– Зейн, я не пью вино. – Я постаралась не допустить ноток злости в голосе.
Почему простая оплошность так вывела меня из себя?
Зейн удивленно наклонился ко мне. И взял за руку.
– Прости, Блейк, я забыл. Просто очень длинный выдался день, я совершенно не соображаю. Мне кажется, ничего страшного в бокале вина нет. К тому же я обязательно тебя провожу. И не пить же мне теперь всю бутылку одному. Это глупо. Вино хорошее. Ты больше любишь сладкое или сухое?
– Сладкое, – отозвалась я, совершенно запутавшись.
Его рука, поглаживающая ладонь, совершенно дезориентировала. И лишала мыслей. Вообще всех: и плохих, и хороших.
– За знакомство? – Зейн поднял бокал.
– За знакомство, – сдалась я.
Вино, несмотря на специфичный запах, оказалось не таким уж плохим, с легкими нотками чего-то пряного во вкусе, но чего именно, я определить в силу скудного опыта не могла.
– Жаль, что ты попала к Кайлу, – произнес Зейн. – Знай я о том, какая ты, забрал бы себе.
– Несмотря на то что Лен лучший? – спросила я.
– Лен не лучший, – усмехнулся Зейн и отпустил мою руку, чтобы позволить официанту поставить на стол тарелки.
Мне принесли салат, а Зейну – какое-то мясо с картофельными дольками. Аппетитно выглядело, стоит заметить.
– А это что? – Я рассматривала небольшие белые кусочки на листьях салата.
– Козий сыр. Очень вкусный и полезный. – Он попробовал картофель и удовлетворенно кивнул. – Хочешь? – В синих глазах блестело веселье.
Ну или вино.
Мне понравился заказ Зейна. И понравилось делиться едой. В этом совсем не было надменности или самодовольства, а было нечто такое, чего я и ждала от свидания. Тепло и веселье. Возможно, причиной тому было вино, но после того, как мы расправились с едой и стали ждать десерт, мне стало намного легче. И неприятности будто отступили на второй план, оставив на первом Зейна. Зейна, который был намного лучше Кайла.
Звякнул колокольчик, свидетельствующий о посетителе, и управляющая в темно-красном платье бросилась навстречу гостю. Я не стала оборачиваться, а вот Зейн как-то странно изменился в лице.
– Зейн! – прямо над моей головой раздался мелодичный женский голос. – Привет, не знала, что ты здесь.
– Привет. – Зейн откашлялся. – У тебя же сегодня вечеринка, разве нет? Я думал, ты на работе.
– Вырвалась поужинать. Ты же знаешь, я совершенно не переношу острое. А вечеринка в стиле Подземного. Ну и как следствие весь стол ломился всякими колбасками, ребрышками с острыми специями. Словом, сплошной кошмар. Меня подменила Эззи. А это кто?
Меж тем я рассматривала женщину. Ей было лет тридцать. Стройная, даже худая, с полными губами и большими серыми глазами. Одета была в простой свитер и зауженные брюки, а волосы собрала в высокий хвост. Но смотрела и держалась королевой. Знакомая Зейна? Я даже почувствовала укол ревности. С такой красоткой мне не тягаться при всем желании.
– Это Блейк Сияющая. – Зейн как-то странно себя вел.
Избегал встречаться со мной взглядом, напряженно всматривался в лицо незнакомки и вообще будто бы вдруг заволновался. Появилось четкое ощущение, что я чего-то не знаю.
– И кто такая Блейк Сияющая? – Мне почудилось раздражение в голосе женщины.
– Практикантка Кайла, – наконец выдал Зейн.
– И почему ты ужинаешь с практиканткой Кайла?! – взвилась женщина.
– Потому что Кайл слишком много пашет, – раздался все оттуда же, из-за моей несчастной спины, голос ненавистного Погонщика. – Спасибо, Зейн, что развлек студенчество. Тарла, дорогая, привет. Как поживаешь?
– Хорошо, Кайл. – Женщина обняла Погонщика. – Сам-то как?
– Живем потихоньку, куда денемся. Знаешь ведь: Строгий никому не дает спуску.
Он хмыкнул. Тарла сдержанно улыбнулась.
– Ну, нам пора, – сказал Кайл. – Пока, Зейн. Не проспи работу.
Он подмигнул Зейну, который ни слова не произнес, и буквально силой вытащил меня из-за столика. Я не успела даже запротестовать. Силы в Златокрылом было немерено. Я не успела и моргнуть, как оказалась на улице, ежась от внезапно прохладного ночного воздуха.
– Что это было?!
Кайл невозмутимо тащил меня куда-то в глубь квартала, кажется, не желая отвечать на какие бы то ни было вопросы.
– Господин Златокрылый!
– Последний раз я тебя вытаскиваю, Сияющая, – наконец произнес он и выпустил мой локоть.
Я потерла место, на котором еще краснели следы пальцев Погонщика.
– Откуда вытаскиваете? Из приятного места с хорошим парнем и вкусной едой?
Кайл рассмеялся. С чувством так, на всю улицу. С ближайшего балкона донеслась отборная ругань: мы разбудили какого-то любителя свежего воздуха, спавшего в гамаке.
– Ладно, кто такая Тарла? – Назад пути все равно не было, свидание безнадежно пропало.
– Его жена, – ответил Кайл и продолжил путь.
– Жена?!
Я чувствовала, что меня обманули. И, умело расставив ловушки, пытались затащить в известное место – койку Зейна. Интересно, сколько таких студенток там уже побывало?
– Жена, – подтвердил Погонщик. – Зейн женат давно и успешно. Лет десять точно, если мне память не изменяет. И столько же гуляет. Хотя вру: гуляет лет с пятнадцати. Тарла не дура, но с поличным поймать засранца не может. Тебе повезло, что я зашел поужинать.
Действительно, выходит, повезло. Мог ведь не вытаскивать, а наблюдать за разыгравшимся спектаклем. Не сомневаюсь, это доставило бы Кайлу некое удовольствие.
– Ты идиотка. – Он снова рассмеялся. – Неужели ты думала, что понравилась Зейну? Да ему ничего, кроме своего отражения в зеркале, не нравится. Не приди я, он бы посмеялся над тобой и сочинил что-то в духе «дорогая, я не мог ей отказать, она настойчивая, как репей, это просто нереально».
Я промолчала, желая, чтобы он испарился и перестал надо мной издеваться. Но Златокрылый был лишен как способности менять свое агрегатное состояние, так и чувства такта.
– Да уж, повеселила знатно. Я все думал, чего это Зейн взялся тебе помогать? Странный он, вот что в тебе особенного? Тощая девка, рыжая еще, глупая. Ну, может, ноги ничего так…
Он охнул, потому что этой самой «ничего так» ногой получил по коленке. Достал. Если я попала в нелепую ситуацию, это не значит, что надо мной можно смеяться. И откровенно издеваться над моей внешностью.
А куда мы, кстати, идем?
Как оказалось – к приюту.
– Откуда вы знаете, где я живу? – Душа требовала крови и объяснений.
– Детка, ты у меня учишься. Я все о тебе знаю. И то, что ты живешь в приюте. И то, что твоя мать шлюха. И то, что твой отец – ее клиент. И то, что тебя держат в приюте из жалости. В общем, все прелести твоей жизни. Кстати, вот.
Он бросил мне монету, и я ее машинально поймала.
– Не думаю, что у тебя много денег, чтобы кидать их под мой диван. Гордость – это хорошо, но лучше, когда она не оставляет тебя без обеда.
– Знаете что?! – взорвалась я.
Количество отвратительных происшествий за этот день достигло критической отметки.
– Что? – Кайл скорчил рожу, окончательно меня взбесив.
– Не трудитесь меня провожать! А то с вашей ценнейшей персоной еще чего случится небось! Ну или ненароком об меня испачкаетесь! А я уж как-нибудь сама доберусь, не впервой!
– Подрабатываешь ночами? – усмехнулся Погонщик. И я едва сдержалась, чтобы не кинуться на него с кулаками. – Нет уж, рыжая, я не хочу на своей совести иметь труп дурной девицы. Или твою потерянную невинность, если там есть что терять.
Честное слово, он схлопочет. Не посмотрю на разницу в возрасте, положении и силе. Вот только лишаться всего не очень-то хотелось. А за драку с наставником в академии по головке не погладят. Я столько терпела, что от пяти минут оскорблений не умру. Тем более что, во-первых, сама виновата – не надо было уши развешивать и таскаться за Зейном, а во-вторых, ума у этого Кайла как у козла. И есть у меня подозрение, что животное в соревновании на сообразительность уйдет вперед с большим отрывом.
– Вообще, Сияющая, к тебе есть одно дело, – сказал Кайл после пары минут долгожданного молчания.
Я даже напряглась как-то. Не нравились мне его дела. И разговоры. И сам он мне не нравился!
– Пятерки я тебе ставить не могу, не за что. Выпускай потом в мир таких убийц с дипломом Зрячего. А с Эллой надо возиться. Раз уж ты нищая, может, я тебе буду платить? Дней за семь накопишь на ужин, а?
Все. Это, наверное, была последняя капля. Кайл удивительно умело выбирал куда бить. И несколько раз попал в самое больное место, вызвав тем самым волну ярости, смешанную с обидой и стыдом. Да, я бедная. Да, моя мать – женщина легкого поведения, которая родила ребенка от клиента и сдала его в приют, едва перестали платить пособие. Мне нечего было надеть, нечего есть и негде жить. Я всю жизнь борюсь с теми, кто считает, что мое место в борделе, рядом с матерью, и всю жизнь борюсь с теми, кто считает, что я – совершенная идиотка, не способная связать двух слов. И этот Погонщик, собравший воедино за какие-то пять минут все оскорбления, что я слышала за свою жизнь, сделал то, чего не удавалось до сих пор никому.
Заставил меня прилюдно, позорно разреветься.
Справиться с истерикой было тяжело. Наверное, многим известно чувство, когда плачешь и плачешь и не можешь остановиться, хотя и безумно этого хочешь. Но слезы текут сами собой и дыхание сбивается, начинаются бесконечные всхлипы. Я застонала от собственного бессилия, от того, что не могу прекратить реветь, от того, что Кайл оказался почти во всем прав и… и от всего, что произошло за последние годы.
– Все? Счастливы? – пробурчала я, когда более-менее перестала всхлипывать.
Кайл все это время терпеливо ждал.
– Вполне. Истеричка, – буркнул он. – Так что? Ты принимаешь предложение? Золотой в день за то, чтобы это маленькое существо меня не доставало?
– Или выметаться с практики?
– Разумеется.
– Вы – скотина, садист и отвратительный отец. – У меня в запасе еще была пара слов покрепче, но я решила их приберечь.
– Мне плевать, что ты думаешь. Завтра как обычно.
Впереди показались обшарпанные стены приюта. Странно все-таки, я была готова на все, чтобы Зейн не увидел место, где я живу, а вот то, что будет думать обо мне Кайл, не особенно волновало. После всего сказанного…
За ворота его не пустили, и я облегченно вздохнула. Со Златокрылого станется пообщаться с наставницей и что-нибудь обо мне ляпнуть, да так, что и из приюта выгонят. Я несколько раз обернулась, идя к дверям, и видела, что Погонщик не уходит, а пристально смотрит мне вслед. И этот взгляд бесил. Вызывал нереальную злость, из-за которой хотелось орать.
– Блейк! – зашипела дежурная, вскакивая со своего места. – Где ты была, девочка?!
– Смотрела на полеты облачного дракона, – устало отозвалась я. – В «Драконьих Авиалиниях».
Миловидная круглолицая наставница Жанна успокоилась и села на стул.
– Это у вас практика такая? – спросила она.
– Ага. Облачные драконы любят летать на закате, ничего не поделаешь. – Я пожала плечами. – Жанна, где наставница? Я хочу с ней поговорить.
– У себя, еще работает. Отчеты скоро сдавать. Но, Блейк, уже так поздно, лучше завтра…
– Нет, сегодня. – Я должна была это сделать, пока вся решимость не угасла.
– Ладно. – Жанна пожала плечами. – Иди, я тебя потом впущу.
Наставнице было точно за пятьдесят, но сколько именно, никто не знал. На моей памяти она всегда была такой, а в приюте я жила с восьми лет. Даже имя ее я могла вспомнить с трудом, так привыкла называть ее наставницей.
Она встала во главе приюта тогда, когда произошло разделение. Лесной – небольшой город по сравнению с остальными, и приют для детей у нас был всего один. Однако лет десять назад его разделили на два, один – для младших, второй – для старших. Не уживались почему-то между собой совсем маленькие и взрослые. Малышей оставили в хорошем, но небольшом здании в западном районе, а нас переселили в бывший монастырь. И наставница, которая была одним из инициаторов разделения (а фактически – расширения), стала его главой.
Она была хорошей женщиной. Строгой, но справедливой. Уже одно то, что мне разрешили остаться до окончания учебы, говорило о многом.
– Блейк? – Наставница удивленно на меня посмотрела, оторвавшись от кипы документов. – Почему ты не спишь? Что-то случилось?
– Ага. – Я тяжело вздохнула. – Мне нужен ваш совет. Очень нужен.
– Хорошо, садись. Налить тебе молока?
– Нет. – Я даже поморщилась при мысли о теплом молоке.
С пенкой! Она всем, кто заходил к ней, предлагала напиток. Чиновникам – кофе, посетителям – чай, а детям непременно теплое молоко. Многие из-за него и любили к ней заглядывать.
– Говори, – кивнула наставница.
– Понимаете, я знаю одну девочку. Она совсем маленькая, года четыре. И с ней жестоко обращается отец.
Постепенно я рассказала всю историю Эллы, кажется, ничего не приукрасив. Наставница была неглупой и примерно представляла жизнь дочери Златокрылого дома. Когда я закончила, женщина медленно произнесла:
– Здесь есть только один выход, Блейк. Но весь вопрос в том, хочешь ли ты в это дело влезть. Это не твоя забота и не твоя семья.
– Хочу, – твердо произнесла я.
Мне казалось предательством оставлять Эллу без помощи.
– Ну, тогда у тебя только один путь, моя дорогая.
Наставница тяжело вздохнула. Мне почему-то показалось, что она говорит далеко не все.
Глава 4. Гроза
Меридия – богиня, давным-давно покинувшая мир.
Из учебника по истории
– Зейн, последний раз повторяю: уйди с дороги, я опаздываю! – рявкнула я.
Но обойти настырного и донельзя наглого Погонщика так и не смогла.
– Дай мне шанс! Блейк, пожалуйста!
– Какой шанс? – Я закатила глаза и плотнее запахнула куртку.
– Блейк, я признаю, я сглупил. Надо было тебе рассказать. Тарла, она…
– Твоя жена. Да, я знаю, вы вот-вот разведетесь. Или у нее больная мать и ты из жалости не уходишь из семьи. Или вы ждете, когда ребенок пойдет в школу, чтобы не нанести ему психологическую травму. Или… Ну ладно, я сдаюсь, придумай еще что-нибудь.
– Блейк, я же нравлюсь тебе!
Резонный аргумент, ничего не скажешь.
– Твоя жена мне тоже понравилась. Предлагаешь с ней переспать?
Он как-то даже осекся. Но с прохода так и не убрался. Я отчаянно надеялась, что Кайл еще не пришел, ибо из-за синеглазого козла опоздала минут на десять точно.
– Блейк, я понимаю, ты расстроилась и обиделась. Но позволь мне все объяснить! Давай сходим, пообедаем, я тебе расскажу всю историю, и сама решишь: послать меня или дать возможность искупить свою вину.
И он на меня уставился. Таким жалобным взглядом, что я едва сдержала смех, рвущийся наружу.
Зейн подкараулил меня на входе в «Драконьи Авиалинии» и категорически не хотел пускать, забаррикадировав своей тушей вход. Когда со стороны подступающих сотрудников послышались возмущения, Погонщик отвел меня в закуток, где стояла какая-то очень несчастная пальма, и принялся убеждать, что вины на нем никакой нет, да и вообще второго такого праведника еще поискать.
– Зейн. – Я, естественно, не могла справиться со взрослым мужиком, поэтому пыталась воздействовать словесно. – Отстань от меня, а? В Лесном толпа симпатичных девок. Найди другую и развлекайся с ней, ладно?
– Блейк, я не хочу развлекаться! – Погонщик или злился, или умело притворялся. – Ты мне нравишься!
– Огненный, ты мне тоже нравишься, – раздался мрачный голос Кайла. – Пошли, наедине пообщаемся о наших чувствах, м-м?
Я фыркнула. Элла меж тем радостно бегала по холлу и хихикала над собственным отражением в больших зеркалах. Прелестный ребенок.
– Златокрылый, отстань, – раздраженно отозвался Зейн. – Я вообще-то разговариваю.
– А я сейчас к делу перейду, – предупредил Кайл. – Отвали от моей практикантки, дорогой, а то я начну ревновать.
Он явно издевался над Зейном и получал от этого удовольствие. Ну, в кои-то веки за эти три дня смеются не надо мной. А Зейн, кажется, не привык к откровенной издевке. Он странно покраснел, злобно глянул сначала на меня, потом на Кайла, а потом резко развернулся и с дикой скоростью скрылся в коридоре.