– Это плохо?
– Это и не плохо, и не хорошо. Это его фантазии о том, каким видится ему будущее. Наша планета была, с точки зрения биологии, мертвой, а с точки зрения физики – живой. Потом появились условия для органической жизни. И вот результат, высшее достижение ее развития – человек.
– А разве человек не робот?
Она вышибла меня этим вопросом. Действительно, если посмотреть на нас с точки зрения понятия «робот», мы биологические роботы. А вот наш мозг?
– Саморегулирующийся робот, – ответил я.– Невероятно сложный робот.
Почувствовала ли она, что в это время происходило во мне! С трудом сдержал себя, чтобы не поцеловать ее в чуть приоткрытые губы.
Продолжаю знакомиться с Портлендом. Натали предложила съездить в воскресенье в православную церковь на службу. И снаружи, и внутри здешняя православная церковь отличается от храмов в России. Снаружи по архитектуре она мне напомнила католический костел. Внутри только иконостас, как у нас, но на стенах нет ни фресок, ни икон. В окнах огромные витражи на библейские темы. Храм поделен на две части рядами скамей. Это уж точно атрибут костелов.
Служба шла на греческом языке, после службы – проповедь. Произнес ее священник из Сербии на почти безупречном английском. Он вполне освоил особенность стиля проповедей здесь, в Америке. Во время проповеди (что у нас немыслимо) он время от времени вставлял шутки и все добродушно смеялись. После проповеди все, кто пришел на службу, перешли в кафе при церкви, пили кофе, чай, общались между собой (этот момент мне очень понравился). Чай, кофе, булочки, пирожные, бутерброды можно было брать бесплатно, но это считается, как мне объяснила Натали, плохим (она сказала именно «плохим») тоном. Надо, наоборот, оставить в кассе сумму большую той, которая положена за то, что берешь. Эта разница – своеобразное пожертвование для храма.
Во время службы я думал о том, зачем Господь создал нас? Какую миссию мы должны выполнить? А если Господь Бог – это тот Высший разум какой-либо галактики? Они изобрели и запустили биологических роботов, в которые установили программу. Сейчас мы пытаемся сделать то же самое, только делаем роботов из неорганических материалов, начиняя их электроникой. Настанет момент, когда они начнут осознавать себя. Для этого потребуется время. Мы ведь тоже осознали себя не сразу! И что тогда будет?
В программе тренинга, которую мне дали, есть раздел «Куклы для секса». Потрясающие копии известных секс бомб и звезд порно! Посмотрел ролик, как гераклоподобный мужик занимается любовью с одной из таких кукол. Что-то в этом было такое, будто он занимается сексом с трупом. Удивительно, что эти куклы для секса особенно востребованы в Японии, что именно в этой стране производство их поставлено на почти промышленную основу! И даже есть публичные дома, в которых вместо живых проституток эти вот куклы.
Не понял только, для чего в моей программе я должен знакомиться с подобной информацией? Готовят меня психологически к общению с андроидом?
В продолжение темы о секс-куклах. Сегодня утром неожиданный звонок из центра. Звонит Натали.
– К вам сейчас приедет Фред, наш работник. У вас ознакомительный визит (именно так и сказала: «ознакомительный визит») с одним семейством.
Приезжает парень, который встречал меня в Портленде (его, оказывается, зовут Фред). Едем куда-то за город. Одноэтажный, но довольно большой дом, стоящий особняком и огороженный выше человеческого роста живой изгородью из стриженого кустарника. Встретил меня худенький, невысокого роста, но очень импульсивный мужчина лет тридцати пяти. Знакомимся, мужчину зовут Тино. Проходим с ним в дом. Все в доме светло-зеленых и светло желтых тонов. Большая гостиная, диваны, кресла, огромный элипсообразный низкий стол со стеклянной крышкой и низкими стульями вокруг него из прозрачного пластика. На стенах фотографии… Боже мой!.. Фотографии секс-кукол!
– Вы впервые в Америке? – спросил Тино.
– Нет, я уже был здесь. Но только не в этом штате.
И тут я замечаю, что в кресле у окна сидит… кукла!
– Это моя подружка, Мальва. Подойдите, познакомьтесь с ней.
Сначала я подумал, что он шутит, но все было на полном серьезе.
– Возьмите ее за руку и назовите свое имя.
Я взял ее руку и представился.
– А я Мальва, малыш, – ответила она голосом девочки-подростка.
Я решил продолжить эту игру:
– Как дела, Мальва?
– Все хорошо.
Я положил ее руку на подлокотник кресла.
Тино нежно погладил куклу по щеке.
– Она может поддержать разговор такого общего характера, но не может двигаться. Идемте, я покажу вам остальных моих подружек.
У двери в спальню он остановился и громко постучал.
– Люси, к тебе можно войти?
– Да, да, милый! – ответил приятного тембра женский голос.
Кукла лежала на широкой кровати, на ней была светло-розовая полупрозрачная очень коротенькая ночная рубашка. Одна нога была полусогнута и словно бы стыдливо прикрывала интимное место.
Тино похлопал куклу по щеке.
– Ты все еще в постели?
– Да, милый.
– А у нас гости, – он показал мне жестом, чтобы я взял куклу за руку.
– О, какое у вас чувственное пожатие, – сказала кукла.
– Люси, Люси, – строго произнес Тино и показал мне, чтобы я опустил руку.
– Ах ты, ревнивец! – рассмеялась кукла.
– Она очень эмоциональна! – Тино взял меня за руку и провел моими пальцами по плечу куклы.
– Иди ко мне, – прошептала она.
– Она очень эмоциональна! – повторил Тино, резко повернулся, мы вышли из спальни и прошли в его рабочий кабинет.
Я был очень удивлен огромному количеству книг в его кабинете. Они даже стопками лежали на полу. Рядом с большим письменным столом сидела еще одна кукла.
– Это моя помощница, Софи.
– Добрый день, мистер Тино, произнесла кукла.
– Добрый день, Софи. Познакомься, у меня гость.
Я взял куклу за руку и назвал свое имя.
– А ваша фамилия?
Я назвал и фамилию.
– Вы автор… – и она перечислила все мои книги и фильмы.
– Не удивляйтесь. У нее здесь, – Тино положил свою руку на голову куклы, – столько всего, сколько даже трудно вообразить.
Мы вышли из кабинета, прошли на террасу и сели в салатного цвета кожаные кресла.
– Что? – опережая мой вопрос, произнес Тино. – Почему куклы, а не живые люди?
Я кивнул головой.
– Я – ученый, и, как ни странно, мне лучше работается, когда рядом со мной в моем доме куклы. С одной я завтракаю, обедаю и ужинаю, с другой я сплю, с третьей работаю. Каждая из них для меня идеальна на своем месте.
Тино усмехнулся, вероятно, вспомнив какой-то смешной эпизод из своей совместной жизни с куклами.
– Кроме того, кукла не меняет своей сути, чего не скажешь о человеке, который, приобретая жизненный опыт, грубеет. Уходит чистота, детская непосредственность. Согласитесь, редко, кто с возрастом сохраняет свою данность. Ангелы перерождаются в фурий.
Он неожиданно замолчал. Молчание затянулось, я хотел как-то разрядить это затянувшееся молчание, но Тино поднял руку, еще какое-то время помолчал, а потом продолжил:
– Вы знаете, к чему я больше всего склоняюсь в последнее время? Я думаю, в будущем мужчина и женщина будут жить отдельно. Это миры, которые слишком отличны друг от друга. У женщин свои идеальные партнеры, у мужчин свои партнерши, которые их не раздражают. Ну и так далее.
Он посмотрел на часы.
– Извините, мне надо идти работать. Если хотите более подробно познакомиться с моими взглядами по этой теме, вот вам моя последняя книга.
– Один вопрос, а как же тогда будет размножаться человечество?
– Мужчины-доноры будут сдавать свою сперму, как сейчас сдают свою кровь доноры. Лучшие образцы будут оплодотворять лучшие образцы женских яйцеклеток.
– А как же родительская любовь, теплота?
– Я посчитал, через два века интенсивность занятости человека будет таковой, что у него не будет времени на воспитание, то есть на семью. Этим будут заниматься учреждения.
– Фабрики по выращиванию и воспитанию.
– Да, если хотите.
Он с необыкновенной легкостью поднялся с кресла.
– А разве школы, училища, институты – это не фабрики? Извините, мне пора.
Вот такой у меня сегодня был ознакомительный визит.
Читаю книгу этого ученого-футуролога. Название книги «Человек и кукла». Фрагмент ее из первой главы «Мужчина и кукла»:
«Мужчине кукла нужна больше, чем женщине. Так сложилось, что для мужчины понятие «дом», «семья» не имеют такого важного значения, как для женщины. Женщина рожала детей, ей нужен дом, чтобы они выросли, чтобы их укрыть от зверей, непогоды. Мужчина уходил добывать пищу, занимался торговлей, воевал, путешествовал. По своей природе он – странник. Его с домом мало что связывало.
Мужчина более функционален, прагматичен. Отсюда его стиль общения с женщиной: она должна содержать дом, заботиться о детях, удовлетворять его, мужчины, естественные потребности в сексе.
Мужчина более склонен к полигамному образу жизни, чем женщина. Но этому всячески препятствует среда, мораль. И мужчине приходится тайно восполнять эту потребность. Публичные дома, любовницы, кратковременные связи. Все это в последнее время начинает вытеснять кукла. Он, мужчина, и кукла. Причем, кукла может быть не одна, а две: кукла в женском облике и кукла в облике мужском. Кукла-женщина для мужчины выполняет роль любовницы, а кукла-мужчина – роль любовника.
Появляется новый тип семьи: мужчина-женщина-кукла (куклы); женщина – мужчина– кукла (куклы)…»
Надо подумать над его утверждением, что кукла для мужчины нужна больше, чем для женщины.
Натали показала свою новую серию фотографий. В основном это пейзажи. Я ей сказал, что в этом направлении открыть что-то новое чрезвычайно сложно. Художников-пейзажистов обойти почти невозможно. Художник выбирает для своего пейзажа, из того, что видит, только то, что ему необходимо, а фотограф этого лишен.
Мне показалось, что Натали обиделась.
– Что же тогда, не снимать пейзажи?
– Я думаю, надо найти возможность соединить живопись с фотографией. Чтобы мы и в фотографии могли выбирать только то, что нам надо, а остальное выкидывать.
– Это будет компьютерная фотография.
– А почему бы и нет? Главное – образ, а каким способом его выразить не имеет значения.
– Хотите съездить на океан? – неожиданно сменив тему нашего разговора, спросила Натали.
– Хочу. Тем более, я никогда в реальности не видел океана.
– В субботу.
Она уехала, а я еще долго пересматривал ее фотографии. И вдруг! И вдруг! Как же это я разу не понял?! Или это я себе придумываю? Но мне кажется, что эти фотографии – ее признание в своей, ну, пусть не любви, но симпатии ко мне. А я, толстокожий бегемот, рассуждал о том, что в пейзажах уже не откроешь ничего нового!
Мы выехали в 7 часов утра. Я надел легкие летние брюки и рубашку с длинными рукавами, но Натали сказала, что на океане будет жарко в такой одежде. Я переоделся: надел шорты и майку с короткими рукавами. Как потом оказалось, этого не надо было делать!
Дорога, которая в основном пролегала по гористой местности, была очень живописной. Натали, словно начинающий водитель, безукоризненно подчинялась требованиям всех дорожных знаков в совершенно безлюдных местах. В России ее точно посчитали бы ненормальной!
Я по ходу фотографировал. Очевидно, чтобы сделать мне приятное, Натали включила радиостанцию, которая крутила русскую музыку, а я рассказывал ей о тех исполнителях, с которыми сталкивался, когда работал режиссером в филармонии.
Натали была в кофточке на тоненьких лямочках и в короткой юбочке. Я просто пьянел, глядя на ее чуть подрагивавшие груди и оголенные ноги.
Небольшой городок вдоль побережья океана. Оставляем машину, забираем с собой сумку с провизией и напитками, одеяло, огромный зонт и два раскладных пляжных кресла.
Не верилось, что я на берегу Великого Тихого океана. Его шум отличается от шума моря. Это гул какого-то огромного пространства. Гул, сопоставимый по ощущениям, когда смотришь ночью на открывшееся перед тобой космическое пространство. Это галактический шум.
Ветер дул с океана, вздымая огромные волны. Напротив нас, метрах в трехстах от берега, торчащий, будто черный зуб какого-то чудища, необитаемый остров с шумной колонией морских птиц. Временами с океана на берег накатывал густой туман, очертания острова и берега становились размытыми, почти трудно угадываемые. Ветер разрывал эту пелену тумана, светило более ярко солнце, открывался горизонт, вид вдоль берега в обе стороны и резко очерчивались контуры острова.
Мы расстелили одеяло, я закопал в песок ножку зонта, раскрыл его. Натали села под зонт в кресло.
– Ты не хочешь искупаться? – спросил я.
– Нет. Ветер дует с океана и вода холодная.
– А просто подойти к воде?
– Нет, нет.
Я взял фотоаппарат и пошел вдоль берега. Сделал несколько снимков сияющих каким-то целлофановым блеском волн, серию медленно проявляющегося из тумана острова, снимок с видом вдоль побережья с одиноко торчащей на длинных столбах будкой для наблюдения за купающимися. Но никто не купался. Вода, действительно была холодной. Чьи-то дети, в накинутых на плечи длинных шерстяных пледах, подбегали к воде и с визгом мчались от накатывающейся на берег волны. Одной из них вышвырнуло краба. Он лежал на панцире и беспомощно шевелил своими клешнями. Дети, не подходя близко, боязливо рассматривали, как им, наверное, казалось, морское чудище. Сверху спикировала и села рядом с крабом чайка. Набежавшая волна помогла крабу перевернуться, но чайка своим загнутым крючком клювом вновь перевернула его и, не обращая ни на кого внимания, стала долбить им в самый центр брюшка. Краб пытался ухватить ее за клюв клешнями, но чайка проворно отдергивала его и вновь наносила смертельные удары. Удар, удар, удар… Ноги краба беспомощно повисли, последние конвульсии пробежали по ним. Дети сначала, словно зачарованные, смотрели на этот поединок, а потом бросились на чайку, отогнали ее. Один из них палочкой перевернул краба и стал подталкивать к воде: «Иди! Иди!» Но краб был уже мертв.
Так вот, возвращаясь к шортам и майке, которые я надел вместо брюк и рубашки с рукавом. За три часа, что мы пробыли на берегу океана, я сжег по локоть руки и по колено ноги. Это стало явственно чувствоваться, когда мы остановились в экзотическом ресторане, построенном из гигантских по диаметру, не могу сказать, что за порода, деревьев. Строил его один (!) человек в течение 20 лет!
Натали заказала мне бутылку красного французского вина, какой-то экстравагантный салат из морепродуктов, стейк из говядины, а на десерт мороженое с фруктами. Я попросил еще заказать сметану. Объяснять не стал, для чего. Украдкой от Натали я растирал ею мои пылающие ноги и руки.
Мы вернулись в 12 ночи. Натали тут же уехала, а я всю ночь жарился, как черт на сковородке.
Полусон. Обрывки фраз, какие-то сцены из прошлого, фантазии. Одно перескакивало на другое. Хотелось затормозить этот стремительный поток. Сделать стоп-кадр… Стоп-кадр… Стоп-кадр… Я старался удержать его как можно дольше… Стоп-кадр в подобных ситуациях бессонницы был как снотворное… Но стоп-кадр оживал и снова в голове крутилась эта клиповая фантасмагория…
Я заснул только к утру и проспал до обеда.
В «Новостях» сюжет об изобретениях в Германии. Они сделали искусственную чайку, которая может летать, ориентируясь в пространстве, и искусственного дельфина. А еще и искусственную медузу. Вспомнился Владимир Кобрин, его «Человек будущего». Есть там фрагмент, когда две металлические рыбы пожирают друг друга. И как, любопытно, та, которая проглотила свою жертву, ее переваривает? Переплавляет? Разлагает? Или разбирает на запчасти?