В первый момент у меня мелькнула мысль, что лицо человека ему знакомо, но тут же я сообразила, что тот лежит носом вниз. А когда посмотрела на него, поняла смысл выражения лица Артема. В толстой шее «бегемота» торчал нож.
В воздухе снова ощутилось легкое движение, тяжелая гардина шевельнулась, подхваченная сквозняком.
– Сядь на пол, – велела я Артему, кинулась к окну и отдернула штору. Там была лоджия. «Ну кто так строит!» – мелькнула в голове фраза из известного фильма. Через неплотно прикрытую дверь тянуло холодком. Понятно, что преступник едва ли будет продолжать там прятаться. До земли каких-нибудь четыре метра. Но я все-таки вышла и на всякий случай осмотрела углы лоджии, заставленные коробками, досками и подобным хламом.
Когда я вернулась в комнату, Артем сидел на полу, обхватив голову руками, и тихонько покачивался из стороны в сторону.
– Эй, – я тронула его за плечо, – ты как?
Он поднял голову, в его глазах стояли слезы.
– Это из-за меня ее, да?
– Думаю, что да. Совпадение вряд ли возможно.
Парень уже несколько пришел в себя от шока. Теперь он, по крайней мере, не думал, что я могла приложить руку к убийству кого-нибудь из этих двоих.
– Это Юля?
– Да, – Артем кивнул и смахнул слезинку.
– А его ты когда-нибудь видел? – Я повернула голову мужчины так, чтобы Артем смог увидеть его лицо. Парень отрицательно качнул головой.
Бедняга. Я понимала, что он сейчас должен был чувствовать. Лужи крови, два трупа, один из них – девушка, которая еще полчаса назад флиртовала с ним по телефону, живая и здоровая.
– Я осмотрю квартиру. Может, найду что-нибудь, что нам поможет. Ты пока в другой комнате посиди?
Артем снова кивнул, но остался на месте. Ничего, очухается. Он уже доказал, что парень крепкий. Воздух в спальне начал пропитываться сладковато-приторным запахом крови, но я все-таки закрыла дверь на лоджию. На всякий случай.
Странно, что я не заметила этого запаха, когда вошла сюда в первый раз. Очевидно, девушку убили непосредственно перед нашим приходом.
Я подкрутила лампочки в остальных комнатах, огляделась. Ничего существенного обнаружить не удалось. Кроме того, что, во-первых, девушка не лгала Артему относительно фотографий, только она не снимала, а позировала. Стол в гостиной был завален снимками с Юлей одетой, Юлей обнаженной. На одних карточках она призывно улыбалась, на других капризно смотрела куда-то мимо объектива. Несколько увеличенных фотографий украшали стены.
Во-вторых, настенных часов в квартире не было. Впрочем, не было даже будильника. Только изящные наручные часики на запястье девушки.
А в-третьих, звонки, которые так доставали Артема, в любом случае делались из другого места. Телефона в квартире не было. Сама Юля, очевидно, пользовалась автоматом около подъезда. Я заметила его, когда мы подходили к дому. Следовательно, за вечер ей пришлось выйти из дома как минимум дважды. Именно столько раз она звонила Артему.
Я вернулась в спальню. «Бегемота» убили тем же ножом, что и девушку. При скудном свете фонарика я не успела как следует рассмотреть рукоять, но сомнений относительно того, что оружием пользовались одним и тем же, не было: из груди Юли нож перекочевал в шею человека на полу.
Возможно, за несколько минут до своей смерти он держал этот самый нож в своей руке. Следов борьбы, кроме небольшого беспорядка, учиненного уже нами, ни в спальне, ни в других комнатах не наблюдалось. Только на предплечье девушки виднелись следы пальцев. Человек, отправивший ее на тот свет, был слишком силен, чтобы она могла оказать серьезное сопротивление.
Мой взгляд упал на узкую кисть девушки. Ухоженная кожа, ногти покрыты прозрачным лаком. А вот под ногтями… Я присмотрелась повнимательнее. Следователь из меня не очень, я как-то больше по части охраны, но мне показалось, что под ногтями девушки застряли кусочки кожи. Такое впечатление, что она кого-то оцарапала. Я перевернула «бегемота» набок, осмотрела лицо, шею, руки. Никаких следов.
Я внимательно осмотрела одежду Юли. Кружевные трусики, лифчик, платье были основательно разорваны. Но странное дело – все, включая чулки, аккуратной стопкой было сложено на кресле. Дорогие туфли стояли около кровати. В один из них заботливо был положен оторванный каблук. Убийца, тяготеющий к порядку?
На тумбочке около кровати стояла ваза с букетом цветов, около нее я заметила еще один снимок. Вероятно, он был прислонен к вазе, но упал и сейчас лежал оборотной стороной вверх. Там было что-то написано. «Единственной. С любовью, вечно твой А. О.», – прочла я и перевернула фотографию. Улыбающаяся физиономия Артема прямо-таки светилась от счастья. Фотогеничный мальчик, машинально отметила я и сунула снимок в карман.
– Женя! – позвал из гостиной Артем.
Он сидел на потертом диване с маленьким диктофончиком в руках. Потерянность в его глазах сменилась любопытством. Это радовало.
– Я слышал о таком аппарате, но в руках держать не приходилось. Кассета здесь, кажется, не предусмотрена.
Он протянул мне диктофон.
– «Панасоник». Цифровой. С этой электронной штучкой такие фокусы выделывать можно. – Я недоуменно почесала в затылке. – Вообще-то такой спецтехникой, кроме нашего брата, редко кто пользуется. Подобная штука в современных автоответчиках встроена. Одна запись накладывается на другую. Прослушал информацию, стер.
Я нажала кнопку воспроизведения. Мужской голос монотонно перечислял, какие требования будут предъявляться участницам какого-то то ли мероприятия, то ли конкурса. Дальше Юля скороговоркой перечисляла, что и где ей надо достать, сделать, куда и зачем зайти.
При звуке ее голоса Артем вздрогнул. Я выключила диктофон, чтобы лишний раз не травмировать парня. Но он уже совладал с собой, к тому же природное любопытство оказалось сильнее переживаний. Он снова взял аппарат в руки и продолжил его изучение. Мальчишка. Он вел себя как ребенок, который мгновенно забывает про неприятности, едва завидев новую игрушку.
– А что за фокусы? Ты упомянула про фокусы, которые с помощью этой штуковины делать можно.
Я усмехнулась.
– Записываешь совершенно невинный разговор, подключаешь диктофон к компьютеру. Выводишь на экран содержание беседы в виде текста. Знаки препинания в нем, правда, отсутствуют – текст сплошной. В смысле, не в виде диалога.
– И что? Это здорово, но смысл?
– О! Возможностей здесь масса. Можно, например, слова местами поменять. Или из имеющегося набора слов и фраз составить новый разговор, смысл которого будет уже не таким невинным. Разделив предварительно собеседников, разумеется. Ну а потом воспроизвести в виде магнитофонной записи кому надо и где надо.
– Классно! – Глаза Артема заблестели. – Эх, мне бы такой!
– Так бери, в чем же дело, – я пожала плечами. – Хозяйке он вряд ли теперь понадобится. Все равно у какого-нибудь мента или его родственника в кармане окажется.
Артем нерешительно покосился в сторону спальни, с сомнением отложил игрушку в сторону.
– Бери, бери, – я всунула диктофон ему в руки. – Считай это возмещением морального ущерба. Может, пригодится. Приколоть кого-нибудь по-дружески.
Внезапно Артем замер.
Глава 4
– Прежде чем съесть барракуду, накорми ею кошку, – пробормотал он.
– Что? – я уставилась на него в изумлении.
– Рыба такая есть, барракуда – морская щука, – торопливо заговорил Артем, – водится где-то в тропиках.
– В Австралии, кажется. Еще на Кубе.
– Может быть. Так вот, сама по себе эта рыба вполне съедобна и даже вкусна. Но дело в том, что в прибрежной зоне растет ядовитая травка. Или водоросли, не помню. Ими питается маленькая рыбка. Самой рыбке от этого ничего не делается, но мясо ее становится ядовитым. За рыбкой, в свою очередь, охотится барракуда. С ней тоже ничего не случается. А вот человек или животное, которые едят мясо такой барракуды, получают серьезное отравление. Поэтому, прежде чем съесть барракуду, местные жители отрезают маленький кусочек и дают его кошке. Если с кошкой все в порядке, значит, этому конкретному экземпляру ядовитой рыбки откушать не довелось. Если же барракуда оказывается отравленной, по состоянию кошки это определяется очень быстро, в течение каких-то считаных минут.
– Так ведь кошек не напасешься, – сказала я с сомнением.
– Да нет же, с кошкой ничего страшного не случается. Количества яда в кусочке мяса, который ей дают, слишком мало для серьезного отравления. Но вполне достаточно для заметного окружающим недомогания.
– Здорово. А как нам может пригодиться опыт мудрых аборигенов?
– Да это так, по ассоциации вспомнилось. Просто мысль одна мелькнула… Поправь меня, если я ошибаюсь. Бандитов здесь было как минимум двое. Один сбежал. Так?
Я кивнула.
– В нашу квартиру вряд ли забирался этот, который в спальне. Он слишком большой и, наверное, неуклюжий. Кроме того, я его не знаю. Мне кажется, визитером должен быть кто-то из своих.
– Возможно, – согласилась я. – Хотя, пока ты сладко спал, у посетителя было достаточно времени, чтобы обследовать квартиру, изучить, что к чему.
– Нет, – упрямо произнес Артем свое любимое слово. – Это кто-то свой. Слишком многое ему было известно. Например, расписание отца, а ведь он иногда уезжает внезапно. Меня по телефону предупреждает за полчаса до отъезда. Значит, этот человек из ближнего его окружения.
– Или тот, кто ему помогает.
Я опять вспомнила про «помощника» Орлова. Все ниточки упрямо вели к нему.
– И, скорее всего, у этого типа есть телефон. Так вот, надо попробовать действовать его же методами? Даже если он наверняка уверен, что Юля… – Артем запнулся, – ну, ты поняла. Все равно это должно сработать. Например, вынудить его поторопиться или просто заставить понервничать и сделать какую-нибудь ошибку.
– Да что «это»?
Артем указал на диктофон.
– Юлин голос у нас есть. Запас слов там небольшой, но кое-что выудить можно. Компьютер тоже имеется.
– Тема, ты гений! – Я одобрительно хлопнула его по спине. – Если мне когда-нибудь понадобится напарник, ты – кандидат номер один.
– Я польщен, – Артем преувеличенно скромно потупился.
– А теперь, дружище, подъем. Нам пора отсюда сматываться.
– А как же?.. Разве мы не должны милицию вызвать?
– Не волнуйся, обязательно вызовем. Сообщим всем, кому следует. Но попозже. А наши друзья в спальне вполне потерпят денек.
Про фотографию я умолчала. Возможно, кроме нее, были и другие. А если покопаться, думаю, что-нибудь из личных вещей Артема нашлось бы. Классическая подстава. Но, так как доблестная милиция до сих пор не подъехала, можно было заключить, что преступник отказался от первоначального замысла.
Спорить Артем не стал, а с готовностью поднялся и направился к выходу. Очевидно, ему не терпелось покинуть квартиру. Меня это вполне устраивало.
В коридоре я задержалась. Висевший на вешалке плащ надевали совсем недавно. Подол его был слегка испачкан, и грязь еще не успела полностью высохнуть. Я пошарила в карманах и выудила записную книжку. Заведена она была не так давно, что значительно облегчало дело. Это избавляло от необходимости перебирать телефоны, хозяева которых давно сменились или за давностью лет не смогли бы вспомнить, кто такая Юля, – фамилии ее не знаю, документов девушки мне обнаружить не удалось.
На выходе я еще раз огляделась. Наследила я здесь, конечно, изрядно – Артем практически ничего не касался, мои же «пальчики» можно было обнаружить повсюду. Меня это не беспокоило, скрывать от правоохранительных органов факт посещения мною квартиры я не собиралась. Впрочем, проявлять в данном вопросе инициативу и немедленно звонить «02» также не рвалась в надежде выиграть хоть какое-то время. Кроме того, ни орудия убийства, ни иных важных для следствия улик я не касалась, а остальные «пальчики» там, где это было возможно, чисто автоматически, по давно укоренившейся привычке слегка «смазывала». Легкое движение – и отпечаток есть, но толку от него немного, слишком уж он нечеткий. И перчаток никаких не требуется.
Мы покинули квартиру, и я тщательно заперла дверь ключами, прихваченными из квартиры. Когда мы вышли из подъезда, Артем вздохнул с облегчением.
– Очень устал? – спросила я, достала сигареты, но раздумала курить и сунула пачку снова в карман.
Артем пожал плечами.
– Да так. Я бы прогулялся немного, сейчас все равно не уснуть.
– Вот и замечательно. Есть предложение заглянуть к Сержу, по горячим следам, так сказать. Он же здесь недалеко живет?
– Минут семь-восемь, – вяло отозвался Артем.
Впечатлений ему сегодня, кажется, хватило за глаза.
– Расскажи о нем подробнее, – попросила я. – Фамилия у этого Сержа имеется?
– И еще какая – Иванов. Почему-то считается, что эта фамилия одна из самых распространенных. А по-моему, наоборот. Я только одного Иванова и знаю. Его. – Артем помолчал. – Ну что еще? Он не женат и, насколько мне известно, никогда не был. Хорошо разбирается в технике. Да он во многом хорошо разбирается. В оружии, например. Он о себе мало что рассказывает, но папа как-то упоминал, что у него третий дан по какому-то восточному единоборству. Называется как-то, не выговоришь, сенкай…
– Кекусинкай?
– Точно! Он еще что-то изучал, не помню, что именно.
Я вспомнила кошачьи движения Сергея. А потом наше знакомство в машине. Вот гад! Интересно, почему он так себя повел? Мастер кекусинкай – это очень серьезный противник. Этот стиль карате – один из самых жестких. А если человек к тому же другими техниками владеет, то лично я поостереглась бы с таким связываться. Особенно если навыки свои он приобретал не только в стенах спортивного зала.
– Пришли. Вон тот дом. – Артем указал в сторону кирпичной девятиэтажки. – Первый подъезд, шестой этаж, сорок вторая квартира.
Я посмотрела на часы: почти полночь. Не самое лучшее время для визита, но что поделаешь. Если Серж Иванов к сегодняшним событиям отношения не имеет и уже изволит почивать, значит, ему не повезло.
Лифт, как ни странно, работал. Мы поднялись на шестой этаж, подошли к двери квартиры.
– А мне обязательно идти? – прошептал Артем.
Приключениями мальчик уже явно наелся. Я посмотрела на него с улыбкой.
– Если хочешь, можешь остаться здесь.
– Ну уж нет.
Артем решительно надавил на кнопку звонка. Прямо за дверью нежный женский голос пропел:
– Открыто!
Они что, сговорились все?
– Кажется, мы это уже сегодня проходили, – пролепетал Артем.
Я хмыкнула.
– Не думаю, чтобы нас здесь ждали. Вперед, напарник.
Я распахнула дверь и нос к носу столкнулась с незнакомой девушкой. В правой руке она держала тюбик губной помады вишневого цвета. Она быстро окинула меня с ног до головы и обратно острым взглядом.
Машинально я отметила, что телефонный аппарат стоял здесь же, под зеркалом.
– О, смена пришла! – Тут девушка заметила Артема, весело улыбнулась. – Друзья или как?
– Друзья, – торопливо отозвался Артем.
– Тогда добро пожаловать!
Девушка повернулась к овальному зеркалу и начала неторопливо красить губы. Природа щедро снабдила ее красивой, броской внешностью, густыми рыжими волосами и пышной грудью. Кажется, у «секретаря» на сегодняшний вечер есть надежное алиби.
– Дорогая, кто пришел? – донесся из комнаты голос Сергея.
– Друзья, котик. – Девушка бросила помаду в сумочку, взглянула на меня. – Сережа в гостиной. Отдыхает.
Она взяла с полочки расческу и запустила ее в шевелюру. Мелкие зубчики не справлялись с рыжим богатством. Девушка досадливо поморщилась, бросила расческу обратно и вынула из сумочки другую, покрупнее.
Я прикрыла входную дверь, заглянула в небольшую комнатку. Там никого не было. Одна стена была полностью увешана книжными полками. Я подтолкнула Артема в направлении комнаты.
– Посиди пока здесь. Книжки почитай.
Артем настороженно посмотрел на рыжую девушку, но ничего не сказал, а послушно двинулся в комнату. «Я видел мамину куклу в витрине магазина», – вспомнила я его слова. Красотка покосилась на нас насмешливо. Я закрыла за Артемом дверь и повернулась к ней. Нет, на роль «клоуна-подростка» она не годилась. Слишком пышные формы. Я приветливо улыбнулась.