня есть все шансы попасть в завтрашние газеты – да уж, не такую рекламу я бы хотела получить. Целую вечность спустя передо мной появилась официантка со все той же доброжелательной улыбкой и папкой со счетом. Наверное, это выражение лица выдают им вместе с формой. Я приняла папку, раскрыла ее, пробежалась невидящим взглядом по перечню блюд, которыми потчевал меня Яковлев, к финальному «Итого».
– Сколько?!
Я была так поражена, что на секунду забыла обо всем. Посетители оживились, я снова оказалась в фокусе всеобщего внимания, а папка со счетом в моих руках создавала необходимый контекст. Несколько человек в зале неприятно захихикали.
– Пятнадцать тысяч триста двадцать рублей, – со все той же улыбкой произнесла официантка.
Это звучало так же невероятно, как выглядело на бумаге. Пожалуй, ничто уже не могло сделать ситуацию более неприятной. Я собрала остатки чувства собственного достоинства воедино.
– Вы принимаете к оплате карты? – спокойно спросила я.
– Да, конечно, – улыбка официантки стала шире, – одну минуту.
Она снова удалилась, оставив меня у входа с охранником, как преступницу, готовую в любой момент решиться на побег. Я принялась считать баранов в уме, пытаясь обрести духовное равновесие буддистского монаха экспресс-курсом. Официантка вернулась с устройством для карт в руках, я ввела пароль, и сумма, отложенная на Турцию, превратилась в сумму на поездку в Крым. Дикарем.
Мне вызвали такси, которое я предпочла ждать на улице. Было прохладно, мокрый шелк неприятно лип к ногам. Небольшая компания молодых девушек, вышедшая из заведения, притормозила у двери, чтобы лучше меня рассмотреть. Я повернулась к ним, смерила презрительным взглядом и кровожадно улыбнулась. Смешки стихли. Я отвернулась, и девушки устремились по проспекту, оживленно обсуждая увиденное. В долетевших до меня обрывках беседы фигурировали слова «Яковлев», «позор» и «любовница».
Лучше бы Владу выжить, потому что я намерена выполнить для него работу и предоставить счет, достойный человека, который дарит бриллианты девушкам еще до первого свидания. И стоимость ужина, нового маленького черного платья из шелка и морального ущерба я непременно включу в него.
Такси остановилось рядом со мной. Я открыла дверцу, опустилась на заднее сиденье, быстро назвала адрес и с облегчением наблюдала в тонированное окно, как растворяется в мерцании проспекта ресторан, уплывая все дальше и дальше. Порывшись в сумочке, я нашла мобильный телефон и позвонила в больницу, которую назвал врач «Скорой помощи». Яковлев был стабилен и находился в сознании.
Водитель морщил нос и бросал насмешливые взгляды в зеркало заднего вида. Я не сразу поняла, чем объяснялось его поведение: запах рвоты никуда не исчез. Ни мыло, ни вода, ни половина баллончика освежителя воздуха не помогли – просто со временем я перестала его так остро чувствовать.
– Хорошо погуляли, да? – глумливо заулыбался таксист, встретившись со мной взглядами.
Выражение моего лица вмиг отбило у него охоту продолжать иронизировать. Такси остановилось у подъезда. Я расплатилась, вышла вон и скрылась в спасительной темноте подъезда: кто-то опять выкрутил лампочку.
В квартире пахло, как в оранжерее: розами из гостиной и лилиями из спальни. Ароматы смешивались, причудливо и приятно. Я сбросила платье и отправила его в стиральную машинку – камеру пыток для натурального шелка – на полный курс с отжимом. Под мерное урчание бытовой техники я забралась под душ и с наслаждением дважды тщательно вымылась.
Около десяти вечера в пушистом халате из финского текстиля, с мокрыми волосами, я удобно расположилась в гостиной выпить чашку свежего кофе. Жизнь преподносит сюрпризы, порой – не самые приятные, но в ней случаются идеальные моменты, как этот. Романтические герои на экране пытались разобраться в своих чувствах. Мне быстро стало скучно, и я, сама того не замечая, начала анализировать события этого вечера.
Наверное, идея нанять меня в качестве частного детектива зародилась у Влада еще во время пробежки, а в ресторане он лишь укоренился в этой мысли. Он был богат и довольно известен, его моральный облик не выдерживал никакой критики – это ли не причины быть убитым. Я набрала номер Гарика.
– Папазян слушает, – раздался в трубке знакомый голос с почти неуловимым акцентом.
– Здравствуй, дорогой, – произнесла я, улыбаясь.
– Танечка, – сказал он протяжно, – звезда моя.
– Гарик, у меня очередная личная просьба.
– Для тебя – все, что угодно.
– Информация о клиенте, любая. Все, что найдешь.
– Не вопрос, – я услышала в трубке шорох бумаги. – Фамилия, имя, отчество, дата рождения…
– Яковлев Владимир Геннадьевич, известный как Влад Яковлев, сорока лет от роду.
– Тот самый? – присвистнул Гарик.
– Тот самый, – подтвердила я. – Когда сможешь сделать?
– К завтрашнему вечеру постараюсь, – ответил Гарик, продолжая перелистывать какие-то бумаги. – Таня, будь осторожна.
– Ему угрожает опасность? – встрепенулась я.
– Может угрожать тебе. – Голос Гарика стал суровым. – Бабник твой Яковлев тот еще. И пижон. Влад! Вовка.
Какое-то время мы оба смеялись.
– Гарик, об этом не беспокойся, моя добродетель вне опасности, – заверила я старого друга и вечного поклонника. – Звони завтра, когда соберешь информацию.
– Договорились. Сладких снов, принцесса!
Готовя постель ко сну, я думала о том, как приятно отправляться в царство Морфея, понимая, что с самого утра меня ожидает полное приключений и загадок новое дело. Стоило коснуться виском подушки, как я отключилась на восемь часов.
Первый рабочий день после долгого перерыва я начала с бодрящего контрастного душа и чашки хорошего кофе. Я выбрала удобные синие лодочки, похожие на лепестки цветка, укороченные брюки серого цвета, простой кардиган в тон с рукавами три четверти, белую блузку и пестрый шейный платок с бахромой, уложила волосы в тугой узел.
Договор еще не успел остыть после принтера, когда я положила его на больничную койку Яковлева. Влад взял договор в руку, в его мутных спросонья глазах не было никаких признаков понимания сути происходящего.
– Доброе утро, – отчеканила я, доставая из большой деловой сумки шариковую ручку и протягивая ему. – Поставь фамилию, инициалы и подпись в указанных местах.
– Что это? – хрипло прошептал Влад.
– Договор, обязывающий тебя оплачивать мои услуги, а меня – выполнять работу, сохраняя конфиденциальность во время и после завершения нашего сотрудничества.
Влад кивнул и попытался сосредоточиться на тексте договора. Хорошая привычка – ничего не подписывать, не прочитав.
Аромат в палате больного не уступал по крепости тому, что пропитал мою квартиру в последние дни: здесь находилось, по меньшей мере, в пять раз больше разнообразных цветов, в вазах и корзинах. Бесплатная медицина пахнет иначе: хлором, страхом, смертью. Яковлев размещался в коммерческой палате с персональным санузлом, телевизором вполстены и кроватью, какие я видела только в американских больницах, в кино. За окном сновали автомобили. Город проснулся, и жители торопились по делам.
– Готово, – Влад протянул мне договор, я забрала его. – Здесь говорится, что ты работаешь на меня со вчерашнего дня.
Я подняла бровь.
– Разве ты не вчера меня нанял?
Влад улыбнулся и поправил халат на груди, чтобы скрыть седеющие волосы.
– Что ж, верно.
Он выглядел бледным и измученным. По сравнению со снимками полугодовой давности, которые я видела в журнале, Влад сбросил от шести до восьми килограммов, и это явно не было происками диетологов.
– Итак, – я пододвинула стул к кровати пациента и заняла удобную позу с диктофоном в руке. – Приступим: тебя хотят убить – почему ты пришел к этому выводу?
– Все началось около полугода назад, – заговорил Влад. – Я почувствовал недомогание, потом состояние стало ухудшаться. Обратился к врачу, прошел диагностику, оплатил кучу анализов. Получил диагноз, затем – другой, третий. Принимал разные препараты, консультировался у столичных врачей. Состояние продолжало ухудшаться, причем какими-то скачками. В итоге никто не может объяснить, что со мной происходит, но внутренние органы продолжают сходить с ума. То что-то с печенью, то с почками – что именно, никто ответа дать не может. Говорят о том, что мой организм работает против самого себя.
– Аутоиммунное заболевание?
– Да, но ни одно из них не подтверждается. Тогда я и пришел к этой мысли – меня методично травят, Танечка. Не знаю, кто и как, очень многие люди видятся со мной каждый день, имеют доступ к еде, напиткам, вещам…
– Что говорят медики?
– Что это бы многое объяснило, но анализы ничего не показывают. Редкий яд, хитрый способ – это возможно. И если бы стало известно, что меня убивает, можно было бы остановить процесс.
– Мне нужно поговорить с твоим лечащим врачом, сотрудниками, друзьями, родственниками…
– Тебе будет оказано любое необходимое содействие, – заверил меня Влад. – Аркадий Степанович Ряжский, мой врач, первый человек, который заподозрил неладное во всем этом кошмаре. Игорь Малышев, мой заместитель, правая рука, даст тебе всю необходимую информацию о круге делового общения…
Разговор едва начался, но Влад уже выглядел утомленным. Его то мутило, то клонило в сон.
– …родственников у меня нет. Родители познакомились в детском доме, сироты. Их нет уже пять лет. После смерти матери отец недолго прожил.
– Соболезную, – ответила я. Тяжело расставаться с близкими, хоть это горе и ждет в будущем каждого из нас, подготовиться к нему невозможно. – Невосполнимая потеря в жизни каждого человека.
Влад тепло улыбнулся и коснулся моей руки.
– Они прожили долгую, счастливую жизнь, – взгляд его стал печальным, – жаль только, внуков не дождались. У нас с Наташкой детей нет и, судя по всему, уже не будет.
По всей видимости, я заблуждалась, диагностируя холодность между Яковлевыми по фотографии в прессе: несмотря на все побочные связи и невозможность иметь детей, эти двое продолжали супружескую жизнь. Наверное, Наталья была одной из тех женщин, которые измены супруга воспринимают как дань мужской природе, призвание самца. Годы совместной жизни сближают, и каким бы шатким ни выглядело положение жен обеспеченных ловеласов, не стоило сбрасывать их со счетов. «Наташка», – милое, детское уменьшительно-ласкательное. Чужих людей так ласково не называют.
– Влад, будет проще работать, если ты доверишься мне, – начала я. – Ни для кого в Тарасове не секрет, что у тебя случаются побочные романы.
– Какое это имеет отношение к делу? – безупречные брови Яковлева капризно изогнулись.
– Самое прямое. Затаенные обиды, ревнивицы, обманутые мужья…
– Танечка, уверяю тебя, в этой области моей жизни угрозы ждать неоткуда.
– Влад, – я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более твердо, – ты должен предоставить мне полную свободу действий, иначе я этим делом заниматься не стану.
В палате словно стало чуть прохладнее. Наш молчаливый поединок велся при помощи холодных взглядов, выражающих нашу непримиримость. Так поступают хищные животные – они устанавливают, кто из них главный, с помощью визуального контакта. Несколько долгих секунд спустя Влад глубоко вздохнул, вновь поправил халат и кивнул головой. Хороший бизнесмен умеет принимать поражение.
– Как скажешь, – ответил он примирительно, – но я говорю то, в чем полностью уверен: ни одна из женщин, с которыми я встречался, не стала бы меня травить.
– Могу я узнать о причинах такой уверенности? – не выдержала я. Вопрос прозвучал язвительно, будто из уст самой настоящей обиженной женщины.
Влад улыбнулся, его глаза заблестели, и на какое-то время следы болезни словно исчезли с этого красивого, мужественного лица.
– Танюш, – заговорил он в самом снисходительном тоне, – я знаю это, потому что любил каждую из них и был любим. Мы прекрасно проводили время вместе. Это красивые, умные, мудрые женщины, которые, как и я, понимали, что жизнь дается всего лишь раз. Мы были счастливы и благодарны друг другу за это счастье.
– Все эти красивые слова впечатляют, но звучат неубедительно. Не так уж много в мире женщин, которые готовы делить свое счастье с другими.
– Это не яблоко, Танечка. Счастье ни с кем не нужно делить, оно принадлежит двоим.
Бог ты мой! На больничной койке, на волосок от смерти, Влад Яковлев очаровывал очередную жертву. Интересно – это генетическое? Нужно будет поискать исследования на данную тему. Какова точка зрения британских ученых?
– Все-таки я не стану спешить с выводами, – улыбнулась я, жестом руки останавливая попытку меня переубедить. – Я буду деликатна, потому что понимаю приватность этого дела.
– Ты – просто чудо, Танечка, – улыбнулся Яковлев и, тяжело откинувшись на подушки, ненадолго закрыл глаза.
– Пока этого достаточно, – подытожила я, выключая диктофон. – Если появятся дополнительные вопросы, я знаю, где тебя найти.
– Да, придется какое-то время провести в больнице, – сказал Влад печально, – голова идет кругом.
– Отдыхай. – Я встала и вернула стул на прежнее место. – А я пойду работать.
Аркадий Степанович Ряжский оказался мужчиной лет пятидесяти-шестидесяти, интеллигентного вида с седеющей светлой бородкой и залысинами. Он заведовал отделением неврологии, дополнительно специализировался по иммунологии и имел репутацию профессионала своего дела. В свое время Влад обратился к нему по рекомендации друзей и с тех пор ни разу не разочаровался в работе этого врача. Спокойные серые глаза Ряжского в лучиках мимических морщин придавали ему сходство с добрым волшебником. Диктофон его не смутил. Вертя в длинных сухих пальцах перьевую ручку, он внимательно выслушал мою самопрезентацию – Татьяна Иванова, лицензированный частный детектив, – и произнес: «Слушаю вас».
– Вижу, мое присутствие вас не удивляет, – отметила я, внимательно всматриваясь в лицо медика.
– Нет, не удивляет, – кивнул Аркадий Степанович. – Когда в организме Влада запустилась аутоиммунная реакция, я проработал все возможные версии, чтобы выявить, что именно ее вызвало. Полгода назад он был абсолютно здоровым человеком в самом расцвете сил, занимался спортом, не злоупотреблял спиртным, изредка курил, не принимал медикаменты. При рождении ему была поставлена первая группа здоровья, и до наступления сорокалетия он сохранял этот дар природы в первозданном состоянии. А потом что-то произошло. Мы делаем все возможное, но, признаюсь, я ума не приложу, чем ему помочь.
– Это вы предположили отравление?
– Мы рассматривали вариант аллергической реакции, делали тесты, – врач положил ручку на стол и свел пальцы. – Было разумно предположить, что в организм Яковлева время от времени поступают порции вещества, которое не до конца выводится организмом, накапливается в тканях и вызывает аутоиммунную реакцию. Я перевел пациента на экологически чистую бытовую химию, рекомендовал строгую диету, но результата это не принесло. Идея покушения пришла Владу, не мне, – отдельно подчеркнул Ряжский.